Имперская прочность (новая версия)

Экипаж "Рогача" обменялся радостными взглядами.

— На поиск, — добавила Мара. Экхора с командой как ветром сдуло. — И твой корабль тоже готов, — Рука обратилась к молчащей Вьюге, о которой Люк уже успел позабыть. Тви'лекк молча кивнула, и так же без слов удалилась.

— Да, пребывание в заморозке никого не красит, — покачала головой Мара. — Ладно, новички, пошли распределять вас в общежутие...

— Куда?! — хором спросили новички.

— Общежу... — начавшая объяснение Рука спохватилась и исправилась: — житие — место, где студенты пьют, хулиганят, взламывают банковские сети и предаются иным способам активного отдыха. Иногда, правда, они там спят или готовятся к учёбе... но это бывает практически незаметно.

— А... куда меня дальше? — спросил Люк, несколько шокированный предстоящим местом жительства.

— На факультет управления, — ответила Мара. — В принципе, могут и к пилотам, но с твоей наследственностью и так ясно: дальше Края* не пошлют, меньше ИЗРа не дадут.

— Да... — Люк вспомнил всеобщий салют Вейдеру на записи. — У вас что, здесь все ситхи?

— Ну, есть несколько преподов — нормалов, но их всё меньше. Им не очень нравится сумасшедшая обстановочка...

— Нет, я имел ввиду, здесь, на космодроме...

— Тут же ситховские корабли. Какой нормальный ситх подпустит нормала к своему кораблю? — Мара встряхнула головой. — Если понятие "нормальный" хоть как-то к нам относится... А вообще, ситх должен уметь практически всё. Даже потайру чистить...

— Но я-то думал, что вы все — воины!

— Да, любой из нас может управляться как световым мечом, так и другим оружием. Но: что будет делать воин без оружия и корабля, что спроектируют и сделают инженеры и механики? Что он будет делать раненый без медицинской помощи? А уж без еды... — Джейд хитро прищурилась. — Угадай, куда идёт основное финансирование?

— Не знаю... к воинам, наверное?

— Не, в медкорпус. А оттуда ситхи чаще всего разъезжаются по обычным мирам. Люк, мы тем и отличаемся от джедаев, что не запираемся в Ордене и не забиваем на весь остальной мир фразой "На всё — веление Силы". И у нас нет этой глупой отговорки-утишалки "Смерти нет, есть Великая Сила". Для нас — "Есть жизнь и Сила — лишь грань её..." — она замолкла и пристально вглянулась в юношу. — Тебя что-то гнетёт?

— Не знаю... Задаю дурацкие вопросы, вместо... — человек беспомощно развёл руками. Что его чувства прочитали, уже не удивляло. Видимо, таковы здесь правила игры. — У меня ощущение, что отец где-то рядом... живой.

— Они допрыгаются, — пробормотала в сторону дарксайдерша. — Ладно, пошли заселяться.

*галактики; прим. авт.

Точка учителей.

Наутро в дверь Люка вежливо постучали и напомнили, что альянсовская вольница закончилась, а он теперь является учеником Академии. Ситховской. Узнав голос Мары, юноша, полный самых мерзких предчувствий, открыл дверь.

— Ректор назначил нас в твои учителя, — у предчувствий Люка была гадкая привычка оказываться верными. — А точнее, меня и вот это юное дарование, — только после этих слов Люк заметил стоящего у стены Дивидиуса.

— Он?! — возмутился юноша. — Да он же...

— Обучался Силе всю жизнь, — ехидно заметил подросток, чем-то очень сильно напоминая покойного Императора. — А ты сколько?

Достойного ответа Скайуокер найти не смог. Поэтому задал вопрос:

— А почему индивидуальные учителя?

— Ты опоздал к началу семестра, вот тебя и требуется подтянуть, — пояснил Хард. — И начнём мы со спортзала...

После получасовой разминки Люк хотел только одного: лечь где-нибудь и что бы его никто не трогал. Пробежка по Дагоба с Йодой на плечах была просто цветочками по сравнению с тем, что вытворяли новоявленные учителя. Но, к сожалению, день только начинался. Правда, продолжение в виде завтрака примирило парня с реальностью, но ненамного.

