И ты, Брута?

Круговорот лиц, резкая смена диспозиции, поворот на сто восемьдесят градусов — и теперь против даже не успевших запыхаться в беге преследователей стоят Арк с Брутой, та самая эльфийка, та самая лучница, тот самый роханец, да ещё одна девушка в крылатых сандалиях. Многоголосый девчёночий визг, притворные (а может и не совсем) вопли мужиков — и эстафета в третий раз сменила направление. Столы, стулья, многострадальные ноги инеистой великанши, брань на непонятном языке в спину, азартные крики зрителей... И стена из уже запыхавшихся мужиков, плюс присоединившихся к ним девушки в чёрном и в мантии с человеческими черепами (некромантка, что ли?), тучного мужчины с невероятной по размеру короной и скипетром в половину себя, давешнего оборотня Вовки и женщины в болотного цвета мантии с заткнутыми за пояс лягушачьими лапками.

Компания развеселившихся "охотников" с готовностью перепрофилировалась в "дичь" — и рванула наутёк. Бруте уже порядком надоели эти прыг-скоки, а, впрочем, её претензия разрешилась быстро.

Громогласно пробурчало: "Да вы замучили совсем!" — и девушку что-то холодное сдернуло со спины котомедведя, вскинуло вверх. Доски пола бросились врассыпную, разбегаясь от ног и до стен, но зато скачком приблизились потолочные балки. Что за колдовство?

-Ооооойййииии, — пропищала Брута, беспомощно мотыляя в воздухе ногами. Вдруг девушка ощутила, что сидит на чём-то твёрдом, холод, возникший вокруг талии, исчез. Это, оказывается, та самая великанша, по ногам которой вся их гоп-компания бесцеремонно топталась, мотаясь друг за другом взад-вперёд, не выдержала. Просто схватила кого — за талию, а кого и за шкирку, зачинщиков — и водрузила на потолочные балки. Котомедведь Арк, на глазах трансформировавшийся в кота, вплёл свой возмущённый писк "Скаааади!" в хор "обломанных" дебоширов, погрозил строящему "петуха" Сурикату — и деловито потрусил к Бруте. А, дотрусив, с мурчанием потёрся о напряжённую спину девушки. Та покачнулась, чуть не сверзилась вниз, испуганно пискнула, судорожно вцепилась в толстенный брус.

-Мряв? — не понял Арк. — Ты чего на краю сидишь? Залазь, тут места — умеретьневстать!

Девушка скосила глаза... А и действительно! Как это она сразу не заметила? Тут не то что ходить — толпой мотаться можно! И не грязно совсем. Ни сажи тебе, ни паутины. Видать, магия какая-то. А может, живёт кто, бегает тут, смахивает пыль?

И словно почуяли её немой вопрос: в полумраке сверкнули алым два пятнышка. Чьи-то глаза. Очень такие грозные и недовольные глаза: угрожающе прищурились, словно кто брови сдвинул. Сердце Бруты ушло в пятки, те притянули к себе "пятую точку опоры" — и девушка просто села на балку.

-Мамочки, — да-да, вот так вот не пугалась всяких страшилищ зеленокожих и вообще драконов, а тут непонятно что в полумраке, не видное совсем — а испугало пуще того, что видела. Наверное, в том и дело — не было известно, кто или что это такое.

Арк недоуменно посмотрел на трясущуюся девушку, проследил её испуганный взгляд, похихикал... и вдруг прижал уши и трясущейся лапой указал на что-то:

-Смотри!

Брута проследила направление... и наткнулась на ещё одну пару... две пары жёлтых глаз. Смутный в полумраке силуэт вырисовывал что-то такое мохнатое и остроухое. Брутка задрожала.

-Там! — вновь взмякнул кот. И действительно — что-то приближалось, грузно ступая по балке. Так грузно, что мелко трясся брус от каждого шага.

-А вон ещё! — зашипел Арк. Из темноты надвигались смутные силуэты. Казалось, они парили в воздухе. Казалось, у одного нет головы! А вон ещё что-то громадное трёхголовое!

Тут Брута не выдержала. Завизжала от страха что было сил. Бежать куда-то она не смогла бы — от ужаса ноги не держали. От пронзительного девчачьего писка все эти страшные существа отпрянули, словно ударил их кто.

