Яд Лунной лилии

Мне показалось странным, что девочка, сопровождавшая инквизитора, не поехала с нами в кибитке, а двинулась впереди на своей смирной мышастой кобылке. Я вспомнила, как я, вместе с другими детьми, избранными для обучения в школе магов Ормариен, ехали по этой же дороге в обратном направлении. Тогда нас сопровождал полноценный наемный отряд, при двух магах. Но даже так головной дозор периодически нес потери, а до школы доехали лишь восемь из каждых десяти детей. Мне повезло... А вот моего соседа в такой же кибитке выхватила и утащила в мертвый лес какая-то тварь. За ней никто не гнался, потому как попытка спасти одного — грозила гибелью всем остальным. Но вот крик погибающего еще долго снился мне в кошмарах. А сейчас... девочка примерно тех же лет — едет впереди с таким видом, как будто ей ничего не угрожает... А инквизитор — наоборот, едет позади кибитки.

Конечно, мы пятеро — не то, что десяток детей в каждой из четырех кибиток каравана, везущего новичков... Но все равно — мне страшно.

На привале я спросила Изуми-тян, не страшно ли ей ехать впереди всех по этим землям, отравленным злом Повелителя Ничего? Но девочка почему-то ничего не ответила мне.

— Изуми-тян не любит разговаривать, — покачал головой инквизитор. — Зато ее чутью я доверяю больше, чем всем тем побрякушкам, которыми вы обвешались.

Признаться, меня несколько обидело отношение инквизитора. Наши с Гравом амулеты мы делали сами, а ведь именно строительство амулетов — наша сильная сторона. Да и Сефи с ее прихлебательницами семья всегда обеспечивала лучшим из того, что можно купить за деньги!

Впрочем, обсуждать со мной тему амулетов инквизитор отказался. Он всего лишь положил руки на землю возле нашего походного костра и что-то пробормотал. Вспышка света на мгновение ослепила меня, а когда я вновь смогла видеть — то могла лишь замереть в зависти и восхищении. Сама земля, на которой расположился наш небольшой походный лагерь, стала амулетом на два порядка более сложным и могущественным, чем все, что я могу когда-либо надеяться создать, затратив на это дело несколько недель времени, и материалы, о которых (в связи с их запредельной стоимостью) мне остается только мечтать.

— Изуми-тян такую плотность сенсорной сети обеспечивает в движении, — прокомментировал мое шоковое состояние инквизитор.

Осталось только довериться этому странному и могущественному существу, что приняло для каких-то своих целей облик маленькой девочки, и лечь спать.

А утром утверждения инквизитора получили наглядное подтверждение.

Мы только проснулись, и неторопливо проделывали необходимые поутру процедуры, когда над всем лагерем разнесся визг Роаны, младшей из подпевал Сефи. Ведьма вылетела из кустов, куда удалилась по понятной надобности. Лицо ее было перекошено ужасом. А следом за ней, из тех же кустов, но уже совершенно беззвучно, появился огромный медведь. Двигался он неторопливо, и мне показалось, что хищник скорее наслаждается страхом и бесполезными трепыханиями жертвы, чем реально стремится догнать нашу соученицу.

Сплетенное мной заклинание бессильно разбилось об тушу твари, зато привлекло ко мне ее внимание. Морда с маленькими багровыми глазками повернулась ко мне, и медведь поднялся на задние лапы, широко распахнув передние. Тут же стало понятно, что это именно "тварь", а не обычный медведь. Впрочем, иного ожидать от этих земель было бы глупо.

Костяная броня облегала грудь и живот твари, и без того неплохо защищенные плотной шкурой и мощными мышцами. Острые костяные шипы прорвали кожу в нескольких местах, и темная гнилая кровь закапала с них на землю. Я замерла, как птичка перед змеей, скованная страхом.

Несколько заклинаний влетели в тварь, когда-то бывшую медведем, с нескольких сторон... Но суммарный эффект был даже меньше, чем от моей неуклюжей попытки: они даже не привлекли внимание твари. Искаженный злом медведь надвигался на меня медленно, но неотвратимо. И не я, не мои товарищи ничего не могли с этим поделать.

