Не-веста

Родители многозначительно молчали, и молчание это начало меня тяготить. Излюбленный прием моего папеньки — на вопрос не отвечать, лишь рассматривать вопрошающего с таким выражением на лице, что хочется самостоятельно провалиться под землю, полностью ощущая свою ничтожность. У меня к восемнадцати годам выработался к этому иммунитет, но на нервы действовало, чего уж там. Матушка молчала со стойкостью мраморной колонны, что в изобилии окружали парадный зал, где и изволили принимать меня сиятельные родители.

— Мы подумаем, дочь, — величественно изрек, наконец, папенька, поняв, что взгляды на меня действуют. Я присела в реверансе, и отбыла в свои покои.

И правда, чего мне не живется, как старшим сестрам — веселушки-хохотушки, все время проводят в балах да приемах. Я — белая ворона. Танцевать не люблю, библиотеку всю давно перелопатила, от громкой музыки меня мутит через пару минут, а от столпотворения голова кругом. Уверена, от меня бы отстали, махнули бы рукой, если бы не моя внешность — жизнь она мне осложняла с самого детства — эдакий белокурый ангелочек, с голубыми глазками, розовыми щечками и складной фигуркой. Таким материалом просто грех разбрасываться! Это не мои слова — а дражайшего папеньки. Выдадут замуж, как пить дать. Причем, скоро. Я тяжело вздохнула, отводя взгляд от зеркала, и присела на край кресла. Вскоре я ожидала пополнение в библиотеке, но до долгожданного дня оставалось еще три дня, никак не меньше, и заняться было решительно нечем.

В дверь шмыгнула вездесущая служанка, передала послание от родителей — на сегодняшнем балу я должна предстать во всем блеске. Ну, да. От прочих балов можно было хоть как-то отвертеться, но уж никак не от бала в честь моего совершеннолетия. Остаток дня пришлось изображать куклу — к балу меня готовили с должным рвением и тщанием. В зеркало я на себя смотреть решительно не хотела, и потому прошла мимо. А мне еще гостей встречать! Ох, будь они все неладны.... Соседи, родичи, друзья. Родителей, разумеется, какие у меня друзья?

Вот леди Клара — потрясающая женщина, я ею восхищаюсь, безо всякого сарказма! Пережила пятерых мужей, во владениях ее образцовый порядок, поговаривают, занимается точными науками. Взгляд — холодный, цепкий, спина прямая, фигура — идеальная, детей нет, привязанностей нет.

А вот лорд Шелтон. Старше меня лет на пять, внешность — безукоризненная. Если попытаются выдать за него замуж — отравлюсь в тот же день. Не люблю извращенцев.

Леди Леа. Тихая тень своего громогласного мужа, который любит ее без памяти. Никакая, вообще, полностью подавленная своим заботливым супругом.

Леди и лорд Жевьен. Идеальный образец супружеской пары. Оба красивые, средних лет, он занимается политикой, она — домом.

Вереница лиц, равнодушно проговаривающих дежурные поздравления, горка подарков на столике растет, грозя развалиться. Последним прибыл лорд Марк. Старше меня лет на десять, хромой, молчаливый. Я едва была с ним знакома — лорд Марк, хоть и был частым гостем в нашем доме, честью с ним общаться я была обделена. Сухие губы коснулись моей руки, я присела в осточертевшем реверансе, и, наконец-то спустилась с этих ужасных ступенек, оперевшись на руку любезного лорда.

— Леди Каэта, вы обворожительны, — серьезно проговорил лорд, я так же серьезно кивнула, косясь на трость лорда. Трость была знатная — с инкрустацией, потайными пазами и прочими сюрпризами.

Дальше бал покатился по накатанной колее. Я с тоской принимала комплименты и второй круг поздравлений, постоянно чувствуя на себе чей-то взгляд, и встречаясь глазами с отцом. Это наводило на меня тоску еще хуже, чем бал, еще больше утверждая меня в подозрении, что замуж меня выдадут не просто скоро, а очень скоро. Ничего против я не имела, по большому счету, лишь бы супруг не ограничивал меня в чтении и не питал ко мне любви. Остальное я переживу. За такими нехитрыми размышлениями время летело незаметно — я так и эдак прикидывала — кого же мне в мужья-то прочат? Выходило три кандидатуры, и ко всем трем мужчинам я была равнодушна. Оставалось надеяться, что мои скудные женские чары и великолепие женских прелестей сделают мужчин более сговорчивыми к моим условиям.

К моей тихой радости, гости начали отбывать. Ритуал повторился — теперь я всех провожала. Надо добавить пункт к условиям брака — балы в мою честь не чаще раза в год. А лучше — вовсе их не надо! Расторопные слуги поспешили меня проводить в покои, горничные, жалостливо охая, освободили мои ступни от орудий пытки, в наших кругах именуемыми 'туфли парадные, каблук — локоть'. Кровь капала щедрыми гроздьями, одна из девушек торопливо положила на мои ступни ледяную тряпку. Я закусила губу, сдерживая стон, и полностью отдалась бережным прикосновениям. Девушки меня аккуратно раздевали, разминали закаменевшие плечи, растирали замерзшие руки и вмятины на теле от корсета.

— Бедная наша госпожа. — Тихо прошептала Соня. Она думала, я уже сплю. Я открыла глаза, и успокаивающе улыбнулась испуганной женщине.

Только я приготовилась ко сну — новые новости. Папенька срочно требует к себе. Я сдержала стон, глянула на обувь — на глаза слезы навернулись — опять в них надо влезть! Испуганные служанки заново засуетились, переодевая меня в более простое, но не менее мучительное платье.

— Госпожа... как же вы обуетесь? — растеряно спросила Грета. Я пожала плечами.

— Забинтуем. Кто мне под платье будет заглядывать? — девушки сдавленно прыснули, и быстро сделали, как я сказала.

Идти было все равно больно, но я старалась отвлечь себя от ощущений, строя предположения о цели позднего визита. Либо меня выдают замуж, либо исполняют мою просьбу. Скорее первое, чем второе.

В кабинете отца царил полумрак. Я склонилась в реверансе и присела в предложенное кресло, спрятав ступни под подол.

