Рой. Особь

Легко уклоняюсь от неумело пущенной стрелы, отмахиваюсь от сильного и резкого взмаха. Меч тяжелый, не сбалансированный, неудобный. Как будто металлическую палку в руке держу. Никогда не думал, что возьму такое оружие. Хорошо, что руины не умеют смеяться.

Безоружный убежал, либо за другим мечом, либо за луком. А уклонился от еще одной стрелы, отбил атаку, а следующую уже перехватил. Хватит с ними играть. Судьба была права, я здесь хозяин, а они лишь незваные гости. Дрянной, но тяжелый меч опускает на плечо звереныша, больше ломая, чем рубя, но ему этого достаточно. Свободной рукой подхватываю его оружие, но сразу бросаю его в одного из лучников. Последний опасается сближаться со мной, но я подхожу сам. Наношу простой удар, чтобы он его блокировал, но сразу бью руками, подхватываю ошеломленного противника и закрываюсь, как щитом, от стрелы. Оставшиеся что-то выкрикивают, но уже не злобно. От них разит страхом. Один падает на колени, отбрасывая лук. Подходя к нему, сворачиваю голову. Они атаковали меня сразу, как заметили, а значит — никакой пощады. Двое бросаются бежать, но я поднимаю лук убитого. А вот он явно лучше того, что представляют собой мечи. Крепкий, длинный. Перехватываю его правой верхней рукой, а нижней натягиваю тетиву, пуская тяжелую стрелу в полет. И как эти звери им пользуются? Держат левой рукой, натягивают правой? Это же неудобно. Вторая стрела отправляется в полет за первой. Все.

Глядя на лежащее под ногами тело я размышлял, как к ним относится. Как к поверженным врагам, или как пойманным на охоте зверям? Но судьба вновь решила все за меня, напомнив про мучительный голод. Зверей я смогу увести с собой, а с этими нужно решить что-то прямо сейчас. Вот и решение. Кто знает, когда я еще найду хотя бы относительно свежее мясо.

Неторопливо потроша тела, заодно изучал доставшейся мне скарб. Все четыре найденные мной меча были выброшены. Не хватало еще таскать с собой лишний мусор. Но два лука я себе присмотрел. Материал был мне неизвестен, но это был металл, а не дерево. Что добавляло вопросов. Луки и мечи делали в разных местах? Как при относительно хорошем качестве одних можно было сделать настолько дрянные вторые? Чем больше узнаю, тем больше чувствую себя чужаком в этом мире. Пара кожаных фляжек были сделаны неплохо, если бы не содержимое. Когда я отпил немного из фляги, мне обожгло пасть и язык, а в нос ударил резкий едкий запах. От неожиданности я выплюнул содержимое прямо в сторону костра. И жидкость вспыхнула. Будет мне уроком. Если наши охотники в флягах держали воду, чтобы напиться в походе, то эти животные носят жидкость для разведения огня. Но я с ними даже согласен. Вокруг полно снега, напиться можно легко, но вот развести огонь уже проблематично. Обещаю себе больше не пить то, в чем я не уверен. Самым полезным оказались плащи этих полузверей, сделанные из каких-то шкур. Мне они были маловаты, конечно. Но зато их было целых пять. Отдельными кусками я обернул руки и ноги, закрепив их нарезанными из кожи жгутами. Из большого длинного полотна с отверстием сделал плащ, закрывающий тело, а в отверстие пропихнул голову. На поясе обвязался все теми же жгутами. Достаточно удобно, чтобы не мешать двигаться, и от холода защищает, а большего и не надо. Довольствуйся имеющимся, восставший из праха. Оставалась только голова. Хитин почти не защищал от холода, а тем более от ветра. А обветренные глаза счастья еще никому не приносили. Пришлось из остатков собрать снимаемый капюшон. Можно себя поздравить, у меня есть больше, чем было, когда я очнулся.

С приготовлением возникли проблемы. Сырое мясо мы скармливали только маткам, или же отправляли сразу в кладку. Но вот на не слишком ярком огне готовить было попросту неудобно, да и под рукой не было нужных инструментов. В очередной раз мир преподносит мне урок: ты выжил, не жалуйся и ешь, что дают. Хотя бы голод заглушу на ближайшее время.

