Жестяная корона

Проселок равнины — мало чем отлившийся от остального пустого поля с убранным урожаем, разве что большим количеством сорной травы, гордо поднявшей голову — вел напрямую к замку Толстого Лорда. Так Иллиану сказал один из "молокососов" Эдвара, уже разок бывавший с хозяином в долине Сов и считавший себя знатоком всех местных сплетен. Сам он цитадель не видел, но крестьяне говорили, что укреплений там почти нет. За несколько десятилетий, которые прошли с дарения королем Уоринтолу Долниру долины, ни одна внешняя сила не угрожала местным землям, поэтому Толстый Лорд, скряга каких еще поискать (по словам все тех же крестьян), не пожелал тратиться на замок, а построил попросту большой дом в самом сердце равнины, с большими дверьми и проемами, чтобы его больше тело не испытывало никаких неудобств.

На пути к дому лорда Уоринтола должно было встретиться две деревни. Судя по всему, первая из них и горела. Лейтли ударил безумного жеребца новенькими капитанскими шпорами, и шальное животное понесло его вперед с такой скоростью, что подчиненные, несмотря на все потуги, с каждой новой минутой все больше отставали от рыцаря. Поэтому довольно скоро Иллиану пришлось остановиться, дабы дождаться остальных, невзирая на сопротивления его удалого коня, лишь распаленного быстрой скачкой. Так они и двигались, Лейтли совершенно не удавалось найти что-то среднее между тихим шагом и самым бешеным галопом, на который было способно это отродье четвертого, проклятого, Бога, едва отрывавшее ноги от земли и, казалось, просто плывущее по воздуху.

Но когда явственно начала чувствоваться гарь, конь умерил свой пыл и пошел спокойно, недовольно пофыркивая и давая солдатским лошадям нагнать себя. Даже окруженный сородичами он недовольно тряс головой и все пытался встать.

Как оказалось, сгорели лишь дальние дома, возведенные обособленно от всей деревни. Все строения, мимо которых проезжал отряд, остались в целости: маленькие кособокие лачуги, казалось, собранные кое-как на днях, крепкие уютные хижины с соломенными крышами, большие ремесленные гуты, обмазанные снаружи глиной -глядели на незваных гостей безжизненными окнами с мутными стеклами. Иллиан про себя заметил, что деревенька-то оказалась размером почти с совиный городок и постройками у северных врат вместе взятыми. Оно и понятно, места тут было предостаточно, в отличие от владений лорда Эдвара — косогоров и болот преимущественно.

Они проехали почти все постройки, пока не оказались у большого пепелища, только по дымящимся остовам домов угадывая, где и что находилось. Ветер разбросал золу по всей земле, смешивая полностью выжженную траву с пожухлой осенней. Иллиан почувствовал, что, несмотря на бушевавшую прежде огненную стихию, смертью здесь не пахнет. Лейтли повидал на своем веку много ее запахов — тяжелый дух покрытой ржой стали, зарезавшей очередного бедолагу, терпкую вонь тины недавнего утопленника, до тошноты приторное зловоние разложившегося человека и горелый сладкий смрад паленой кожи и волос. Тут ничего подобного Иллиан не почуял. Однако не было видно и живых людей.

— Спешиться и обыскать все дома, — отдал капитан приказ.

Он сам спрыгнул на землю раньше всех, пока солдаты еще только вынимали ногу из стремени. И первый же заметил вырвавшихся из домов огромных дикарей с топорами и мечами. Лейтли не мог поверить в это. Он смотрел на щиты с изображением восходящего над снегом солнца, чаши, медведя с копьем в лапе, рыбы в сетях, обнаженной девицы с рыбьим хвостом. Смотрел и не мог поверить в происходящее.

Северные племена вновь были на земле королевства. Северные племена вновь объединились, чего не бывало со времен последней большой войны за эти земли, когда казалось, что уже поставлена окончательная точка, и более эти громилы с метательными топорами и двуручными секирами никогда не побеспокоят подданных короля.

