Ник. Чародей. 2-й том

Дорникус

Местность и в самом деле начала понижаться: гигантские валуны остались позади, лошади все чаще ступали по земле, а не по камню. Путники даже ухитрились в одной точке добраться до воды, наполнить пустые бурдюки и наконец напоить лошадей. По прикидкам Боркуса, до Оробоса оставалось уже не так далеко — не больше двух дней пути. Правда, могли возникнуть сложности на границе, но эта проблема решаема.

Вдалеке показалась группа всадников, которые тоже заметили троих путников и устремились им навстречу.

— Командир? — обратился Кирин, придерживая своего жеребца.

— Похоже, все-таки довелось нам свидеться с лодочниками, — вздохнул Дорникус. — Что ж, едем как ехали. Может, расспросят да и отстанут. Но на всякий случай приготовьтесь.

— Драпать или мочить? — деловито поинтересовался Боркус.

— По обстоятельствам, — пожал плечами командир и достал из мешка искусные амулеты.

"Огненный шквал" зажал в левой руке — отличная штука, если бы не приходилось экономить заряды. "Вырубатель" пристроил на седле так, чтобы был рядом, но в глаза не бросался. "Кокон тишины", помимо своей основной функции, давал в бою хорошую защиту от стрел, жаль только, разворачивается достаточно долго. Увы, но запускать его сразу не стоило. После некоторого размышления Дорникус цепочкой привязал амулет к запястью: успеет активировать — хорошо, нет — значит, нет.

Боркус ослабил петлю на секире, что висела притороченная к седлу. Теперь в случае чего ее легко можно схватить и использовать по назначению. Только Кирин не сделал ничего: кинжал у него и так на поясе под рукой, метательные ножи всегда готовы к бою. Впрочем, Дорникус считал, что оружие не понадобится: они путешественники, едут по своим делам, никого не трогают. И больших ценностей у них с собой нет... По крайней мере, на виду.

Всадники явно спешили и подъехали уже совсем близко. Все как один рослые и крепкие мужчины. По взглядам, по повадкам, по выправке явно читалась военная школа. Только один из них выбивался из общей компании — щуплый, без оружия, закутанный в простой дорожный плащ. "Наверное, чародей", — прикинул про себя командир охотников за головами и погладил "вырубатель".

Самый рослый мужик, с черной курчавой бородой, натянул поводья и зычно скомандовал:

— Стойте где стоите! Кто такие, куда направляетесь?

Дорникус тоже придержал своего коня:

— Путешественники. Держим путь в Оробос по личной надобности. — И с легким вызовом добавил: — Сами-то вы кто будете?

— Те, кому отвечать надо быстро и по делу! — рассердился мужик и рукой подал знак своим людям.

Трое воинов сейчас же выхватили из-за спин лук и натянули тетиву. Прочие даже не притронулись к оружию. Простая демонстрация силы, ничего опасного. Бородач, выждав мгновение, чтобы до троицы хорошенько дошло, кто здесь хозяин, продолжил:

— Еще раз! Кто, куда и откуда?

Дорникус примирительно показал пустые ладони:

— Дорникус из рода эль Таво. Возвращаюсь домой.

— Что-то не похож ты на благородного! — не поверил здоровяк, хотя тон его явно изменился в лучшую сторону. — А эти кто? — уточнил он, ткнув пальцем в других охотников за головами.

— Боркус, мой телохранитель. И, — взмах рукой в сторону Кирина, — наш провожатый. Из местных.

— Почему скачете не по караванной дороге?

— Отвык от седла, натер с непривычки! — улыбнулся Дорникус. — Надеюсь пересесть на какое-нибудь попутное судно.

— Встретили кого-нибудь по дороге?

— Только пару охотников: отец с сыном. А больше никого. Места дикие, безлюдные.

Бородач явно пребывал в раздумьях. Покосился на невозмутимое лицо худосочного мужика в плаще и, не дождавшись от него подсказки, распорядился:

— Поедете с нами в лагерь, покажу вас командиру. Поедите, попьете, может, о лодке договоритесь.

