9. Кофе с сюрпризом

Юджиния бледнела, кивала — и лепетала, что всё понимает и "будет стараться наилучшим образом". А потом и вовсе пообещала "никогда больше не разочаровывать леди", и объяснить ей, что виновата в данном случае я — да-да, в Правилах Поведения Идеальных Горничных не всегда пишут правду, и хозяйка иногда оказывается виновата — не было никакой возможности. Стало ясно, что спасти положение может только одно — большая чашка горячего шоколада и задушевный разговор с Магдой.

Вот уж не думала, что от новой служанки поначалу будет куда больше проблем, чем пользы! Или это я заботами леди Милдред настолько отвыкла от слуг, что стала относиться к ним как-то неправильно?

Мне стало смешно.

Действительно, старая графиня Эверсан-Валтер вела необычно аскетическую, и вместе с тем насыщенную жизнь — с точки зрения аристократа — и к тому же приучила свою внучку. Уже несколько лет, со дня пожара и смерти родителей, в особняке на Спэрроу-плейс штат прислуги оставался неизменным. Повар с двумя приходящими помощницами, Магда — горничная, по факту исполнявшая частично обязанности экономки, три служанки "для стирки и уборки", также на ночь уходящие в город, дворецкий — сперва наш старый добрый Стефан, а теперь и мистер Чемберс — и садовник с подмастерьями. Учитывая размеры особняка и то, что значительная часть прислуги на ночь расходилась по домам, в целом получалось не так уж много...

Совсем мало, честно говоря.

— Автомобиль за дверцу держать не надо — чай, сам не убежит, — прозвучало вдруг прямо у меня над плечом, и я вздрогнула.

— Мне что-то послышалось, мистер Маноле?

— Не послышалось, — по-доброму усмехнулся Лайзо. — Садитесь, леди. Потом себя же ругать будете, коли опоздаете. Ну, да и мне наверняка недоброе слово достанется...

— И вы решили получить его здесь и сейчас, за нахальство? Авансом? — вздохнула я обречённо и наконец села. Лайзо закрыл за мной дверь и, обойдя автомобиль, занял место водителя. — Впрочем, в одном вы правы. Я уже опаздываю, и это заставляет чувствовать себя виноватой.

— Не беспокойтесь, не опоздаем. Да вы и не во дворец на приём едете, а к подругам. Разве ж они не поймут?

— О, конечно, поймут. Особенно леди Вайтберри. Будет удивительно, если она вообще прибудет вовремя.

Лайзо только хмыкнул. А я вдруг осознала, что, мысленно перебирая прислугу в доме, не включила его в список. И не потому, что забыла, просто... просто...

"...не воспринимала его как слугу?"

Объяснение меня слегка напугало, и я поспешила выкинуть всё это из головы.

А с леди Вайтберри, к явному удовольствию Лайзо, мы подъехали одновременно. Эмбер, как водится, была облачена в нечто совершенно невообразимое — зауженная книзу юбка до щиколоток, укороченный жакет, а вдобавок ещё и шляпка с пером надо лбом, напоминающая альравские тюрбаны. Впрочем, судя по заинтересованному взгляду, леди Вайтберри также по достоинству оценила и мой наряд — особенно летнее пальто, спереди прямое, на трёх пуговицах, а сзади подобранное декоративным поясом, шёлковый шейный платок с бхаратского прилавка на ярмарке в Никее и шляпку, расшитую мелкими шерстяными шариками.

— Ах, Виржиния, континент определённо повлиял на вас! В самом лучшем смысле! — встретила меня Эмбер комплиментом и рассмеялась. — А ведь я едва не заказала такое же пальто, только бирюзового цвета. Вот был бы фокус!

— Оставим бирюзовый цвет для Глэдис, — улыбнулась я в ответ. — В нём она просто очаровательна.

— К слову, о чарах. — Глаза Эмбер заблестели. — Как вам карнавал в Серениссиме?