Пока все эти мысли проносились в голове Иллиана, рыцарь быстро развернул коня и со всей силы ударил его по крупу, свистнув так громко, как могли, наверное, только разбойники на самом дальнем побережье Кантии при виде проходящего корабля. Гордое животное вздрогнуло и устремилось в обратном направлении. Навстречу ему выбегали воины холодного и мрачного царства Данелаг, пытавшие остановить жеребца, но тот, прокладывая себе дорогу грудью, вырвался из сжимающегося кольца и помчался прочь по проселку, обратно к замку Сов.

Иллиан попытался вытащить меч, но его крепко и надежно схватили за руки.

— Никого не убивать, — закричал главный из данелагцев, рослый лысый здоровяк со шрамом через все лицо, — помните, что говорил конунг! Кроме вот этого, — указал он на капитана, — его сжечь заживо.

Война

Выдвигаться договорились на рассвете, до пробуждения местных жителей. Иван предусмотрительно соорудил из короба нечто вроде рюкзачка, всего лишь закрепив на нем веревку, и забил его доверху съестным. По его расчетам, еды должно хватить им обоим на несколько дней. Назад через болота идти не хотелось, поэтому решено было отправиться к равнине. Ни всесильный Айвин, ни молниеносная Хелен даже не представляли, что там должно быть, но твердо решили — здесь им оставаться больше нельзя. Лорд-мальчишка, его угловатая мамашка, да длинный товарищ, мелькавший за их спинами, оставили тягостное впечатление. Находиться с ними, а тем более "служить" — что бы ни вкладывали владельцы замка в этого слово — психокинетик не собирался. А единственный человек, которого чужаки хотели увидеть, спокойный и умный Иллиан, отправлен куда-то по личному поручению этого полулорда в полукедах. Тоже ведь, поручения. Ему бы самое время прыщи давить, да от взглядов девчонок краснеть, так нет же, сир Эдвар, черт его подери...

Ложился Ваня с тяжелым грузом на душе. Вот Ленке, ей хоть бы хны — дрыхнет, будто ничего не случилось, невинная душа. А ему думай, что они будут делать в это мире — поспал, пожрал, постарел и умер? Домой теперь путь заказан, вряд ли они, шагая по бескрайним землям этой дурацкой Кантии с ее дурацкими нравами, вдруг найдут открытое специально для них окно. Так еще надо ведь именно в тот самый мир попасть, где он обычный психокинетик шестой категории. Не бог, не сын бога, не его внучатый племянник, а просто Ваня Туров. Живет в обычной двушке, увольняется и нанимается на работу, по выходным смотрит футбол и пьет пиво, каждый день здоровается с вездесущей Марго. Вот ведь, черт возьми, даже по сумасшедшей соседке соскучился. А ведь она похожа на синего крокодила, прячущего свои зубы в...

Мысли Ивана приобрели совсем какие-то фантастические формы, унося его в царство снов. Психокинетик спал так крепко, что совсем не услышал, как звонко цокали около главных ворот копыта взмыленного жеребца, кое-как нашедшего дорогу домой, как носились там, наверху, стражники, пытаясь добудиться лорда, как проснулись уже почти все местные жители, понимавшие, что происходит нечто чрезвычайное, но вот что, даже не представлявшие.

Проснулся Иван лишь часа через три от крепких толчков бородатого пожилого мужика, облаченного в кольчугу стражника лорда-мальчишки.

— Че случилось? — недоуменно уставился Иван на непрошенного гостя, лишь через минуту поняв, что общается на русском. Пришлось исправляться, — что случилось?

— Мой господин, вернее, мой бывший господин. С ним приключилась беда.