Дальше были тесты. Как сказала Мара, нужно было определить, что Люку нужно подтянуть, как в случае с физической формой, а что можно было и так оставить. Поскольку процесс подтягивания юноше представился в самых мрачных тонах, тесты Люк сдавал с максимальным напряжением мозгов.

В результате Мара и Хардд несколько озадаченно переглянулись.

— Техник, — оценил Дивидиус, — весь в отца.

— Да, — почесала в затылке Джейд. — Значит, упор на гуманитарные науки. Социология, философия...

Люк буквально взвыл.

Впрочем, всё оказалось не так уж и страшно. Как пояснил Дивидиус, для технологического склада ума гуманитарные науки даются легче, чем наоборот.

Точка раскрытий.

Разъярённый директор СИБ — одно из тех зрелищ, которых её подчинённые меньше всего хотят видеть. Точнее, то зрелище, которое контрразведчики видеть не желают совершенно. А пришлось.

— Готовы выслушать? — спросила Айзенн настолько холодным тоном, что "гости" кабинета были готовы повторить начало карьеры Лорда Вейдера и понырять в лаве, чтобы согреться. — Так вот, — убедившись, что внимание сосредоточено на ней, Исард продолжила, — если этот документ выплывет наружу, то нам всем сильно не...

— Мэм! — прервавший заседание директора оперативник заранее подготовился ко всему плохому. — Ночью в холонете обнародовали историю болезни! Всю! — СИБовцы переглянулись. История болезни Императора включала в себя и ту позорную страницу, на которой пять лет назад Арманд Исард поэтапно "скормил" Императору смертельный яд с такими болевыми эффектами, что смерть в реакторе для Палпатина была настоящим избавлением.

Точка раскрытия.

Бывший сенатор Чандриллы посмотрела на голограмму своего собеседника.

— Я не знаю, что может быть для нас ещё сокрушительнее, — сказала она.

— Почему так пессимистично? — её собеседник, напротив, был весело настроен. — Такой крупный провал в ведомстве этой Исард...

— Ты хоть знаешь, как возросла репутация Палпатина и Империи после того, как народ узнал о его самоотверженном служением государству? — так же подавленно простонала Мотма. — А как на этом фоне выглядит Альянс?

— Подожди, Мон, на планете какие-то гости... Что? — собеседник отвлёкся на командира охранны. — Что-о?! Какой "Сокол"? Как приземлился?

— Что-о? — воскликнула Мон Мотма, но была услышана, поскольку всё внимание привлёк шум по ту сторону дверей.

— Не волнуйтесь, Его Величество меня примет, — произнёс хорошо знакомый обоим собеседникам голос. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появилась бывшая жительница Альдераана. — Здравствуй, папочка, — саркастично сказала принцесса Лея. — Я по поводу планов одной большой такой станции...

— Лея! Я могу всё объяснить!

— Я бы хотела услышать эти объяснения, — холодно ответила падчерица, — но немного пораньше. И от тебя, а не взявших "Сокол" на абордаж ситхов...

— Ситхов? — изумился Бейл.

— Ситхов, — подтвердивший слова принцессы голос был так же всем хорошо знаком. Но очень неожидан.

— Нас, то есть, — крутя рукоятку светового меча, в комнату вошёл Люк. — Ну, что, Лея, убедилась?

— Люк! — воскликнула Мотма. — Мы думали, ты погиб! И... Ты же джедай!

— Нет! — алый луч с гудением вспорол воздух. — Я — ситх, как и мой отец до меня!

— Ты... ты меня убьёшь? — Органа попятился от включившего оружие Люка.

— Незачем убивать того, кто и так мёртв, — отказался от такой чести юноша. — Пойдём, леди...

— Соло, — огрызнулась Лея. — Хватит издеваться! И... меня в Академию примут?

Люк наклонил голову.

— Задатки есть... — сказал он паузы. — Пошли?

