Der Sohn des Regiments (Рейхов сын)

Однако гибель линкора, как это ни удивительно, оказалась благом для оперативного соединения. Те бомбардировщики и торпедоносцы, что не израсходовали свой боезапас на атаку "Невады", к "Йорктауну" и "Саратоге" прорваться не сумели.

Потери в авиагруппах как у японцев, так и у американцев, составили около трети от личного состава. В наступившей темноте, не рискуя испытывать удачу далее, адмирал Браун, принявший командование после гибели Флетчера, развернул свои силы в сторону Мидуэя и поспешил ретироваться. Соединение адмирала Грейса, весь день подвергавшееся упорным, хоть и бесплодным атакам береговой авиации и, — исключительно в порядке самообороны, — лишившее Японию дюжины бомбардировщиков, развернулось к Австралии еще ранее, в самый разгар боя.

Бой в Коралловом море, несмотря на потерю "Невады" вместе с командиром соединения, был тактической и стратегической победой США. Это был первый в истории решающий морской бой, в котором надводные корабли не обменялись ни единым выстрелом, а проведенный исключительно силами авиации (налет на Перл-Харбор не в счет — там был не бой, а избиение). В результате этого боя японцы не просто потеряли свой самый новый из больших авианосцев — они полностью отказались от попытки расширить свои южные завоевания путем амфибийных атак с моря и отступили в очень растрепанных чувствах. До этого сражения современный японский военно-морской флот никогда и ни от кого не терпел поражений.

Бой в Коралловом море был исторической вехой, поворотным пунктом в теории ВМС, доказавший значение авианосца. Этот бой, имевший такое же значение, как бой между "Монитором" и "Мерримаком" в 1862 году, положил начало новой эре в войне на море.

Побережье Мертвого моря

10 марта 1942 г., 10 часов 10 минут

В кишлаке — или правильно было называть восточное поселение аулом? Невзирая на то, что этот вопрос фон Берне не раз обещал для себя выяснить, сдержать данное самому себе слово он так и не удосужился, — стояли шум, гвалт и вопли. Под непрекращающуюся какофонию из напуганных, но злых криков на местном тарабарском наречии, несколько дюжих парней из СС и НКВД волокли к обрыву, через все поселение, семейство местного пастуха — голосящую жену, всклокоченную фуриеподобную старуху-мать, и несколько грязных оборванных разновозрастных детишек. Сам глава семейства, с табличкой, где арабским и немецким языком было написано "Укрывал английского офицера", уже полчаса как покачивался в петле, на каком-то корявом местном деревце, растущем у самой околицы. Порода "украшенного" покойником растения для оберлейтенанта оставалась такой же тайной, как и название местных деревень: вроде бы саксаул, но вполне может быть, что и баобаб какой. Одно фон Берне знал точно — в Рейхе такие деревья не растут, да и слава Богу, в общем-то.

СС-овцы и НКВД-шники наконец дотащили местных до обрыва и заставили встать в рядок у самого его края. Командир айнзацгруппы, военное обеспечение деятельности которой были призваны выполнить рота Дитера и рота солдат лейтенанта Кривченко, также как и фон Берне попавшегося под руку гауляйтеру, что-то яростно прокричал местным на их языке, а затем разразился краткой речью.

— Тьфу. — зло сплюнул оберлейтенант. — В горячечном бреду не мог представить, что буду воевать с мирным населением.

— Их что же, всех расстреляют? — мрачно поинтересовался у своего командира оберфельдфебель Фишер.

— Всех. — подтвердил фон Берне. — Всю семью.

— А детей-то за что?

— Ты же знаешь приказ Гиммлера. — скривился Дитер. — Тех кто укрывает у себя вражеских солдат и офицеров казнят со всей семьей, суки. Ладно, не бери в голову, Рольф. Дети и так без родителей перемрут с голоду, тут приютов для сирот нет и будут не скоро.