— Леди Каэта, сегодня вы стали взрослой, — вдохновенно начала матушка. Папенька скривился, и матушка под его взглядом стушевалась. Я внимала с соответствующим выражением лица.

— Дочь. Твоя матушка права — ты стала взрослой. А потому — тебе пора замуж.

Я не дрогнула. Все равно, сделают по-своему, замужества не избежать.

— Вернее, познакомиться со своим мужем, — снова выступила матушка, по всей видимости, не вовремя, потому что папенькиным взглядом можно было испепелить. Я изогнула бровь и продолжила внимать, хотя мысли крутились хороводом. Последние невзаимные браки заключались как раз восемнадцать лет назад. Значит, меня тоже выдали замуж, когда я была маленькой, точнее — совсем маленькой. Занимательно то, что удавалось этот факт скрывать от меня целых восемнадцать лет.

Дверь резко распахнулась, и я с некоторым удивлением увидела лорда Марка. Он довольно стремительно подошел ко мне, и снова коснулся губами моей руки. На этот раз я была без перчаток, и прикосновение вышло совсем интимным и я невольно вздрогнула.

— Леди Каэта. Счастлив снова лицезреть вас.

— Взаимно, — выдавила я. То, что это и есть мой супруг, я сообразила, теперь пыталась понять, чем мне это грозит. По всему выходило — даже если чем и грозит, ничего я сделать не смогу. Муж он мне, и все тут.

— Лорд Джозеф, леди Сана, — поклон в сторону родителей, — вы уже сообщили леди Каэте новости?

— Да, лорд Марк, — с удовольствием ответил папенька. Почему-то мне показалось, что отец его боится. Я сильнее подтянула ступни под подол, расправила складки на юбке. Молчание в комнате затягивалось. Лорд Марк присел возле меня на соседнее кресло, оперся сложенными ладонями на ручку, поставил на руки подбородок.

— И где же обморок, причитания, протесты? — немного ехидно осведомился лорд. Я перевела на него взгляд, заломила бровь и спросила:

— Это все имеет смысл?

— Полагаю, нет, — кивнул лорд Марк.

— Тогда зачем утомлять присутствующих неумелой истерикой? — бровь опустилась на место, в голосе едва заметна улыбка.

— Я готов подтвердить свою подпись на бумагах, — лорд тяжело поднялся, и папенька тут же засуетился. Я, кажется, поняла, почему нам не доводилось часто общаться с лордом — папенька однозначно его боялся, и это становилось видно с каждой минутой все больше. Наедине же оставаться нам было неприлично.

— Леди Каэта, у вас есть личные вещи, с которыми вам невозможно расстаться?

— Разумеется, — согласилась я.

— В таком случае отдайте соответствующие распоряжения, чтобы ваши вещи паковали.

Через полчаса, выдав все распоряжения, я вернулась в кабинет. Мужчины уже попивали что-то спиртное, маменька стояла у окна.

— Леди Каэта, вы готовы?

— Вполне, — ответила я. Поджилки начали дрожать, и я усилием воли подавила панику. Лорд Марк подошел, аккуратно взял меня за локоть. Я проглотила комок в горле, вопросительно глянула на родителей. Папенька лучился довольством, матушка ничем не лучилась. Прощальные объятия не состоялись. Подавив в себе привычное раздражение, сделала шаг назад, за мужа.

— Леди Каэта, сделайте одолжение, возьмите меня за руку.

Я исполнила пожелание, крепко ухватившись за предложенную ладонь. Сухая, горячая.

— А теперь закройте глаза, — велел муж. Перед закрытыми веками мелькнула вспышка разноцветных всполохов, откуда-то повеяло теплым воздухом, мир наполнился незнакомыми звуками.

— С прибытием, леди Каэта. Можете открыть глаза.

Я осторожно открыла глаза, и тут же на меня обрушилось пиршество цветов, запахов, звуков. Подавив желание вновь зажмуриться, я осторожно огляделась. Теперь мне стало понятно отношение отца — лорд Марк был магом не из последних, а перед такими трепещут все, даже и правители.

— Позвольте вас занять небольшой экскурсией по вашему дому, — на лице лорда мелькнула легкая улыбка. Я, не отпуская надежной руки, пошла следом за мужем, невольно вспоминая старую сказку — идти мне было больно, но не невыносимо, а так, как будто боль застарелая. Где-то на середине пути лорд Марк спохватился:

— Леди Каэта, я и забыл, что сейчас по вашему времени ночь, и вы, должно быть, устали и хотите спать?

— Вы чрезвычайно внимательны, — я вымучила из себя улыбку. Лорд пристально глянул на меня, потом обернулся и нахмурился.

— Леди Каэта, ответьте честно, как вы себя чувствуете?

— Немного неважно, — созналась я, с интересом ожидая продолжения. Продолжение не заставило себя ждать. Меня усадили на низкий мягкий диванчик, лорд присел передо мной на корточки, и без предупреждения задрал мне подол. Я охнула и вцепилась в край пальцами.

— Что у вас с ногами? — сердито спросил лорд. Я пожала плечами:

— Небольшое недоразумение.

— Это теперь так называется? — еще более сердито спросил лорд. Я замолкла. Он поднялся, опираясь на трость, и потом как-то неожиданно легко подхватил меня на руки. Я пискнула, цепляясь за широкую шею, пытаясь понять — как мы идти-то будем? Он же на трость опирается, когда идет, хотя хромота мало заметна, идти, видимо, ему тяжело. Ничего подобного заметно не было. Мы как-то подозрительно быстро оказались в просторной комнате, занавешенной прозрачными тканями тут и там. Лорд сгрузил меня на кровать, и дернул за шнурок. Тут же набежала толпа слуг, лорд незаметно растворился за их спинами, а меня принялись приводить в порядок. Ноги размотали, поохали, смазали какой-то мазью, предложили ванну, переодели и уложили на кровать. Помотав головой от переизбытка впечатлений, я села, подтянув под себя больше подушек, и стала ждать. Брачная ночь-то не за горами! Не проспать бы, а то обидно будет. За этими мыслями я и заснула.

Проснулась, когда было уже совсем темно. Села, огляделась. Кресло возле кровати тонуло в темноте, но там угадывался знакомый силуэт. Я осторожно кашлянула.

