Гроза чужих морей

Именно поэтому был разработан план внезапной ночной атаки русских кораблей на рейде Порт-Артура. Увы, блестяще разработанный план, как это часто бывает, оказался весьма посредственным по исполнению. Ни одного русского броненосца потопить не удалось, хотя два из них, да еще и крейсер впридачу, были повреждены японскими самодвижущимися минами. Тем не менее, основную свою задачу миноносцы выполнили, позволив японскому флоту захватить инициативу, а последовавшая вскоре гибель на собственных минах еще двух русских кораблей опосредственно закрепила этот успех.

Однако дальше ситуация начала стремительно выходить из-под контроля. Вначале попала в засаду эскадра контр-адмирала Уриу, посланная для того, чтобы захватить или уничтожить стоящий в Чемульпо "Варяг". Все, и командиры иностранных стационеров, базирующиеся в Чемульпо, и агенты японской разведки в один голос утверждали, что в порту стоял именно "Варяг", и что он вышел навстречу японской эскадре. Однако почему-то эскадра встретилась с кораблем неизвестной конструкции и неизвестной же огневой мощи. Впрочем, хотя возможностей его до конца установить не удалось, они в любом случае оказались более чем солидными, как минимум не уступающими возможностям первоклассного броненосца. Во всяком случае, японская эскадра была уничтожена, а сам Уриу тяжело ранен. Даже удивительно, что он вообще остался в живых, с такими ранениями не живут, однако Уриу выкарабкался, очевидно, просто из чувства долга, чтобы сообщить, что же произошло. Правда, сделав это, он тут же испросил разрешения сделать сеппуку, но Того строжайше запретил ему даже думать об этом. Традиции хороши, когда речь идет о цементировании нации и сплочения ее вокруг единого центра, но никак не на войне, когда страна попросту не может позволить себе терять лучших адмиралов.

Надо сказать, доклад Уриу мало что прояснял, но теперь однозначно можно было сделать вывод: в районе боевых действий появился мощный корабль, вероятно, океанский рейдер наподобие русских "пересветов", только несомненно более мощный и быстроходный. Его скорость, определенную командирами миноносцев как тридцать, а возможно, и более узлов, Того считал явно завышенной. Тем не менее, это явно был корабль, значительно превосходящий японские броненосные крейсера в скорости, и теперь любую операцию приходилось планировать с оглядкой на то, что на коммуникациях притаилась неведомая опасность. Причем время и место удара в этой ситуации будут определять сами русские. У них для этого есть все — и скорость, и огневая мощь, такой корабль уничтожит любого, кто будет слабее его, и легко оторвется от сильнейшего противника. Учитывая же то, что ни во Владивостоке, ни в Порт-Артуре этот корабль все еще не появлялся, получалось, что где-то у него должна быть база, как минимум, угольная, позволяющая длительное время действовать автономно. Все вместе же даже не говорило — кричало о том, что русские решили провести здесь на Дальнем востоке, испытание боевого корабля нового типа, а японская разведка крупно лопухнулась, не только не сумев вовремя обнаружить сам факт появления столь мощной боевой единицы, но и не обратив внимания на строительство базы где-то неподалеку, может быть, даже на каком-то из островов, формально принадлежавших Японии.

А ведь уничтожив эскадру Уриу, русские не остановились на этом, и тут же, не теряя даром времени, перетопили все находящиеся в районе Чемульпо транспортные корабли с готовыми к высадке войсками. Все, и ночь им помехой не стала! Потери в живой силе были колоссальны. Фактически, авангард армии вторжения перестал существовать. Того больно было даже представить себе, какими словами его сейчас проклинают армейцы, вечные соперники и за влияние в стране и, главное, за финансирование. Вдобавок, потеря такого количества транспортных кораблей заставляла задумываться еще о том, на чем, собственно, будут переправляться на континент следующие армейские соединения. Кроме того, неизвестный корабль ушел, но почти сразу после этого зашевелились основные силы русских. Владивосток пока заперт льдами, и эскадра крейсеров не пытается из него выйти, однако после сообщения из Кореи резко активизировалась эскадра, базирующаяся в Порт-Артуре. Того докладывали, что туда выехал сам адмирал Макаров, который, несомненно, был грозным противником, но и без этого наместник Алексеев, очевидно, воодушевленный событиями в Чемульпо, заставил русских адмиралов, которых в Порт-Артуре собралась целая куча, отложить до лучших времен свои любимые молебны и начать действовать. На внешнем рейде каждую ночь идет мясорубка, и русские медленно, но неуклонно переламывают ситуацию в свою пользу, выбивая японские миноносцы. Судя по докладам их командиров, они, пользуясь близостью своего порта, взяли за правило держать ночью на внешнем рейде как минимум один корабль рангом не ниже крейсера второго ранга и еще кучу всякой мелочи. Разумеется, Алексеева сложно назвать великим флотоводцем, но он первоклассный моряк, намотавший не менее пяти кругосветок, и решительный человек. Именно решительности недоставало остальным адмиралам, но, получив внушительный пинок под зад, они задвигались с приличной скоростью. В общем, ситуация не внушала оптимизма.