— А местные...

— Глянь на этих местных. — фон Берне кивком указал на жалкие домишки из обоженной глины. — У самих семеро по лавкам, и все полумертвые от постоянного голода. Куда им чужих-то еще в нахлебники брать?

Оберлейтенант снова сплюнул.

— Англичанину-то, которого покойник прятал, страшнее лагеря военнопленных ничего не грозит. Именно это, похоже, наш бравый штурнбанфюрер аборигенам и объясняет. Чтоб, значит, сами выдавали французов и англичан, не давали устроить партизанскую войну, да и сами не рыпались. Но если он ко мне еще раз с приказом выделить солдат для расстрела гражданских подойдет, я ему тоже в морду дам.

Оберлейтенант раздраженно посмотрел на руководившего НКВД-шниками советского лейтенанта госбезопасности, левая глазница которого отливала всеми оттенками синего и лилового. Кривченко оказался менее сдержан в выражении своих эмоций при получении приказа, нежели его германский коллега.

— Вот какого хрена мы, горные стрелки, тут торчим? — процедил он. — Если СС устраивает тут такое, то пускай их хваленые Ваффен-СС и обеспечивали бы создание этого чертова Израиля.

"Чертову Израилю", по соглашению между странами-победителями, границы были определены аж времен Ирода Великого, причем мнение по этому поводу тех, кто жил на землях Иудеи последние пару тысяч лет, спрашивать никто не собирался, а с учетом того, что сами евреи никого, кроме себя самих, видеть на Земле Обетованной осбо не желали, массовые депортации в ближайшем будущем становились суровой неизбежностью. Собственно, окупационные власти уже создавали все предпосылки для того, чтоб местные собирали манатки и уматывали на все четыре стороны.

— Дядька Афанасий, а дядька Афанасий. — покуда фон Берне выражал мнение о происходящем своему взводному, советские солдаты тоже не особо-то и безмолвствовали.

— Сколько раз тебе говорено, что не дядька Афанасий, а товарищ старшина. Хоть товарищу Сталину письмо пиши, чтоб родственникам под моим началом служить запретил, ей же ей. — ответил зрелый мужик со знаками различия старшины молоденькому красноармейцу. — Чего тебе, Ваня?

— Извини, товарищ старшина дядька Афанасий. — потупился паренек. — Я спросить хотел. Эти вот в черном, они кто?

— Эти? Немецкое НКВД, Гестапо называется, и евреи из дивизий "Царь Давид" и "Царь Соломон". Тут кругом, в древности, еврейская страна была, а потом древние итальянцы их отсюда турнули. Ну, слыхал, поди, как у нас неблагонадежных на поселение ссылают в Сибирь или еще куда? Вот и те евреев, всех гуртом, по той же статье выслали. Потом эту землю англичане захватили, а Гитлер евреям оружия дал, свою страну отвоевать. Они и отвоевали, теперь обустраиваются, свои порядки взад наводят.

— Это что ж, дя... товарищ старшина, выходит мы за евреев воевали? — простодушное лицо красноармейца отразило неподдельное изумление.

— Тьфу, пропасть. — сплюнул тот. — За евреев воевали немцы, а мы — против капиталистических агрессоров. Усек?

— Ага.

— Не "ага", а "так точно".

— Так точно. А я еще спросить хотел.

Наверное именно с тем выражением лица, которое появилось у старшины после этой фразы племянника, театральным актерам и следовало бы произносить реплику "Боги, за что караете?"

— Слушаю тебя, товарищ красноармеец. — вздохнул он.

— А того мужика, его за что повесили? Там по-немецки написано и закорючками какими-то, а мы в школе только французский учили, да и то я его... очень не очень.

— За укрывательство. — нехотя буркнул старшина. — Английского офицера прятал. Ну, как если б у нас кто какую контру недобитую, или басмача там какого. И семью его всю в расход пустят сейчас. Лагерей-то у евреев нету, вот так и приходится.

