Дороги ветров

— Вы действительно думаете, что мы отпустим тех, кто нашел и вернул нам Саэля, на постоялый двор? Ни за что на свете! Даже не говорите об этом больше. Рион, Виянна, я искренне надеюсь, что вы останетесь у нас. Хотя бы в честь нашей благодарности. Это наименьшее, что мы можем для вас сделать.

— Это... Действительно удобно? — я оглянулась на улыбающуюся Ровану.

— Конечно! К тому же у нас сегодня большой праздник — Ночь света. Вы, должно быть, никогда не слышали о таком? Это ночь памяти предков. Гуляет вся округа. Всё шумно и весело, так, чтобы и в других мирах они узнали о нашей любви. Оставайтесь, пожалуйста. Мы будем рады.

Конечно, мы согласились. После столь долгого путешествия нам действительно требовался хоть день отдыха и безделья. А в нашем случае скорее ночь. К тому же, оставшись здесь, мы могли хоть сколько-то скрыть себя, ведь до прибытия в столицу светиться нам особо было нельзя. Меня ищут по всем подворотням, а Риону просто нужно беречь имя, чтобы добиться того, о чём он так мечтал. Кто знает, как все обернется, раскрой кто, что мы совсем не те, за кого себя выдаем? Маскировок у нас нет, а значит лучше быть настороже.

Выделенная мне комната оказалась небольшой, но светлой и приятной. Такой, какой была вся усадьба, спрятавшаяся среди яблочного сада и цветов шиповника. Большая мягкая постель, теплый ковер, ванная комната и множество душистых растений на подоконнике. О чем еще можно мечтать?

Приняв ванну и хорошенько промыв волосы, за время дороги почти сменившие свой цвет от пыли, я переоделась в платье. Мало ли что могут подумать горожане, насмотревшись на девушку в брюках? Все таки далеко не всем девушкам из высшего общества дозволенно стать рыцарем(еще меньше рвутся вступить в их ряды), и уж тем более нечего говорить о дочери обыкновенного купца. Лучше не рушить созданную легенду, иначе хлопот не оберемся.

Платье было простое, не вычурное. Его зеленоватый цвет отлично сочетался с рыжеватым цветом моих волос, да и вообще создавал приятное впечатление. И выделяться сильно не буду, и дурнушкой не покажусь. Волосы же я заплела в обычную косу. Незачем лишний раз нарушать приличия.

Освободившись, решила помочь Саэлю, которого заставили украшать дом в одиночку. Это было снисходительным наказанием родителей, которые просто души не чаяли в своем ребенке. Помощь была не существенной. Парень и сам не хотел отступаться от своей провинности, чувствуя за собой множество испорченных отцу и матери нервов и благодарность за столь теплый прием даже после всего случившегося.

Улучив минутку, я забежала на конюшню и проверила Ковыля. С ним все было более чем в порядке, все же Саэль сильно постарался, устраивая моего коня здесь. Вычищенный, сытый и важный он довольно стоял в деннике и как-то особенно косил глазом на ржаную лошадку хозяев.

— Теперь, даже немного странно видеть тебя в платье, — сзади послышался голос Риона. Он, улыбаясь, стоял в дверях и опирался на ее косяк. — Вам очень идет, леди Вия.

От подобных речей я рассмеялась, чувствуя неожиданно подкатившую к сердцу легкую грусть.

— Спасибо. Но на самом деле ничего особенного. Просто некоторых девочек с самого детства приучают ходить не только в платьях, но и в латах, а значит посмотреть на них можно с самых разных сторон. Иногда от брюк сложно отучиться. Особенно, если ожидаешь нападение каждую минуту, и боишься, что за каждым поворотом тебя может поджидать враг. Только... Не называй меня "леди". Не здесь. Я только-только стала отвыкать от всего этого.

Рион кивнул.

— Знаешь, — тихо начала я, на несколько мгновений прикрыв глаза — Я до чертиков устала врать и притворяться. Это очень похоже на очередную клетку. Из нее я так и не выбралась.

Мои волосы мягко взъерошила ладонь подошедшего Риона.

— Все наладится. Обязательной. Разве может быть иначе, а?