— Вы уже проснулись, леди Каэта? — знакомый голос.

— Да, милорд. Прошу прощения за....

— Бросьте, это я должен извиняться. Утащил молодую жену в свое логово, не поинтересовавшись ее здоровьем, мнением и самочувствием, — в голосе смешинка, едва заметная. Я пожала плечами и ответила:

— Особым вниманием меня никто не баловал, так что, я не в обиде.

— Вот как, — замешательство в голосе мне послышалось, не иначе. Кресло заскрипело — лорд встал рядом с кроватью, и в горле у меня пересохло. С его руки сорвался маленький светляк, повис над кроватью. Потом еще один, другого цвета. Замер над моей головой. Я улыбнулась и протянула руку, на которую светляк послушно сел. Через пару минут над нами водили хороводу десятки разноцветных светляков, я только любовалась ими. Как-то незаметно муж прилег рядом, и выяснилось, что если положить голову ему на плечо — за светляками смотреть еще интереснее.

— Леди Каэта, вы немного отдохнули?

— Да, лорд Марк. — Усталость и вправду прошла. Я снова насторожилась, не зная, чего ждать от новоиспеченного мужа.

— Я думаю, нам стоит поговорить сейчас, дабы избежать недоразумений в будущем, — начал лорд, а я машинально подхватила:

— И прожить долго и счастливо и умереть в один день....

— Увлекаетесь романтическими историями? — заинтересовался лорд, приподнимаясь на локте. Я переложила голову на подушку и подумав, ответила:

— Нет, милорд.

— Это хорошо. Так вернемся к теме нашего разговора, леди Каэта. Начнем с того, что по законам этой страны вы несовершеннолетняя.

— О! — озадаченно отозвалась я. — Простите, милорд, а о какой стране идет речь?

— О Лирии. Хотя мы с вами считаемся мужем и женой, до дня вашего второго совершеннолетия я вас не коснусь. Надеюсь, не требуется уточнять сейчас, как именно?

— Не требуется. Боюсь показаться нескромной, но когда этот день наступит?

— Через три года, — в голосе сдерживаемый смех. Творец, как же хорошо, что мой муж не похож на замороженную рыбу и у него есть чувство юмора!

— Итак. Вы являетесь полноправной хозяйкой дома, поэтому дом в полном вашем распоряжении. Если вы намереваетесь сменить обстановку, и что еще там женщины обожают менять, меняйте.

— Но?

— Что?

— В вашем голосе отчетливо слышится 'но'.

— Верно. Я просто подбираю слова. — Голос и вправду, задумчивый. Я замолчала.

— Я думаю, вы все поймете, когда я проведу вас по всему дому.

— Хорошо, милорд.

— Запретных комнат нет, но прошу вас, в мои лаборатории без меня и шагу не ступать. Я завтра вам покажу все, вы поймете, что туда не стоит ходить одной.

— Я поняла вас, милорд. — Сама покладистость я. Но пока меня и вправду, все устраивает.

— Насколько я понял, вы не очень-то любите балы и приемы? — в полумраке комнаты лорд казался совсем молодым, даже красивым.

— Я их ненавижу всей душой, — честно созналась я, впервые в жизни. Лорд откинул голову назад и хохотнул:

— Мы с вами точно уживемся, леди Каэта! Итак, основные моменты я изложил. Есть ли у вас, что мне сказать, о чем следует узнать мне прямо сейчас?

— Пожалуй, нет, милорд.

— Вопросы?

— Когда прибудут мои вещи, лорд Марк?

— Через неделю. Все необходимое в доме есть.

— У меня только одна просьба, милорд, — осмелела я. Лорд махнул рукой, что я расценила как предложение излагать.

— Не настаивайте на моих встречах с родителями. А если они сами попросят о встрече со мной — откажите.

— Могу я узнать о причинах такой вопиющей дочерней неблагодарности? — с иронией спросил лорд. Я помолчала, собираясь с мыслями.

— Это трудно сформулировать вот так, сразу. И я не хочу обидеть вас, милорд.

— Не бойтесь меня обидеть, леди Каэта! Я чересчур толстокож для этого.

— Люди, которые никогда не считались с моими желаниями, потребностями и возможностями не вызывают у меня... горячей дочерней благодарности.

— Вы не слишком строги к ним? В конце концов, у вас всегда было все, что пожелаешь?

— Да. Вы правы. А так же все то, чего я не желала совершенно. Взять к примеру, туфли.

— О да, я видел, в каком виде ваши ножки после этой обуви, — хмыкнул лорд.

— Мозоли и содранная кожа — ерунда, мой лорд. Гораздо хуже вывихнутый сустав и больная спина.

— Это и вправду, хуже, — согласился лорд. — Я понял вашу мысль. Постараюсь, чтобы ваше общение свелось к минимуму.

— Благодарю вас, милорд. — Я с трудом подавила зевок.

— Думаю, вам стоит отдохнуть еще, — слегка улыбнулся лорд. Я послушно закрыла глаза, прислушиваясь — мне было интересно, куда денется лорд Марк. А он, между тем, зашуршал тканью, потом кровать снова прогнулась под весом большого тела, и лорд вытянулся рядом. Я рискнула открыть один глаз. Лорд лежал рядом. Глаз я закрыла, мысленно пожала плечами и ... уснула. Не иначе, лорд Марк помог.

Мне снился камин. Кто-то так растопил его, что невозможно было сидеть рядом, и я попыталась было отодвинуться, но камин держал крепко. Я еще раз дернулась, и открыла глаза. В окно заглядывало утро, причудливо раскрашивая комнату. Какой-то странный, непривычный запах витал вокруг меня, и было жарко. Я приподняла голову, и встретилась взглядом с мужем.

— Доброе утро, — хриплым ото сна голосом сказал он. Я от души потянулась и ответила:

— Доброе, милорд.

— Марк.

— Доброе утро, Марк, — с улыбкой исправилась я и села на кровати.

— Сейчас пришлю слуг, приводите себя в порядок, и спускайтесь завтракать. После я покажу вам... дом.

— Хорошо, — покладисто согласилась я. Лорд как-то бочком встал с кровати, зачем-то подошел к открытому окну, потом к полке. Я с нарастающим недоумением смотрела на него.