— Жестоко.

— Их страна, их и порядки. — пожал плечами старшина.

Сухо затрещали винтовки расстрельной команды, и семья пастуха, переломанными куклами полетела вниз с обрыва. Несколько бойцов в оцеплении, и русские, и немцы, непроизвольно вздрогнули, а иные и отвернулись. Толпа вновь подняла громкий вой.

— Сдается мне, — задумчиво произнес красноармеец Ваня, — что это у нас, в СССР, евреи живут, а тут сплошь жиды какие-то.

Из приказа Верховного командования Германии

"Выполнение особых задач полиции безопасности вне войск делает необходимым применение зондеркоманд полиции безопасности (СД) в оперативной области.

1.) Задачи:

a) В тылу армии:

Выявление перед началом операций определённых объектов (материалов, архивов, картотек организаций, объединений, групп врагов Рейха), а также особо важных личностей (авторитетные эмигранты, саботажники, террористы и т.д.)...

b) В тылу войск:

Разведка и борьба с устремлениями врагов Рейха, пока они не организованы во вражеские отряды, а также общее информирование командующего тылом войск о политическом положении...

Зондеркоманды имеют право в рамках своих задач на свою ответственность применять карательные меры против гражданского населения".

Из интервью группенфюрера СС в отставке Отто Олендорфа телеканалу CNN в 1979 г.

Олендорф: Массовые расстрелы имели место тогда за пределами "исправляемого" населённого пункта, причём местом казни служили естественные углубления, оставленные позиции пехоты или артиллерии или, прежде всего, противотанковые рвы или вырытые самими жертвами братские могилы. При казнях, которые происходили в первые месяцы оккупации, умерщвлялись только мужчины в возрасте между восемнадцатью и шестьюдесятью пятью годами, в то время как женщин и детей тогда ещё щадили. Однако позднее, особенно после создания Израильского государства, перешли к умерщвлению мужчин и женщин всех возрастов, а также детей. После окончания приготовлений, жертв, ждавших после выгрузки из грузовиков дальнейших событий возле расстрельной могилы сидя на земле, члены айнзатцкоманды, израильские шутцманншафты или сотрудники Моссада подводили к могиле или гнали к ней палками по образованным из членов команды коридорам. После того, как те отдавали свои ценности и хорошо сохранившуюся одежду, если они у них вообще имелись и это ещё не произошло ранее, они должны были лечь лицом вниз в могилу и умерщвлялись выстрелом в затылок. Весной поступил приказ от Гиммлера изменить метод казни. С тех пор женщин и детей доставляли ко рвам в грузовиках, оборудованных газовыми камерами. Автомобили были сконструированы специально для этой цели двумя берлинскими фирмами. Снаружи нельзя было определить, для чего они предназначались. Выглядели они как обычные фургоны, но устроены были так, что с запуском двигателя выхлопные газы подавались в закрытый кузов, умерщвляя в течение десяти-пятнадцати минут всех, кто там находился.

Интервьюер: Сколько было казнено с помощью этих автомобилей?

Олендорф: Я не могу назвать точную цифру, но сравнительно это было очень немного, примерно, несколько сотен.

Интервьюер: Вы сказали, что в этих машинах казнили главным образом женщин и детей. По каким соображениям?

Олендорф: Существовал категорический приказ Гиммлера по этому поводу. Женщины и дети, согласно этому приказу, должны были быть умерщвлены именно таким образом для того, чтобы избежать лишних душевных волнений, которые возникали в связи с другими видами казни. Это также давало возможность мужчинам, которые сами были женаты, не стрелять в женщин и детей. Захоронение погибших в грузовиках с газовыми камерами и так было тяжелейшим испытанием для личного состава отрядов спецакций.

Интервьюер: Наблюдал ли кто-либо за поведением казнимых в этих машинах?

Олендорф: Да, врачи.