— Ты прав, — я улыбнулась. Если кто-то говорит об этом с такой уверенностью, должно быть, ему можно верить.

В город мы вышли под присмотром Саэля, назначенного нам в провожатые. До главного рынка города добрались быстро и несколько часов ходили среди рядов и палаток, выискивая нужные нам вещи. Помимо провианта и запасов требовалось найти хорошее седло, для Ковыля и лошадь для Риона. Друг не мог и дальше передвигаться пешком, стирая сапоги одни за другими, подвергая жизнь опасности при нападениях и задерживая нас обоих.

Обойдя конный ряд вдоль и поперек, я заприметила двоих годных скакунов — светлогривых степных лошадей. Но Рион сумел отыскать нечто по-настоящему необычное: затерявшегося среди пестрого табуна темно-серого в яблоках армейского жеребца. Он не был чистокровным, но явно превосходил всех остальных здешних лошадей. Сильные мощные ноги его нетерпеливо вытаптывали землю рядом с привязью, а гордая шея ни на миг не склонялась к земле. При ближайшем рассмотрении мы еще более уверились в том, что этот жеребец — лучший выбор, который только можно сделать.

Хозяином и торговцем оказался отставной капитан гвардии из богатого города на востоке леса. Именно он несколько лет назад привез на свою родину молодую породистую кобылку, чей потомок сейчас и стоял перед нами. Рион даже не пытался сбить цену на коня, хотя для здешних мест она казалась высокой. Всё же за сто пятьдесят золотых можно было бы надолго снять хороший дом или легко самому заняться разведением лошадей мастью попроще. Но друг ничего и слушать не хотел. Я его отчасти понимала, ведь настоящих чистокровных армейцев днем с огнем не сыщешь! Они — гордость и право армии. Поэтому их, пусть и не слишком чистые кровью, дети идут на вес золота. Думаю, во всем крае не нашлось бы жеребцов лучше и краше, чем мой Ковыль и этот шестилетний конь с именем Ховрас.

Выкупленного вместе с седлом коня мы отвели в конюшню в особняке. К тому времени на небе уже начали сгущаться сумерки, а улицы города наполнялись празднично одетыми людьми. Вальяжные дворовые коты, в этот день накормленные до отвала, лениво и сонно лежали на ступенях веранды и широких заборах, дремали на ветках деревьев, мысленно попрекая этих шумных, неугомонных людей. Из них лишь маленькие, не знавшие усталости котята, бросались под ноги прохожим, своей юркостью сбивая с ног. Зажигались небольшие фонарики на фасадах домов, ото всюду звучала музыка и громкий смех. В городе начинался праздник.

Запылившееся за день от блужданий по рынку платье пришлось сменить на другое. Я даже немного пожалела, что не отправилась в город в привычной любимой амазонке. Хотя что уж жалеть? Да и не дело к тому же на праздник как серая мышь являться. Порывшись в рюкзаке нашла хорошую замену: голубое платье простого покроя с атласным пояском и короткими рукавами. Косу расплела, а несколько прядей, постоянно спадающих на лицо, пришлось приколоть заколкой, но в целом убирать я их не стала. Слишком уж любила свои длинные волосы, чтобы прятать их от чужих глаз.

Когда я спустилась, так же сменившие костюмы Рион и Саэль о чем-то увлеченно переговаривались, но увидев меня от чего-то замерли. С чего бы это? В платье ведь мне сегодня видели уже, чему удивляться?

— Сестренка, ты такая красивая! — парнишка уставился на меня так, будто видел впервые в жизни, будто не со мной он еще пятнадцать минут назад смеялся, и словно не я всего день назад в лесу обрабатывала его сбитые в кровь колени и исцарапанные ветками руки. Какая-то странная домашняя и доверчивая радость мелькнула у него в глазах. Я не смогла не улыбнуться. — Оставайся у нас!

— А вот не надо этого! — Рион шутливо отвесил ему легкий подзатыльник, взъерошив и без того непослушные волосы. — Не по вашу честь эта девушка, молодой человек. Для начала подрастите.

