Эволюция образа эльфа

Позднее авторская фантазия трансформировала это нежелание делиться своим золотом в манию. Сказочные и мультипликационные лепреконы только и смотрят, как бы их не ограбили. Апофеозом этого направления развития образа стал комедийный фильм ужасов "Лепрекон", выпущенный студией Trimark Pictures в 1993 году. Его герой, которого мастерски сыграл Дэвис Уорвик, уже предстает в образе злодея-шутника, намеренного жестоко отомстить ограбившему его человеку, а заодно и покуражиться над прочими попавшимися под руку людьми. Должно быть, для профилактики будущих преступлений.

Итак, первая волна переработки образа на островах сделала эльфийский народ низкорослым. Это было народное творчество. Следующая волна — назовем ее "авторской" — продолжила работу в заданном направлении.

Валлийские эльфы эллиллоны были малы ростом и полупрозрачны. Название, очевидно, происходит от старинной английской меры длины "ell", примерно равной 113 см. Это были уже более близкие к современным представлениям эльфы. Эллилоны — лесные жители, питавшиеся грибами и так называемым "эльфийским маслом" — грибковидным веществом, встречающимся на корнях старых деревьях или в расщелинах известняковых скал. К людям в сказках эллилоны относились добродушно, и даже могли прийти на помощь.

С добрыми эллилонами соседствовали их злые собратья гвиллионы. Эти имели облик безобразных тварей женского пола и развлекались тем, что по ночам сбивали путников с пути. Аналогичным забавам предавались деррики — эльфы Девона и Гемпшира, хотя для последних это была скорее игра, чем реальная попытка погубить человека. Известны сказки, когда деррики напротив, выводили заблудившегося путника.

Самый известный представитель эллилонов — это, конечно, их королева Маб. Постепенно обособляясь от своего народа, она становилась героем сказок, мифов и авторских произведений. К XV веку королева Маб предстает в народных сказаниях уже как могущественная фея, "владычица грез и сна". Этот образ уже более близок к другому эльфийскому народу. Гервасий Тилберийский, английский писатель и картограф XIII века, описал этот очень любопытный вид эльфиков. Они назывались портуны. Миниатюрные эльфы, которые являлись странствующей душой спящего человека (и, соответственно, сны — это реальные странствия портунов). Портуны были наделены слабой магией, которая позволяла им усыплять людей и животных. Королева Маб вполне могла бы стать и их королевой. Вот как она представлена в трагедии Шекспира (Shakespeare) "Ромео и Джульетта":

"А по размерам — с камушек агата

Вряд ли мэр города Вероны носил на пальце кольцо с камнем размером примерно 113 сантиметров. Миниатюризация сказочных эльфов, начатая приобщением их к Малому народу, активно продолжилась в литературных произведениях.

Первым здесь следует упомянуть английского драматурга Джона Лили (Lyly). Личность для литературы довольно значимая: предшественник Шекспира, он первый ввёл в драму прозаический диалог взамен стихотворного и рифмованного. Джон Лили прославился своим романом "Эвфуэс", пользовавшимся в свое время большой популярностью, но для эльфов более значимо другое его произведение: роман "Эндимион", написанный в 1591 году. Им Джон Лили открыл перед миниатюрными эльфами дверь в авторскую литературу. Согласно "Эльфийскому словарю" К.Бриггс это были портуны — эльфы-сновидения.

В "Эндимионе" эльфы — второстепенные персонажи. В комедии Шекспира "Сон в летнюю ночь" (1596 год), они уже выходят на главные роли. Персонажи комедии — маленькие грациозные духи, похожие на прекрасных детей с острыми ушками. Ребенок, похищенный у индийского султана, как раз годится, чтобы стать пажом королевы эльфов Титании. Сами же эльфы еще меньше ростом. Они, также как портуны, обладают волшебством и могут навевать сны. Их магическая сила не велика, и в основном касается природных сил. Там, где они танцуют, трава растет особенно яркая и сочная, но овцы боятся есть эту траву. Возглавляет шекспировских эльфов король Оберон, которому я посвящу отдельный раздел дальше, а пока продолжим знакомство с "эльфами-крошками".

