'Докладываю, приказом номер 018131-ОГ от сегодняшнего числа старшему лейтенанту Авдееву Илье Андреевичу присвоено очередное звание — капитан. Приказом Министра Обороны Российской Федерации за номером 17892016 капитан Авдеев Илья Андреевич, за умелое проведение операций специального назначения и проявленное при этом мужество и героизм, наградить орденом Святого Георгия четвёртой степени. Подпись — Министр обороны'. — Это меня добило окончательно:

— Шеф, я ведь не заслужил...

— Это ты так считаешь. У нас в Управлении считают иначе. Давай, не прибедняйся, а носи с гордостью! Это тебе мой приказ! — Я вскочил по стойке смирно:

— Есть не прибедняться! Служу Российской федерации!

— Вот, молодец! Так держать! Кстати, подойди, я поставлю блок 'Альфа'. Не переживай, слияние с сознанием пройдёт незаметно... Ну, вот и всё.

Дома меня встречали уже привычно, с одним исключением — Лиза стояла, открыв рот, явно ничего не понимая.

— Илья, что это? Когда тебя успели повысить в звании? И что это за крестик на груди?

— Милая, честное слово, я сам об этом узнал полчаса назад. А крестик...Крестик это орден Святого Георгия, четвёртой степени. — Лиза, не выходя из ступора, подошла ко мне, обняла за шею:

— Орден, говоришь? — И впилась поцелуем в мои губы. — Мой герой! — С гордостью произнесла она. Дети и Сима всё это время стояли, разинув рты, явно ничего не понимая.

Поужинав, поиграв с Симочкой и Машенькой, побеседовав с Михаилом, на тему — за что дают ордена. Это было очень сложно, объяснить моему ребёнку, что я свой орден получил за просто так. Он иронично так улыбнулся, типа, всё понимает, секретность и всё такое. Наконец, наступило время покоя. Нет, честно, устал до потери внешнего вида. Поэтому, когда я уже засыпал, вдали раздался волчий вой, то сначала я просто не обращал внимания, пытаясь заснуть.

Но тут вспомнилось, что это за вой и кто меня, таким образом, вызывает. Быстро надев форму. Поставил на дом дополнительный стазис, рванул в направлении к 'Гематому'. Тот, как я понял, ничего не успел сообразить, как я его схватил:

'Маруся, считай координаты планеты, откуда он прибыл и выбрось нас туда'.

'Принято, выполняю'! — На какой-то писк у меня под мышкой я не обращал внимания. Единственное действие в его сторону — предупредил, что если будет дёргаться — оторву ему голову. Тут он и затих.

Когда мы очутились на поверхности планеты, где мела красноватая пылевая позёмка. Дышалось тяжело, но возможно.

'Маруся, где мы'?

'Четвёртая планета Солнечной системы — Марс, местность 'Равнина Хриса'.

— Так, говоришь, Марс. Чудненько. Слышишь меня, Гематом? — Неожиданно, эта мелочь головастая, встал в позу:

'Не смей меня называть этой мерзкой кличкой'! — Мне стало смешно:

'А как мне тебя называть, если при первой встрече ты мне не представился'?

'Я — Он отставил в сторону ногу — Шо-Тан'!

'Это вы все себя так называете, своего имени ты мне не назвал, поэтому я буду тебя звать Синяк на Заднице.

'Да как ты смеешь, ты отсталый человечишка'! — Стало ещё смешнее:

'Говоришь, отсталый. Ну-ну. Маруся, понизь его интеллект по десятибалльной шкале до двойки. Главное, чтобы штаны не марал, остальное потом добавим, если будет надо. Где их колония, Маруся, прочитай и перенеси нас туда'.

'Принято, перемещаю'.

Колония беженцев находилась в глубокой пещере. Не знаю, как миллионы, про какие говорил Сократ, но их здесь было очень много. Я стоял перед ними с Синяком на поводке (виртуально). Толпа вытаращилась на нас. Все молчали, пока один из Гематомов громко так подумал:

'Так кто у кого рабом, что-то я не понял'. — Мне стало весело:

'Этот Синяк обещал вам большое количество рабов? И вы поверили? Он же тупой, как деревянный метеорит'.