А ведь где-то на коммуникациях наверняка притаился все тот же "Варяг". Его после того боя никто не видел, но не мог же испариться крейсер в шесть тысяч тонн водоизмещением. Как русские сумели вытащит его в море и где прятали во время боя, оставалось лишь гадать, но, очевидно, что-нибудь придумали, в изобретательности им не откажешь. Правда, как раз этот крейсер пока что себя никак не проявил, но кто знает, как дальше будут развиваться события. Сейчас уже тот факт, что он Дамокловым мечом нависал над коммуникациями, действовал на нервы и заставлял в очередной раз перетряхивать графики перевозок.

И, как будто этого мало, пришедшее на днях сообщение об исчезновении "Ниссина" и "Кассуги". Хотя какое там исчезновение! Будем называть вещи своими именами — эти корабли погибли. Разумеется, выживших, которые могли бы прояснить ситуацию, не было, но утром моряки подобрали семерых выживших с английского крейсера, конвоировавшего закупленные в Италии корабли, шесть матросов и офицера. Они сообщили, что ночью их крейсер был внезапно атакован и потоплен одним залпом в упор. Наверняка после его гибели тот, кто с легкостью разделался с не самым слабым кораблем английского флота, так же быстро уничтожил и его подопечных, тем более что они физически не могли оказать ему сопротивления.

С этим происшествием очень хорошо (хотя чего уж тут хорошего) сочетались внезапные многочисленные исчезновения транспортных кораблей, происшедшие в том районе. Исчезали не только японские, но и американские, и английские и вообще все суда. Не стоило сомневаться, проклятый рейдер открыл на них охоту, топя всех, кто не успел убраться с его дороги. А ведь для большинства грузовых кораблей парадный ход не более пятнадцати узлов и для боевого корабля они легкая добыча. Другое дело, что тот, кто стоял на мостике этого рейдера попирал своими действиями все международные законы, но свидетелей при этом он благоразумно не оставлял, а если Россия победит, то о том, чтобы предать его международному суду, не будет и речи. Как бы то ни было, Ллойд уже поднял страховые суммы для тех, кто собирался отправляться в Японию, и это нанесло по экономике страны еще один чувствительный удар и, к тому же, резко уменьшило идущий в нее поток грузов, что во время войны было как минимум неприятно.

Однако даже не наглость русского рейдера и не дуэли миноносцев у Порт-Артура беспокоили сейчас японского адмирала. Того был умным и храбрым человеком. Когда-то, не так еще и давно, он не боялся стоять на мостике идущего в бой корабля, да и сейчас готов был повести в атаку свой флот, круша боевые порядки врага и неизменно получая в ответ снаряд за снарядом. Флагман — самая заманчивая мишень, и ему достается в бою сильнее всех, а боевая рубка, вознесенная выше остальных настроек, не самое безопасное место, и даже ее толстая броня далеко не всегда является достойной защитой от тяжелых снарядов. Того не боялся быть в эпицентре боя, не боялся он также и смотреть правде в глаза, что порой требует еще большего мужества.

То, что он сейчас видел, наводило на грустные и от этого страшные мысли. У адмирала не было ни одной прямой улики, но многочисленные косвенные даже не говорили — прямо-таки кричали о том, что их предали. Да, Россия — большая и развитая страна, но ее место в мире не первое и даже не второе. И уж тем более она не лидер в области морских вооружений, достаточно вспомнить, что значительную часть своих кораблей русские строят не сами, а покупают за рубежом и, вдобавок, даже те, что строят, часто создают на основе иностранных, чаще всего французских, проектов. Да, конечно, и у них, как и у любой страны, всерьез озабоченной собственной обороной, случаются технологические прорывы, но все же законодателями мод на море русские никогда не были. А стало быть, вряд ли от них можно ожидать, что они создадут корабль, аналогов которого уже нет, скажем, в той же Великобритании. И выходило так, что русские, а кроме них, как минимум, англичане уже имеют корабли, на голову превосходящие все, что было продано Японии. Какие из этого следуют выводы?

А выводы были простые и неприятные. Получалось, что японцам изначально продавали морально устаревшие корабли, скрывая от них свои новейшие образцы, чтобы потом, даже в случае победы, Япония осталась такой же технически отсталой по отношению к сильнейшим европейским державам, да еще и нищей — кредиты-то все равно рано или поздно пришлось бы выплачивать. Притворяясь союзниками, англичане, как обычно, блюли свои и только свои интересы, пользуясь кстати подвернувшейся, а точнее, грамотно и вовремя спровоцированной войной для того, чтобы посмотреть со стороны на испытание новых типов вооружения и новой тактики. Ну а их крейсер... Возможно, он был одной из незначительных для британского флота и неизбежных в большой игре накладок, а возможно, что им сознательно пожертвовали, чтобы отвести от себя подозрения, а заодно получить формальный повод для давления на русских. Что такое для лордов британского Адмиралтейства пара сотен погибших моряков? Тьфу, мелочь, не заслуживающая внимания... Они могут себе позволить и не такое. Это для Японии с ее относительно небольшим флотом и ограниченными человеческими ресурсами, заставляющими флот непрерывно ощущать кадровый голод, потеря даже одного крейсера — серьезный удар, а англичане могут использовать в качестве разменной монеты целые эскадры.