-Прекратите это безобразие! — рявкнул кто-то. Темнота отпрянула от магических огоньков, возникших там-сям, и все эти невидимые прежде существа обрели очертания и объём.

Обращалась к ним... каменная статуя. Иначе и не скажешь. Выглядела эта статуя как страшноватое крылатое существо. Высота её была не то чтобы большой... но балка всё равно чуть потрескивала под её весом.

-Пищат тут, понимаешь, всякие разные, а потом тапочки пропадают. Белые, — вновь прохрипела статуя. "Да это же ходячая горгулья!" — осенило Бруту. — А ты чего ржош, рыжая бестия? — обратилась горгулья к Арку, который ну просто ухохатывался. Очень, понимаешь, ему испуг девушки понравился.

-И совсем даже не смешно, котяра, — промурлыкал обладатель одних из жёлтых глаз — крупный рысь. — Она же могла сверзиться отсюда, — Рысь что-то промурлыкал своей спутнице, от чего у неё затрепетали мохнатые крылышки за спиной. Крылатые рыси, надо же такому... быть!

-И вдребезги! — с каким-то даже наслаждением протянула обладательница красных грозных глаз. Роскошная чёрная пантера, распластавшаяся на соседней балке. Хотя, не такая уж чёрная, а, скорее, пепельно-дымная... сумрачная какая-то. Да и не пантера вовсе. Больше, опять-таки, на рысь похожа.

-Это хорошо, хорошо это, — подлетели странные существа, похожие одновременно на маленьких крокодильчиков со стрекозиными крылышками, и на крупных, просто гигантских мух.

-А мне потом убирать? — осадила летунов горгулья. — Я вас раньше уберу, комможорки.

-Ох и собралась вас тут толпень, — пробурчало странное мохнатое остроносое существо, деловито пробирающееся по балкам. — И ходят, и лазят, пройти невозможно.

-И не говори, Кузя, — поддержало это существо привидение в призрачном камуфляже, которое недавно так напугало Бруту. — Уже и уединиться негде, да, Рианночка?! — бывшая с ним привидение, похоже, принцессы, налилось розоватым смущением.

-Шо за гвалт? — воспарил к их компании дракон. Нет, кот. Нет, дракон. Котодракон. Дракокот. Одноголовый, правда, но с пушистыми крылышками.

-Oh, My God, — почему-то по-басурмански брякнула Брута. Видать, на нормальном своейском языке впечатлений уже не осталось.

Последней в их компании чудиков очутилась... волосатая слониха. Да-да, волосатая. Да-да, слониха. С огромными ушами, парящая, словно Думбо, но без помощи ушей. Это её за трёхголового субъекта приняла недавно Брута.

-Мамочка, — уже не от страха, нет, а просто от остатков удивления (тут ещё можно удивляться, надо же, куда уж больше-то?) пискнула единственное в этой разношёрстной компании нормальное человеческое существо.

-Мамочка? — не понял Арк. — Не-е-е, это не мамочка это — Стервочка. Она — мамонтиха.

-Летающая? — почему-то шёпотом уточнила девушка.

-И не только, — заговорщически подмигнул котомедведь. — Ты бы видела, какие кренделя она выписывает в пивном бассейне!

-А в лавовой яме? — поддакнул Крылатый Рысь.

-А в безвоздушном космическом пространстве? — поддержал их дракокот.

-Однажды чудовищный дикий зверь Чебурашка набрёл на логово Барлогихи, — речитативом изрекла Кузя. Стервочка смущательски зарделась, взрявкнула на прощание — и волосатым болидом, сопровождаемым косяком Комможорок, рванула вдоль балок к видимой только ей цели. — Вот так и возникла впоследствии Стервочка. Но была она столь непохожа на родителей, что выгнали её из дома. Правда, на прощание дали такой смачный пинок, что Стервочка прилетела аккурат к нам. С тех пор и живет, не тужит.

-И совсем не так это было, — лениво протянула Сумрачная Рысь. — Однажды чудовищный дикий зверь Карлсон с перепою упал на молодую самку Левиафана... или то были заросли топинамбуров?..