Закончив с едой, я осмотрел животных. Пришел к выводу, что они ездовые. Рой очень редко прибегал к ездовым животным, но не значит, что не прибегал совсем. На спины наброшена плотная грубая ткань, ремнями закрепленная на их телах. В остальном это все те же тхаалы. Я видел их лишь однажды, слишком далеко от наших ульев они водились, но это были они. Правда, похудевшие, с более массивными ногами, более толстой шкурой, посветлевшей шерстью, и костяной нарост, закрывающий голову почти полностью, оставляя только рот, стал еще больше. А даже почувствовал какую-то радость. Хоть что-то знакомое и относительно привычное, не считая праха и руин. Это вселяло некую надежду, что я, возможно, найду и рой. Но, может, и не найду. Медленно темнело, скоро ночь. Значит, останусь у костра до утра, а потом пойду туда, где раньше были другие улья. Если тебе все равно, куда идти, иди туда, где есть хоть что-то знакомое.

Вышел с рассветом и к полудню задался вопросом, а стоит ли вообще ехать верхом? Тхаал не отличался скоростью, сам я мог идти даже быстрее. Животное больше служило мне передвижным запасом провизии, ведь еще неизвестно, где и когда я найду еще что-то, помимо скал и снега. Но в это время я как раз покинул скальную расщелину, некогда служившую зашитой улью, и должен был выйти на просторы равнины Туманного Леса. Вокруг было холодно, и я подозревал, что лес давно вымер. Когда я видел его в последний раз, это были сложно проходимые джунгли с деревьями, растущими не одну сотню циклов. В том лесу было сложно идти по земле, изобилующей растительностью и живностью, зато деревья имели извилистые стволы с толстыми но нечастыми ветвями, позволяя прыгать над землей. И на равнине почти всегда стоял туман, потому что размашистые листья деревьев лишь отчасти закрывали свет, и воздух все равно прогревался, а внизу было полно водоемов. Но глядя на равнину сейчас, я понял, что не ожидал того, что увижу.

Лес. Лес от самых скалистых подножий и до гор на той стороне равнины, но совсем не тот, который я помнил. Близко стоящие друг к другу деревья с прямыми высокими стволами, густыми ветвями и тонкими игольчатыми листьями. Хвоя. Причем деревья были высокими, и росли здесь уже давно, а от старого леса не осталось и следа. Чтобы выросли такие исполины, нужны сотни циклов, но вот они, пришли на смену тому, что я помнил. Так сколько циклов прошло? Или правильнее будет спрашивать, сколько эпох? Чем больше я узнавал, тем меньше мне хотелось знать правду. Похожу, нужно просто смириться с тем, что прошлое теперь прошлое, а это совершенно иное настоящее, в котором мне многому нужно учиться заново.

Но по этому лесу тхаалы шли вполне уверенно. Тихий скрип снега под их толстыми ступнями был единственным звуком, что я слышал здесь. Удивительная тишина. Не привык, что лес может быть таким тихим. Нет птиц, нет мелких животных. Но есть деревья. И есть знакомое ощущение. Чувство взгляда в спину. Наблюдаю за тем, что твориться вокруг, но не вижу движения. Удивительный лес. Ветви начинаются очень высоко, и здесь хорошая видимость, нет кустарников, лишь изредка встречаются сугробы или холмики иного происхождения. Никого, но я чувствую взгляд. Я мог легко перечислить всех хищников, что встречал рой за все время своего существования. Но сейчас мои знания пасовали. Пасовали и чувства. В холодном стоячем воздухе не ощущалось примесей или запахов. Легкое ощущение влаги, но тут и раньше было влажно. Глаза ничего не находили. Слух молчал. И только чутье твердило, что за мной наблюдают.