— Можно, хозяин? Можно? — когда я услышала эти слова, произнесенные голосом маленькой девочки, я подумала, что мне чудится. Впрочем, мое сознание настолько было затуманено страхом, что я бы не удивилась и более причудливым видениям: все мои силы, что могли бы поддерживать удивление, были отданы страху.

— Можно, — спокойный голос инквизитора резко контрастировал с творящимся кошмаром.

Что "можно" — меня, признаться, не интересовало. Та часть моего сознания, что не была еще затоплена паникой, перебирала варианты собственного спасения, немногочисленные и не сулящие какого бы то ни было шанса на успех. Тем удивительнее было, что прыжок маленькой девочки снес тварь и отбросил ее назад. А когда я пришла в себя, за краем огненной границы, установленной инквизитором, остервенело грызлись две твари. Причем если медведь был просто "страшен", то существо, в которое превратилось Изуми-тян, внушало дикий, панический ужас. Оно не казалось особенно огромным: с крупную собаку, не более. А уж на фоне искаженного злом медведя — и вовсе казалось даже маленьким. Но вот глядя на то, как чудовищные когти, способные разорвать на части воина в тяжелой зачарованной броне, бессильно скользят по обманчиво-мягкой шерстке, как распадается костяная броня и клочьями плоти и брызгами крови разлетаются могучие мышцы — нельзя было не испытать некоторого страха. Но куда ужаснее был шепот, возникший на краю сознания. Он сулил силу, власть, отмщение обидчикам... и лишь огромным усилием я могла... нет, не заглушить этот голос, но отстраниться от него, удержаться от немедленного согласия.

Между тем проклятый медведь, тварь четвертого, а то и пятого класса опасности, ранее — безраздельно властвовавшая в этих местах, осознал, что встретился с превосходящим противником. Он издал исполненный боли и страха рев, и попытался сбежать с поляны, на которой мы остановились... но было уже поздно. Тварь, что пряталась раньше под обликом Изуми-тян, прыгнула на загривок убегающему медведю, и нанесла решающий удар, вырвав изрядный кусок позвоночника.

И в тот же момент справа и сзади от меня раздался истошный визг. Я оглянулась. Там на кольях, составленных из сияющих золотым огнем символов, билась в агонии еще одна тварь. Откуда она взялась, я с ужасом поняла, когда увидела обрывки хорошо мне знакомого синего платья, которое носила Милетта, еще одна подруга Сефи... Когда же крик Милетты затих, я услышала спокойный голос инквизитора:

— Что ж. Для остальных еще есть надежда...

Иллистра. Джер Привратник

В городских воротах нас встретил инквизитор Смок.

— Хм... маловато будет, — задумчиво произнес он, оглядев наш небольшой караван из одной повозки и пары всадников. — Или это — все выжившие?

— Нет, учитель, — меня, признаться, удивила такая формулировка. — Это те, чьим душам явно угрожало пребывание в этой... — я запнулся, пытаясь подобрать подходящее определение, но потом махнул рукой, и использовал нейтральное: — ...школе. А что, случалось...

— Всяко бывало, — усмехнулся инквизитор. — Бывало и полностью всех учеников эвакуировали, и даже часть учителей вывозили. А случалось — и к протоколу Эсктерминатус прибегали, не говоря уже о праве Интердикта.

— Ого... — я ошеломленно воззрился на инквизитора.

— Ага, — кивнул он. — Слишком уж тамошний директор стремится творить добро... активным образом. И заигрывается она... регулярно. Почему мы не менее регулярно отправляем к ней на стажировку наших учеников. Чтобы купировали приступы активности.

— Но... — задумался я. — Экстерминатус? Как в таком случае ухитряется выживать директор Бланчфлер? Она не показалась мне достаточно сильной, чтобы пережить активацию протокола. Или же это целая династия директоров Бланчфлер?

— У директора Бланчфлер — весьма развитое чувство самосохранения... в сочетании с некоторыми задатками оракула. Так что, когда в Ормариен приезжали ребята, у которых от вида творящегося там "добра" переклинивало все, что только может переклинить, и они начинали бороться со злом, так сказать, радикально — директора всегда особенно неотложные дела призывали куда-то в иное место. Правда, надо сказать, потребовать от нее клятвы соблюдения Кодексов Империи еще никто не догадался. Молодежь... — Бастиан улыбнулся, — ...вечно стремится к простым и быстрым... неправильным решениям. Тут ты выделился. Видимо, твое более глубокое образование — дает себя знать. Думаю, на какое-то время Бланчфлер уймется. А потом снова потребуется отправлять к ней очередного стажера. Чтобы ввел обратно в рамки.

