Род матери

— Конечно. Ещё что-нибудь мистер Поттер?

— Скажите, а гоблины являются гражданами магической Британии?

— Нет. Клан Гринготс суверенен.

— То есть, фактически, я нахожусь на территории другого государства?

— Да.

— А прочие магические разумные являются гражданами?

— Нет, за исключением оборотней и вампиров, они являются гражданами, но имеют урезанные права, во всяком случае начиная с того момента как об их особенностях становится известно окружающим.

Беседа в таком ключе продолжалась ещё полчаса. До тех пор пока в какой-то момент на столе Камнегрыза не появилась небольшая записка. Прочитав её, гоблин нахмурился и посмотрел на меня.

— Ну, что-ж, мистер Поттер, мистер Хагрид требует вас к себе.

— И?

— Вы не собираетесь продолжить ваши сегодняшние дела?

— Моё сегодняшнее дело — получение информации.

— Насколько я понимаю, мистер Хагрид является представителем вашего магического опекуна, и вы обязаны следовать его приказам.

— Есть закон или клятва обязывающие вас заставить меня это сделать?

— Нет. Но вы же не собираетесь остаться в Гринготсе без сопровождающего?

— Есть закон клана Гринготс запрещающий мне это? — В который раз ответил я вопросом на вопрос.

— Нет. По нашим законам вы имеете право, находится на территории Гринготса до тех пор, пока у вас есть здесь дело и есть гоблин готовый вам с ним помочь.

— Что-ж, передайте мистеру Хагриду, что по завершении своих дел в Гринготсе, я справлюсь с остальным сам. Кстати, а кто мой магический опекун?

— Как пожелаете мистер Поттер. — С этими словами гоблин, что-то написал на той же записке и поставил на неё небольшое хрустальное пресс-папье, в результате чего она исчезла со стола. — А на счёт опекуна, им является Альбус Дамблдор.

— Директор Хогвартса?

— Именно. Что ещё вы хотели бы узнать мистер Поттер? — Мне кажется или в этот рам 'мистер' уже не звучало как оскорбление?

...

Следующие три часа Камнегрыз отвечал на мои вопросы, и если в начале разговора он отвечал как можно короче, а в голосе сквозило некоторое пренебрежение, то к концу оного он сменил своё отношение на нейтрально-доброжелательное, и даже начал добавлять в ответы нужную, но не очевидную информацию. Я выяснил, что прямо сейчас я имею около пятидесяти тысяч галеонов в детском сейфе — это сумма, выделенная на моё образование и личные нужды до совершеннолетия. Остальное — около двухсот тысяч и несколько пакетов акций, я получу позже.

Задав гоблину множество вопросов, и получив от него несколько толстенных талмудов, я отправился в личное хранилище, где находился кодекс рода, который меня очень сильно интересовал. По дороге я выяснил, что тележки — это весело, нет на самом деле, мало того, что двигаются они очень быстро, так ещё и непредсказуемо. Видя мое огорчение от окончания аттракциона, даже Камнегрыз позволил себе мимолетную улыбку, правда выглядела она весьма специфично.

— Если хотите мистер Поттер, мы можем проехаться к основному хранилищу Поттеров, зайти в него вы пока не имеете права, но посмотреть где оно находится вам не запрещено. — Похоже удовольствие от катания на тележках сейчас крупными буквами написано у меня на лице.

— Правда?! — Чёрт, детское тело всё-таки оказывает на меня влияние. Вот и сейчас я ответил, совершенно не подумав о том, сколько у меня ещё дел.

— Правда. — Неужто в голосе Камнегрыза действительно проскользнула симпатия?!

— Спасибо! Но... Но мне так много надо сделать.

— Очень мудро с вашей стороны мистер Поттер. Пройдемте к вашему хранилищу.

Глава 3

Многие знания

Следующую неделю я просидел в личном хранилище, читая кодекс рода Поттер, клятвы гоблинов и книги по законам и обычаям магической Британии, отвлекаясь только на еду, сон и часовые ежедневные консультации Камнегрыза.