— Подсказал ответы на многие вопросы, — отшутилась я, вспомнив неожиданную встречу с Мэй. — А как прошло окончание сезона в Бромли? И бал у Абигейл? Я слышала, там было нечто невообразимое.

— Да-да, невообразимое! Иначе и не скажешь, особенно если вспомнить выходку близнецов. Вот уж чего никто не ожидал от будущего герцога и его брата! Знаете, что они натворили с фейерверками?..

Так, начав беседу ещё на пороге, мы продолжили в гостиной, а леди Клэймор не только с готовностью подхватила разговор, но и добавила новых поводов к размышлению.

Мелькнули и некоторые знакомые фамилии.

— Вы знаете, к Уилфилдам приехала гостья из Колони, некая Грейс Купер, — поделилась известием леди Клэймор. — Представьте себе, она не замужем, но её сопровождает некий мистер Фокс, то ли адвокат, то ли секретарь, но точно не родственник. Говорят, что эта мисс Купер симпатизирует ширманкам. Ума не приложу, как они сошлись с лордом Уилфилдом — он-то ширманок не переносит.

— Вероятно, мисс Купер — подруга леди Уилфилд, — пожала плечами Эмбер. — И леди Уилфилд пригласила её в пику мужу. Я слышала, у них совершенно испортились отношения в последние месяцы, речь даже шла о раздельном проживании.

— Неловкое положение — для всех, включая гостью, — со вздохом согласилась я, а сама задумалась, не послужило ли причиной охлаждения отношений какое-нибудь известие от ныне покойного Чендлера. Наверняка у него были указания, как поступить с письмами для шантажа в случае внезапной смерти. — А эта мисс Купер будет выходить в свет?

Леди Клэймор задумчиво покачнула лорнетом.

— Сложно сказать. С одной стороны, она человек не нашего круга, с другой — леди Уилфилд наверняка захочет похвастаться гостьей перед обществом. О, кстати, возможно, они побывают на открытии той самой выставки в галерее Уэстов, — оживилась леди Клэймор.

— "Неизвестные художники Аксонии"?

— Да-да, Виржиния, именно! Знаете, на прошлой неделе была великолепная статья Луи ла Рона, как раз об этой выставке. А Уилфилды сейчас в Бромли. Они слывут ценителями искусства, так что вряд ли пропустят такое значительное событие, — предположила леди Клэймор. — И если придут на выставку, то приведут с собою и мисс Купер. Тогда мы и посмотрим на неё.

Эмбер заинтересованно наклонилась вперёд, отставив чашку с уже остывающим чаем.

— Вы считаете, стоит посетить галерею на сей раз?

— Стоит, — уверенно ответила леди Клэймор. — Во-первых, это первая выставка, которую от начала до конца вела Джулия. — Мы с Эмбер обменялись понимающими взглядами — конечно, если Глэдис так много сделала в своё время, чтобы помочь Уэстам, то для неё подобный аргумент имеет особую значимость. — Во-вторых, некоторые из представленных работ я уже имела удовольствие видеть на стадии реставрации, и могу сказать, что в них удивительно гармонично сочетаются традиционные методы и свежесть восприятия. Особенно мне понравилась серия видов Бромли и наброски лиц простых горожан... И, в третьих, после окончания сезона не так много происходит интересных событий. Впрочем, вам, Виржиния, наверное, хочется сейчас отдохнуть от развлечений? — с улыбкой спросила леди Клэймор. — Последние месяцы вы провели весьма интересным образом. Путешествие по Романии, верно?

— О, да, — рассмеялась я невольно. — И не только. К слову, о Романии... Вы мне обещали мне преподавателя по романскому языку, но так и не дали рекомендаций.

— Готова предоставить их прямо сейчас, — неожиданно быстро ответила Глэдис. — Преподавателя зовут Паоло Бьянки, и он как раз ищет место. Для вас, Виржиния, это даже лучшее решение — он может работать гувернёром юного баронета Сайера.

— Очень удачно, — обрадовалась я и задумалась, вспоминая своё деловое расписание. — Пожалуй, я могла бы посмотреть на этого мистера Бьянки послезавтра, утром, в кофейне. Как вы думаете, можно такое устроить?