Саэль необидчиво и гордо фыркнул, вскинув голову:

— Я, к твоему сведению, уже взрослый. А когда поступлю в академию, то возраст вообще перестанет иметь большое значение. Там равны все. Тогда и посмотрим! — он говорил так грозно и уверенно, что я невольно рассмеялась. Как же много подобных речей я слышала от своих младших братьев...

Весело шикнув на этих двоих, я потащила их к выходу. Незачем пропускать празднество и упускать все больше набирающий силу теплый весенний вечер.

На площади, среди множества танцующих пар, веселящихся людей, музыки и прекрасного женского голоса, поющего немыслимые, но, безусловно, волшебные песни, обитала радость. Она врывалась в мир через смех, полуулыбки, теплые взгляды и нежные объятия. Она жила и играла с пространством, будто была полноправной и единоличной властительницей всего города. В этот час это являлось единственной правдой, в которую могли верить люди. И они верили, поднимая глаза к звездному небу, верили, чуть не плача от сотен счастливых воспоминаний, которые были связанны не с ушедшими, а с живыми.

Безумный вихрь сияющих лиц тут же закружил нас, не желая отпускать ни на миг. Мы долго бродили по площади, все больше окунаясь в царившую тут атмосферу, становясь такими же счастливыми, как и все люди вокруг. Саэль исчез в толпе, пообещав встретиться с друзьями и вернуться. Рион, не долго думая, взял меня за руку и потянул в самый цент площади, лишь шепнув с непередаваемой полуулыбкой:

— Надеюсь, вы не откажите мне в танце, госпожа мечница?

Его слова почти потонули в общем гуле голосов, а в следующее мгновение мы уже кружились в танце. Что ни говори, а Рион с движениями и поклонами справлялся отменно. Я так и не успела ответить, да этого и не нужно было. Меня поняли без слов. Музыка играла чудесная: легкая, чуть замирающая, но от этого еще более волнительная. Казалось, это не мы делаем шаги и поклоны под нее, а она, заранее зная нашу мысль, подстраивается под всеобщий головокружительный танец. Мелодия будто растянулась на маленькую чарующую вечность, в которой мою ладонь держала теплая и крепкая рука Риона, ноги почти не касались земли, а с лица не сходила улыбка. Больше в этот миг нужно и не было.

Вечность закончилась неожиданно быстро. Сменой музыки и громкими поздравлениями. Несколько танцев я стояла в стороне от всех, избегая лишний раз соглашаться на вальсы с совершенно незнакомыми мужчинами. Под веселую кадриль, чуть позже, мы еще танцевали с Саэлем, но только сейчас я поняла, что этот мальчишка всего на дюжину сантиметров ниже меня.

Когда мелодия в очередной раз сменилась на что-то тонкое, тягуче-перекатное, а девушка вновь запела своим завлекающе-мелодичным голосом, я уже стояла рядом с Рионом. В песне говорилось о тоске девушки, которая была навечно заперта в высокой башне. Она день за днем сидела у окна в ожидании избавления, пока один юноша случайно не обнаружил эту лесную твердыню, что скрывала красавицу ото всех. Он влюбился, но, рассказав о своей любви людям, навсегда потерял ту, что посчитали ведьмой, околдовавшей доверчивого паренька. Песня закончилась, но вскоре ее аккорды заиграли вновь. Тут-то и случилось нечто неожиданное.

Сквозь толпу, что будто расступилась перед ним, к нам подошел ни кто иной, как наш недавний знакомый — Февран Истер. Он продрался сквозь танцующие пары подобно ножу, рассекающему воздух, но те так этого и не заметили, продолжая танцевать. Остановившись рядом с Рионом и Саэлем, охотник вежливо улыбнулся и заговорил:

— Не позволите мне украсть вашу спутницу на один танец? — он обращался именно к Риону, а не к кому-то еще. Похоже и до этой темной лошадки, не ведомо почему вселяющей в меня некий страх, дошли слухи о том, кто мы и кем "приходимся" друг другу.

— Если только она того пожелает, — "кузен" повернулся и теперь взгляды всей троицы были направлены на меня. — Виянна?

