Дозорный

— Ты считаешь, Орден может допустить, чтобы преступники вроде тебя присваивали себе наши полномочия? Использовали привилегии, данные нам правителем, чтобы обделывать свои делишки? — спросил Ирем тем же мертвым голосом. — Нет, Лювер. Это не простая кража. Ты воспользовался орденским плащом и подорожной моего гвардейца, чтобы покинуть город в неурочный час и без досмотра. Ты замешал императора и Орден в свои преступления. То, что ты сделал, карается смертью. Мне тебя почти жаль — слишком уж это глупо. Но ничем тебе помочь я не могу.

Браэн вышел из Адельстана на негнущихся ногах, жалея, что ввязался в это дело. Лучше бы он поблагодарил мессера Ирема за угощение, допил свое вино и вернулся в казарму, а орденские заботы предоставил коадъютору. Бледное, помертвевшее от страха лицо Лювера стояло у него перед глазами, как живое. Браэн терпеть не мог воров и с удовольствием отправил бы этого Лювера мостить карийский тракт, но смертный приговор... Браэн присутствовал при паре казней, когда выпадало стоять в оцеплении, и всегда удивлялся, глядя на толпившийся вокруг народ. Их-то, в отличие от него самого, туда никто не гнал. Оба раза речь шла о мерзавцах, которых Ниру не то что не жалел, а сам убил бы безо всяких угрызений совести. Но Браэн все равно не представлял, как можно по своей охоте смотреть на работу палача.

Может, лорд Ирем сжалится и "позабудет", за другими важными делами, вынести решение о казни Лиса?.. Браэн слышал о подобных случаях, когда, чтобы не казнить какого-нибудь человека, о нем просто забывали, оставляя его "дожидаться приговора" в камере. А с другой стороны, мрачно подумал Браэн, шагая в сторону Разделительной стены, еще неизвестно, что хуже — сразу отмучиться, или вот так сидеть годами в четырех стенах.

* * *

Валларикс заговорил о Лювере в самую неподходящую минуту — когда Ирем только-только сел за стол в личных покоях императора и еще не успел пережевать первой кусок телятины в меду.

— Слушай... по поводу этого Лювера. Тебе его не жаль?

Ирем едва не застонал. Если бы в тот момент, когда Валларикс приглашал своего коадъютора поужинать вместе с собой, сэр Ирем мог предположить, что в качестве приправы его ожидает еще один разговор об орденских проблемах, он бы сослался на какие-нибудь срочные дела и остался бы в Адельстане. Там его тоже все время дергают, но орденских гвардейцев, в отличие от Вальдера, всегда можно выставить за дверь.

Врать Валлариксу Ирем не любил. Поэтому предпочел ответить уклончиво.

— С чего бы мне его жалеть?.. Это наглец, бездельник и прожженный негодяй. Хотя по-своему забавный человек.

— И ты не хочешь, чтобы я его помиловал? — пристально глядя на него, спросил Вальдер.

Ирем положил вилку и скрестил руки на груди. Валларикс, по-видимому, твердо решил не дать ему поесть. С чего он вообще решил заговорить о Лисе именно сейчас? Теперь им обоим кусок в горло не полезет.

— Если бы даже и хотел, это бы ничего не изменило. Он выдавал себя за рыцаря из Ордена. Вы не можете пощадить человека, который присвоил себе такие полномочия. Особенно теперь, когда эта история приобрела широкую огласку.

— То есть, если бы об этом преступлении не знал никто, кроме тебя, ты предпочел бы просто замять это дело? — Валларикс приподнял бровь, как будто слова Ирема доказывали какую-то важную мысль.

— Да какая разница, что бы я предпочел!.. — с прорвавшейся досадой сказал Ирем. — Лис не просто взял орденский плащ, чтобы надеть его и потщеславиться перед зеваками. Он воспользовался им в преступных целях. Казнить этого Лювера, конечно, неприятнее, чем какого-нибудь разбойника или убийцу, но в конечном счёте, с точки зрения порядка и законности, его поступок куда более опасен, чем убийство. А вы хотите всем от Внутриморья до Адели показать, что готовы стерпеть такое покушение на государственную власть.