'А что, бывают такие метеориты'? — Кто-то так недоумённо вытаращил на меня сиреневые глазищи. Вот тут уже мне стало смешно. Отхохотавшись, я оглядел это огромное сборище. Да, очень похожи на армию КНДР. Ту, которой руководят товарищи Кимы. Худющие, даже светятся, голодный блеск в глазах. А ведь им жить пару-тройку тысяч лет.

'Короче, беженцы. У меня для вас хорошие новости. Вас нашли ваши братья Эссентилы. Я так понимаю, что с их, а также нашей помощью вы будете осваивать эту планету. Кстати, называется она Марс, а два его спутника Фобос и Деймос. Когда-то давно, очень давно тут была жизнь, возможно даже цивилизация. Так, что ребята, если вам не сиделось на родной планете — осваивайте эту'.

'А если мы не хотим работать. Нам обещали рабов, вот мы и хотим, чтобы за нас всё делали рабы'. — Я обвёл всех их тяжёлым взглядом:

'И много таких, желающих стать рабовладельцами? Становись по правую руку'. — Ну, много — не много, а пара сотен набралась. Так, что же с вами делать? Блин, и о чём я думаю:

'Маруся — Архангел'!

'Выполнено'! — Раздался грохот падающих на колени Гематомов.

'Прощу простить, я не представился. Архангел Илья! Так что будем делать, люди вы мои дорогие. Вы думаете, что мне так просто вот так бросить вас всех на голодную смерть и на обещания этих демагогов про питание эмоциями? Вы же и мои дети тоже. Вот те, которые желали быть рабовладельцами, им понизим интеллектуальный уровень, лет на десять, пока не поймут, что только труд приносит пищу и самоудовлетворение. Есть несогласные? Вот и хорошо. Маруся, мы можем связаться с кем нибудь из Эссов'?

'С любым'. Маруся, как всегда была краткой.

'Тогда вызови Сократа... Я приветствую тебя, Сократ Наимудрейший, Ваше Величество Аналитик, тебя беспокоит Архангел Илья. Хочу сообщить тебе радостную новость. Ваши потерянные братья нашлись... Сколько вас? — Я обратился к ближайшему Шо-Тан. — Да, Сократ Наимудрейший, два миллиона триста восемьдесят шесть тысяч двести двадцать пять человек... Сейчас они стоят передо мной, а находимся мы на Марсе, Равнина Хриса. Маруся, сбрось Его Величеству координаты...Есть, я тебя понял, ждём появления Эссов. Все всё слышали? Вот и чудно, ждём'.

Эссы стали появляться, буквально через пару минут. Один из них подойдя ко мне, поклонился:

'Сократ Наимудрейший просил передать тебе огромную благодарность и что всё остальное мы сделаем сами'.

'Спасибо, — поклонился я, — Маруся, нормальный внешний вид и — домой'.

'Принято, выполняю'.

Непредвиденная коррекция 2.

Утро началось, как положено, с доклада командиру:

— Товарищ майор! Представляюсь по случаю присвоения мне очередного звания — капитан и вручения мне ордена Святого Георгия четвёртой степени. Докладывает капитан Авдеев.

— Спасибо за службу, товарищ капитан, — на лице Кожина ни тени улыбки.

— Служу Российской Федерации! — Командир пристально посмотрел мне в глаза:

— Илья, а ведь ты этой ночью почти не спал, так? — Я усмехнулся:

— Что, товарищ майор, уже успели доложить?

— Илья, — возмутился Кожин, — ну как я могу не быть в курсе того, что ты этой ночью спас от глупой смерти почти два с половиной миллиона человек? Как я могу быть не в курсе, когда мне с утра, с поклонами и слезами на глазищах является сам Сократ, Его Величество, с рассказом, о том, что и как сделал Архангел Илья для спасения его братьев? И как я могу этого не знать? Ладно, вижу, что ты на грани срыва. — Он поднял руку, — Не спорь, я всё вижу и слышу. Давай лучше пойдём, познакомишься с нашим бассейном. Поплаваешь, расслабишься, отдохнёшь. А после полудня у нас запланирован выезд по магазинам. Бери Лизоньку под руку — и на шопинг. Вопросы? — Ну, и что я мог спрашивать после всего этого? Кивнул, и мы пошли вниз, в бассейн.

