— Подожди, милая, я тебе потом всё объясню. Так что же это, получается, где-то есть лаборатория, а то и целое производство этих, как Вы сказали 'штучных', и они проникают в человеческое общество? С какой целью?

— Вот видите, Илья Андреевич, а Вы ещё сомневаетесь. Не успев дать согласие, Вы уже приступили к работе?

— Так, мужчины, — решительно вступила в разговор Лиза, — Я ничего не понимаю, поэтому, или, сначала, вы мне всё объясните, или прекратите эти ваши страсти! У меня, между прочим, тоже душа не на месте!

— Повинуюсь, мадам, — засмеялся майор, — Тем более что мы почти приехали.

Проехав мимо поста ГИБДД, на котором навытяжку и отдавая честь, стоял бравый полицейский, мы свернули в лес и, проехав около километра, остановились перед шлагбаумом.

— Кстати, — Кожин повернулся ко мне, — у Вас права есть?

— Нет, — растерянно ответил я.

— А водить машину умеете?

— В общем-то, да, — сдвинул я плечами, — Хотя...

— Нормально, — подытожил майор, и, увидев, что шлагбаум поднялся, надавил на газ.

Мы ехали ещё пару километров по очень хорошей брусчатке. Вскоре, за очередным поворотом показался небольшой посёлок, в который и направилась наша машина.

Аккуратные, на первый взгляд, небольшие коттеджи, выстроились в ряд. Однако, при дальнейшем рассмотрении, я понял, что они не такие уж и маленькие — два этажа, примерно метров по двести квадратных.

Душа моя заныла. Я всю жизнь мечтал жить в таком доме — два этажа, с большой гостиной, чтобы каждому по своей комнате, плюс кабинет. Но... Мечты, мечты.

В центре посёлка стоял большой одноэтажный дом, на крыше которого теснились антенны — спутниковые, релейные, сотовые и ещё не пойми какие. Похоже, было на поселковое управление. В дверях стояла дама, очень напоминающая директора сельской школы. Что её отличало от классной дамы — это широкая и совершенно искренняя улыбка.

Когда мы вышли из машины, она закричала куда-то внутрь дома:

— Эй, народ, шеф приехал!

На улицу высыпали люди. Их было немного, человек шесть или семь, но тот ажиотаж, который они подняли, был присущ, наверное, больше бразильскому карнавалу. Нас тоже захватил этот весёлый 'сумасшедший дом'. Всё дело было в том, что эти люди ДЕЙСТВИТЕЛЬНО были нам рады, а не изображали восторг.

— Илюха, привет, чёртушка! — ко мне подбежал парень, лет тридцати и хлопнул меня по плечу.

— Эй, 'критики', гляньте, кто к нам приехал!

Народ быстренько развернулся в мою сторону

— Ба, да это же Илюша! Илья, привет! Какие люди нас посетили!

Я повернул голову к первому парню:

— Э-э-э...

— Ну да, конечно, ты же ещё ничего не знаешь! Ты у нас герой! Такие коррекции у нас редко кому удавались! Кстати, меня зовут Святослав, можно просто Сват. Я тут по технической части. Это — он указал на 'классную даму' — Варвара Степановна, она у нас завхоз и старший аналитик. Это ...

Дальше я всё равно не запомнил. Скосив глаза, я увидел улыбающегося Кожина и свою Лизоньку, у которой челюсть грозила пробить асфальт.

Майор пошёл меня спасать. Он поднял вверх руки:

— Ну, всё, всё, достаточно! У вас ещё будет море времени, чтобы выразить свой восторг. Давайте-ка, мои дорогие критики, по местам, дайте людям отдышаться.

Сбоку ко мне подкралась Лиза:

— Илья, немедленно признавайся, кто эти люди?

'Давай, Илья, увидимся, пока!' — неслось со всех сторон.

— Лизонька, зайка, честное слово, — заблеял я.

— Вы, Елизавета Сергеевна, не очень на него, — пришёл на выручку Кожин, — Он ведь и правда, ничего не знает.

— Чего он не знает!!! — Моя жена была близка к истерике. Про меня можно было не вспоминать.