Наметившая в XVI веке миниатюризация продолжилась в XVII-XVIII веках. Наиболее значимая здесь веха: "Нимфидия" Майкла Дрейтона, законченная в 1627 году. Именно фантазия Дрейтона породила современных нам фэйри, поэтому остановимся ненадолго на этом произведении.

Эльфы в "Нимфидии" едва ли не самые маленькие в литературе. Вот как описывается подготовка героя произведения Пигвиггина к поединку:

"Раковинка улитки — его щит,

Древко копья — жало слепня"

Минимизацией своих героев Дрейтон не ограничился. Он подарил эльфам крылышки за спиной и растущие изо лба усики наподобие тех, что есть у бабочек. Дрейтоновскими эльфами правит королева Маб. Та самая великая фея, "владычица грез и сна", повелительница эльфийского народа эллилонов. В "Нимфидии" королева Маб, как и ее подданные, подверглась сильной минимизации. Насколько сильной, можно приблизительно подсчитать:

Турнирное копье было длиной порядка 370 см, т.е. ориентировочно его можно принять в два роста рыцаря. Аналогичные пропорции действуют и для человекоподобного фэйри-рыцаря, который ростом всего 1 дюйм, или 2,5 см. Потом этот стандарт надолго останется в сказках. Достаточно вспомнить хотя бы "Дюймовочку" Андерсена. Название эльфов эллилонов, как уже упоминалось ранее, происходит от английской меры длины ell, равной примерно 113 см. Таким образом, Дрейтон уменьшил эльфов по сравнению с народным творчеством в 45 раз!

Само слово "фэйри" ("Faerie") было, по-видимому, заимствовано из французского языка и поначалу служило обозначением волшебной страны, а затем перешло на ее обитателей, и обозначало поначалу любых волшебниц из волшебной страны. Толкиен в своей статье "О волшебной сказке" относит его первое упоминание к 1450г. Более старым, архаичным наименованием было слово фея ("fay"). Нововведение быстро прижилось и распространилось в народном творчестве, о чем свидетельствуют его искаженные варианты в народных сказках: фейн в Шотландии, фрейри в Норфолке, фейрисы в Саффолке, фэри в Нортумберленде и т.п. Слово "фея", хоть и обрело статус устаревшего, также продолжало существовать, особенно, когда следовало подчеркнуть древность повествования.

Со временем эльфы и феи стали практически синонимами. Они были "взаимозаменяемы" в сказках, выступали вместе в литературных произведениях:

"На отмелях, одетых мглой,

Но эта грань быстро стиралась. Известно, что полные синонимы долго не живут вместе — одно вытесняет другое. "Еще французские энциклопедисты указывали, что наличие таких дублетов было бы для языка балластом, от которого он стремился бы избавиться" (Д.Э.Розенталь "Практическая стилистика"). Дрейтон, можно сказать, спас крошек-эльфов, дав им новый облик и заложив основу для будущего разделения. Хотя герои Дрейтона именуются эльфами, в последующих сказках подобные персонажи уже часто отождествляются с феями. Когда нестабильная авторская фантазия обратилась к более глубокому прошлому, и эльфы вновь пошли в рост, миниатюрные эльфики не растворились в новом образе. Они остались самостоятельными сказочными персонажами, наравне с "высокими" эльфами фигурируя в народных и авторских произведениях. Самой известной из таких персонажей новой волны можно считать фею Динь (или Тинк) из сказки Джеймса М. Барри "Питер Пен".

Начало разделения эльфов и фей было положено еще до Дрейтона. Его инициатором можно смело назвать Эдмунда Спенсера, автора поэмы "Королева фей" (написана в период 1590-1596гг.). Изначально автором планировалось создать двенадцать частей поэмы, каждая из которых символизировала одну из добродетелей, но Спенсер успел написать только шесть. Тем не менее, даже написанные части оказались столь монументальным произведением, что стали значимой вехой не только в истории эльфов, но и в литературе.