— Просто чудесно, — жизнерадостно согласился Дорникус, тем более что особого выбора у него не было.

Луки исчезли, колонна стала разворачиваться, бородатый здоровяк достал из кармана какую-то вещицу и что-то зашептал в нее. Очевидно, стал докладывать своим.

Дорникус уже собрался незаметно убрать "вырубатель" — вроде все в порядке. Неожиданно Кирин стал подавать жестами сигналы: "Опасность! Враги! Боевая готовность!" Поразмышлять на тему, что смутило взломщика, командир тройки наемников не успел. События сейчас же закрутились вихрем. Не только свои увидели и поняли сигналы Кирина. Один из воинов бородача перехватил послание и заорал:

— Тревога! К оружию!

В следующий миг он забулькал и повалился с коня, когда нож Кирина вошел ему точнехонько в горло. Второй нож — с эффектом против магов и чародеев — взломщик не пожалел для вражеского командира. Лезвие по самую рукоять вошло ему промеж лопаток и зашкворчало в ране, попросту не заметив железного панциря на своем пути. Бородач молча повалился на шею своего скакуна. Дорникус среагировал моментально, но потратил первые мгновения, чтобы сразу вырубить чародея, если это действительно он. Ошибиться или полагаться на авось в этом деле недопустимо: бодрствующий чародей — это гарантированная смерть. Вид бесчувственного мужичка в плаще вселял определенную надежду на хороший финал, если, конечно, у нападающих нет амулетов.

Дорникус выпустил из рук "вырубатель". Его он подберет потом, если жив будет. "Последний заряд остался", — пронеслась в голове грустная мысль. Впрочем, даже если бы сил артефакта хватило на всех противников, командир пожалел бы так неэкономно их расходовать. Вражеские воины уже потянули из-за спин луки, и он тотчас схватился за амулет на запястье, чтобы активировать защиту, иначе их всех попросту утыкают стрелами с расстояния. Искусные куртки — вещь замечательная, но в реальном бою они еще не испытывались, да и защищают только тело. Получить украшение в виде стрелы в глазу как-то совсем не хочется.

Несмотря на амулетную поддержку, расклад был неудачный: восемь хорошо вооруженных и обученных бугаев против двоих. Кирин не в счет. Да, именно он завалил пару противников, но в ближнем бою от него толку мало. Бывший уличный беспризорник, ловко бросая свои ножи, дает маленькому отряду драгоценные мгновения на подготовку, практически в одиночку связав боем всех врагов и не позволяя лучникам прицелиться, но теперь его место сзади — за спинами своих товарищей.

— Ко мне! — скомандовал Дорникус.

Свист рассекаемого воздуха и звон — это Боркус ловко блокировал своей секирой выпад самого шустрого воина. Командир, занятый амулетами, упустил того из виду и едва не поплатился за это головой: противник как раз собирался смахнуть ее одним широким ударом.

Кирин раскидал все свои ножи, но так и не смог больше поразить ни одного врага: их тела практически полностью защищены панцирями, а от летящих в лицо лезвий они ловко закрывались закованными в броню руками. Теперь же взломщик, который согласно роли проводника был впереди своих товарищей, остался почти безоружным против основной части отряда душегубов. Он и без приказа командира уже понял, что нужно отступать. Сиганув со спины своей лошади, точно заяц, и перекатившись в сторону, он уже был на ногах и побежал к Дорникусу. Расстояние невелико — каких-то несколько метров, но стрелы оказались быстрее человека. Сразу несколько штук настигли Кирина, швырнув его к ногам командира. Лошадь взломщика истошно заржала и упала на колени — ей тоже досталось.