В результате я выяснил, что есть фактически две формы власти: бюрократия — определяет взаимоотношения между магическим министерством и гражданами магической Британии. Коими считаются только совершеннолетние волшебники и ведьмы. Регулируется законами издаваемыми министерством магии, а главой бюрократической власти формально, по крайней мере, является министр магии.

И магократия, определяет взаимоотношения в тех случаях, когда используются магические клятвы. За соблюдением клятв следит сама магия. Причём существуют они параллельно. Для примера. Джеймс Поттер с точки зрения законов министерства вступил в наследование имущества своего отца в двадцать один год, как его единственный прямой потомок. А с точки зрения магии он так и остался наследником, не принявшим права лорда Поттера. То есть, как наследник отца, родовыми финансами он распоряжаться мог — передача имущество от отца к сыну в кодексе разрешалась, а вот распоряжаться магией рода, например, принять или изгнать из него, он не мог. У него была возможность ещё в семьдесят седьмом надеть кольцо главы рода и распоряжаться финансами рода как лорд Поттер, но он этого не сделал и я пока не знаю почему.

Следующим моментом, неожиданно привлёкшим моё внимание, оказался парселтанг. У большинства родов есть свои магические особенности. Собственно, именно появление ярко выраженной родовой магической особенности связанной с кровью рода и является причиной выделения Рода. Боевая магия Блэков, интуитивное понимание полётов Поттеров, понимание растений у Лонгботтомов. И парселтанг рода Слизерин. Эти родовые способности завязаны на кровь и наследие рода, и не могут передаваться иначе как от родителя к ребёнку. Вопрос — почему я владею родовой способностью Слизерина? Да, конечно, крестраж, но одно дело одержимая и находящаяся под полным контролем Тома Джинни, бывшая фактически марионеткой. Он говорит, а она только открывает и закрывает рот. Другое дело я, он же не делает для меня синхронный перевод на змеиный, и не говорит, как правильно шипеть. Непонятно. Надо с этим тоже разобраться.

Мои размышления были прерваны приходом Камнегрыза. Кстати, Камнегрыз — это дословный перевод на английский с гоблинского его фамилии, в оригинале она звучит примерно как Нхграмныр, гоблиндук вообще труднопроизносим, а поскольку неправильно произнести фамилию — это пусть и не очень сильное, но всё же оскорбление для гоблина, то они представляются волшебникам таким вот образом.

— Здравствуй Гарри.

— И вам того же Грым. — С некоторых пор мы перешли на имена, Камнегрыз оказался весьма неплохим гоблином.

— О чём хочешь узнать сегодня? — Спросил он, усевшись в соседнее с моим кресло.

— Отец говорил вам, почему не принял кольцо главы рода?

— Странный вопрос мистер Поттер, — ох, похоже, я, где-то весьма сглупил — ты полностью прочитал клятвы рода?

— Да, и там нет ничего невыполнимого, по-моему. Родовые союзы, клятва короне Британии, запрет на жестокое обращение с детьми и женщинами, ну и несколько касающихся только поведения и воспитания в роду вещей. Да ещё особенности наследования.

— Вы уверены мистер Поттер? — Ого! Похоже, это было ещё более глупо, чем мне показалось в начале.

— Ммм... На ум приходит только клятва короне, самый неприятный момент в ней: '... с превеликим усердием отдать ратный долг...' — это можно трактовать, как обязанность отслужить в Британской армии, но что в этом такого ужасного? Ну, послужил годик и что!?

— Эх... Гарри, когда трактуешь магические клятвы надо предполагать худший для себя вариант.

— Пожизненная служба!? — это действительно жестоко.

— Ну, не пожизненная, а до выхода на пенсию, точнее до официального предложения об отставке. Но и это не самое неприятное. Во время службы наверняка будут ситуации требующие применения магии, что противоречит статусу секретности, а не применить значит не до конца выполнить долг. Раньше, эти моменты обходили просто. Глава рода отправлял сына после окончания Хогвартса на службу в армию, ровно на год, с запретом на использование магии. Ослушаться наследник не имел права. Как следствие к моменту принятия кольца новоиспеченный лорд считается отдавшим долг. С вашим отцом соответственно это оказалось невозможным.