В дверь адмиральской каюты даже не постучались — поскреблись. Ну что же, было от чего — прочитав только что переданную по беспроволочному телеграфу депешу, адмирал Того с трудом подавил желание вот прямо сейчас испросить у императора разрешение на ритуальное самоубийство. Как ему сообщали, только что русскими был обстрелян и сожжен Нагасаки. Только что, с учетом связи, понятие растяжимое, но все равно от этого было не легче.

Вряд ли у адмирала Того улучшилось бы настроение, знай он, что нарушитель спокойствия находится совсем рядом, всего-то в двух десятках миль от места стоянки японского флота, в небе уже парит практически неразличимый с земли беспилотник, и командир русского корабля сейчас раздумывает над тем, начинать обстрел немедленно или немного погодить.

"Мурманск", 1904 год

Уничтожив "Ниссин" в компании с "Кассугой", "Мурманск" лег на курс, который должен был привести его на торные морские дороги, прямо-таки кишащие грузовыми кораблями. Там можно было пиратствовать напропалую, не особенно заморачиваясь над тем, кого топить. Доктрина крейсерской войны, разработанная во Франции и очень популярная сейчас в России, в кои-то веки имела шанс на реализацию.

Вообще, довольно примечательный и крайне неприятный с точки зрения исторического развития для России момент — в ней со времен Петра Первого всегда было крайне популярно все французское. Все же лягушатники, надо отдать им должное, знали толк в пропаганде и, хотя русские с французами периодически воевали, а извечный враг — Турция — натравливалась хитрыми потомками галлов на Россию постоянно, тем не менее, французы постоянно имели серьезное влияние в верхних эшелонах российской власти. В известной степени, в том мире, откуда сюда, не вытерев сапог, ввалились Плотников со товарищи, это было одной из причин неудач России в абсолютно ненужной ей Первой Мировой войне, где она вынуждена была сражаться, платя кровью русских солдат за чужие, в первую очередь, французские интересы, и вполне закономерного краха Российской империи в финале.

К сожалению, генерируемые французами идеи воспринимались в России крайне некритично, и если в отношении виноделия, кухни и прочих мелочей, в которых французы и впрямь знали толк, это было, в общем-то, отчасти оправдано, то в других областях результаты прививания чужих идей на русскую почву смотрелись не лучшим образом. Это можно было сказать, в частности, и о морских делах — французская идея крейсерской войны нашла в России массу поклонников. При этом как-то забывалось о том, что французы на море, в общем-то, никогда не блистали и вряд ли могли служить примером для подражания. То же, кстати, относилось и к строящимся в России по французским проектам броненосцам, блестяще переворачивавшимся впоследствии в Цусимском сражении.

Однако сейчас сложилась ситуация, когда мертворожденная идея могла оказаться на коне. На вражеских коммуникациях действовал корабль, значительно превосходящий любого потенциального противника по всем показателям — и по скорости, и по защите, и по вооружению, да вдобавок имеющий неограниченную дальность плавания. Результат вполне мог оказаться соответствующим — просто сокращая тоннаж японского грузового флота до опасно малых величин, можно было как минимум поставить под вопрос снабжение вражеской армии, а заодно уж помножить на ноль экономику Японии. Плотников отлично знал, насколько эффективными оказались в той, прошлой истории действия крейсеров Владивостокского отряда, которые хотя и не смогли переломить ход войны, но все же очень сильно попортили нервы японским адмиралам и нанесли жестокий удар по все той же многострадальной экономике. Сейчас результат мог быть как минимум не хуже, в особенности, если получится оставаться необнаруженными достаточно продолжительное время. Ну а уж обеспечивать секретность выходцы из более развитого и притом более циничного мира умели неплохо.

В этом мире, особенно на море, еще сохранялись рыцарские правила ведения войны или, хотя бы, какое-то их подобие. Плотников и его офицеры не то чтобы считали это смешным или ненужным, но и соблюдать установленные невесть кем и невесть зачем, абсолютно чужие им нормы не собирались. В том мире, откуда они прибыли, мире, где тотальная война была нормой еще до их рождения, остановить идущий в зоне боевых действий транспорт и проверить его на наличие контрабанды считалось, скорее, глупостью. Куда проще всадить ему торпеду из под воды, "не заметив" нейтрального флага, ила же просто утопить артиллерией. Сейчас реализовывался именно второй вариант.