— Спокойно, спокойно, — примирительно поднял руки майор. — Пойдёмте ка, я вам лучше ещё кое-что покажу.

О том, что с нами творилось в эти минуты, лучше не вспоминать. Мы с Лизой, в обнимку, пошли вслед майору, как на заклание.

Вскоре мы подошли к симпатичному коттеджу. Кожин открыл калитку, пропуская нас вперёд:

— Заходите, заходите, посмотрите, как мы тут живём, может понравиться.

Мощёная дорожка шла вдоль ухоженного газона. Там и сям были клумбы, на которых росли совершенно мне не известные цветы. Газон был того типа, как у англичан, который получается после ста лет тщательного ухода за ним. А дом... Я уже упоминал. Это не дом — это мечта! Поднявшись по ступенькам и взявшись за кованую ручку замка, посмотрел на нашего сопровождающего. Тот ободряюще кивнул.

Дверь открылась так, как и положено такой двери — медленно, с достоинством. Холл... Да, это был холл, не прихожая, нет, действительно холл. Справа был вход на кухню. Когда мы туда вошли, моя Лиза судорожно сглотнула. Я не очень разбираюсь в кухонных причиндалах, но тут я понял, что стою на пороге Лизиной мечты. С другой стороны холла за дверью был... кабинет. Книжные шкафы, письменный стол, стол под компьютер, с компьютером во главе, кресло. Короче, я больше не мог находиться в этом помещении.

Мы вышли в холл, и пошли по центральной лестнице наверх. Это добивало! Две детские спальни с мебелью для мальчика и девочки и спальня для взрослых.

У меня сжались кулаки:

— Зачем Вы это делаете? — С дрожью в голосе спросил я у Кожина.

— Зачем? — Тот исподлобья смотрел на нас. — Я знаю, что вы снимаете комнату у какой-то старушки? Я не ошибаюсь?

— При чём тут это? — Заорали мы на него в один голос.

— А при том, дорогие мои, что теперь этот дом ваш.

— ЧТО???

— Этот. Дом. Теперь. Ваш.

Дальше я ничего не помню. Лизонька оказалась покрепче. Пока я отсиживался в викторианском кресле в полуобморочном состоянии, она трясла майора, сначала за грудки, потом за руку, потом прижала его голову к своей груди и, в голос, по бабьи, разревелась.

Я, думаю, не нужно говорить, что это был за день. Стресс за стрессом. Но такие стрессы, по-моему, только продлевают жизнь. Когда я стал в состоянии что-либо соображать то встал, принял строевую стойку и отрапортовал:

— Товарищ майор, старший сержант запаса Авдеев, для дальнейшего прохождения службы прибыл.

Майор так же принял строевую стойку:

— Спасибо за службу, товарищ Авдеев, но это только начало. Дальше будет намного сложнее, но Вы справитесь, я в Вас верю! Вольно!

Лиза в восхищении переводила взгляд то на меня, то на Кожина.

— Ну, что, Илья Андреевич, пойдём, нам нужно кое-что закончить.

Лиза всполошилась:

— А как же я?

— А что Вы? — Улыбнулся майор, — Я же сказал, этот дом теперь ваш, Вы теперь в нём хозяйка, так, что исследуйте его. Единственное, что хочу сказать, это то, что холодильник полон. А погреба, продуктовый и винный достойны его хозяев. Если у Вас есть какие-нибудь пожелания, то я Вас слушаю.

— Скажите, а, сколько человек живёт в этом посёлке?

Майор на секунду задумался:

— Ну, если с вами и вашими детьми, то теперь ровно пятнадцать человек.

— Боже мой! — Всполошилась Лиза, — А как же дети?

Кожин посмотрел на часы:

— Через двадцать три минуты они будут дома. То есть здесь.

Елизавета моя уже уставшая сегодня удивляться приняла этот доклад как должное:

— В таком случае я приглашаю всех сегодня к нам на ужин! Нужно же нам всем познакомиться, правда?

— Я с Вами согласен, уважаемая Елизавета Сергеевна. Более того, беру на себя труд оповестить всех, что у семейства Авдеевых сегодня новоселье...