Спенсеровские эльфы не сильно отличались от рыцарей короля Артура, да и граничила его волшебная страна с артуровской Британией. Любопытно, что сам Спенсер не любил наименование "эльфы", предпочитая им "фейри" — волшебники из волшебной страны, но будущее рассудило иначе. Еще около трех веков эльфы и феи шли бок о бок, примеряясь к новым образам, и, пожалуй, только жесткая позиция Дж.Р.Р.Толкиена позволила разделить этот грозящий затянуться на века процесс. В своей статье "О волшебной сказке" Дж.Р.Р.Толкиен четко указал малышне ее место, заодно досталось и самому Дрейтону: " "Нимфидия" Дрейтона — одно из произведений, давшее начало бесконечному ряду цветочных фей и порхающих эльфов с усиками, тех, которых я так не любил в детстве, и к которым в свою очередь мои дети питают отвращение ... Если рассматривать "Нимфидию" как волшебную сказку или сказку о феях и фэйри, то это наихудшая из всех возможных сказок".

Справедливости ради надо отметить, что Толкиен был не единственным, высказывавшим подобную точку зрения, и даже не первым. В романе "Пак с волшебных холмов" (1906г.) Р.Киплинга главный герой тоже не желает, чтобы его именовали эльфом, смешивая тем самым со сказочными "жужелицами со стрекозиными крылышками, в прозрачных юбочках, с их сияющими звездочками в волосах и волшебным жезлом, похожим на указку". Пак искренне возмущается: "А как бы вам понравилось, если вас все время называть "смертными", или "человеческим отродьем", или "сыновьями Адама", или "дочерьми Евы"? ... Вот и мне не нравится, когда меня называют... эдак. " Не демонстрирует особой любви к этому названию и Малый народец в "Прикладной мифологии" (1990г.) Джоди Лин Най. Тем не менее, при выборе наименования для эльфийского народа мнение самих эльфов никого не заинтересовало.

Авторитет Толкиена, разумеется, непререкаем, но раздавить юрких фэйри даже ему не удалось. Все, что смог сделать Толкиен, это провести четкую грань между высокими и маленькими эльфами. Высокие получили право именоваться эльфами, а маленьким досталось то, что осталось — титул фей, или фейри. Несмотря на то, что для эльфов слова "фея" и "фейри" стали практически синонимами, сами слова не превратились в дублеты. Благодарить за это следует сказочников XIX века, сохранивших не только сами сказки, но и первоначальное значение слово фея.

Прежде, чем перейти к следующему разделу, позвольте представить вам самого маленького эльфа. Он упомянут в сказке Ханса Кристиана Андерсена "Эльф розового куста". Был он столь мал, что человеческим глазом его и не разглядеть было. Целый день мог посвятить эльф вопросу: "сколько шагов ему надо сделать, чтобы обежать все дорожки и тропинки на одном липовом листе? За дорожки и тропинки он принимал жилки листа, которые были для него бесконечными дорогами". К вечеру он не успевал обойти и половины, хотя тут же автор оговаривается, что вставал эльф не слишком рано. Внешне самый маленький эльф выглядел как нежный и милый человеческий ребенок с большими крыльями за плечами. Большими, разумеется, только для самого эльфа.

Сказка "Эльф розового куста" интересна и другим аспектом. В ней автор провел четкую грань между эльфом и духами цветов. Эльф хотя и жил в розе, но ее духом не являлся. При необходимости он был готов переночевать и в цветке каприфолии, а когда его роза отцвела, без колебаний переехал в другой розовый куст. По размерам духи цветов, видимо, превосходили эльфа, но обладали способностью быть невидимыми. В тексте нет на это прямого указания, но, с другой стороны, будь духи цветов аналогичного с эльфом размера, им бы не понадобилось становиться невидимками в финальной сцене рассказа. Как и эльф, духи цветов могли нашептывать людям сны. В их противопоставлении можно усмотреть определенную аналогию с греческой мифологией, где дух леса дриада может свободно перемещаться по всему лесу, а дух дерева гамадриада живет в своем родном дереве и умирает вместе с ним.