— Я понимаю, Ирем... Но взгляни на дело с другой стороны. Представь, что суд послал грабителя, который искалечил свою жертву, добывать железо на Малькарских рудниках. Пострадавший и его семья наверняка считают это наказание недопустимо мягким. Они находят справедливым — и им не откажешь в логике — чтобы преступнику сперва сломали пару-тройку ребер и выбили глаз. Но мы считаем, что закон не может превращаться в удовлетворение чьей-нибудь мстительности. Но при этом, если жертва — государство, Орден, "власть", то есть, прости мою прямолинейность, ты и я — то мы не только не можем позволить себе никакого милосердия, но и обязаны воздать за это преступление десятикратно?.. Я уже не говорю про то, что мы являемся судьей в собственном деле — что, по-моему, обязывает к снисходительности.

Лорд Ирем недоверчиво взглянул на императора — и понял, что Валларикс говорит серьезно.

"И как ты вообще дожил до своих лет — с таким характером?" — со смесью раздражения и нежности подумал он.

— По крайней мере, позвольте мне обставить это дело так, как я считаю нужным, — потребовал он. — Я отказываюсь отвечать за государственную безопасность, если вы намерены открыто щеголять своим идеализмом.

— Поступай, как ты считаешь правильным, сэр рыцарь, — кивнул император. И, явно сочтя вопрос о Лювере исчерпанным, принялся нарезать жаркое на своей тарелке.

С их прошлой встречи прошла всего пара недель, но, когда Лювера ввели в допросную, Ирему показалось, что он похудел. Еще недавно жизнерадостное и румяное лицо Ловкого Лиса казалось землисто-серым. Ну еще бы... он ведь полагал, что его привели сюда, чтобы зачитать ему смертный приговор.

— Садись, — велел лорд Ирем, кивнув на скамейку.

Судя по лицу Ловкого Лиса, он даже не сразу понял, чего от него хотят.

— Я лучше так, — пробормотал он — и нервно сглотнул, как будто уже чувствуя захлест веревки вокруг шеи.

— Я сказал — сядь. Разговор будет долгим, — сказал Ирем.

Лювер явно начал понимать, что сообщать ему о предстоящей казни пока что никто не собирается, и, просияв от облегчения, сел — а точнее, рухнул — на скамейку.

— Расскажи-ка мне про этого Ариза ар-Фархана, — велел коадъютор, поудобнее усевшись в кресле и закинув ногу на ногу.

* * *

Браэн опасался, что после недавних событий Вальк начнет смотреть на раздражавшего его десятника еще более косо, чем вначале, но вышло наоборот. Старик, похоже, оценил его усилия в поимке Лиса. Что до остальных дозорных, то они и вовсе, не стесняясь, восхищались Браэном.

— Ну и здоров же ты бегать!.. — прищелкивая языками, говорили его новые товарищи. — Никто шевельнуться не успел, а ты уже рванул в тот переулок. Мы за вами побежали, но куда там... в этом лабиринте один раз отстанешь, потом в жизни не поймешь, куда бежать. Хорошо, что ты все-таки поймал этого Лиса, а то в гвардии та-акие шуточки бы начались...

— Все равно начались, — мрачно заметил Эрек, больше всех переживавший из-за того, что Люверу удалось сбежать. — Берес из первого дозора говорил — один гусак в синем плаще уже спросил их капитана, не нужно ли еще за каким-нибудь карманником побегать.

— Да наплюйте вы на них, — проворчал Ниру. — А если уж очень сильно припечет, скажите, что они бы свои синие плащи еще на придорожных столбах развешивали. Чтобы воришкам удобнее было подбирать.

— В каком это смысле?.. — удивился Эрек. Браэн повел плечом.

— Да так... Они поймут.

Мессера Ирема Браэн увидел уже после Зимних праздников. В тот вечер Браэн проторчал в Книгохранилище до самого закрытия, и, идя через холл, наткнулся на мессера Ирема, который выходил из кабинета архивариуса. Браэн ожидал, что рыцарь просто кивнет ему в знак приветствия и пройдет мимо, но Ирем остановился.