По дороге шеф провёл маленький инструктаж:

— Не смотри на то, что вода чистая и дно, кажется рядом, не пытайся достать дна без акваланга. Глубина бассейна двенадцать метров. Акваланг, маска, ласты, пояс — утяжелитель всё в шкафчике. Твой шкафчик номер семнадцать, привыкай к этому номеру. Везде шкафы с одеждой, снаряжением, кстати, на рыбалке тоже твой номер семнадцать, и лыжный, да и все остальные. — Ну, что ж, семнадцать — мой любимый номер, число моего дня рождения, да и номер Великого Валерия Харламова тоже семнадцать. Всё нормально. Открываем шкафчик. Ого! Плавки, я так понял, одноразовые, 'Правильно понял, — это шеф'. Акваланг, судя по манометру, заряжен под завязку. Так, маска — мой любимый размер. Да, кстати:

— Шеф, а как же водоёмы для детей? Как быть с метражом?

— Обрати внимание, 'лягушатнички' по углам нашей лагуны. Глубины, соответственно — полметра, семьдесят пять сантиметров, метр и полтора метра. От бассейна отделены силовым барьером, который ни один ребёнок не сможет преодолеть. Если вдруг, каким то чудом дитя окажется на глубоком месте — снизу всплывает звездчатый скат, там живности много, даже риф коралловый имеется. Так вот этот скат будет поддерживать ребёнка до тех пор, пока взрослые, наконец, додумаются, а что же им делать? — Понял. Пока шеф всё рассказывал и одевал экипировку, я тоже время не терял. Надев пояс — утяжелитель посмотрел на шефа. Тот спокойно кивнул, давай, мол, с Богом!

В воду соскользнули по направляющим. Вода — просто чудо! Не слишком тёплая, такая, чтобы бодрить сознание. Рядом шеф большой палец правой руки опустил вниз. Понял, пошли на глубину. А водички то действительно много! На уровне около шести метров пришлось продувать уши, но ничего, нормально. Вот и дно. Блин, а ведь точно коралловый риф, вдоль которого вьются стайки разноцветных рыбок. Некоторые подплывают прямо к маске и тыкаются в неё. 'Илья, — это шеф, — там, на плавках, справа, пакетик с разной мелкой вкусностью. Это специально для угощения этой мелочи'.

Я достал из кармашка пакет, открыл его... Видели бы вы, как эта мелочь пузатая в момент схарчила содержимое пакетика. Я даже растерялся, а эти рыбёшки потыкались мне в щёки и в лоб, типа, спасибочные поцелуйчики. И тут, со дна, величаво так, по-королевски, поднимается, я так понял, звездчатый скат. И тут я растерялся. Всё угощение мелочь сожрала, чем теперь Его Величество угощать? 'Не переживай, Илья, — шеф, как всегда вовремя. — Слева, на плавках, такой же карманчик, побольше, правда. Там угощения для нашего спасателя'. — И точно, слева, в кармашке пакетик, а в пакетике хор-роший такой кусок рыбного филе, который я с удовольствием отдал, а скат с удовольствием принял его у меня. Вильнув в конце, совсем по-собачьи своим игольчатым хвостом, типа — спасибо, уплыл к шефу, у которого тоже получил свой кусок лакомства.

Да, ребята, тут так было здорово, просто хотелось висеть в воде, среди разноцветной мелочи ещё и ещё, но... Шеф поднял большой палец руки вверх. Да, всё хорошее, когда нибудь кончается. Медленный подъём. Где-то посредине снова продувание ушей. Поверхность, снимаем ласты, складываем на песок, поднимаемся по лесенке. Хорошо, просто хорошо.

Сложили экипировку в ящики, приняли душ, обсохли под феном, оделись.

— Давай, Илья домой, обедай и готовься на выезд по магазинам с нашими девочками. Окей?

— Орр лайт, мой командор!

Дома уже всё стояло на ушах. Лизонька готовилась к шопингу. Когда она узнала, что я еду с ними, завизжала, зацеловала до потери себя, затискала. Потом вспомнила, что я у неё не кормленный. Шторм развернулся в другую сторону. А мы с Симочкой, пока, неспешно так общались, на ментальном уровне. По докладу нашего Хранителя Очага утро прошло без происшествий, за исключением того, что она снова слышала зовущий вой, но не успела доложить, как опять уснула. Я за это нашу любимицу поцеловал в лобик и сказал, что этого воя больше не будет. Сима надолго задумалась, даже попыталась задней лапкой почесать за ушком, но лапка зависла. И тут её озарило:

'Ты его прогнал? — Я кивнул, — Насовсем? — Я кивнул, — Далеко'?

