Дороги ветров

— Вы ужасны.

— Как вам угодно, — он ухмыльнулся. Жестко и нагло. И куда подевалось все его ныпущенное спокойствие? Где в этих серых глазах оказался спрятан тот невозмутимый гордый человек, из сегодняшнего солнечного полдня? — Вы можете думать обо мне все, что пожалаете. Но я чувствую ваш страх. А значит... Вы в моей власти и никуда не денетесь, леди.

Не обратив ни малейшего внимания на последние слова мужчины я окинула того призрительным взглядом. До дрожи в руках захотелось его ударить. А еще лучше полоснуть мечом по мышцам на ногах, и, оттащив, бросить в лесу, заставив дожидаться хищников. Но меча рядом не было, и я лишь вырвалась из его цепких рук и жаркого плена пытливого страшного взгляда, которого уже было не скрыть за пеленой холодности и отчуждения. Он показал себя таким, каким он есть и ничуть не раскаивался в этом. Будто гордился тем кромешно темным гнилым маленьким мирком, что назывался его душой. Едва узнав этого человека, я готова была разорвать его на части, бросить самого кабанам на растерзание за все слова и грехи, которые от чего-то он и не подумал спрятать.

Ноги несли меня к Риону и Саэлю. Не затем, чтобы рассказать, раскрыв такую явную тайну. Просто оказаться с ними рядом сейчас мне хотелось больше всего на свете. Но, как на зло, ни тот, ни другой не оказывался в поле моего зрения. Или же я сама была столь рассержена и зла, что так легко могла их не заметить?

Чтобы не ходить кругами по площади, заламывая руки в безуспешной злобе и гневе, я покинула это шумное место, уйдя по улице вверх. На душе скребли кошки, и я надеялась хоть как-то успокоиться если не в тишине, то хотя бы в одиночестве. Только уйдя довольно далеко от музыки и людей, я поняла, что так и не смогла остаться наедине с собой. За мной шли попятам. Шли, пряча свои шаги, словно самый опытный лесной хищник. За моей спиной стоял человек, которого я уже успела возненавидеть и почти проклясть. До чего же я была зла, что не заметила этого?!

— Уж не знаю, леди Виянна Зарийская, кто тот, что так умело притворяется вашим кузеном, но получается не слишком убедительно для тех, кто знает о том, что вас ищут по всей империи, — голос Феврана вновь звучал холодно и беспристрастно — Но избавившись от него и доставив домой одну маленькую беглянку я точно смогу получить хорошие деньги, которых легко хватит мне на безбедную жизнь. Не работая, не думая о косых взглядах и о том, что тебя могут в чем-то попрекнуть. Сказка, а не жизнь. Не правда ли?

Я обернулась, увидев всего в пятнадцати шагах от себя охотника. В голове на сей раз крутились вопросы, на которые у меня ответов не было. Откуда? Как он узнал, кто я такая? Как разгадал наш обман?

— Что за удивление на вашем лице, леди? — шаг вперед с его стороны был твердым и безбоязненным. Я осталась стоять на месте, не двигаясь и продолжая смотреть ему в глаза, которые в темноте стали почти черными. Он продолжал приближаться, совсем не видя и не слыша того, что происходило за его спиной. Похоже, не одна я в пылу чувств могу не замечать мира вокруг. А зря. — Неужели вы думаете, что сыск ваших именитых родителей так легко откажется от попыток вас поймать? Или же вы решили, что листовки с вашим портретом никогда не разошлют по главам ближайших гильдий и городов, чтобы не навредить репутации семьи? Как наивно!

И вправду наивно. Глупо было считать, что меня просто так оставят в покое, отпустят на свободу птицу, что так долго сидела в клетке. Но...

— Значит, лорд Ларче тоже знает обо всем? — я мысленно выругала себя за обман. Если он такой же честный и порядочный человек, каким нам показался, то я и представить не могла, как же неприятно было ему слушать нашу ложь. И к чему меня беспокоит именно это, когда я разговариваю с самым опасным человеком во всем городе?