С этим оставалось только согласиться.

Между тем свита инквизитора приняла в свои добрые и ласковые объятия группку эвакуированных из Ормариена. Если парочка из Грава и Айрис шли относительно спокойно, и только настороженные взгляды по сторонам демонстрировали истинную цену этого "спокойствия", то оставшиеся две трети некогда "теневого трио" сразу же принялись оправдываться, причем все время врали, что было очевидно даже мне. Однако разоблачать эту глупую ложь никто не спешил, и девочек просто увели подальше.

— Учитель, — обратился я к Бастиану, — для них правда есть еще надежда?

— Кто знает? — вопросом на вопрос ответил инквизитор. — Но если не попытаться достучаться до их искаженных и развращенных безнаказанностью и вседозволенностью душ — надежды не будет точно. Да и парочку ты тоже вроде бы вовремя оттуда забрал. Задатки есть у всех, так что... будем заниматься. Точнее — этим будут заниматься братья-наставники. У нас же пока что есть свои дела.

Сопровождавшие инквизитора священники увели привезенных мной "полноправных магов с дипломом". Изуми же я отпустил "размяться и побегать", строго потребовав, в случае необходимости применения смертельного уровня силы — связаться сначала со мной. Все-таки я еще не настолько доверяю Гончей Хаоса, чтобы отпускать ее совсем бесконтрольно... Но и запретить ей защищать себя — я не могу и не хочу.

Смок повел меня через посад к местной резиденции Ордена. И мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Серые стены древней твердыни — подавляли... А ведь под ней скрываются тайны и строения, по сравнению с которыми катастрофа, сопутствовавшая Пришествию Повелителя — случилась совсем недавно.

Разумеется, даже Высокий инквизитор Бастиан Смок — не настолько значимая персона, чтобы ради него открывать во всю ширь огромные ворота замка. Нас провели через небольшую калитку сбоку. Количество сканирующих, проверяющих и идентифицирующих чар, через которые нам пришлось пройти — ошеломляло. И это только те чары, которые я сумел заметить. Подозреваю, что тех, которых я не засек — был как минимум столько же.

Дорога, проходившая через ворота, повернула влево, проходя между внешней стеной и стеной второго круга. Там Бастиан распахнул калитку, в которой легко вооруженный воин мог бы задержать сорок тысяч варваров, подкрепленных двумя осадными башнями. Впрочем, учитывая мощь встроенных в стену заклятий — это вряд ли можно было бы назвать "подвигом".

По узким, удобным для обороны коридорам, мы прошли в личные покои инквизитора Бастиана.

— Итак, — произнес Бастиан, удобно расположившись в кресле, и подняв со столика появившийся там бокал с вином, — твоя первая практика — завершена.

Я огляделся, прикидывая, куда бы мне сесть. В комнате не было других сидений, кроме второго кресла, столь же удобного и роскошного, как и то, в котором расположился инквизитор. Я несколько удивленно посмотрел на Бастиана. Все-таки, "инквизитор" и "ученик" — это "слегка" разные статусы. Так что, в лучшем случае, мне полагалась колченогая табуретка.

— Да ты присаживайся, не стесняйся, — улыбнулся мне Бастиан, указывая на кресло. Я опустился в него... и на столе немедленно появился второй бокал. Пустой.

— Вино какого из Домов ты предпочитаешь в это время суток? — усмехнулся Бастиан.

Я задумался. Вообще-то, в бытность мою Ненужным принцем, я предпочитал красный токай, производимый Домом Феникса. Само его название, прошедшее сквозь века, заставляло мое сердце биться чаще, и верить, что когда-нибудь найдется та, кому я буду действительно нужен. Но сейчас...

— Пожалуй, что-нибудь из Дома Льна, — попросил я, вспоминая отражение Ланы в зеркальной долине.