'Не переживай, очень далеко'!

'Какой ты смелый'! — Глубоко вздохнула Симочка и прижалась ко мне.

После обеда мы собрались и вышли на дорогу, где нас уже ждал автобус. А в автобусе... Я не поверил своим глазам:

— Пятый! Морда твоя неудобная! Как я рад тебя видеть! — Штучный всем своим видом пытался показать, что он со мною не знаком, и вообще его тут нет. Ну просто нет совсем. Но после пары дружеских пинков, он понял, что я на него зла не держу и тоже заулыбался.

— Ну, ты как? Я же понимаю, что после каждой нашей встречи тебе было тоже не очень хорошо? — Спросил я его. Он махнул рукой:

— Не переживай, у нас на эти темы всегда по нескольку дублей припасено, так, что, всё нормально. Одно не очень приятно, каждый раз загрузка воспоминаний ликвидированного дубля. А так, — Он пожал плечами, — всё в норме, жизнь как жизнь. Не лучше, но и не хуже, чем у других.

— Ну и, Слава Богу! — Я повернулся к девочкам, — Девчата, а куда едем то, и почему без командира? — Варвара Степановна ответила так, как может ответить, наверное, только она:

— Мы бы и тебя не взяли, но приказ — капитану Авдееву развеяться, и, главное, ни о чём не думать. Приказ понятен, товарищ капитан? — Я пожал плечами:

— Приказ понят, принят, выполняется!

— Вот и чудно. А едем мы в Японию, Токио, Киото, и так далее.

Моё отношение к шопингу, как и любого нормального мужика, такое — тяжко, нудно, иногда противно, но от этого никуда не деваться. Пока девчонки бегали по отделам, Штучные принимали и укладывали покупки, мне оставалось только стоять, зевать, засунув руки в карманы. Скучно, честное пионерское. Правда, когда прошли в отдел бытовой электроники, там я откровенно завис. Блин, Япония, не просто так.

Неожиданно я увидел их. Нет, не подумайте чего, у меня нет знакомых в Японии, просто я увидел измученную, из последних сил держащую себя в тонусе мамочку, а с ней, коляске дитя, измученное жизнью и болезнью. Детский Церебральный Паралич. Думаю, этим всё сказано.

— Варвара Степановна.

— Что, Илья? Что нибудь случилось?

— Да, тётя Варя, случилось. Видишь этого ребёнка?

— Конечно, а что не так?

— Да всё не так, поймите, ребёнок не должен так страдать, и мама рядом, страдающая не меньше. — Варвара остановилась, глядя на меня:

— Ты что-то хочешь сделать?

— Я хочу им помочь. Думаю, не нарушу ли я какие нибудь запреты, табу? — Степановна так странно посмотрела на меня:

— Погоди немного, я спрошу. — Я её уже почти не слышал, во мне кипел адреналиновый водоворот. Единственное, что я зафиксировал это кивок Варвары Степановны, можно, мол.

Подойдя к маме с дочкой, я видел только их ауру. Всё остальное просто перестало для меня существовать. Внимательно вглядевшись в ауру мамы, я увидел большое кроваво-красное образование в районе левой височной доли. 'Как Вас зовут'? — Я поклонился им, вовремя вспомнил, что у японцев без поклонов разговоров нет, впрочем, как и у Эссов.

'Акеми, а дочь Амико'. — И женщина поклонилась

'Яркая Красота и Умный Ребёнок. Прошу меня простить, но сначала я займусь Вашими проблемами, у Вас они более серьёзные' — Не обращая внимания на до предела раскрытые глаза и мамочки и окружающих, я стал, руководствуясь теми знаниями, что дал мне Харон, проводить процесс лечения. Для начала, я создал видимый только мне, вихревой микро портал над головой Акеми. Вихрь портала приобрёл чёрный цвет. Это означало одно — ещё чуть — чуть, и я бы уже не успевал. Постепенно подгребая кровавые связки в кучу, для того, чтобы эту кучу, затем вогнать в портал и выбросить на другой конец вселенной. Лучше в центр какой нибудь звезды. Но самое главное на сию минуту — это собрать всё кроваво-красное воинство, не оставив ни одной клетки. Как вы сами понимаете, клетки рака мозга исключительно живучи.