— Не думаю. Он же простак! К тому же пропавший сын. Он мог просто не проверить почту и повестись на вашу уловку. Хотя это и не важно. Вам лучше согласиться пойти со мной по-хорошему. Иначе будет хуже...

— Не будет!

Я все так же стояла на месте, глядя, как Рион быстрым движением приставил кончик своего острейшего меча к шее Феврана. Тот дернулся, опомнившись, но было уже слишком поздно. Все слова сказаны, а маски скинуты. Я надеялась обмануть охотника, но вышло так, что он обманул сам себя. Зарвавшийся глупец.

— Такого не будет. Вам понятно, или мне повторить это на языке действий и силы?! — голос друга звучал так громко и яростно, что мне хотелось зажать уши руками. Я поняла, что слишком устала и сил больше нет ни на переживания, ни на что-либо еще.

— Вы все равно ничего не докажите! Вы оба! А тронете меня и станете преступниками!

— Не станут, господин Истер. И доказательств более чем достаточно. Хочу заверить вас, что и не только по этому делу, — лорд Ларче вышел из тени здания. А ведь я его и не заметила. Нас плотным кольцом окружила целая толпа людей, готовых по первому слову главы города броситься на помощь Риону. Безумная ночь продолжалась...

Глава четвертая.

Горячие стенки кружки приятно обжигали ладони. Было в этом что-то неподдельно успокаивающее и отрезвляющее. В самый раз для уставшего рассудка и не совсем проснувшегося тела. От отвара поднимался теплый пар, от чего воздух рядом с лицом становился мягче. Я принюхалась. Кажется, смородина и мята. Сразу и не разберешь: слишком силен и явен запах трав и цветов в округе в этот предрассветный час. Нет, ну точно они! Запах детства и незабытых улыбок, оставшийся позади.

За спиной зашуршали приглушенные травой шаги, но я даже не оглянулась, прекрасно зная, что лишь два человека знали о том, где я нахожусь и, тем более, решились бы подойти ко мне. Рядом, подмяв под себя одну ногу, сел Рион. В руках у него была как две капли похожая на мою кружка с тем же самым отваром. Видимо, повариха — пожилая добродушно-пышная женщина — решила успокоить не только мои разгулявшиеся нервы.

Так, в молчании, мы долго сидели, вглядываясь в едва светлеющий горизонт. Тонкие слабые лучи солнца мягко вспарывали синевато-серое небо, еще помнящее о прохладе и спокойствии ночи. И все же небесное светило брало свое, заглушая собой свет постепенно меркнущих звезд. Небосвод становился оранжево-алым, похожим на те самые, еще не зрелые, яблоки, что вчера так живо и счастливо уминали Рион и Саэль. На этот раз столь тонкий и ломкий цвет не вызывал спазмов и неприятных ощущений, скорее наоборот: окончательно расслаблял, даруя свободу нового дня.

Скосила глаза на друга, но он, заметив мой взгляд, лишь улыбнулся в ответ. В утреннем полумраке эта улыбка была похожа на усталую тихую радость. Отчасти это так и было. Ведь на мягких перинах нам вновь не случилось выспаться. Заснули мы, от силы, часа на четыре, не больше. Слишком уж долго ночью пришлось разбираться с охотником. Около полутора часа ушло лишь на то, чтобы дать показания о ловушках в лесу и планах Феврана. Жуткое мучение для человека, который сильно устал и хочет спать. Да только оставлять дело в подвешенном состоянии нельзя. Все равно, что отпустить пойманного хищника, у самого курятника: и кур погрызет и удерет туда, где ни в жизни не достанешь. Дальше было бы хуже, но даже слышавший все управляющий города должен был подкрепить свои действия законом. Вот и получалось, что без наших показаний никак.