— Скайуокер! — окликнула Мон Мотма.

— Вейдер. Люк Вейдер, — обернувшись, поправил ситх. А затем добавил: — И, господа повстанцы, хватит испытывать имперскую прочность... — он многозначительно улыбнулся: — Да, вам всё-таки стоит проверить кое-какие слухи. Точнее, самый вас пугающий.

Точка выздоровления.

Забытье отступает, но боль, давняя и привычная, не спешит занимать освободившееся место. Вместо неё приходит ощущение невероятной свежести вдыхаемого воздуха. А затем — привычный прибой Силы, и в сознание вламываются чувства, испытываемые живыми существами. Боль и наслаждение, гнев и радость, ненависть и любовь, страх и доверие... Забраки, люди, тви'лекки, тогруты...

Сквозь Силу откуда-то издалека доносится командный голос "Стену Тишины, быстро!", и, заглушая "наблюдатели-исцелятели, ш-шарк!", на пробуждающегося падает пелена безмолвия.

Просыпающийся облегчённо расслабляется на упругом ложе и некоторое время проводит, просто наслаждаясь. Пока в сознание не вползает исподтишка мысль "тут что-то не так..." Он рывком подносит к глазам правую руку. И не верит. Ни глазам, ни ощущению в Силе.

— Это была шаркийски интересная работа, — от говорящего в Силе веет спокойной гордостью результатом своей работы. — Очень запущенный случай...

— Вы кто? — спрашивает лежащий, наслаждаясь самой возможностью нормально говорить. Он поворачивает голову и без особого удивления опознаёт каминоанца. Что удивляет больше инопланетянина, так это световой меч на поясе.

— Нерк Киин, — представляется собеседник, — выпускник медкорпуса Академии, в котором мы в данный момент и находимся, — и, улавливая подавляемый вопрос "рука и правда настоящая?", отвечает: — Да всё — настоящее. Клонохирургия плюс Сила... — Тиин прерывается и вслушивается в происходящее рядом со Стеной Тишины. — Узнаёте?

— Мара... — кивает спрашиваемый. — Люк... и...

— Кажется, мне уже здесь больше делать нечего, — говорит каминоанец и, выходя за дверь, оборачивается: — готовьтесь принимать поздравления с выздоровлением.

Дверь за Нерком закрывается, но с другой стороны к транспастиловой стене приникают три счастливых физиономии, обжигая оставшегося в комнате ситховской радостью.

— Люк, ты ликуешь так, что даже мне больно! — ворчит в Силе юноша, в котором чудится что-то знакомое. — А каково это ощущать с его сверхчувствительностью, я и представить себе боюсь. Пожалей, ему же реабилитироваться ещё...

— Успею, — отзывается кандидат в реабилетанты вслух. — Лучше скажите, сколько я здесь провалялся.

— Четыре года с небольшим, — отзывается Люк. — Позавчера как раз отмечали "день бешенных эвоков"...

В разговор неожиданно официальным тоном вмешивается Мара:

— Лорд Вейдер, от имени Империи, поздравляю Вас с выздоровлением, — она переводит дух и заканчивает своим обычным тоном: — и передаю вопрос от лица бедного Пестажа и несчастной Исард: ты когда на трон сядешь? И вообще, ты кто, наследник, или так, погулять вышел?

Тёмный Лорд, прищурившись, бросает взгляд в сторону двери.

— А я что? — отбрыкивается голос каминоанца за нею. — Как начальство скажет...

— А начальство скажет — до полного выздоровления! — отвечает Джейд. — А точнее — пока доспехи не будут готовы...

— Но он же выздоровел! Ему уже не нужны доспехи! — восклицает Люк.

— Напротив, теперь они мне будут нужны даже больше, чем раньше, — качает головой Вейдер. — Ты разве не понял, что они защищали меня не только физически? Или период сразу после Мустаффара не передался...

— Туда... слишком больно смотреть, — смущаясь, отвечает Люк.

— Так вот, ещё одна причина, почему я не решался на полную процедуру тогда — слишком много всего обрушивалось, когда доспехи снимались...