Ноги немилосердно чесались и зудели, и я со сдавленным шипением попыталась снять повязки.

— Не трогайте, — лорд неслышно подошел и сам начал разбинтовывать мои ступни. Я залилась краской по самые уши — ночная рубашка была на мне чисто символическая.

— Ну, вот, другое дело, — с удовлетворением сказал лорд. Я с изумлением созерцала совершенно ровную кожу — даже следа от вчерашних травм не осталось. Пошевелила пальцами, подрыгала ступнями, и честно созналась:

— Здорово.

— Да, — отвлеченно отозвался лорд, потом резко тряхнул головой и как-то испарился. Маг жеж.

Снова набежали слуги, чуть ли не выкупали меня, одели в какие-то легкие воздушные тряпки, поставили передо мной зеркало. Я уставилась туда с неподдельным интересом. Ну, что ж.... Не все так плохо. Цвет, правда, мне не идет, а в остальном — неплохо. Грудь закрыта, ноги закрыты, волосы собраны в высокую гладкую прическу.

— Ну, все? Можно выйти в люди? — весело спросила я. Служанки переглянулись, и отпустили меня на волю.

Лорд нашелся в столовой, за небольшим столом, перед ним стояла чашка с напитком, тарелками вообще весь стол заставлен.

— Вы обворожительны, — кажется, вполне искренне, сказал мой супруг. Я улыбнулась в ответ и устроилась напротив него. — Итак, сразу после завтрака я покажу вам дом.

— Хорошо, милорд, — я осторожно пробовала незнакомые блюда, постепенно находя их вполне недурными на вкус.

Завтрак кончился довольно быстро — по утрам есть я не очень хочу, и лорд повел меня по дому. Сначала он показал свои лаборатории, и я признала — сюда лучше не соваться. Оранжерея привела меня в восторг, а библиотека — в состояние, близкое к экстазу. Я благоговейно провела кончиком пальца по корешкам книг, и затаив дыхание спросила:

— Милорд, вы не будете возражать, если я буду проводить здесь какое-то время?

— Не буду, миледи, — лорд затаенно улыбался. — Осталось показать вам еще одно место. Идемте?

Я неохотно оторвалась от дивного зрелища стройных рядов книжных полок, и последовала за мужем. Мы куда-то спускались. Света становилось меньше, в воздухе запахло сыростью, а в голову мне полезли совершенно страшные мысли.

— Милорд?

— Да, Каэта? — голос его звучал как-то напряженно.

— А куда мы идем?

— Вы сейчас все увидите, леди. Вашу руку, тут достаточно темно. — Я с радостью ухватилась за его ладонь, и немного успокоилась. Свет окончательно померк, и теперь лорд почти обнимал меня за талию. Не знаю, почему он не зажег светляк. — Ну, вот, мы и пришли, — с облегчением сказал Марк. Я вежливо протянула 'Ммм', потому как не видела ровным счетом ничего. На плечи мне легли горячие ладони, Марк немного придвинулся ко мне, и теперь прижимал меня спиной к своему животу. Странно приятное ощущение взбудоражило кровь, и я моментально покраснела от собственных мыслей. Внезапно темнота расступилась, и я увидела, что мы стоим у стенки большого зала, а по центру... алтарь. Я сглотнула и вывернула шею, заглядывая мужу в лицо.

— Милорд, вы понимаете, что я начинаю бояться? — сухо спросила я. Его руки с плеч соскользнули на талию и прижали еще крепче.

— Не стоит, Каэта. Пока я с вами, бояться вам нечего.

— Это отрадно. — Так же сухо ответила я и попыталась успокоиться.

— Это сердце Дома. Дом — живое существо, и ему нужно, что бы в нем жили люди, бегали дети и звучал смех. Чтобы в нем любили и занимались любовью.

Я молча внимала.

— Нашему Дому уже более трех тысяч лет. Он стар. Ему нужна свежая кровь.

— Моя? — проблеяла я. Марк рассмеялся.

— Наших детей.

— Милорд?!

— Сам факт их существования, Каэта, ну за кого вы меня принимаете? Я последний потомок древнего рода. И абы от кого детей иметь мне нельзя. Вы подходите идеально.

— Как приятно, — пробормотала я. Оскорбленное самолюбие верещало, что меня выбрали просто как племенную кобылу. Усилием воли я подавила это чувство, напомнив себе, что прочие аристократы мало отличаются, а надеяться на то, что лорд от них отличается — глупо. Древний род, древний дом, три тысячи лет....

— Как называется наш род?

— Зу Нагим, — после короткой паузы ответил лорд. Я кивнула, молча принимая эту информацию к сведению. — Осталось последнее. — Мы плавно сдвинулись с места, подходя к алтарю.

— Надеюсь, вы не боитесь крови, леди.

— Не особо, — согласилась я, переставляя ватные ноги.

— И не надо. Это просто жидкость тела. — Продолжая что-то негромко говорить, лорд скинул рубашку, и, странно поблескивая глазами, прочертил угольком три линии над левым соском. Я напомнила себе, что смотреть на полуголого мужчину нельзя, пусть даже это и твой муж. Потом все мысли у меня из головы вылетели — из отметин щедрыми каплями потекла кровь.

— Вашу руку, леди, — я торопливо сунула ему ладонь, догадываясь, что последует дальше. Легкое касание шуршащего уголька, легкое покалывание, и ладонь заполняется кровью. Марк переворачивает мою руку, и кровь капает на шершавый камень. Потом неожиданно тянет меня на себя, я спотыкаюсь, и почти падаю ему на грудь. Он так же молча приложил мою ладонь с царапинами к своей груди, и медленно стал наклонять свое лицо к моему. Каюсь, я малодушно закрыла глаза, когда он накрыл мои губы своими. Ощущения были приятными. Я осторожно переступила ногами ближе к Марку, нерешительно обнимая его за шею второй рукой. Его язык щекотно скользнул по моим губам, и я невольно хихикнула.

— Что такое? — непривычно низким голосом спросил он.