— Альды Всеблагие, Ниру, вы хоть знаете, который теперь час?.. — с улыбкой спросил он. — Что вы такое читали, чтобы засидеться в зале дольше переписчиков?

— Таможенные уложения, — смутился Браэн.

— Увлекательно, наверное, — расхохотался рыцарь.

— Да я пришел всего-то час назад... Надо было кое-что уточнить.

— Вы что, отправились сюда прямо из патруля? — уже серьезно спросил Ирем. — Даже не завернув поесть?

— Так ведь Книгохранилище закрылось бы, — напомнил Браэн.

Коадъютор закатил глаза.

— Ах да. Ведь вам же срочно надо было что-то уточнить... Ладно, пошли.

— Куда, мессер?.. — с опаской спросил Ниру, успев не на шутку испугаться, что лорд Ирем снова вздумал "рекрутировать" его ради какого-нибудь орденского дела. Хотя весь последний час он вроде бы сидел на лавке, ноги все равно гудели. Да и живот давно уже прилипал к спине.

— В "Черный дрозд". Это недалеко. Я как раз собирался ужинать, — пояснил Ирем. Браэн слышал о "Черном дрозде" и знал, что это дорогое заведение. Он потихоньку потянулся к кошельку, пытаясь наощупь определить, сколько у него с собой денег, но лорд Ирем посмотрел на него, как на умалишенного. — Выньте руку из кармана. Я плачу.

Браэн не представлял, как отказаться от такого предложения, да, откровенно говоря, ему и не хотелось от него отказываться. Так что через несколько минут они уже сидели над огромным, как мельничный жернов, блюдом холодных закусок, копченых колбасок и нарезок, и, прихлебывая пиво, дожидались, пока с кухни принесут горячее.

Браэн несколько раз за время ужины порывался спросить у собеседника, что стало с Ловким Лисом, но всякий раз одергивал себя. Если Лювера уже повесили, сэр Ирем вряд ли будет благодарен ему за напоминание. А если нет, то и подавно. Но, когда Ирем сам упомянул о Лювере, похвалив Браэна за то, что он тогда сумел его перехватить, ополовинивший вторую кружку Браэн не сдержался и все-таки выпалил :

— А как там Лис?

— Ах, Лис... — протянул Ирем. — Знаете, с ним вышла интересная история. Но, если я вам ее расскажу, то вы должны пообещать, что никому об этом не расскажете.

— Конечно, — сказал Браэн, чувствуя странное облегчение при мысли, что Лиса, похоже, все же не казнили.

— Помните, во время нашего допроса он упоминал Ариза ар-Фархана?.. Эта история меня сильно заинтересовала. Я допросил Лиса еще раз, и постарался вытянуть из его все подробности об этом ар-Фархане — кто бывал у него в доме, с кем он вел торговые дела... Возможно, ар-Фархан — простой шпион, из тех, кого аварцы называют Похитителями Слов. Но не исключено, что он из Паучатника.

— Из Цитадели?! — изумился Браэн. — Хотите сказать, он Призрак?!

— Он не Призрак, он Паук. Паук передает приказ, а Призрак его выполняет. Призраки, Браэн — всего-навсего орудия. И их не так уж много. Думаю, что взрослых, обученных Призраков у Ар-Шиннора наберется от силы пара десятков. Настоящее могущество Айн-Рэма обеспечивает Паучатник — тайные агенты Цитадели, которые живут в самых разных странах и под разными обличиями. Паучатник силен тем, что большую часть времени каждый Паук ведет ту жизнь, которая ему назначена. В отличие от Призраков, они пускают корни очень глубоко. Заводят семьи, обзаводятся друзьями и знакомыми... поэтому случайно обнаружить Паука — это огромная удача.

— И вы уверены, что этот Ар-Фархан — один из них?