— Я сегодня уже заглянул к лорду Ларче, — заговорил Рион, делая первый глоток из кружки — Они все еще работают, хотя и так ситуация более чем ясна. Сейчас дело даже не в наших обвинениях, а в систематизации всех улик. Оказывается, этот Февран давно уже промышлял недобрым, только поймать за руку никак не получалось, а значит и повода для задержания не было. Помимо планов на тебя и незаконной установи капканов в лесу, он еще умудрился оттяпать хороший кусок из казны охотничьей гильдии.

— Всё это обнаружилось за одну ночь? Ни за что не поверю! — воскликнула я, чуть не расплескав отвар. Сонливость как рукой сняло. Мне и сейчас было не слишком приятно говорить и даже думать об охотнике, но все же любопытство и желание поставить все его злодеяния на весы закона брали свое. Кому не интересна судьба человека, чуть не отправившего тебя на тот свет?

— Нет, конечно, — весело хмыкнул Рион — Это было бы реально, если только для королевской гвардии, но не для местного сыска. Хотя, должен признать, и в Малой Вешере люди умеют работать.

— Так откуда же? Неужели они давно подозревали что-то?!

— В точку! — друг сделал еще глоток и, сорвав раскрывшийся утренним лучам ирис, вставил тонкий стебель цветка в мои волосы. Появилось ощущение, что с таким крошечным фиолетово-синим солнцем на голове, я стала похожа на слишком уж прилежную ведьму или травницу. Ни против одного, ни против другого я ничего не имела, поэтому даже не подумала убирать украшение из длинных и немного спутанных волос. — Пей отвар, иначе остынет. Так вот, как я понял, подозрения о чем-то подобном были у лорда Ларче уже давно, с середины зимы. Городок-то небольшой, поэтому капать под Истера приходилось осторожно и маленькой проверенной группой. Конечно, работал наш "умелец" не один, пара его помощников — здоровенные мужики такие за два метра ростом — как раз и копали те самые ловушки в лесу. Ну а вчера... Вчера появился реальный повод прижать его к стенке, а заодно и показать всем горожанам настоящего Феврана, чтобы никто не засомневался в правильности и законности происходящего.

— В итоге мы оказались хорошей приманкой? — я улыбнулась, касаясь губами стенок кружки. Все еще горячий напиток, почти обжигая, скользнул по горлу вниз, разгоняя кровь в венах. Даже в рассветной прохладе неожиданно стало жарко, будто и не было всего минуту назад мурашек от тумана, что стелился по земле, касаясь ног, а мокрая от росы трава не колола кожу.

Рион задорно, теперь я все отчетливее это видела, взглянул на меня, а потом, рассмеявшись, выдал:

— Будто бы тебя это расстраивает, Вия!

— Нет, — я, на мгновение задумавшись, прикинула в голове все мысли и ответила на его невысказанный вопрос, хотя отлично знала, что, в конечном счете, этого не требуется. — Хорошо, если мы смогли в чем-то помочь. Змей нужно вылавливать самостоятельно и вовремя, не дожидаясь, пока они выползут из своей норы и укусят.

— Я тоже так подумал.

Солнце все продолжало выплывать из-за горизонта, раскрашивая вершины окрестных деревьев в неповторимый зелено-золотой цвет. Мы продолжали сидеть на земле и просто молчать, попивая душистый отвар. Мне, вместе с тем как аромат мяты и ягод ударял в голову, вспоминалось раннее, почти забытое окончательно, детство. Небольшие отрывки из потершихся временем картинок и воскрешенных сознанием запахов прошлого. Заросли в саду с темными душистыми ягодами и грядки цветущей травы, что слыла почти сорняком, с холодным и, казалось тогда, колючим названием. Голоса смеющейся матери и старших братьев, которые и сами не так давно взяли в руки свои первые мечи, но уже немного умели с ними обращаться. И хотя отец даже не смотрел в сторону сыновей, считая их не слишком готовыми к академии воинами (мелкие мальчишки, что с них взять?), я приравнивала их к героям. На меня, как часто это бывало, накатили воспоминания. О чем думал Рион, мне было не известно. Но уверенность в том, что если он захочет, то непременно поделится мыслями, не отпускала меня. Я все больше и больше ему верила.