Обратно в управление мы шли не спеша.

— Ну, что, Илья, как настроение?

— Знаете, товарищ майор...

— Извини, что перебиваю, но тут у нас не армия и обращение 'товарищ' не в ходу, поэтому лучше по имени-отчеству, а так как уж получилось у меня так громоздко, то все меня называют просто 'шеф'. Ага?

— Ну, я не знаю, попробую привыкнуть. А так, в общем, какое может быть настроение, если одномоментно, вдруг исполняются все желания.

— Ты очень удивишься, родной, когда узнаешь, что это ещё не все сюрпризы.

— Шеф, я Вас умоляю, не пугайте!

— Ладно, ладно, сюрпризы будут приятные, а кое-какие даже очень.

Когда мы шли до управления, я рассматривал прилегающие пейзажи. И скажу вам честно, был немало удивлён. Про дома я говорить ничего не буду, но вот, что поразило меня. Поселок со всех сторон был окружён лесом. И хотя до него было достаточно далеко, около километра, я смог увидеть, что лес этот, доложу я вам, был,... как бы это выразиться... странен. На дворе стоял май месяц, то есть самый разгар весны, а тут, слева, условно говоря, на западе лес был подёрнут желтизной. Чем дальше на север, тем желтее. Строго на севере он был белый, словно покрыт снегом. Чушь, конечно, но это факт. И далее на восток чем восточнее, тем белизны меньше. Строго на востоке — он чёрный, а далее, на юг, чем южнее, тем зеленее. Не знаю, ерунда полная, но вот такие у меня были наблюдения, пока мы не пришли в управление.

Заглянув в кабинет завхоза, шеф сказал:

— Варвара Степановна, у меня к Вам большая просьба. Авдеевы хотят сегодня вечером устроить небольшой вечер знакомств, поэтому, не сочтите за труд, с девочками помочь Елизавете Сергеевне. Познакомьте её с нашими традициями и привычками. А мы с мужчинами появимся часа через два, два с половиной.

В кабинете, с табличкой 'Майор Кожин В.В.', шеф сел за стол. Я сел напротив. Открыв, какую то папку, которую он достал из сейфа, вынул из неё лист бумаги и протянул мне.

— Прочитай и распишись.

— Что это?

— Расписка в получении специального оборудования.

— А само оборудование?

— Не гони лошадей. — Кожин встал, подошёл к сейфу, открыл его и достал два пенала.

— Расписался? Получи.

Я открыл пенал, то, что потолще, и увидел там обыкновенный браслет, только уж очень толстый, а на нём часы. Тоже очень странные.

— А тоньше не было? — решил я пошутить.

Шеф улыбнулся:

— Это не часы, это УКС — универсальный корректор состояния. Мы, между собой, зовём его 'Ганс'.

Я пожал плечами:

— Ганс, значит Ганс.

Когда открыл второй пенал, настроение улучшилось. Там лежал суперсовременный hand free телефон. Но только наушник.

— А разве это не приложение к Гансу?

— Нет, родной, это Ганс сюда приложение. Это УК — универсальный коммуникатор. Между собою мы зовём его 'Маруся'. Носить его постоянно, снимая только на ночь, перед сном. Он пыле-водо-газо-и бог знает чего непроницаемый. Разрушить его практически невозможно. Украсть его у тебя невозможно в принципе. Собственно и УКС и УК настроены конкретно на тебя, на твои биологические параметры. Потерять их тоже невозможно. При отдалении от объектов более чем на тридцать метров раздаётся сирена, по мощности сравнимая с пароходной.

Теперь о назначении. 'Ганс' выравнивает все твои биологические характеристики, то есть приводит в полный порядок твоё здоровье. Пока он с тобой ты никогда, ничем не заболеешь, все раны, нанесенные тебе, кроме несовместимых с жизнью, излечиваются в кратчайшие сроки. Кстати, как приложение ко всему, он ещё по ночам, когда ты его снимаешь, проводит диагностику и, если нужно, коррекцию здоровья твоих родных. 'Маруся' никогда не позволит тебе получить рану, несовместимую с жизнью. Она всегда предупредит о предстоящих неприятностях, даст анализ событий, как в прошлом, так и в недалёком будущем. Кроме того, она может работать и как обычный телефон. Как ты, наверное, успел заметить, иногда она позволяет даже читать мысли собеседника. А это, порой, бывает совершенно неоценимо, хотя, может быть, и не совсем этично.