Вроде бы все стрелы попали Кирину в спину, то есть в защищенную куртку, но времени, чтобы убедиться в этом, нет. Потом, когда бой закончится, победители займутся ранеными и сосчитают мертвых. Сейчас, когда противники скучены и открыты, самое время использовать "огненный шквал". Дорникус не стал мешкать. Все-таки вражеские воины отлично натренированы: мало того что они успели сделать еще один залп в тройку охотников, так вдобавок сумели среагировать на быстро надвигающуюся стену огня. Правда, повезло лишь крайним, которые отпрыгнули в стороны. Спасения на земле, куда рухнули двое врагов по центру, не было — они превратились в головешки, даже не успев закричать. Лошади разделили судьбу своих хозяев. Окрестности наполнились истошным криком раненого: один из воинов по центру спрятался за своей лошадью, свесившись набок, благодаря чему выжил, но остался без ноги.

Стрелы принял на себя защитный кокон — они просто упали к ногам Дорникуса. Кирин, охнув, поднялся с земли и вытащил кинжал. Боркус как раз в этот момент все-таки расправился со своим противником. Ситуация явно изменилась в лучшую сторону: теперь отряду охотников противостояли всего четверо.

— Справимся оружием? — не сводя с врагов взгляда, спросил командир.

— Не уверен, — тяжело дыша, отозвался Боркус. — Я одного-то еле завалил, и то лишь силой взял. Рубятся ребята что надо.

— Шмальни еще раз, не жалей! — зло посоветовал Кирин. — Останутся двое — добьем.

Но вражеские воины не спешили нападать. Вскочив на коней, они во весь опор кинулись назад, расходясь широким веером, будто всю жизнь тренировались слаженно отступать под прицелом "огненного шквала".

— Ушли, — с сожалением в голосе протянул Дорникус. — Теперь своих соберут и всей толпой за нами погонятся. А у нас никаких запасов. Боркус, поймай лошадей. На всех смены, увы, не хватит, но две целехоньки. Хоть будет на чем Кирину ехать, да одна на запас. Все подальше ускачем. А мы с Кирином по-быстрому соберем что найдем да раненого расспросим. Давайте, шустро!

— Скажи хоть, что за бешенство на тебя нашло? Зачем ты решил устроить бойню? — спросил Дорникус Кирина, перекрикивая стук копыт по камню.

— Потому что догадался, кто они и зачем здесь. Захотелось еще пожить, а попади мы к ним в лагерь — вряд ли бы уже вышли оттуда.

— Ну жреческая партия. Ну ищут они Никоса. И что с того? Даже если бы мы выложили им все, что знаем, какой с нас спрос? Отчего бы им нас не отпустить?

— И что, они не люди, что ли? Как будто жрецы человеческими жертвоприношениями занимаются, — пошутил Боркус, который тоже решил поучаствовать в разговоре.

— Да вы не понимаете! — в сердцах воскликнул Кирин. — Говорил же — Никос нас не убил, только чтобы задницу прикрыть! И теперь вся эта кодла не успокоится, пока нас не достанет!

— Погоди, — прервал его причитания Дорникус. — Что-то я тебя не пойму. Ты толком говори!

— Да как только я эмблемки у них на мечах рассмотрел, так у меня в голове сразу и сложилось все. Смотри. Жрецы ищут Никоса, за его голову назначена большая награда. Сам Никос — сильный мейх и чародея, что на Боркуса напал, скрутил, не напрягаясь. Еще хрень эта непонятная, когда день ночью становится.

— И что? — нетерпеливо спросил Боркус.

— И то! Кого Никос мог так испугаться, что драпал во все лопатки?

— Другие мейхи? — приподнял бровь командир.

— Если бы! Я тоже сперва думал, что хрень эта и охота на Никоса — какие-то искусно-чародейские разборки. Но нет, не стыкуется. Он слишком силен — будто из сказок. Нет, людей он не боится, но есть в этом мире существа посильнее! На любимую мозоль богу он наступил, вот что! Нельзя было тревожить артефакт этот. Наверное, это святыня какая-то, а мы в эту каменную бочку залезли и осквернили ее. Бог разгневался и хотел нам задницы прижечь, но нам повезло смыться оттуда. А жрецы теперь ищут, куда мы спрятались, богу своему помогают.