Когда уже начало смеркаться, вышел к реке, протекавшей прямо через лес. Меня удивило это, потому что раньше рек здесь не было. Вода в ней не замерзла, а течение было медленным. Отсюда шло ощущение влаги, от реки. Однако в темной воде я не видел дна, и не был уверен, смогут ли тхаалы пройти ее вброд. А если и смогут, разумнее будет идти вдоль течения. У меня возникают подозрения, что знакомые мне ориентиры могут обманывать. Небо слишком переменчиво, чтобы ориентироваться на него. А лес слишком одинаковый, и обходя деревья а в любой момент могу сбиться с направления.

Отпустил тхаалов, и те тут же принялись пить. Сам же вскарабкался на ближайшее дерево, отчетливо чувствуя, что когти еще недостаточно отвердели. Наши организмы были приспособлены для выживания, это правда. В этом мире никогда не было места, где жить было бы легко. Но поддержание организма требовало пищи, постоянно1 подпитки. Роговые наросты тхаалов, это просто кость. Наши когти и хитин куда более сложная структура. Пока я правильно и в достатке ем, они будут твердыми и прочными. Но я проспал в коконе слишком долго, теперь нужно время, чтобы все вернулось в норму. Проклятие, чувствую себя только созревшим юнцом. Я ел вчера, и уже чувствую голод. Так даже нескольких тхаалов мне на долго не хватит. На дереве срезал длинную выглядящую прочной палку, чтобы проверить глубину реки. Когда спустился, животные уже отошли от реки и что-то рыли носами в снегу. Палка была чуть длиннее моего роста, и казалось мне достаточной для замера глубины. У берега все было неплохо, мне не многим выше колена. Но стоило вступить в ледяную воду и попробовать вновь, как деревяшка погрузилась в воду почти на всю длину. Ну, теперь я точно уверен, что пойду вдоль реки.

Темнело, я снял плотную ткань с одного из животных, и, расстелив, устроился на ней. Голод лучше потерпеть пару дней, чтобы больше можно было съесть за один раз. Мне не с руки оставлять свежее мясо.

Шорох разбудил глубокой ночью. Тхаалы постоянно шевелились, но звук пришел совсем с другой стороны. Я слышал движение, но не мог определить, что это. Проклятие, никогда не любил холодные леса вокруг Тенистого Улья, и теперь не знаю, что это за звук. На хруст снега не походит, но и двигайся некто по ветвям, звук был бы иным. Похоже, пришло время узнать, кто наблюдал за мной днем. Второй день, и второй раз я не знаю, с чем столкнулся. Вчера мне повезло. Мир сказал мне: смотри, я могу удивить тебя, будь осторожен. Но я пренебрег предупреждением. Чувствовал наблюдение, но ничего не сделал. Но не много я мог сделать вчера, только развернуться и покинуть незнакомый лес. Идти по самому его краю, где я еще не чувствовал наблюдения. А это многие и многие дни. Нет. Не для того я бежал от опасности тогда, чтобы бегать от нее и сейчас.

Подняв голову и вдохнув холодный воздух, подумал, что завтра будут болеть уши, не привыкшие к такому холоду, когда я их открою. В этом есть ирония. Если я не пойму, с чем имею дело, до завтра могу и не дожить. Хитин раскрывается, и чувствительный орган тут же обжигает холодной болью. Мое шипение разноситься по темноте, но мало кто мог его слышать. Этот лес не похож на себя сейчас. Большой зал со множеством колон, белый настил под ногами, и небо вместо потолка. В промерзшем воздухе звук идет хорошо, и эхо возвращается ко мне, позволяя увидеть то, чего не видят глаза.

И лучше бы я так и дальше бы ничего не видел. Мой наставник говорил, что в неведении порой скрыто благо. Возможно, он был прав. Звук шел не с одного направления, как я думал. Он шел отовсюду. Шипение волнами эха бегало по лесу. И каждая волна показывала мне несколько десятков небольших бугорков снега, что каждый раз сдвигались, пусть немного, но становясь ближе ко мне. Кем бы ни были эти существа, но они охотятся стаей. Ночью. И нападать предпочитают внезапно. Внезапно уже не получиться, и я не собираюсь их ждать. Мои ступни погружались в снег даже не по колено, а бугорки были не слишком большими. Значит, стрела достанет их. Осталось проверить, нет ли на их спинах панциря, что остановит наконечник.