Вот такие вот пирожки, Илюша. Ты спросил, сколько ты будешь тут получать денег? Не дёргайся, я прекрасно понимаю, что у тебя семья. Отвечаю, от государства — ни копейки.

— Не понял?

— Всё дело в том, что наша программа не финансируется официальными структурами. Мы не получаем денег от государства.

— Как это? — Я получил почти нокаут.

— Вот так. Мы не получаем из бюджета ничего, мы сами себя финансируем, а попутно ещё кучу разных проектов. Поэтому и говорю, что официально в конторе — ни копейки. А как мы зарабатываем на жизнь, я тебе сейчас покажу...

Мы прошли в бухгалтерию. Кожин показал на стоящий в углу агрегат:

— Это наш Артефакт 'Бездна', вернее он не наш, его нам подарили наши друзья. Сбоку у Артефакта есть дверца, которую мы раз в день открываем. Бывает, что приходится открывать и дважды и трижды.

— Зачем? — Не удержался я. Кожин улыбнулся:

— Артефакт 'Бездна' имеет хорошую функцию. Он восстанавливает безвозвратно утерянные купюры любых валют и любых номиналов. Нашим бухгалтерам остаётся только их вынуть, рассортировать, съездить в банк и обменять их на рубли. Такая поездка, обычно бывает раз в неделю, но может быть и чаще. В зависимости от того, сколько валюты жители Земли безвозвратно теряют. Так, что, сам понимаешь, не Россия нам, а мы России финансово помогаем. Вопросы? — Я задумался. Вопросов был вагон и маленькая тележка.

— Вы хотите сказать, что это, нечто вроде, Философского Камня? — С лёгкой иронией спросил я.

— Можешь издеваться, можешь просто поверить, но так его тоже называют. — Я покрутил головой. Больно уж сегодняшний день был похож на сказку. А чудесное спасение моих родных, это не сказка? Кстати:

— А как заряжаются аккумуляторы у Маруси и Ганса?

— Питание приборов происходит за счёт твоего собственного биополя. Так, что в этом плане всё нормально, проблем нет.

— Уже легче, — пробормотал я. — А откуда, интересно, такие технологии, из каких лабораторий, ФСБ, КГБ или ЦРУ?

Шеф загадочно улыбнулся:

— Это наша самая охраняемая тайна. Эти разработки — подарок представителей внеземной цивилизации.

Я не слишком удивился, потому, что ожидал чего-то такого. Уж слишком всё это выглядело неправдоподобно для Земли и её обитателей. Но, всё равно...

— Как-то это всё выглядит слишком дико. Честно говоря, я ничего не понимаю.

Шеф усмехнулся:

— Ничего страшного, со временем всё станет на свои места. А пока прими всё на веру, тем более что допуск у тебя по максимуму и ты узнаешь все тайны человечества.

— Так уж и все? — Я всё ещё пытался иронизировать.

— Я тебя прекрасно понимаю, и ещё раз призываю всё принять на веру, а там посмотрим.

Тут меня пронзила мысль:

— Товарищ майор, а как же все стандартные процедуры, типа подписания договора, контракта, что ли, обязательств по секретной части и так далее и тому подобное?

Кожин пожал плечами:

— А зачем? Милый мой, все, что ты узнаешь здесь, настолько дико в человеческом понимании, что тебе, как минимум, никто не поверит. Представь себе, когда какие-то крохи информации просачиваются наружу, то никто, кроме жёлтой прессы не решается их напечатать. А каково доверие у нас к бульварным изданиям? Вот то-то и оно. Тем более что присягу преданности Родине ты однажды уже произнёс. А стандартная формула верности неоднократно проскакивала и в речах твоих и мыслях. Так, что мне, лично, просто не о чем беспокоиться. А наши работодатели нам доверяют полностью. Так, что не парься попусту, считай, что все формальности соблюдены.