— Щекотно, — созналась я, чувствуя себя дурой. Он хмыкнул, и снова приложился к моим губам, на этот раз втягивая нижнюю губу, покусывая ее. Я охнула от необычных ощущений и невольно подалась еще ближе, бессознательно поглаживая гладкую кожу под пальцами.

Все прервал чей-то ехидный голос:

— Дети, дети, не увлекайтесь!

Я пискнула и чуть не взлетела Марку на шею.

— Явился, как всегда в самый неподходящий момент, — в голосе мужа было и досада, и радость.

— А как же. Значит, это и есть моя надежда. Да отпусти ты девочку, что ты как дурак-то?

Я на всякий случай уцепилась за мужа покрепче.

— Не бойся, деточка, я тебя не обижу.

— Хом, перестань ее пугать.

— Да ты ее сам запугал! Тайна, подземелье, темень! Не мог в кабинете алтарь позвать?

— Не мог, — буркнул Марк, разворачивая меня к себе спиной. Я, наконец, увидела его собеседника, и охнула. Пожилой мужчина, с благородной сединой в волосах и черными омутами глаз. Я невольно сглотнула.

— Благословляю, — прошептал он, сдувая серебристую пыль с ладони нам в лицо, — Нас накрыла вспышка, и я потеряла сознание.

Пришла в себя от мерзкого запаха.

— Уберите, — попросила я. Или не я? Голос какой-то не такой.

— Каэта, как вы себя чувствуете?

— Как с похмелья, — созналась я.

— Это пройдет. Выпейте, — перед носом очутилась чашка с питьем. — И спите.

Я послушно закрыла глаза и заснула.

Проснулась вечером. Открыла глаза, потянулась, вспомнила, что было, и села, с четким намерением вытрясти из супруга всю правду. Идти далеко не пришлось — Марк сидел в кресле возле кровати. Под глазами залегли тени, общий вид — вымотанный.

— Марк, — тихо позвала я. Он резко открыл глаза. — Ложитесь на кровать.

— Это чревато последствиями, — хмыкнул он, рассматривая меня.

— Какими?

— Приятными.

— Мне кажется, или вы решили говорить загадками?

— Это я спросонья.

— Ложитесь, Марк. Вы выглядите уставшим.

— Ну, хорошо, — он скинул халат и вытянулся на кровати. Я подумала, и легла рядом, решив отложить выяснение отношений. Прошел, наверное, час. Неожиданно, Марк заговорил. Я вздрогнула.

— У меня для вас две новости.

— Я вас слушаю.

— Первая новость — вы отправляетесь учиться в Академию. Вы же об этом просили отца?

— Марк, — охнула я, и кинулась ему на шею.

— Милая, еще немного, и вы никуда не поедете, — серьезно сказал Марк. Я смутилась, и отсела на приличное расстояние.

— А вторая новость?

— Вторая новость.... Я еду с вами.

— Здорово, — искренне сказала я. — А когда отправляемся?

— Это все, что вас интересует? — в голосе отчетливо слышится легкое ехидство и смех.

— А что еще меня должно интересовать? — я слетела с кровати и принялась заматываться в тряпки. — Вы едете со мной, значит, все заботы на вас.

— О, то есть, вы не стремитесь к хваленому равенству полов, дабы делить с мужчинами тяготы и радости жизни? — Марк тоже встал с кровати и принялся разматывать лишние тряпки с меня.

— Милорд, боюсь, тягот куда больше, чем радостей, — хмыкнула я, старательно расправляя лишние складки.

— Вы даже не представляете, насколько вы правы, Каэта, — засмеялся муж. — Но я знаю множество женщин, которые хотели бы сами принимать все решения.

— И не хотели бы за них отвечать, — подхватила я, улыбаясь. Лорд смотрел на меня с удивлением, потом снова засмеялся.

— Леди, вы не перестаете меня приятно поражать. Так, значит, вы не желаете принимать самостоятельные решения только потому, что боитесь ответственности?

— Пожалуй, так, — с заминкой ответила я. — Иногда приходится нести ответственность, и я не могу сказать, что мне это в радость. Наверное, я эгоистка. Ленивая. И честная.

— Так, а почему ленивая? — лорд немного не успел за моей мыслью.

— Просто, ленивая, — я виновато развела руками. — Но не стыжусь вам в этом признаться.

— Вы еще и отважная, — лорд взял мои ладони в свои и переплел наши пальцы.

— Я просто сокровище, — засмеялась я.

— Вы даже не представляете себе, насколько вы правы. Могу я узнать, куда вы собрались?

— Я бы не отказалась от ужина, — призналась я.

— Буду рад составить вам компанию. — Лорд дернул за шнурок, и открыл передо мной дверь.

— Милорд?

— Да, леди?

— Так, когда мы отправляемся?

— На следующей неделе. Успеете собраться?

— Пожалуй, я просто не буду распаковывать вещи, — я принялась за еду, и беседа прервалась.

* * *

— Дипломом с отличием награждается леди Каэта Зу Нагим, — торжественно выкрикнул герольд, и я грациозно (так мне хотелось думать) выпорхнула на середину зала. Под рукоплескания и ядовитые шепотки получила диплом, пытаясь отыскать в толпе лицо мужа. Нашла. Он стоял, улыбаясь, зажав трость под мышкой, размеренно хлопал в ладоши. Я послала ему счастливую улыбку, присела в реверансе перед королевским посланником, и только собралась упорхнуть, как мне преподнесли сюрприз.

— Миледи, это не все. Решением Королевской Академии вам выдается лицензия на практику, — посланник жестом фокусника выудил красивую разноцветную бумагу, и протянул мне. Я осторожно взяла его, выслушала все фальшивые поздравления от однокашников. Марк совершенно не торопился меня спасать. Закономерный результат не заставил себя ждать, и я начала отвечать на подначки по достоинству. Собственно, за это меня все пять лет, и называли Ехидной.

— Леди Каэта, вы остаетесь на бал? — жеманно прикрываясь веером спросила леди Фелисия.

— Ни за какие блага мира, леди Фелисия. — Ласково улыбнулась я. — Не хочу заставлять мужа ждать.

— О, вы на редкость заботливая жена, — хлыщ Малле ужом ввернулся между нами и попытался положить руку мне на спину. — Мне остается только мечтать о такой супруге.