-А и неправда ваша, господа хорошие, — перебил её привидение. — Однажды чудовищный дикий зверь Телепузик упал в не затухший чернобыльский реактор...

-И ты не то говоришь, — вмешался Крылатый Рысь. — Однажды чудовищный дикий зверь Тентакль набрёл на выводок эльфийских девственниц...

-А и не совсем так! — махнул лапой дракокот. — Однажды чудовищный дикий зверь ВасильИваныч увязался за концентрацией олбанского языка...

В общем, гвалт поднялся несусветный. Каждый доказывал свою версию возникновения Стервочки, ни у кого это не выходило... но странно, это никому и не было нужно. Все наслаждались самим процессом говорильни.

"Настоящая Таверна, — подумала Брута. — Главное, не доказать, а подоказывать".

-Ладно, голубчики, я вас оставлю, у меня дела, — помахала лапкой Кузиманза — и... спрыгнула вниз.

У Бруты зашлось сердце — а вдруг разобьётся сейчас? Высота-то была нешуточная. Но... зверёк вдруг брызнул в стороны серебристым облачком, укрывшим его на несколько мгновений, а когда облачко рассеялось... то снизу вверх на девушку взглянула уже не кузиманза, а молодая красивая девушка в старинном длинном платье. "Прямо как Беки Шарп", — подумала Брута. Бывшая Кузя улыбнулась заговорщически, подмигнула, но потом посмотрела вниз, куда планировала — и разразилась витиеватой бранью. И было отчего! Снизу, нагло щеря пасть, хихикал оборотень Володька. И тут умудрился под юбку подсмотреть. Не дожидаясь крепких каблучков девушки, оборотень порскнул в сторону, за ним тут же увязалась Беки, то бишь Кузя.

-Вот ты где! — перед Бруткой возникла та самая королева фей. Чуть рассерженная, она строго погрозила миниатюрным пальчиком. — А мы тебя обыскались! Натка, Сташи, она здесь! — прокричала фея куда-то вниз. И тут же подлетели рыжеволоска и вампиресса.

С ахами, охами и причитаниями её сняли с балки и, подхватив под руки, стремительным виражом, от которого душа Брутки улетела вслед за её писком, спланировали на столик напротив стойки. За соседним столиком сидела (а, скорее, примостилась рядом с ним) та самая инеистая великанша, благодаря которой Брутка оказалась на потолочной балке. С ней гужбанили пиво скиф, роханец и незнамо каким образом уже очутившийся здесь Арк.

На другом восседали тот самый странник с недобрым взглядом, блондинистая эльфийка и лучащаяся мягким светом ведунья.

За столиком, на который притарабанили Брутку, опустились Сташи, королева фей и странный субъект с сумасшедшинкой в глазах. На субъекте был надет колпак волшебника набекрень, из-за пояса торчали волшебная палочка и хвост тарани, а в волосах запутались мелкий, судя по храпу, пьяный дух и листья четырёхлепесткового клевера.

-Ты! — направил на Бруту острый палец этот странный субъект. — Ты не девочка!

-Надо же какое верное замечание, — тут же покраснела Брутка. — Зачем же так громко-то?

-Более того, ТЫ... нет-нет, не перебивай меня... ТЫ — не из рода эльфов! И ТЫ — живая! — глаза субъекта засияли, будто он сказал сейчас священную истину. — Пиво будешь? — совсем не в тему закончил он — и вытащил из-за пояса тарань.

Брута поперхнулась, закашлялась от такого резкого поворота разговора.

-О, ты уже познакомилась с Оэрби? — улыбнулась белоклыко Сташи, всунула в руки девушки тяжеленный деревянный бокал с густой пахучей шапкой пены и от души постучала по спине. — Он у нас маг-универсал. К тому же — гений. Кто ещё таких вкусных лещей наколдовать сможет?

-Натка нам тут рассказала, что ты замуж собираешься? — королева фей брызнула радостно вокруг себя серебристой пыльцой.

Брутка закашлялась вновь.

