Риф Великолесья. Вторая. Точнее - предтретья.

Что-то хотевший сказать Венья только махнул рукой и пошёл с мужиками за довольным десятником. Судья и подошедший ближе маг одобрительно покивали головой, молча выслушивая наш короткий торг.

— Лерр маг, прошу принять в дар, может быть в качестве учебного пособия или в ваше личное собрание данный предмет, очень занимательная и достойная игрушка, — протягиваю ему вложенный в ножны внутреннего пояса кинжал своего соперника.

— Для учебного пособия слишком опасно, я, пожалуй, в качестве учебного пособия подыщу более спокойную вещь, ученикам для обучения это можно только показывать, из своих рук, во избежание, так сказать.

Маг с достоинством принимает из моих рук кинжал, вполне одобрительно глядя как я обёртываю пояс вокруг ножен моего будущего нового меча.

— Вот, правильное отношение воина: глупо вешать на пояс не изученное и не подогнанное оружие. Если позволите, один совет — продолжайте совершенствоваться. С вашими хорошими задатками, через годик, другой выйдете на уровень когда сознание воспринимает бой как танец, как музыку и вы проваливаетесь в состояние, доступное только мастерам клинка.

Не говорить же ему, что только и делал, что сдерживался, чтобы не провалится в боевой режим. Тогда бы все сразу поняли, что я гораздо быстрее простого человека, и быстрее оборотня. Зачем портить человеку хорошее настроение — вон какой довольный пошёл. И наставил на путь истинный и подарочек неплохой поимел.

— Лисей сказал, что вы не откажетесь посмотреть небольшое собрание камней и вполне сможете мне помочь с её продажей в этом городе.

— Не думаю. И вряд ли я заслужил такие слова из его уст, лерр барон.

— Вы правы. Он сказал, что этот продажный сукин сын знает столько об этом

* * *

ном городе, что пристроить пару-тройку звёзд для него как два пальца...

— Ха, вот это правильная и достойная рекомендация. Давайте обсудим наш вопрос за обедом, тут недалеко есть тихое местечко, где меня всегда ждут.

22.05.12

Вам понравилось?

Жаль, что придётся Вас огорчить: всё было, скажем так, немного иначе.

Сами подумайте — зачем мне вся эта жвачка: игры в благородство, прыжки на арене на потеху толпе столичных обывателей?

Нет, год, полтора тому назад всё так и было бы. Но не теперь. Повзрослел, наверно. Да и постоянная жизнь в нашем лесу как то само собой приучила и вести себя по другому и окружающее пространство по другому чувствовать.

И если ползая по пещерам в течении двух с лишним месяцев я вёл беспрерывный растянутый во времени поединок и постоянно был начеку, на пределе всех своих возможностей, каждый день вынужденно переступая его хоть на немного, хоть на пядь. Иначе было не выжить. Выжить — здесь главное слово.

То лес как то незаметно, не заставляя осознавать это напрямую, приучил меня к тому же. Да Чёрный лес не то место, где можно расслабиться и походить, по грибы. Но я не получил того постоянного ощущения задавленности, слабости и безысходности. Лес подспудно научил меня жить в постоянном напряжении внимания. Именно ЖИТЬ, и радоваться такой жизни, замечать прекрасное и удивительное, и быть каждое мгновенье готовым встретить любую опасность. И правильно на неё ответить. Без лишних и никому не нужных телодвижений.