— Бог, говоришь? — задумчиво протянул Дорникус. — Никос, конечно, силен, но чтобы настолько? Хм, что-то я сомневаюсь. Ошибся ты. Мне думается, верней всего в бочке этой проклятие какое-то древнее стояло. И со жрецами оно никак не связано. Потому что награду за голову Никоса назначили раньше. И жрецы сюда не поспели бы так быстро. Значит, уже давно в пути. Но, может, и правда Никос с храмовниками что-то не поделили, и те по следу идут от самой Тарфеи, если не раньше. Только мы-то здесь ни при чем! Видели мы его — что с того? Даже растрезвонь мы об этом по всему миру — убивать нас не за что, тем более что мы вообще никому ничего рассказывать не собирались.

— Могли и не спросить. Сами бы в голове покопались, так что мозги потом обратно не соберешь. Как будто ты не знаешь, как это делается...

— Это ты себе напридумывал! — упрекнул товарища Боркус. — Неужели ты думаешь, что так лучше — ввязаться в драку и поубивать всех просто на всякий случай? Там у нас был шанс, что ты со своими прогнозами ошибаешься, а теперь нам точно крышка!

— Да уж, погорячился ты! — поддержал товарища Дорникус.

— Может, погорячился. А может, на нас проклятие какое-нибудь хитрое: только мы болтать начнем, как тут же сдохнем в мучениях.

— Ладно, чего рядить да гадать, — махнул рукой командир. — Давайте думать, что делать будем.

— А может, они на нас плюнут? — неуверенно предположил Боркус. — Им Никоса ловить надо, а не нас.

— Может, и плюнули бы, если бы жрец живой остался, — хмуро ответил Дорникус. — Эх, надо было ему так неудачно с лошади упасть, чтобы шею себе сломать! Раненый сказал, что жрецов у них всего двое в отряде было. Да еще воин этот их святой... Нет, погонятся обязательно. Тем более что взять нас нетрудно — спрятаться нам негде, а у них лошади свежие, с заменой. Час-два форы — вот и весь наш актив.

— Может, реку попытаться переплыть? — предложил Кирин.

— Если без лошадей, то, может, и получится. Но это лучше было сразу делать, а сейчас опять берега высокие. Да и вещи бросать придется. Боркус свою секиру точно не оставит — скорее вместе с ней утонет.

— А если на караванный путь? Глядишь, до ближайшей заставы дотянем, защиты попросим... — предложил взломщик.

— Бесполезно, — покачал головой Боркус. — Это же не боевая крепость, а так — одно название. Деревянная избушка с частоколом да десяток солдат. Они здесь не для защиты караванов, а чтобы за Ириндией присматривать. Если южанам вдруг захочется землицы кусочек урвать, им придется снести эти заставы, а это уже вооруженное нападение. Так что арфийские солдаты нас защищать не станут — выдадут по первому же требованию.

Командир согласно кивнул.

— А что, если Никоса на помощь позвать? — вдруг встрепенулся здоровяк. — У нас же специальные амулеты для связи есть! И он раз — и перенесет нас по воздуху далеко-далеко!

— Перенесет, как же! — передразнил Кирин. — Мы ему не для того нужны, чтобы переносить нас куда-то. У нас важное задание — отвлекать жрецов, сколько сил хватит, а потом сдохнуть!

— Прекрати уже истерить, точно баба, — пристыдил Дорникус. — Сообщим обязательно. Вдруг да поможет? В нашем положении грех не попробовать. Я, признаться, как-то забыл про амулет связи.

— Я бы не стал унижаться, — стоял на своем взломщик. — Верней всего даже разговаривать не станет. Вспомните: Боркус тоже о помощи просил, но ваш добрый мейх даже не отозвался. Давайте лучше в Пустошах подальше от реки счастья попытаем. Земля здесь каменистая, следов не оставляет. Глядишь, затеряемся.