Сташи пришлось снова стукать по выпирающему позвоночнику девушки. На сей раз подключился и Оэрби, подсобив килограммовой таранью. Когда Брута успокоилась, то смогла лишь показать рукой в воздухе эдакое что-то странное. Во всяком случае, эта легенда позволяла как можно дольше находиться в Таверне и, если получится, всё же выполнить задание Графомании, подсыпав тавернянам порошок!. Пока никак не получалось остаться наедине с каким-нибудь бочонком пенистого напитка. Всё время кто-то был рядом.

-Не советую связываться с Даймаром или Скрутом, — заговорщически прошептал маг.

Имена ничего не значили для Бруты, и она, пожав плечами, спросила:

-Почему?

-Первый — механический спрут, второй — метаморф с кучей конечностей. Неудобно в плане... эээ... того-этого, ну... эээ, — маг многозначительно подмигнул, указав взглядом на... грудь девушки.

Брута в третий раз закашлялась.

-Може, мне её жахнуть? — громыхнуло над ухом женским холодным голосом.

-Не, Скади, не надо. Мы как-то сами, — замахала ручками королева фей.

-Ну, как знаешь, Виай. Но ежли чего — ты свисти.

Через пару десятков секунд за столами произошла рокировка. Вокруг новенькой образовался чисто женский коллектив из вампирши, йотунши, эльфийки Даньки и феи. Ни дать ни взять штаб по выдаче своей замуж.

Девушки называли имя, выискивали кого-то в коловороте существ в Таверне, пристально на него смотрели, потом жёстко, но со смехом и приколами раскладывали по полочкам и косточкам — и очередная кандидатура отметалась.

Брутка, отупевшая уже от обилия имён, характеристик и совсем неожиданного внимания к своей скромной персоне, размякла. А может, тому виной было превосходное пиво, которое также не обходила стороной девушка. А может, и странные мысли. "Как же тут классно! — думала Брута. — Как же классно быть с ними! С такими непохожими на тебя, но такими родными. Ну кто я им? Никто. А — своя уже. А я их... травить?"

От опасных мыслей её отвлёк бас йотунши:

-Так, бабоньки, перекур, — она действительно достала исполинских размеров трубку, задымила чем-то пахучим. Дымная струя не без помощи многочисленных волшебников превращалась то в караван парусников, то в дракона, то в череп.

Между бокалов, тарелок и кувшинов по столу шествовал рыжий котище.

-О! — эльфийка цапнула Арка, стала его щекотать и тискать напару со Сташи. Арк мурлыкал и подставлял пузико. — А ты знаешь, как Арк стал Арком? — спросила белобрыска у Бруты.

Очередной риторический вопрос, само собой.

-Ну так слушай. У одного сатаниста был кот. Красавец. Усач. Рыжий. Идеальная жертва. Сатанист любил кота по-своему. Это был гуманный сатанист. Педант. Рыться в могилах ему запрещала брезгливость, а потому в качестве жертвы своему богу на оргиях он предлагал домашнего любимца. Кот давно бы уже ушёл от этого пусть вежливого, но грустного и неинтересного убийцы, да мешало наложенное заклятие. После восьмого ритуального жертвоприношения перед сатанистом стала проблема. Лишиться любимца на следующей оргии ему не хотелось, а заводить ещё одного кота мешала та же брезгливость. Это же снова прививки делать, к ветеринару ездить, а там грязно и шерсть везде. Фи. И сатанист решил просить помощи у знакомого колдуна. Пусть наколдует ещё девять жизней! Но увы, не повезло. Колдун был в хламину пьян, развернувшегося на пороге сатаниста успел схватить за шкирку и затащить в свой пыльный, грязный (sic!) балаган. Нетвёрдой походкой колдун проплёлся к магическому кубу, закинул туда кота и заплетающимся языком еле выговорил заклинание. Что-то хлопнуло, мявкнуло — и куб разлетелся вдребезги. Спьяну колдун перепутал заклинания, и теперь у кота было девять в девятой степени жизней, в ярости он мог превращаться в медведя, а вот сдерживающего заклинания на нём уже не висело. И кот ушёл. Теперь он обретался в Таверне. И стали звать его все...

-Аааарк, — разулыбался рыжий красавец. — Ну, сдала с потрохами. А вот не буду тебе в следующий раз танцевать неприличные танцы, — кот показал язык, увернулся от цепкий рук эльфийки — и умчался куда-то под столами. Данька сиганула за ним вдогонку.