Это как ложку ко рту поднести — вы же не тащите её, выписывая круги над тарелкой и качая вверх-вниз. Хотя современные высокородные напридумывали таких загибов и ещё и словом непонятным — "этикет" покружили. Дурью маются от безделья, да хотят, якобы, от "серого быдла" так себя отгородить. Ни один нормальный владетель этот этикет, кроме как на дворцовых приёмах, нигде не соблюдает. Да потому, что сызмальства в правильном ключе родителем воспитывался и знает как тяжёл крестьянский труд не понаслышке. И не только знает как боронить и как пахать и сеять, но и за столом за общим, вместе с пахарями себя вести. Это только бестолковые барончики столичные до сих пор думают, что оратай пятернёй уху хлебает и сопли намотками с ноги вытирает, а нормальный владетель за крестьянским столом не раз сиживал, уважение оказывал главам родов и семей, а потому знает. Посмотрите как работает толковый плотник — ни одного лишнего движения. И кушают они так же: спокойно, степенно, пальцем лишний раз не пошевелит, а стол вмах очистит, да ещё и поговорить степенно успеет и рюмочку пропустить под смак и хозяйку благодарностью за обильный стол и душу в хлеб вложенную похвалить так, что она от удовольствия зардеется. А хлыщ городской за это время с недовольной рожей только полтарелки выхлебает и скатерть всю закапает.

И бьются они так же — скупо, как гном в забое, как лесоруб на делянке. С достоинством и без лишних выкрутасов, по— солдатски. Ящер, Орул, Сарык, Карыч меня именно на такой стиль боя натаскивали. И Юй и Аррайя тоже. Ничего не должно быть лишнего: можешь поразить одним ударом — делай это, нечего оружием воздух гонять. Можешь поразить не подпуская к себе — ещё лучше, нечего зря рисковать и проверять крепость своего доспеха, да царапины на нём зарабатывать.

Жаль, что понял я это только недавно, не зря, видать, в лесу пожил, да с оборотнями подружился и подрался. А с ними иначе и не подружишься ...

— Лерры, поединок начнёте по сигналу мага, после установки защитного щита. Советую не торопиться — тому, кто нападёт до времени, сильно не поздоровится. Потому что нарушитель, согласно древней традиции, заложенной устроителями арены в саму её основу, уничтожается в тот же миг. Без участия мага, надзирающего за поединком.

Судья выходит за границу круга, а мы смотрим друг на друга.

— Хороший плащ, барон, постараюсь сильно не запачкать, мне может пригодиться, — ехидная улыбка топорщит смешные тонкие, по последней моде, усики — ниточки.

— Не нервничай лицом, смотреть неприятно. Обещание порвать пасть руками касалось только общего боя. Никто тебя мучить сейчас не собирается. Просто помолись, пока есть время. Я подожду, если хочешь, — я спокоен и голос мой тоже. Пока стояли на арене успел рассмотреть его во всех подробностях, вплоть до внутренних органов. И абсолютно точно измерить как ёмкость всех его накопителей, так и возможности его как защитных, так и атакующих амулетов. Так и заготовленные в верхнем слое сознания конструкции тех магем, что он собирается на мне испробовать. И даже последовательность их знаю.

Маг взмахнул рукой, на что установленный им купол защиты отозвался нежным звоном колокола, давая сигнал к началу поединка.

Злость мешает ему правильно и быстро сформировать вязь заклинания, а потому оно легко поддаётся срыву. И в след связке срывателя в окутывающуся паром фигуру летит разгоняемая воздушным кулаком метательная стрелка — точное, только вдвое уменьшенное подобие, родовых стрел клана оборотней Ор, потом связка защитного щита поединка магов и энергетический поток на его усиленную подпитку.

Ну нет такого щита у него, способного удержать выплеск энергии специального накопителя, настроенного на мгновенный выброс всего заряда в одной точке. Такой всплеск только взрослый дракон Ор впитать может.

На месте моего противника вспухает яркий шар буйства энергий от разрушившихся от всплеска всех его накопителей. Для того мне и понадобился щит поединка, чтобы не рисковать как собственной шкурой, так и целостью данного сооружения.

Связка, напитываемая потоком, сжимает пространство, в котором бушует тёмно-багряное пламя, а я подхожу, и по уже построенному каналу откачиваю энергию, благо места в моих накопителях вполне достаточно. Пока летел успел потратится, а вот восстановиться полностью не успел, закрутился с делами. Нечего добру зазря пропадать.