— Да, над этим надо подумать. Тогда следующий вопрос. Возможно ли появление родовых способностей у мага, не принадлежащего к роду, и в каких ситуациях?

— Нет! Могут быть способности схожие или тренируемые, но точно таких же, нет! Можно научиться летать на метле, но так чтобы любой воздушный транспорт идеально слушался с первой попытки чуть ли не у младенца, могут только Поттеры. И это касается всех подобных способностей. Сама магия выделяет род. Поттеры выделились в отдельный род именно тогда, когда у них появилась эта способность, — гоблин говорил напористо и таким тоном, каким объясняют прописные истины. Его абсолютная уверенность в сказанном даже несколько шокировала. Звучало это таким тоном, каким говорят, что все предметы падают в низ, а солнце восходит на востоке.

— И что, совсем никакого способа получить подобную способность, не будучи рожденным в роду?

— Ну почему же, есть несколько обрядов принятия в род, и свадебных ритуалов, которые приводят к подобному результату, эти ритуалы действительно делают человека частью рода. И подобные ритуалы меняют личную магию и даже сказываются на внешности.

— Понятно. — Получается либо Грым чего-то не знает, либо это не крестраж, либо крестраж сделал меня частью рода.

Видя мою задумчивость, Грым решил сам задать вопрос:

— Гарри может, скажешь мне, откуда у тебя такие вопросы?

— Несколько месяцев назад я с моими родственниками посещал зоопарк, там был террариум, в террариуме змеи, и с одной из них я неожиданно разговорился.

Шок гоблина был настолько велик, что он даже приоткрыл рот, лишь спустя пару минут он взял себя в руки.

— Ты ведь понимаешь, что это значит?

— Я — Слизерин. — К этому моменту, я уже прочитал ту часть истории Хогвартса, которая относится к основателям.

— Да! И судя по всему, по материнской линии, твоя мать имела высокий магически потенциал, а уж для маглорожденной и вовсе небывалый. Она никогда не говорила о способности к парселтангу, но это та способность, которую не трудно скрыть. И у меня к тебе вопрос Гарри. Кто ещё об этом знает?

— Тетя, дядя и Дадли. Всё. Я так понимаю что это опасно?

— Правильный вопрос. Дело в том, что если мальчик_который_выжил окажется наследником Слизерина — это смутит многих и будет вполне предостаточно волшебников, которым такая ситуация либо очень не понравится, либо наоборот будет весьма на руку.

— Но судя по твоему тону, Грым, такая ситуация тебя не очень то огорчает.

— Нет, ситуация конечно весьма неприятна, но в ней есть свои положительные стороны. Как единственный член рода и возможно наследник, ты получаешь возможность доступа к сейфу рода, подозреваю, что он пуст. Гонты под конец своего существования откровенно бедствовали. Но там обязательно должен быть кодекс рода Слизерин, а за возможность его просмотреть, большинства волшебников отдадут левую руку, не задумываясь. А меньшинство отдаст правую, так как оставшиеся — левши. Ххе-хе...

Прямо таки искрящийся энтузиазмом гоблин в очередной раз напомнил мне о том вопросе, который мучает меня вот уже четвертый день.

— Скажи мне Грым, а почему я доверяю тебе? — Я действительно доверял этому внешне неприятному, но на проверку оказавшемуся достаточно неплохим парнем, гоблину.