Так мы просидели до полного восхода солнца. Следовало идти собираться к отъезду: седлать коней и прощаться с Саэлем. Расставаться с веселым парнишкой не хотелось. Мы как могли оттягивали минуты, сидя здесь. Но и оставаться в Малой Вешере дольше сегодняшнего утра, не входило в наши планы. За один вчерашний день нас благодарили столько раз, что и не упомнить. Это выбивало из колеи сильнее, чем принятый бой. А значит, нужно было быстрее спасаться от такого внимания. В нашем случае, путем побега, который именовался никак иначе, чем продолжением пути.

Когда мы пришли в конюшню, Саэль уже был там. Он сам, еще со вечера, вызвался позаботиться о питании лошадей поутру. Сейчас Ковыль и Ховрас выглядели до нельзя довольными и сытыми. Они с интересом поглядывали друг на друга из своих денников и часто всхрапывали, показывая то ли свою неприязнь, то ли уважение. Рион и я переглянулись, в душе очень надеясь, что кони поладят.

— Я уже думал, что вы пропали! — юноша, до того, словно воробей, сидевший на деревянной ограде денника, спрыгнул на землю и подошел к нам. С каждым шагом он терялся все больше, улыбка становилась из радостно-веселой все менее живой и открытой. Видимо, ему тоже не слишком хотелось прощаться с нами. — Вам обязательно уезжать так скоро?

Рион кивнул, с улыбкой щелкнув пальцами его по носу, будто Саэль был маленьким ребенком, не иначе. Я его обняла, в очередной раз заметив, насколько он напоминает мне моих младших братьев. Хотя это понимание было уже второстепенным, ведь, в конечном счете, Саэль был именно Саэлем, а ни кем другим.

— Не ввязывайся больше в такие истории, хорошо? — попросила я парнишку, проводя рукой по его растрепанным темным волосам, одновременно с этим догадываясь, что моя просьба не имеет к реальности никакого отношения. В сердце жила уверенность в том, что приключения сваливались, и будут сваливаться на его голову с той же частотой и поспешностью, что и раньше.

— Я постараюсь, сестренка.

Втроем мы быстро управились с лошадьми. Заседлали, проверив все крепления, и нагрузили рюкзаками. Ни Ковыль, ни Ховрас не упрямились. Мой конь, привыкший к длительными переходам, уже застоялся, желая продолжить путь, а Ховрас и вовсе нетерпеливо притаптывал на месте. По сравнению со спокойным, но гордым Ковылем, он казался импульсивным и непослушным. Теперь, глядя на него, я была уверенна: Риону потребуется много сил, чтобы заслужить уважение, доверие и полную покорность этого коня.

Вышли из конюшни. Солнце к этому времени уже полноправно высилось над горизонтом, словно напоминание о том, что нам нужно торопиться. Торопиться, чтобы обогнать Судьбу, что следовала за нами по пятам, часто наступая на пятки и подсказывая: так просто свернуть с выверенной реками времен дороги у нас не получиться. Однако у меня оставалось еще одно важное дело, не закончив которое, покинуть не проторенный путь я просто не смела.

У ворот особняка, в тени раскидистых деревьев, стояли две фигуры. Я поняла, что мне, пусть и неосознанно, не зная о моих планах, облегчили жизнь. Во всяком случае, мне не пришлось будить этих замечательных людей, чтобы только покаяться во лжи. Поравнявшись с воротами, я убедилась, что была права. Нас и правду ждали родители Саэля.

Глубоко вздохнув и взяв себя в руки, я передала поводья Ковыля пареньку и шагнула вперед. Сейчас перекладывать свой долг на Риона я и не думала. Ведь именно из-за меня и моих тайн другу пришлось врать о нашем положении. И если в любом другом случае извинения были бы излишними (защита есть защита), то сейчас я ясно чувствовала потребность их принести. И дело было даже не в статусе родителей Саэля, а в том, что в душе бурлила вина за обман этих людей, которые отнеслись к нам со всей своей душевной заботой.