Поднимаю с арены охлаждённый резким оттоком энергии шарик. Интересно получилось — так быстро сжал и так резко впитал энергию, что находившиеся внутри объёма металлы образовали на поверхности плавные и красивые линии — разводы, не успели сплавится в однородный сплав. Гладкая сфера с разводами золота по стали, вот даже пара капель серебра видна. Красиво. Три — четыре удара сердца и из наёмного убийцы получилась такая красивая вещь.

С лёгким звоном исчезает защитный полог над ареной и я в полной тишине иду к своим секирцам.

И всё. А шарик поставим на полку — будет о чём вспомнить зимними вечерами и пересмотреть. Да и просто — красивый. Да, далеко мне до великого Хен Шо, тот решил бы всё намного быстрее.

Землякам охрану до Верховца и потом до границы со степью я оплатил из собственных, деньги, вырученные за малые накопители были совсем не малые. Не обеднею. Магу за беспокойство дал спиленный отросток с рогов рогача. Сделает рукоять к кинжалу и накопителя никакого не надо, тот даже лицом посветлел.

С судьёй за обедом сторговались. Продал ему четыре средних накопителя. Малую часть взял золотом. Остальное доставят обозом под хорошей охраной в Верховец, не позднее чем на второй день от начала осенних торгов. Ещё за один накопитель он сделает так, что больше секирских купцов в столице никто задирать не будет. Как? Его проблемы. Это он предложил. Посмотрим что получится. Разговор был по делу и красивыми словами никто не изъяснялся: да, это можно. Как? Есть свои способы и знать о них вам неинтересно. Проверите при надобности, но мы за слова свои привыкли отвечать, и животом тоже. Попросил для этого дела тот шарик, что осел на дно моего походного мешка после поединка. Отдал, раз надо для дела. Предварительно стерев следы всех применённых мной связок, уж что-что, а с хранами работать я умею, а это — тот же хран, только проще устроен. Там, на шарике, осталось немало, одних чувств, что испытал проигравший, вполне хватит чтобы понять что шутить никто не намерен.

22.05.12

Верховец.

Как мне объяснили, наше, Великолесское место, что отродясь нашим купцам и селянам на торжище назначено, находится в аккурат возле самого леса. На дальнем, от восточных городских ворот краю поля. Так уж повелось, или придумал кто, но никто из приходящих на осенний торг в самом городке не останавливается. Разве что одиночки, пришедшие с общим ходом. Да и как уместится всем в Верховце — он же по населению чуть поболее хорошего замка. Вру, конечно, но городишко действительно очень маленький, в обычное время в нём жителей не больше чем в Великолесье и Раздае вместе взятых.

Улицы как улицы. Относительно чисто, на период торжища, по крайней мере. Пара кузниц, гончары (недалеко есть хороший развал с нужной им глиной), кожевенники, куда же без них — лес рядом. Это из ремесленных. А так ещё — городская пекарня (королевская, между прочим, потому и одна), воинский дом (небольшая укреплённая усадьба с пятью десятками служивых и домом градоначальника, пара-тройка постоялых дворов. Площадь со статуей, как говорят, Малма Справедливого, короля, якобы основателя города. Но на самом деле неизвестный лепила сделал непонятно что и кого. Потому власть городская на первенстве Малва в поименовании статуи не претендует, а народ просто гордится достопримечательностью. Ещё бы — такого уродства пучеглазого во всём свете не сыщешь. И, дабы не вводить приезжих в противоречие с законом о защите чести и достоинства правящих особ, с постамента аккуратно сбиты руны имени того насмерть удивлённого существа, коего она пытается изображать.