Поднимаюсь медленно. Когда два хищника охотятся друг за другом, добычи нет. Один из них станет добычей, только тогда, когда умрет. До этого они оба на охоте. Нельзя вспугнуть цель раньше времени. Тхаалы спят, беспечные животные. Интересно, гости, что пришли в руины, прошли через лес? А стоит ли мне вообще задумываться об этом сейчас? Нет. Только поднять два лука и начать натягивать тетиву на одном и приготовить стрелу для другого. Не достиг я того уровня, чтобы бить с обоих одновременно. Прицелиться в того, что ближе всех.

Хлесткий удар тетивы разрывает тишину лесной ночи. А дальше все случилось сразу. Стрела вошла в сугроб, и нечто плохо различимое во тьме подбросило снег вокруг себя, и издало звук, взвизг, шипение боли и ненависти одновременно. Тхаалы проснулись, недовольно заурчав, а я уже натянул тетиву второго лука. Но выстрелить не успел. Снег повсюду, где я чувствовал ночных охотников, был подброшен в воздух сплошной стеной нежных комьев. Я не видел сквозь них, и не слышал сквозь них. Но все же спустил тетиву, взяв выше, отдав стрелу на попечение удачи. И не ошибся, второй толи писк, толи визг, резанул по ушам. Хитин захлопнулся, больше он мне сейчас не потребуется.

Из стены снега выпрыгнул враг, сейчас вполне поддающийся осмотру. И вновь он стал для меня новым откровением. Я ждал ночного хищника. Животного, с пастью и когтистыми лапами. Как она ползла под снегом — не важно, но такими были лесные хищника лесов вокруг Тенистого Улья. Любая вариацию именно этого хищника. Но увидел я не его. Небольшое тельце , которое, видимо, и создавало этот бугорок снега, было просто большой пастью, и с десяток щупалец двигались вокруг него. Тварь больше напоминала жителя моря, чем хищника холодного хвойного леса. Разум пасовал. Как они не замерзают? И где берут пищу, ведь зубастая пасть подразумевает, что ей будут кого-то грызть. Но там, где пасовал разум, работали инстинкты и рефлексы. Тетива уже натянута, рука доворачивает в сторону твари а вторая разжимает пальцы. Металлическая стрела врезается прямо в пасть, входя в нее по самое оперение, пробивая мягкую тушку насквозь. И вновь визг боли.

Еще одна тварь выпрыгивает с другой стороны, а за ней и следующая, и еще одна. Я успеваю сделать четыре выстрела, прежде чем все они бросаются вперед. Для монстра без костей, с одними лишь мясистыми щупальцами, твари достаточно быстры. Но слепы. Зачем видеть, если живешь под снегом? Но как-то же они меня находят. Отвожу руки с луками за спину и прыгаю на дерево. Вскарабкаться повыше не проблема, но просто здесь сидеть нельзя. Держась одной рукой, сделал еще два выстрела, еще минус две, а твари облепили дерево снизу, но лезть не спешили. Получив еще одну стрелу они зашипели, и все вместе бросились под снег. Там они двигались медленнее, но, видимо, считали, что их не видно. Будь я один, так и просидел бы здесь до утра, но внизу тхаалы, мой запас провизии. И по движению холмиков снега понятно, что твари так же не прочь покусать копытных. Пустил еще три стрелы, удачно достав из-под снега еще двоих, но их чуть больше двух десятков. Могу и не успеть, тхаалов растащат на куски раньше. Еще вопрос, не прибудут ли новые твари на пир? Сколько их всего в этом лесу? Проверяя догадку вновь открыл хитин, зашипев.

И проклятие, их действительно много по округе. Какие из множества бугорков снега — просто бугорки снега, я не гадал. Но даже просто поделив пополам, резонно посчитав: может тварь а может нет, все равно выходило много. Вот только все они были на этой стороне реки, на той пока не просматривались. Вот она, неоспоримая правда жизни. Она всегда готова предоставить тебе хотя бы два варианта, но совсем не обязательно, что они тебе понравятся.