— Пожалуйста, — улыбнулся Бастиан. — Мугагское желто-зеленое, урожая тридцатилетней давности, с северо-западного склона.

А неплохо живут инквизиторы. В свое время мой троюродный кузен, наследник Дома, решил угостить своих ближайших друзей этим известнейшим напитком... (я в их число не входил, но история до меня добралась), так управляющий Дома взвыл, как проклятый оборотень, и донес Главе... Пару дней после этого знаменательного события и Наследник, и его друзья присутствовали на официальных приемах, каковых случилось не то два, не то три, исключительно стоя. Цена за заказанные два ящика мугагского — превзошла даже воображение Главы Великого Дома.

Я поднял бокал к лицу. Запах был... умопомрачающий. Похоже, в отличие от многих других дорогущих вещей, чья цена определяется исключительно редкостью и статусом потребляющего "редкое и дорогое", цена этого вина была вполне оправдана его качеством.

Дождавшись, пока я опущу бокал, инквизитор продолжил.

— Как я уже сказал, твоя практика завершена. Теперь ты — не "ученик", но "стажер". Более того, общаясь с людьми за пределами Ордена, ты можешь представляться "инквизитором", опуская слово "стажер". Впрочем, как ты, я думаю, заметил, уже с началом практики — маги стали воспринимать тебя именно как "инквизитора", — я вспомнил директора Бланчфлер... Да, он обращался ко мне, как к полноправному брату Ордена, и ни на секунду не усомнился, что у меня есть право Интердикта и Экстерминатуса. — Но новый статус дает не только права, но и обязанности. Нам поступила заявка. Проклятый артефакт, покушение на убийство, подозревается наличие темного культа... В общем — дело как раз для тебя.

— Когда отправляться? — иного варианта ответа сказанное не предполагало.

— Завтра. Соберешь команду — и вас переправят порталом.

Иллистра. Айрис

Держа Грава за руку, я шла по улицам поселка, окружавшего резиденцию инквизиторов, следом за человеком, которому нас поручили. Он не представился, только продемонстрировал знаменитый черный кинжал высокого инквизитора: знак, требующий подчинения от каждого, кто его видит, под страхом отлучения, или даже интердикта. Обходя цитадель, мы двигались наверх по холму, на котором она располагалась. И вскоре перед нами распростерся вид на мой родной город (век бы его не видела). Нет, сама цитадель инквизиторов — горда и величественна, а богатые кварталы — красивы и удобны для жизни. Но вот к северу от них, там, куда сейчас направлен мой взгляд... Трущобы. Прибежище тех, кто из окрестных деревень подался в город... и не сумел найти в нем своего места.

Я отвернулась, не желая смотреть на свою "малую Родину", а тем более — вспоминать ее. Крохотная хижина, через щелястые щели которой дует ветер. Страшная жара летом, и постоянный холод и болезни зимой. Отец, топящий свое недовольство неустроенной жизнью в дешевом вине, и мать, не смеющая ему слова поперек сказать... И, разумеется, постоянный голод. И это мне еще повезло: недоедание и регулярные побои не давали мне развиться и "расцвести". А вот Рита, дочь наших соседей, как-то сумела преодолеть все это... и ее в четырнадцать лет отправили "отрабатывать пропитание". Как может заработать на улице красивая девчонка? Ну, полагаю, это не требует пояснений. Равно как и финал истории: болезнь, подцепленная от одного из весьма непостоянных "приятелей" свела Риту в могилу за три дня, поскольку приглашать к ней дорогого врача, а тем более — мага-целителя никто не собирался. Меня же буквально на следующий день после похорон схватили прямо на улице. Признаться, я не ожидала ничего хорошего... Но, оказалось, что это всего лишь плановая облава с проверкой всех беспризорных на способность к магии. И у меня таковые способности нашлись. Вот так я и оказалась в школе магов. Правда, отец наотрез отказался платить за мое обучение ("нехрен выкидывать деньги на бесполезную девку"), так что в течение ближайших тридцати лет мне придется немалую часть любого заработка отдавать Империи. А заплати папаша хотя бы десяток золотых — и срок уменьшился бы до десяти лет. Впрочем, если у него когда и были такие деньги — он их немедленно пропил.