— Уважение среди моего народа заслужить трудно, надо быть мастером из семьи мастеров, чтобы сделать вещь, которая сможет удивить гоблина. Надо быть воином из семьи воинов, чтобы твоё умение сражаться вызывало уважение. Я хранитель из семьи хранителей, но рода, чьи состояния мы хранили столетиями, обеднели и исчезли. Ели ты выживешь, возродишь род и приумножишь его богатства, то моим потомкам не придётся перекладывать горсть кнатов в кубышке тех, кто едва способен создать люмос. Я вот уже одиннадцать лет не имею возможности хоть как-то исполнять свои обязанности по отношению к капиталам рода Поттеров, так как без подписи совершеннолетнего владельца, не могу произвести практически никакую серьезную операцию. Я был в ужасе, когда узнал, что ты попал на попечение Дамблдора, отношения с ним со времен падения Гриндевальда ухудшались с каждым годом. А двенадцать лет назад, он и вовсе перестал общаться со своим поверенным. Когда я думал о тебе, я ожидал увидеть воспитанного им ребёнка, верящего в 'великого светлого' волшебника. Но увидел мальчика, который думает и задаёт правильные вопросы, и с тех пор у меня есть надежда, что я смогу снова заниматься делом, которому меня учил отец. И передам это дело своему сыну.

После того как Грым ушёл, я принялся мерить шагами свой кабинет, в голове было странное ощущение пустоты и огромного количества мыслей скользящих по краю сознания не задевая его. Промаявшись, таким образом, с полчаса, я отправился в ванную. Надо расслабиться, впереди много дел, а сейчас мыться и спать. Утро вечера мудренее.

Я всё-таки принял решение принять кольцо главы рода, а поскольку Главой рода Поттеров, я стать не могу, то надо менять род. Последующие три дня я, практически не останавливаясь, переписывал кодекс рода Поттеров, к сожалению это была единственная возможность сохранить находящуюся в нём информацию. Я уже решил, что рода Поттер больше не будет, слишком большие ограничения ставит его кодекс.

Грым объяснил, что у меня фактически три варианта. Самый впечатляющий тот, при котором кольцо Слизеринов примет меня, если конечно кодекс Слизрина меня устроит. Второй, войти в род, к которому принадлежала моя мать, едва ли она являлась прямым потомком. Надо, правда, для начала выяснить, к каком роду она принадлежала. И наконец, основать собственный род, но в этом случае придётся подождать лет десять. Без обширных знаний в ритуальной магии и большого запаса личной силы такое невозможно, но и возможность самому написать кодекс рода дорогого стоит.

— Как ты там, Гарри? — Спросил Гртым, заходя в кабинет.

— Хорошо. Часа два назад дописал копию родового кодекса. Вот теперь отдыхаю. Хорошо, что ты купил для меня ручки и бумагу, а то с перьями и свитками, я бы ещё долго мучился.

— Надеюсь, ты достаточно отдохнул, потому что я уже принял на себя обязательства перед родом Слизерин, и готов отвести тебя к сейфу.

— А он на самом деле так глубоко? — Спросил я, с надеждой на отличную поездку.

— Да, да. Один из древнейших сейфов, Гарри, глубже не бывает, — рассмеялся гоблин. С тех пор как я живу в Гринготсе, мне несколько раз приходилось подниматься на поверхность и каждый раз катание на тележках приводило меня в полный восторг, что естественно не ускользнуло от взгляда Грыма.

Выйдя из волшебного сундука, в котором находился рабочий кабинет, обширная, но сейчас практически пустая, библиотека, маленькая спаленка и даже санузел с душевой, мы прошли мимо горы золота, вышли из моего сейфа и загрузились в тележку.

А дальше был ВОСТОРГ!!! Тележка мчалась по туннелям, куда-то вниз всё быстрее и быстрее. Крутые горизонтальные петли поворотов, сменяли резкие обрывы рельс под семьдесят градусов. И так на протяжении почти пятнадцати минут. Когда тележка остановилась, я буквально вывалился из неё. Тело потряхивало от адреналина, разум говорил, что повторять такое глупо, а душа в восторге кричала — ДА!!! ЕЩЁ!!! Посмотрев, на сопровождающего меня Грыма, я понял, что поездка подействовала даже на бывалого гоблина. Гримаса на его лице могла бы испугать до мокрых штанов, не знай, я, что она означает радостную улыбку.