Смена состава

Разумеется, массовая миниатюризация эльфийского народа требовала серьезного мифологического обоснования. И такое обоснование нашлось! Что особенно любопытно: оно было единым для всех эльфийских народов, различаясь лишь в деталях. Вполне вероятно, что за мифом кроется совсем не сказочная история. Еще более вероятно, что ее героями при ближайшем рассмотрении оказались бы не эльфы, а люди, но суть от этого не изменилась бы. Как говорил один император франков, Лотарь I (ок. 795-855г.): "времена меняются, и мы меняемся вместе с ними". Тем же, кто меняться по велению времени не мог или не хотел, оставалось одно — исход из родных мест туда, где их примут такими, какие они есть. Такая же история приключилась и с эльфами.

Во второй половине IV века н.э. базовый процесс мифотворчества христианства завершился. Священные тексты были канонизированы. Само христианство "из гонимой религии превратилось в государственную" и начало экспансию на территорию Европы. В IV веке христианство распространяется у вестготов, в V — у бургундов и франков, в VI — осваивает Британские острова. Боги, полубоги, герои и духи ассимилировались в новую культуру, получая статус святых или демонов. Неперсонифицированные духи, к каковым относились эльфы, были оптом записаны в бесов.

Процесс этот двигался медленно, но неуклонно. К XIII веку христианизация Европы полностью завершилась. Старый миф потерпел окончательное поражение. Эльфы не сумели, или не захотели, вписаться в новую реальность, и ушли. Со времен Чосера в народных сказках проглядывали отблески этой всенародной эвакуации. Вот, например, как Хью Миллер описывает уходящих эльфов в "Старом красном песчанике" (начало XIX века): "Лошадки были маленькие, лохматые, мышастой масти; наездники же — низкорослые уродцы, облаченные в камзолы и пледы, длинные серые плащи и маленькие красные шапочки, из-под которых выбивались на лоб и хлестали по щекам нечесаные космы". Эта группа эмигрантов была встречена парой детей в Шотландии, около ручья Ити (Eathie).

Р.Киплинг в своем романе "Пак с Волшебных холмов" описывает, как эльфы покинули Англию на одной большой лодке, куда волшебным образом уместился весь их народ. Лодка, правда, была не маленькой и "грузной, как баржа". На ней была установлена мачта, а для управления лодкой потребовалось два человека. Один был слепой, и не видел своих пассажиров, а другой — немой, поэтому что увидел, того не рассказал. В самой сказке эльфы также упоминаются как маленькие человечки. Были у них и крылышки, "покрепче стрекозиных, но через пролив на них не перелететь". В основе этого сказания уже сказочная история из Сассекса, графства на юге Англии.

А ведь предпосылки для мирного сосуществования с церковью были. К примеру, в "Видении Гюльвы" ("Эдда Младшая") упоминается и такой интересный момент: к югу над небом есть второе небо, прямо над которым расположено третье — Виндблаин ("широкое и синее"). Там находится самый прекрасный из небесных чертогов, сиянием затмевающий само солнце. Называется он Вингольв ("обитель блаженства"), а территория, которую он занимает — Гимле ("защита от огня"). Когда в ходе Рагнарека великан Сурт сожжет землю и небо, в Вингольве спасутся достойные того люди, а до тех пор там обитают только светлые альвы. Этот элемент, по всей видимости, сложился позже остальных, уже под влиянием христианской традиции. Опираясь на него, светлые альвы имели неплохие шансы попасть в число ангелов. Тем более что сам прецедент отхода от старых богов (ванов) и переход к новым, более сильным божествам (асам) в скандинавской мифологии уже был, и традиции, таким образом, не противоречил.