— Мечтайте, лорд, только это вам и остается, — еще более ласково пожелала я и целеустремленно направилась спасать мужа от Клодии. Леди Клодия отличалась бесцеремонностью и назойливостью.

— Милорд. — Я присела перед мужем в реверансе и с беспокойством заглянула ему в лицо.

— Миледи, я вами горжусь, — муж тяжело оперся на трость и протянул мне руку. Я быстро подошла и постаралась незаметно подпереть его плечом. — Леди Клодия. Благодарю вас за внимание, мы вынуждены вас покинуть.

Раскланявшись, мы потихоньку продефилировали на выход. Усевшись в карету, я снова заглянула мужу в лицо. Бледный, в испарине. Дышит тяжело. Достала из сумки флакон, откупорила, дала Марку подышать.

— Сию секунду домой, — сурово сказала я. — Потом к телепортисту. Нет. Телепортиста к нам. — Я сосредоточенно считала пульс.

— Командирша моя, — Марк с нежностью на меня смотрел.

— Покомандуешь с тобой, — проворчала я. — Знала бы, что так будет, плюнула бы на эту Академию с башни.

— Не нравится, что муж превратился в старую развалину?

— Конечно, не нравится, — возмутилась я. — Главное, что это все поправимо.

* * *

— Здравствуйте, Хана, — поздоровалась я с нашей домоправительницей. — Вы определились?

— Да, миледи. Я еду с вами, — женщина отчаянно блеснула глазами.

— Прекрасно. Пакуй вещи, завтра отправляемся. Лорду ванну.

— Да, миледи, — Хана испарилась. Мы дошли до спальни, где я усадила Марка в кресло.

— Мне уже лучше, — заверил Марк.

— Это радует. Завтра будет просто замечательно. Марк, наконец-то мы едем домой, — я привычно положила голову мужу на колени, а он так же привычно начал перебирать мои волосы.

Стукнула дверь — принесли воду. Я легко поднялась на ноги и поцеловала мужа.

— Пойду, проконтролирую сборы.

— Я дождусь тебя.

— Хорошо.

Я вышла за дверь и прижалась спиной к стене, закрыв глаза. Знала бы, во что выльется мой эгоизм и детское стремление к запретному — откусила бы себе язык еще в отрочестве. Увы. Вдали от родового дома, Марк должен был подпитывать его своей энергией, магией и силами. Когда я поняла, чем ему грозит долгое отсутствие от дома, попыталась уговорить Марка вернуться, но.... Как он мне тогда сказал: 'Если начала что-то делать, доводи до конца, иначе перестанешь уважать себя'.

'Главное, что бы ты меня не перестал уважать'. Это я сейчас поумнела. И то, не слишком.

Я резко оттолкнулась от стены, и понеслась руководить слугами.

* * *

— Слава богу, мы дома, — выдохнула я. Мы стояли посередине большого зала. Слуги немо таращились на нас. Их предупредить забыли. — Добрый день.

Суета, хлопоты, причитания. Спешный обед, спешная уборка, спешная подготовка. К ритуалу. Марк, посмеиваясь, шагал по комнате, радуясь вернувшейся легкости.

— Милая, ты помнишь, что три дня мы не должны видеться?

— Помню. Но это будет сложно, — серьезно ответила я.

— Я тоже привык, что ты все время рядом. — Марк погладил меня по голове. Как маленькую. Как всегда. Я только вздохнула и вышла.

Через три часа оказалось, что я совершенно не знаю, чем себя занять. Вещи разбирали без меня, все прекрасно делалось без меня. Я сгребла покрывало с кровати и вышла в сад, сердито хлопнув дверью. Расположившись в тенечке, принялась кидать в пруд камешки. Один, другой, третий, пригоршня.

Да, упрямее моего мужа нет никого на свете. Как только мы прибыли в Академию, Марк резко изменил свое ко мне отношение. Наверное, так ведут себя заботливые отцы, или старшие братья. Боги, как я бесилась.... До исторического момента осталось двое суток с лишним.

* * *

Быстро время пролетело, — вот какая мысль мелькнула у меня, когда Марк посреди ночи залез в мое окошко, с самым хулиганским видом. Я села в кровати и подтянула колени к груди, затаенно улыбаясь.

— Дорогая, я вас разбудил?

— А вы хотели провернуть все без моего участия? — слегка удивилась я. Марк хмыкнул:

— Иногда я с тоской вспоминаю ту робкую и покладистую девушку, которую я взял в жены. Годы Академии закалили ваш характер, дорогая.

— Вернуть, как было? — не без иронии спросила я. — Буду снова робкой, покладистой, застенчивой дурочкой....

— Все-все, сдаюсь, — муж шутливо поднял руки и нырнул за окошко почти по пояс. Я сначала охнула, потом вспомнила, что мы дома, и силы к моему мужу вернулись. Выудив из-за окошка корзинку, Марк повернулся к маленькому столику и начал там чем-то шуршать и звенеть. Я заинтересованно вытянула шею. — Ты никогда не была дурочкой, Каэта.

— Марк, сегодня вечер комплиментов, — я откинула голову назад и вопросительно глянула на мужа. Тот понял меня верно, и под пологом закружились разноцветные светляки.

— Ты все так же их любишь, — Марк покачал головой.

— Что поделать, я лишена магического дара....

— У тебя масса других талантов.

— Как то? — я заинтересованно села, скрестив ноги.

— Ты милая, добрая, умная, красивая....

— Фи, Марк.

— Понял. Ты самая ехидная и непосредственная Алхимик из всех известных мне.

— Уже лучше.

— Да. Придется достраивать еще одну лабораторию, — сокрушенно сказал Марк.

— Ты думаешь так легко отделаться?

— Не думаю, — Марк ловко развернул ко мне столик, и я ахнула.

— Здорово. — Совершенно искренне сказала я. На столике были аккуратно расставлены бокалы, маленькие тарелочки, какие-то горшочки, коробочки. Между всем этим красиво переливались огоньки.

— Сегодня особенная ночь, — Мрачным басом сказал Марк, а я фыркнула в бокал. — Ночь теории. — Я не выдержала, и захихикала. — Что ты смеешься?

— Ты думаешь, в теорию меня не посветили?