Есть известное и издревле, можно сказать с покон веку, любимое развлечение всех существ: хоть и порядок определён, но надо либо сделать по своему, либо вроде как бы случайно отхапать у соседа хоть кусочек площадки поля торжища. Пусть он не нужен, но душа требует. Потому от каждого баронства заранее присылаются люди и нелюди, куда ж без них в Чернолесье, чтобы застолбить своё место законное (и заодно оттяпать чуток соседского). Горожане и приезжие на это дело глядючи ставки в спорах проигрывают немалые, да и развлеченье опять же. До смертоубийства тут споры межевые не доходят, но страсти кипят немалые и дерутся до первой крови.

Мы с сотником и Раздайским старостой Тивой решили застолбовщиков в этот раз не слать. Нас приедет не много, так что где, нигде разместимся. Да и опять же: совсем отбирать весь участок наш у нас никто не будет. Иначе удачи в торге не видать, поверье такое.

Прилетел я к Верховцу ближе к полуночи. Нашёл небольшую полянку в лесу и там приземлился. Красота, лес разнотравьем и свежестью пахнет, душа поёт. После душного города из леса уходить не хочется. Так и поступил — аккуратно поправил в сторону одну из ветвей стоящего на опушке леса дерева, подпитал его, чтобы покрепче была, и подвесил в кроне себе кроватку. А потом лежал и смотрел на яркие звёзды над головой и слушал лес, смаковал его запахи, пока не уснул.

Разбудила какая-то возня, буквально у меня под носом, вернее недалеко от моей сосны. Мужичонка какой то палку из сухостоя выламывает, верно межу чертить. А на поле двое его сотоварищей с ещё троими "бодаются" за наш участок.

Посмешили на славу, я с армейской жизни таких матов при побудке не слышал. Потом потолкались немного и отчертили у нас себе по куску так, что и прохода к центру торжища считай и не осталось. Драться не стали — не с кем, а им между собой, если участки не соседние, то вроде как и не с руки. И не лень им, с утра задираться? Хотя..., традиция — вещь такая. Это они сегодня целый день будут силами меряться, да как водяной бык соперников с участка своего гонять. Так то ж водяной бык — птица дурная, крикливая. А тут вроде люди степенные, и оборотни.

Слез с дерева, отошёл в глубинку и перекинулся в дракона. Потопали на поле.

Выхожу из леса, картина: встреча пограничных войск сопредельных государств на манёврах — ходят эти "бычки" вдоль небольшого прогала для нас оставленного, перья топорщат. Намеренно за границу никто не заступает.

— А, а, апчхи! — дымный хвост пролетает мимо развёрнутых порядков "войск" и размазывается в центре поля по траве. Ко мне поворачиваются шесть морд, у троих левая щека в лёгком слое копоти, у троих — правая. Еле сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос, не ждал, что так здорово получится.

— Добгого здоговьичка, увагаемые! Пгощения пгосим — подпгостыл немного, пгохватило... Сейжас прочишу госдви и поборемся, — вжих, струя из правой ноздри пролетает слева от одних. Вжих, из левой — справа от других. На траве остаётся ровная и широкая полоса от нашего места к центру торжища.

— Ну, кто тут готов за межу пободаться? — самое интересное, что оглядываться пока не на кого: за спиной пустое поле. Раннее утро и ещё никого нет, они первые.

— Ну раз желающих нет, то и ладно, пойду в лесок досыпать. А то я с непросыпу злой больно, а вот когда посплю, то сразу добрый, гы-гы, — улыбаюсь, растягивая пасть чуть ли не до коренных зубов (чуть мышцы на морде не потянул). И вперевалку иду в лес, раздвигая боками растущий на опушке редкий подлесок. Ну и рожи у них ошалелые. Надо идти в город, тут скоро гам начнётся, не дадут отдохнуть.

Проспал на постоялом дворе до самого вечера. Подкрепился и пошёл на торг, наши должны уже подъехать.

Поздоровкались, пообнимались, словно месяц не виделись, а не четыре дня.

— Мирр, а чего это у нас межа какая то странная и никто рядом с проходом лотков, да телег не ставит? — сотник глазастый.