— Вполне, — подтвердила Глэдис. — Я обо всём позабочусь. И, возвращаясь к выставке... Полагаю, баронету Сайеру полезно было бы приобщиться к миру искусства. К тому же выставленные картины окажутся ему близки и понятны. А нравоучительные мифологические сюжеты, например, Мориса...

Мы с Эмбер одновременно вздохнули — и улыбнулись. Глэдис села на своего любимого конька, и беседа об искусстве грозила затянуться надолго.

...Как вскоре выяснилось, это было последнее спокойное утро на многие недели вперёд. Тем же днём я наконец встретилась с мистером Спенсером — и утонула в потоке документов и срочных дел. Благодаря Луи ла Рону в газете появилась крохотная, на несколько строк, заметка о том, что "Старое гнездо" вновь открывается после ремонта — и на кофейню посыпались заказы. Очередь на столики растянулась на два месяца, а зал с самого утра был заполнен так, что яблоку негде упасть. Даже Георг качал головой и приговаривал, что не видел такого лет пятнадцать. Письма приходили не только от постоянных посетителей, но и от тех, кто прежде посмеивался над увлечением леди Милдред. Обратился к нам и Фаулер; скрепя сердце, я назначила день посещения, отодвинув его насколько возможно дальше. В груди моей теплилась надежда, что до тех пор, во-первых, наплыв посетителей ослабнет, а во-вторых, и сам баронет передумает.

В конце концов, он никак не мог похвастаться хорошим достатком — даже простая чашка кофе по-альбийски со сливочным ликёром изрядно облегчила бы его карман.

Впрочем, грех было жаловаться на занятость. Вынужденное безделье на корабле утомляло меня гораздо больше, да и увидеться со старыми знакомыми после длительного отсутствия очень хотелось. Все, кому позволял статус и прочность дружеских уз, навещали особняк на Спэрроу-плейс по утрам, а остальные... с остальными приходилось встречаться в кофейне.

Как и решать дела — например, с гувернёром для Лиама.

Не знаю, что было виновато в маленьком недоразумении, моя собственная рассеянность или досадная случайность, но назначенный для собеседования с будущим учителем час совпал со временем наибольшей утренней загруженности в кофейне. Вскоре после открытия — и ещё до того, как каждый посетитель дождётся своего заказа и приветственного словечка от хозяйки. Обычно в первой половине дня "Старое гнездо" пустовало, и для встреч с друзьями я выбирала именно утро... Но вот на сей раз не учла феноменальной нагрузки на кофейню из-за статьи ла Рона и эффекта новизны после ремонта.

К счастью, умница Мэдди сориентировалась и проводила мистера Бьянки в небольшую комнатку за кухней, рядом с чёрным ходом. Там он и просидел почти до полудня в компании песочного пирожного с яблоком и кофе со сливками и ванилью, не притронувшись ни к первому, ни ко второму.

— Добрый день. Мистер Бьянки, я полагаю? — уточнила я на всякий случай, пройдя в комнатку. Свободного времени у меня было немного, но вроде бы достаточно для собеседования, если учесть рекомендации Глэдис, которым я доверяла чуть более чем полностью.

Увидев меня, романец поднялся и, согласно этикету, поклонился. Движения были неторопливыми, без суеты и дурной услужливости, без скрытой насмешки, свойственной, увы, многим молодым слугам с высоким жалованием и обширными знакомствами. Я бы назвала его манеры деловыми, если бы не некоторая скованность жестов и тревожный взгляд.

— Да, леди Виржиния, — подтвердил мистер Бьянки, сопровождая слова плавным кивком. — Благодарю за приглашение, это большая честь для меня.

— Не скрою, ваши рекомендации меня заинтересовали. Причём карьера гувернёра даже больше, чем всё остальное, учитывая последние обстоятельства. Если я не ошибаюсь, вы занимались обучением и взрослых, и детей в равной мере?