— Кто посмел? — нехорошо прищурился Марк. Я вздохнула и отставила бокал.

— Марк, я пять лет училась с самыми высокородными... дамами. Замужними, замечу. И так как официально я тоже замужем, леди не стеснялись в моем присутствии обсуждать некоторые интимные вопросы.

— Дааааааааа. Этот момент я упустил, — обескуражено протянул Марк и взъерошил волосы.

— Не расстраивайся. Не все потеряно. Я выслушаю твой курс теории, проведу сравнительный анализ, сделаю выводы....

— Мы к тому моменту будем жить уже в руинах, — подхватил Марк.

— Да. Этот момент упустила я. — Серьезно ответила. Марк вздохнул и отобрал у меня вино. Я замолчала, уставившись взглядом в простыни. Дурацкая пауза — я решительно не знала, что сейчас делать, и вообще, как все это делается — теория отличается от практики, как описание картины с самой картиной. У каждого свой взгляд на вещи. Я совершенно не боялась — что-что, а доверять мужу я научилась. Пожалуй, он был единственным человеком, к которому я испытывала теплые чувства. Это было логичным — при добром его ко мне отношении. Единственное, чего я опасалась — это то, что ему этого мало. Просто теплого отношения. Как мне казалось, мужчинам нужно все и сразу. Марк в эту теорию пока не вписывался.

-Верь мне, — попросил Марк и дернул за шнурок, опуская балдахин. Я глубоко вздохнула, как перед ледяным обливанием и закрыла глаза.

Теплые губы на виске. Близкое горячее дыхание. Осторожные руки, мягко стягивающие рубашку с плеч. Тяжесть матерого мужского тела, головокружительные поцелуи, тягучая истома внизу живота. Короткая острая боль.

Я осторожно обняла Марка, погладила широкие плечи. Он внимательно на меня смотрел, не двигаясь. Я улыбнулась, провела рукой по его волосам. Движение возобновилось, унося неприятные ощущения. Я сердито нахмурилось — запахло магией.

— Не сердись, — шепнул он, прихватывая мою губу. — Так будет лучше.

Оставалось только вздохнуть.

Ну, что сказать.... Глупости все это, дамские разговоры — глупости и вранье через слово. Я потягивалась у мужа на руках и улыбалась. В доме стало как-то прохладнее, свежее.

— Ванну?

— Пожалуй, — согласилась я. Марк лениво пошевелил пальцами, и в комнату забежала ванна. Вода заблагоухала, над ней поднимался пар. Хорошо, когда муж — маг, что уж там. В воду меня опустили бережно, как стеклянную. И вымыли, как маленькую. Я не протестовала — только сонно хлопала глазами — спать хотелось неимоверно. И толком не заметила, как уснула....

Утро ворвалось в сон щебетом птиц, запахами фруктов, цветов, жужжанием пчел. Кто вытащил меня в лес? Никто, муж решил разбудить меня приятными звуками. Я прижмурилась, потягиваясь, и повернулась на бок, рассматривая мужа.

— Доброе утро?

— Доброе, — согласился Марк. — Завтрак.

— Пожалуй, — я продолжала улыбаться.

— Ты улыбаешься.

— Да, — не стала я спорить с очевидным.

— Тебе хорошо?

— Мне замечательно.

— Я рад, — сказал муж серьезно и погладил меня по щеке. Я потерлась об его ладонь и прикрыла глаза. — Вставай, соня. Уже обед.

— Так поздно, — удивилась я и с подозрением глянула на супруга.

— Обряд, — пояснил он. — Я решил его провести пока ты спишь.

— Все прошло успешно? — сон мигом с меня слетел.

— Более, чем.

— Как Хом?

— Помолодел раза в два, заливается соловьем и ждет, что ты начнешь руководить перепланировкой и ремонтом.

— Нужен ремонт? — Я одевала домашнее плате, вернее, заматываясь в домашние одежды.

— Нужен.

— Я не хочу перепланировку. А ты?

— Я тоже не очень хочу.

— Только лабораторию мне отрастить, — мечтательно протянула я. — Скоро все мои зелья прибудут, вот где начнется веселье.

— Да, — с легкой грустью сказал Марк. Я резко обернулась.

— Что такое?

— Ничего.

— А все же?

— Некоторые зелья могут быть вредными для ребенка....

Расческа выпала у меня из рук.

— Уже? — выдавила я, машинально накрывая ладонями живот.

— Ты не рада? — спокойно спросил Марк, отворачиваясь.

— Я рада. Просто не ожидала. Тогда про зелья пока забудем, займусь научной работой. — Я подняла расческу.

— Ты не рада. — Марк спокойно смотрел на меня тяжелым взглядом. Я жалобно на него глянула.

— Я не знаю, что теперь с этим делать.

— От тебя требуется только бережно относиться к своему здоровью. Остальное сделаю я.

— Как всегда, — я положила голову ему на плечо, руку себе на голову. Тяжелая ладонь прошлась по волосам. Пальцы, чуть дрогнув, взяли меня за подбородок. Я с беспокойством заглянула в серые глаза. — Мне просто страшно, Марк. Чуть-чуть.

— Все будет хорошо. Я же с тобой.

— Это главное, — согласилась я.

— Тебе надо поесть.

— Обязательно.

Началось всеобщее сумасшествие. Каким-то образом, всем стало известно о моем интересном положении, и теперь все старались радовать меня — начиная от домоправительницы и заканчивая мальчишкой-конюхом. Я от такой заботы потихоньку зверела. К тому же, обычные недомогания беременных не заставили себя ждать, и я маялось то тошнотой, то изжогой, то головокружениями. Марк мрачнел с каждым днем все больше и больше, отнекиваясь от моих вопросов. Спокойствия мне это не добавляло, само собой.

Живот рос, ребенок пинался от души. На ягодицах — живого места нет. Растяжки, ярко бордовые. Не болят, и то радость. Последние два месяца пришлось лежать, не вставая. Ребенка потерять я не хотела. В доме прочно поселились три лучшие повитухи, и лица их тоже были не радостные. Я только вздыхала.

* * *

— Ой!

— Что такое, Каэта? — Марк подскочил на кровати и зажег светляк.

— Кажется, воды отошли, — жалобно пробормотала я.