Потратив кучу времени, и разбудив громкими разговорами Лену — чье пробуждение было кстати — сонный психокинетик так и не понял, чего от него хотят, вместе чужеземцы выяснили, что мужика зовут Элаяа. Он служил семье Лейтли верой и правдой шестой год. И когда господин, лишенный земель, спустя несколько лет после смерти отца вернулся в Лейтлипорт, многие пошли за ним, в том числе Элаая (подумать только, Иллиан оказался сыном лорда, хоть и бывшего). Мужик рассказал всю историю взаимоотношений семей Лейтли и Тумкотов, падение первых и взлета вторых, годы скитаний Иллиана, его присяги Энтам и внезапное исчезновение... Вернее, Иван узнал, что это за таинственное дело, на которое Лейтли отправил мальчишка-лорд и, самое страшное — возвращение жеребца господина без всадника.

— Лорд поднял всех людей в замке, мы выступаем на рассвете, — закончил Корт. — Я не знаю, что произошло с господином, но уверен вот в чем — если уж он с десятком бойцов не справился с теми, кто устроил пожар, то пусть нас будет хоть полсотни, мы не сдюжим.

— И что ты хочешь? — все еще не понимал Иван.

— Если хотя бы половина того, что о вас говорят, правда, то вы должны помочь моему господину. Я знаю, он часто ходил к вам, об этом все шепчутся. Прошу вас, не оставьте господина.

Мужик отвернулся. Иван понял, что он еле сдерживается, чтобы не заплакать. У психокинетика в горле встал ком, он похмыкал, чтобы привести голос порядок, но тот все равно предательски дрожал.

— Говоришь, выступаете на рассвете?

— Да, сир.

— Значит, встретимся.

Элаяа сначала крепко обнял Ивана за плечи, а потом, спохватившись, поклонился и, пятясь спиной, вышел.

— Ты что задумал? — спросила Лена.

— Да ничего особенного, буду оправдывать свое мифическое происхождение.

— Ты только пойми одну простую вещь — завтра, похоже, будет резня, если уж Иллиан не справился с разбойниками... Для них всех это в порядке вещей — они привыкли, что люди умирают до своего совершеннолетия. Здесь это нормально. Только ты не понимаешь, что сам можешь умереть, ввязываясь во все.

— Я понимаю, — спокойно ответил Иван. — Знаешь, я вот посмотрел на этого Элаяю, или как его там. Ему ведь больше шестидесяти. А как он относится к Иллиану? В нашем мире нет ни одного человека, которые бы испытывали подобные чувства ко мне. Родители не в счет, понимаешь? Их любовь идеальна, они любят не за что-то, а просто за факт твоего существования. И если им сообщат, что со мной все в порядке — или даже предоставят поддельное видео, как ты говорила, где я машу руками и говорю, как все хорошо — им этого достаточно. Родителям достаточно знать, что со мной все в порядке. Даже если знание это ложно. Получается, что после моего исчезновения ничего не изменится... — Иван замолчал, пытаясь восстановить дыхание после длинного монолога. И чуть подождав, продолжил, — а исчезновение Иллиана изменило жизнь данного конкретного человека. Заставило беспокоиться. И кто знает, сколько таких Элаяев в этом дурацком королевстве. Но суть в том, что они есть. И что бы не случилось с Иллианом, я хочу в этом разобраться.

Иван закончил, ожидая возражения, упреки, жалобы, но Лена лишь зевнула и вытянулась, словно только проснулась после лавины его слов.

— Ладно, — равнодушно ответила она, — мне, если честно, пофиг. Все равно все достало. Хочешь, так запишемся в спасательный отряд.

Однако на деле все оказалось не так просто, как рассчитывала Лена. Отряд лорда Эдвара, с ним во главе, выехал через северные врата, когда уже солнце поднялось достаточно высоко. Айвин с Хелен после посещения Элаяи не сомкнули глаз, боясь проспать всеобщее наступление, поэтому уже час как мерзли, собрав всю утреннюю росу. Мальчик, увидев вчерашних гостей, нахмурился, а Длинный, ехавший рядом, тут же склонился над ухом пацана и что-то зашептал. Эдвар отмахнулся от него, остановил коня и заговорил.

— Не думал, что еще увижу вас.

— Наши планы немного поменялись, сир Эдвар.

— И что послужило тому причиной?

— Наш друг, сир Иллиан.

Уголок рта паренька дернулся, но маленький господин промолчал.