— Так, больному, вообще-то, предписан покой и отдых! — поняв, что Вейдеру не очень приятна эта история, врач возвращается в палату и берёт на себя командование.

— Погодите! — останавливает Вейдер уходящих ситхов. — Люк, что там с каким-то ядом, о котором я не знал?

— Холонет! — обрезает Киин. — Посторонние переживания вам сейчас вредны! И только попробуйте воспользоваться Силой, что бы проникнуть за "Стену", лично прослежу, что бы Вы в бакте до коронации пролежали!

Ядовитая точка.

Довольный Вейдер отстегнул шлем и положил на стол.

— Отличная работа! — сказал он как будто в сторону.

— Отец? Ты хотел что-то мне сказать? — наконец подал голос Люк, наблюдавший за облачением Тёмного Лорда в новые доспехи.

— По поводу яда, — Вейдер отвернулся от стола и осторожно сел на стул. — Я знаю только одно средство так воздействующее на ситха. Это действительно яд, но называется он — "Стена Света". Слышал? Впрочем, откуда... древняя гадость. В общем, если ввести его ситху, он начинает чувствовать боль при обращении к Силе. Или при присутствии рядом джедая, активно пользующегося светлыми методиками. Палпатина дважды им травили, первый раз — когда орден пытался арестовать его в бытность канцлером, но тогда Дарт Сидиус был в самом разгаре Силы и смог побороть яд, хотя это и изуродовало его почти до полной неузнаваемости... это я только сейчас понял, по ретроспективе. Потому-то он и не смог с помощью Силы меня потом вылечить: всё ушло на его лечение. А затем — на поддержание меня. А второй раз... да, ты уже понимаешь. Тогда джедайские прихвостни: Исард и Таркин решили действовать наверняка. Устроили взрыв Альдераана, затем, не успел учитель опомниться — смерть Кеноби... что тоже ударило по Силе. Затем — Йода с твоим обучением... Помнишь станцию? Когда ты вовсю пользовался методикой успокоения... тогда Император уже понял, что ему — конец и решил забрать с собой в Силу "последнего" джедая... да, Люк, ты правильно понимаешь, если бы он каким-то чудом при этом выжил, а ты — нет...

— Они послали бы Лею... — прошептал юноша.

— Да... Выжившие магистры не смогли бы пользоваться Силой с нужной... страстью.

Точка Императора.

Имперский шаттл заходит на посадку.

Через несколько минут пассажиры покинут его, и многотриллионная галактика приникнет к экранам, не веря своим глазам, радуясь и посылая проклятия фигуре в чёрных, как бездонный космос, доспехах.

Имперский шаттл заходит на посадку.

На посадочном поле его уже ожидает почётный караул из штурмовиков, а на входе в Императорский дворец стоят министр обороны и директор службы имперской безопасности.

Имперский шаттл заходит на посадку.

Тёмный Лорд ситхов Дарт Вейдер смотрит на свою малочисленную свиту: Люк Вейдер, сын, Лея Вейдер-Соло, дочь и Мара Джейд, Рука Палпатина. Пользуясь поставленной ситхами защитой, он снимает шлем и насмешливо спрашивает, обращаясь в сторону кабины пилотов:

— Парень, тебя, кажется, зовут Софт Дискетус?

— Хард Дивидиус, — откликается "второй пилот".

— А, может, всё-таки, немного по-другому? — насмешка из голоса Вейдера никуда не исчезает.

— Да, мой мальчик, — в голосе восемнадцатилетнего подростка скользят нотки отцовской гордости, — тебя трудно обмануть. Когда догадался?

— Почти сразу, как очнулся, учитель, — легко отзывается Тёмный Лорд. — У Вас с Марой очень запоминающийся отпечаток совместной работы в Силе.

— Кто-о?! — вскакивает с места Люк. — Учитель? Дарт Сидиус?

— Да, ты всё-таки занял место своего отца, — усмехается экс-император. — И стал моим учеником...

Имперский шаттл заходит на посадку...

Конец.