— Конечно, нет. Но я не вправе пренебречь такой возможностью... К сожалению, Лювер служил у него три года назад, так что многие имена он не смог вспомнить даже с помощью орденского ворлока. К счастью, на лица у него память получше. Дело выглядело слишком перспективным, чтобы обрубить все концы, повесив Лювера. Учитывая исключительную значимость этого дела, я убедил императора его помиловать, велел отконвоировать Лиса в Бейн-Арилль и поручил местной конгрегации принять его и на месте заняться выяснением этого дела.

Браэн несколько секунд сидел над своей кружкой, словно оглушенный. Здравый смысл говорил ему, что ему стоит, хоть однажды в жизни, прикусить язык и промолчать, но в душе уже поднималось хорошо знакомое негодование.

— Вы думаете, это правильно — отпускать каждого преступника, который знает что-нибудь полезное?.. — угрюмо спросил он.

Ирем слегка приподнял брови.

— Вы так сильно хотели посмотреть, как его вздернут? — удивленно спросил он.

— Нет, не хотел... Но, раз его помиловали, он должен был идти на каторгу, как любой вор. А не на службу в Орден.

— "На службу в Орден" — это слишком сильно сказано, — фыркнул лорд Ирем. — А насчет остального — я вам уже объяснил, что Лис нам нужен.

Браэн тяжело оперся на столешницу и встал.

— Ну, тогда давайте всех воров распустим по домам, — бросил он в лицо рыцарю. — Их же на каторге держат не за то, что он не такие ловкие, как Ловкий Лис.

Ирем хотел что-то ответить, но Браэн развернулся и, не ощущая пола под ногами, вышел — а точнее, вывалился — в коридор. По лестнице, ведущий в нижний зал, он слетел на волне того же горького негодования, но, когда Ниру выскочил на улицу, запал иссяк. Браэн привалился спиной к холодной стене, чувствуя, что ему совсем не хочется куда-нибудь идти. Было темно, в лицо летели мелкие колючие снежинки, а Браэн слепо смотрел прямо перед собой и размышлял о том, что сумел тихо-мирно прослужить в столичной страже аж три месяца. Видимо, на большее он просто не способен. Обязательно находит неприятности на свою голову. Либо лорд Ирем вышвырнет нахамившего ему десятника из стражи, либо все опять пойдет по-старому, как в Мелесе.

Дверь снова распахнулась, обдав Браэна потоком света, и лорд Ирем встал в проходе, привалившись к косяку плечом. Браэн напрягся, ожидая, что он теперь скажет, но сэр Ирем, смерив его взглядом, как-то непривычно, криво усмехнулся.

— Да не убивайтесь вы так, Ниру... И не вздумайте сделать какую-нибудь глупость. Например, подать в отставку. Я хочу, чтобы вы оставались в страже.

Любой другой стражник в городе наверняка раздулся бы от гордости, услышав что-нибудь подобное от главы Ордена. Но Браэн ощутил только густую, как кисель, усталость.

— Для чего? — спросил он мертвым голосом. — Чтобы кто-нибудь пререкался с вами из-за каждого очередного Лювера?..

— И это в том числе, — спокойно согласился тот. — Какой-то умный человек сказал, что нужно уметь окружать себя людьми, которые лучше тебя. Мой лучший друг тоже гораздо щепетильнее... да и просто добрее, чем я сам. Думаю, он бы тоже не одобрил некоторых моих действий — если бы, конечно, знал о них.

— У вас есть друзья?.. — удивился десятник.

Глаза мессера Ирема расширились от веселого изумления.

— Дерзите, Ниру?..

Браэн с опознанием сообразил, как должен был звучать его вопрос, и ему сделалось неловко.

— Я хотел сказать — при вашей должности... Рыцари Ордена вам не друзья, а подчиненные. А остальная знать... Не думаю, что даже лорды из имперского совета могут уютно себя чувствовать в вашей компании. Сдается мне, чем человек богаче и влиятельнее, тем труднее ему примириться с тем, что кто-то может его контролировать и отдавать ему приказы, — Браэн умолк. Он никогда не считал себя мастером по части объяснений.

Сэр Ирем рассмеялся.

— Тут вы правы, с представителями Круга лордов у нас дружба не сложилась... Но друзья у меня есть.