— Мы случайно узнали, что он попал в беду, — продолжил Иван.

— Я не знаю, что случилось с сиром Иллианом, — ответил лорд. — Возможно, ничего ужасного не произошло.

— Если бы это было так, то вы не вывели всю свою рать.

Лене пришлось приложить немалые усилия, чтобы объяснить значение диковинного слово "рать", лишь после чего общение продолжилось.

— Так что вы хотите?

— Лишь проследовать с вами до того места, куда отправился ваш телохранитель.

— Капитан стражи. Сир Иллиан был вчера повышен.

— Ну пусть капитан стражи, значения это не меняет. Мы лишь хотим присоединиться к вашему небольшому отряду.

Длинный снова свесился с лошади и зашептал маленькому лорду на ухо. Этот тип начинал довольно сильно раздражать Ивана. Но паренек опять отмахнулся от раскрасневшейся в гневе красной физиономии.

— У нас нет коней для вас. Вам придется либо идти пешком, либо ехать на телеге с провизией.

— О, нам неважно, все равно верхом мы ездить не умеем.

— Не умеете? — это утверждение поставило Эдвара в тупик.

— Я хотел сказать, на лошадях, — спохватился Иван. — Дома мы ездим на волах. А это совершенно по-другому.

Окончив разговор и получив официальное разрешение лорда примкнуть к его "военной кампании", Лена, не раздумывая, сразу залезла на телегу с какими-то бочонками и мешками. Иван честно отмахал пешком минут двадцать, после чего присоединился к подруге, положив свой молот рядышком. Он берег его с той самой драки, веря, что кузнечное орудие приносит ему удачу.

Устроившись поудобнее, психокинетик стал наблюдать за сонным отрядом. Конных в отряде было всего семь человек, включая лорда, остальные путешествовали на своих двоих. Только сейчас Иван обратил внимание на один интересный факт, до этого момента им спокойно игнорировавшийся — самый высокий солдат не превышал на вскидку метра восьмидесяти. Остальные были и того меньше. Психокинетик пошевелил мозгами и вспомнил, что все "бюргеры" из совиного городка, которых он видел, и сельчане за вратами лишь подтверждали это правило.

— А ты знал, что современный человек в нашем мире по сравнению со средневековым значительно вырос? — ответила на его замечание Лена.

— В смысле?

— Ну доказано, как-то сравнивали скелеты людей разных эпох и пришли к выводу, что с каждым веком человек растет на несколько сантиметров. Ты никогда не был в музеях?

— Был, конечно.

— Я вот была с папанцем один раз в Испании, мы тогда зашли в какой-то музей. Вот помню, меня и удивило больше всего, что там стол, стулья, даже кресло такие маленькие, словно детские.

— А почему человек растет? — спросил Иван.

— Я откуда знаю, — пожала плечами Лена. — Может климат, экология, да мало ли чего. Ты бы лучше подвинулся, а то я сейчас слечу с этой колымаги.

Иван замолчал и стал смотреть по сторонам. Отряд уже спустился вниз и переправился по ветхому мостику. Со слов разговаривающих между собой солдат, это была Равнина. С виду обычное поле, растянувшееся до самого горизонта, ничего такого, в России подобного добра навалом. Но, судя по всему, средневековым жителям равнина внушала благоговейный трепет. Они даже старались говорить тут вполголоса. Брали бы лучше пример с квика, вот уж кому было все равно на окружающую реальность, а может, и бессонная ночь взяла свое. Лена свернулась калачиком и бессовестно засопела, подсунув один из мешков под голову.

Иван сам находился на периферии реальности и дремы, но сон все не шел, поэтому сын бога просто лег и уставился на небо. Даже цвет тут был другой, навязчиво голубой, словно специально режущий глаза. А может, именно таким и должно быть небо? Иван попытался вспомнить, когда в своем мире последний раз поднимал голову вверх, туда, к звездам, и не вспомнил. Все больше глядел под ноги или перед собой, а своего родного неба так и не запомнил.