— Да, — вновь склонил голову он. — Два года назад я имел честь помогать сэру Голдингу в освоении романского языка и основ искусствоведения, когда леди Пикфорд отвергла его предложение, посетовав на узкий круг интересов сэра Голдинга.

Я невольно улыбнулась:

— Занятия имели успех?

— Сэр Голдинг — очень благодарный ученик и старательный, — осторожно ответил Паоло Бьянки. — И прилежность его произвела на леди Пикфорд неизгладимое впечатление, о чём, несомненно, свидетельствует её согласие на брак.

Говорил романец немного витиевато, медленно — но чисто. Ни акцента, ни неприличных пауз между предложениями. Мне это понравилось, и не в последнюю очередь из-за желания, чтобы Лиама окружали люди с правильной речью и хорошими манерами.

Ведь до моих уроков романского дело дойдёт ещё нескоро, а гувернёр мальчику нужен прямо сейчас.

— Вижу, с обучением джентльменов в возрасте вы справились великолепно. А как насчёт детей? — задала я следующий вопрос. — Какие методы воспитания вы считаете лучшими?

И пообещала про себя, что если он сейчас примется нахваливать розги, то его не спасут никакие рекомендации леди Клэймор.

Но Паоло Бьянки показал себя весьма разумным собеседником.

— Лучших методов, которые подходили бы всем, не существует, — начал он туманно. — Иногда можно пробудить интерес к учению, подогревая соперничества между двумя учениками. Порою будет полезнее хвалить. Любопытство, гордость и честолюбие тоже могут послужить основой методы. Не стоит забывать и о наказаниях. Жестокостью любовь к учению привить нельзя, однако некоторые дети жёсткость почитают за силу, достойную уважения. К счастью, их не столь уж много... И, увы, есть случаи, когда наказание необходимо, ибо безнаказанность развращает.

Я хотела было уточнить, что именно он понимает под наказанием, но затем вспомнила, как Абигейл сама не раз приказывала замочить розги для своих обожаемых мальчиков. И, к сожалению, поводов хватало. Взять хотя бы тот случай, когда они, находясь под впечатлением от никконского трактата "О казнях", подсыпали своему гувернёру толчёного стекла в суп. К счастью, воспитатель заметил это вовремя, а ведь дело могло кончиться ужасной трагедией! И не только умер бы хороший человек, но и мальчики невольно, по глупости своей, оказались бы запятнанными убийством...

Вряд ли Лиам был способен на такое, однако немного строгости в воспитании ему бы не помешало. По крайней мере, о сестре Мэри-Кочерге он до сих пор говорил с почтительностью, в отличие от большинства приютских преподавателей... Да и я сама, признаться, без всякого ужаса вспоминала пансионат имени Святой Генриетты и любовь некоторых монахинь к вразумлению бунтарок шлепком линейки по рукам или по спине.

— Что ж, согласна. В одном из ваших рекомендательных писем указано, что вы сведущи в математике. Какие математические умения, по вашему мнению, будут наиболее полезны юноше, который выберет стезю адвоката? А доктора?..

Собеседование затянулось. Мистер Бьянки отвечал разумно и обстоятельно, и разговаривать с ним было интересно. Мне не понравилась только его осторожность, бродившая под руку со страхом и лицемерием. Стоило мне высказать хоть малейшее недовольство или даже проявить слишком настойчивый интерес к какому-либо вопросу, как романец начинал изъясняться витиеватыми фразами и цитировать философов (половину из которых, к стыду моему, я не знала), ловко обходя острые углы. Жонглирование словами изрядно утомляло... Однако Бьянки определённо вызывал интерес.

— Итак, не будем затягивать дело — вы приняты, — подвела я итог беседе. — Вас, несомненно, интересуют мелкие формальности, но с ними вы можете обратиться к моему управляющему, мистеру Спенсеру. Я сегодня же дам ему указания.

Разошлись мы с Паоло Бьянки весьма довольные друг другом. Однако кое-кто был от нового гувернёра не в восторге.