Суета, суматоха, беготня. Горячая вода, чистые полотнища, уверенные голоса повитух. И боль, боль, боль, боль. Непрекращающаяся. Изматывающая. Отнимающая разум. Наверное, я бы кричала, если бы от этого было легче. Но от крика было только хуже. Тошнее, что ли....

— Девочка должна справиться, — неуверенный голос одной из повитух. Я с трудом приоткрыла воспаленные веки. Перед взглядом все плыло, размывалось.

— Пить, — шепотом попросила я. Губы тут же обтерла мокрая тряпочка. Я кое-как облизнулась.

— Леди Каэта. Вам нужно выбрать — или вы погибнете, или дети, — передо мной присела вторая повитуха — самая опытная и старшая. Я моргнула, давая понять, что услышала.

— Дети? — просипела я.

— Их двое.

— Дети должны жить, — вытолкнула я свое мнение, и потеряла сознание. Дальше — туман, боль, всполохи огня, какие-то тени.

-Пить, — попросила я жалобно. Во рту была просто пустыня.

— Очнулась! — А сколько удивления в голосе.... Влага, стекающая в рот восхитительна. Губы потрескались — больно.

— Каэта! — Марк совсем близко, прижался лбом к моему лбу.

— Я тут.

— Девочка моя, только не спи, — попросил он.

— Говори со мной. — Как-то понемногу, силы возвращались. По крайне мере, говорить я могла.

— Дети, двое, оба мальчики. Сорванцы чуть тебя не убили, — Марк растирал мои пальцы, целуя каждый. — Оба здоровы.

— Молоко?

— У тебя пока нет молока, мы нашли кормилицу.

— Спать хочу.

— Нельзя, любимая, не спи, — в голосе настоящее отчаяние. Веки закрылись сами. Я не спала, но и держать глаза открытыми сил не было. Поэтому просто слушала Марка. Он говорил, захлебываясь, что я ему нужна. Что он без меня пропадет. Что дети без меня вырастут совершенными сорвиголовами. Что без меня все тусклое и серое, и только я могу придать краски этой серости.

— Уговорил, — четко сказала я, когда тихий голос затих.

* * *

— Дети готовят для тебя сюрприз, — трагическим голосом сообщил Марк. У меня выпали из рук щипцы, которыми я перекладывала реактивы.

— Боги, за что! — простонала я, вжимая голову в плечи.

— Что поделать, родная. Таков родительский крест, — с пафосом оповестил мой муж.

— Я себе это как-то по-другому представляла, — пробурчала я, поднимая щипцы.

— Переживем, — оптимистично предположил Марк. Я хмыкнула и покачала головой. — Хому я внушение сделал, так что в этот раз грандиозных последствий не будет.

— Будем на это надеяться.

— Я говорил тебе сегодня, что я тебя люблю? — серьезно спросил Марк, подбираясь сзади и укладывая руки на мой живот.

— Не помню, — улыбнулась я.

— Я тебя люблю.

— И я тебя.

* * *

— Леди Каэта Зу Нагим награждается премией Королевской Академии Наук за заслуги, отмеченные Его Величеством и простым народом. — Звенящий от восторга голос герольда серебристым шаром прокатился по битком набитому залу. Да, мое лекарство, убивающее любую заразу в человеке, спасло жизнь наследнику его величества, а так же сотням людей. Я застенчиво улыбнулась и сделала шаг вперед. Заранее приготовленная речь вызвала бурные и продолжительные аплодисменты.

— Салют в честь леди Каэты Зу Нагим, — звонкий голос сыновей вызвал у нас с Марком нервную дрожь и легкое удивление в зале.

Увы, Королевская Академия Наук салют не пережила. Марк строго выговаривал сыновьям, параллельно дирижируя досками, стропилами и камнями. Четверо статных парней ковыряли землю носками сапог, боясь поднять глаза на отца. Я объяснялась с членами Академии, уверяя, что случившееся — нелепая случайность. Окончательно взопрев от усилий, убедила почтенных лордов в невиновности своих сыновей.

— Сюрприз, значит. Для мамы. — Я крепко взяла за ухо старших — Ленца и Локка.

— Мама, мы правда, хотели как лучше, — взвыли дети. Младшие тренировано отступали назад. Там их ухватил Марк.

— А получилось — как всегда, — ласково ответил муж. — В общем, так. Ваши нелепые объяснения, что там была ветхая крыша и вы ее хотели аккуратно поставить обратно, а она взяла и развалилась — не пройдут. Вы наказаны. Домой сию секунду.

— Отец, — слаженным хором взвыли дети.

— Цыц! — рявкнул муж. — Маму чуть удар не хватил от радости. Доконаете ее!

— Наверное, это я виновата, — робкий тонкий голосок из-за спины заставил меня подпрыгнуть.

— Чем? — поинтересовалась я, рассматривая девушку. Высокая, нескладная, лицо милое, но тоже какое-то нескладное. Ленц, между тем, смотрел на нее с обожанием. Теперь понятно, почему он отказался ехать на каникулы домой.

— Я не смогла их переубедить....

— Деточка, этот фокус за восемнадцать лет пока никому не удавался, — вздохнула я. — Когда уже они доучатся....

— Нам всего-то два года осталось, — проворчал Канн.

— Два года, — передразнила я. — Домой, всем, живо. Кончились ваши каникулы. Милая девушка, не желаете ли посетить наш скромный дом? — Девушка зарделась.

— Клари, пожалуйста, — шепотом попросил Ленц.

Девушка нерешительно кивнула. Марк махнул рукой, и мы очутились дома.

Близнецы заговорщически переглянулись. Клари что-то строгим шепотом выговаривала Ленцу. Тот бледнел и умоляюще на нее смотрел. Всеобщую суматоху усугубил Хом, появившись из ниоткуда. Старый пройдоха усадил Клари в кресло и крутился вокруг нее ужом, вызывая скрип зубов у Ленца.

Мы с Марком весело переглянулись.

— Кажется, Хом скоро еще помолодеет, — прошептал мне на ухо Марк.

— Внуки — это замечательно, — согласилась я и увела лишних людей из комнаты, оставив Ленца объясняться с Клари. — А девочка славная....