Я кивнула, поняв, что отвертеться просто так не получится. И если другие молодые люди спрашивали разрешения именно у меня, боясь просто подступиться к Риону, то этот сделал всё наоборот, отрезав пути к отступлению и отказу. А это означало, что мой отрицательный ответ вполне может быть расценен, как личное оскорбление, что приведет к неминуемым и ненужным сейчас проблемам.

Начался танец, но музыки и слов теперь я почти не слышала. Лишь отдаленное глухое эхо, словно через толстую пленку, долетало до моих ушей. В это время всё естество почти вопило мне об опасности, кричало: Ты в ловушке! Беги, беги быстрее. Беги, не оглядываясь! Но теперь я поняла, чем мне так не нравился этот со всех сторон положительный человек.

Он был охотником! Сильным, умным, хитрым и опасным. Одним из тех людей, что вырыли ту самую злополучную яму-ловушку на опушке леса. А если учесть то, что он является главой охотничьей гильдии, вполне возможно та яма — именно его рук дело. Благодаря нему я чуть не оказалась на том свете! На душе стало неприятно. И лишь один вопрос, терзавший теперь голову, заставил меня остаться и продолжить танец, не разорвав объятий. Почему? Почему он не смог найти и спасти Саэля, раз так хорошо и глубоко знает лес?

— Господин Февран... — я подняла взгляд на лицо этого человека, которое уже не казалось таким привлекательным. Скорее псевдо-порядочным, лицемерным и лживым. Теперь, когда разум нашел причину моего страха, хотелось убедиться, что я сделала правильные выводы или наоборот доказать уже почти уверившей в это мне свою ошибку.

— Да? — он, следуя музыке, легко раскрутил меня в танце, будто не замечая того, что я чересчур сильно сжала его ладонь, того, как пробежали у меня по спине мурашки от его прикосновения. А ведь он охотник. Он знает, что такое жертва и ее страх. Знает, просто чует мои подозрения. И наслаждается произведенным эффектом. Вот только как бы эта самая "жертва" не оказалась сильнее него!

— Простите мой вопрос, но... Насколько хорошо вы знаете лес?

— Довольно странно, что вы об этом спрашиваете, — Февран усмехнулся, а в его глазах появилось то, что раньше пряталось за маской благоразумия и холодности. Какой-то пугающий, словно потусторонний огонь, прожег меня изнутри, просочившись вместе с взглядом. — Но я отвечу, коли вам так интересно, Виянна. Я знаю весь лес в радиусе ста лиг. На восток и на запад, на север и на юг. Не будет ложью то, что я единственный, кто заходит в лес на расстояние, которое, по всей видимости, интересует вас. Иначе... Вы бы не спрашивали. Я прав?

— Значит, именно ваша ловушка стоит на южной части лесного оврага, что в лигах двадцати отсюда? — проигнорировав его вопрос, от чего мужчина нехорошо усмехнулся, я спросила о том, что волновало меня.

— Мои ловушки стоят по всему лесу, леди Вия.

Леди? Нет, не может такого быть...

— Тогда почему?

— Что именно?

— Почему ты не помог ребенку, черт побери? — не сдержалась, выдохнула грубость ему в лицо. Я могла забыть о ловушке, о сотнях таких; простить то, что в одной из них легко окончилась бы вчера моя жизнь. Но не это! — Ты ведь знал где он! Знал, потому что не мог не знать. Даже мы сегодня заметили дорогу из сломанных веток и сучьев, которой пробирался Саэль! Почему ты...

— Вы забываетесь! — меня резко оборвали, запястье перехватили и сжали с такой силой, что к утру непременно появятся красочные фиолетовые синяки, а талия неожиданно оказалась слишком плотно прижата к мужчине. Что же мне так не везет с отдыхом и путешествиями? — Хотя я вам отвечу. Все предельно просто. Сами должны понимать, ведь далеко, ох, как далеко, не глупы! Это было не выгодно, — ужасный грязный шепот ударил мне в ухо. — Не выгодно в тот момент. Чуть позже — возможно. Да... Тогда именно меня бы благодарили за спасение, а не вас. А если бы этот мальчишка все же не выжил, то всегда можно предоставить право падальщикам избавиться от тела и заявить, что лес пуст, а, такой любимый и всеми опекаемый, сынок просто сбежал.