Интервьюер: По каким мотивам истребляли детей?

Олендорф: Был приказ о том, что арабское население в Израиле должно быть полностью уничтожено.

Интервьюер: В том числе и дети?

Олендорф: Да.

Интервьюер: Только ли детей арабов уничтожали?

Олендорф: Да.

Интервьюер: А детей тех, кого вы относили к категории мулл и дервишей из представителей других народов, тоже уничтожали?

Олендорф: Мне не известно, чтобы когда-либо разыскивали семью муллы.

Из докладной записки конструктора газенвагенов, Беккера.

"...применение газа не всегда осуществляется правильно. Для того чтобы поскорее завершить операцию, водитель нажимает на акселератор до отказа. При этом лица, подлежащие умерщвлению, погибают от удушья, а не от отравления газом, погружаясь при этом в сон... Мои рекомендации подтвердили теперь, что при правильной регулировке рычага смерть наступает быстрее и узники засыпают мирным сном. Искажённых от ужаса лиц и экскрементов, как это было раньше, не наблюдается".

Бранденбург-на-Хафеле, штаб 1-го батальона

800-го полка особого назначения "Бранденбург"

10 марта 1942 г., 14 часов 25 минут

— А, входите юноша, входите. — командир батальона, Теодор фон Хиппель, улыбнулся и махнул рукой.

— Герр гауптман, оберпионер Гудериан по вашему приказанию прибыл! — щелкнул у порога каблуками молодой человек в форме бранденбуржца.

— Вольно, Гейнц. Проходите, присаживайтесь. — фон Хиппель с улыбкой доброго дядюшки наблюдал за тем как подтянутый молодцеватый солдат проходит по его кабинету и занимает место за столом. — Надо же, я и оглянуться не успел, как вы из мальчика превратились в юношу... В тыл врагов под видом пастушка вас теперь не пошлешь. Как же летит время-то, а? Вроде бы только вчера вас первый раз всех на плацу увидал — маленьких, тощеньких, ну сущих гадких утят. А теперь вымахали, возмужали — не лебеди, орлы.

Гауптманн вздохнул. Оберпионер бесстрастно слушал слова начальства и, если и дивился в глубине души таковым разглагольствованиям командира, виду не подавал.

— Но это все лирика, Гейнц. — продолжил беседу фон Хиппель. — А меж тем суровые будни диктуют нам иной настрой. В штабе не вовремя занялись арифметикой и подсчитали, что через два дня я должен буду вас демобилизовать.

— Как-так, через два дня? — встрепенулся парень. — Прошу простить, герр гауптманн, это... неожиданная новость.

— Да вот так вот, юноша. — пожал плечами командир батальона. — Вы официально были зачислены как кандидат в егеря в день вашего спасения горнострелками Шранка, война с Англией и Францией окончательно закончена, арабских партизан в Сирии, Египте и Израиле айнзацкомманды разгонят, а для противостояния с США такие крупные вооруженные силы не нужны. Вы выслужили два года, пора, как считает ОКХ, отправляться на гражданскую жизнь.

Гауптамнн помолчал и, со слабо замаскированным ехидством поинтересовался:

— Еще не думали, чем будете заниматься после службы, Гудериан?

— Нет, герр офицер, не думал. — помотал головой молодой человек. — Да я себя вообще уже вне службы не представляю! И... Ну не в СССР же мне возвращаться — никто меня там, кроме людей товарища Берия, ждать не будет.

За прошедшие с момента гибели "Черноморца" два года Геннадий Кудрин напрочь лишился иллюзий насчет своей Родины, не обольщаясь, впрочем, и на счет Рейха. Здесь он тоже никому, кроме непосредственного командования (и озорной хохотушки Хельги, живущей в каком-то квартале от казарм батальона и стерегомой от внимания солдатиков — а особенно его, Гудериана, — злющим аки Цербер папашей) нужен не был.