Яд Лунной лилии

— Понятно, — покачал головой наставник. — Леди Элате, прошу Вас, расскажите, как ход поединка виделся с Вашей точки зрения?

— Господин Грегор, — я кивнула в сторону потерпевшего поражения поединщика, — без сомнений, заметил, что мне не хватает выносливости, чтобы достаточно долго выдерживать давление на щиты, и, судя по всему, решил обеспечить такое давление с самого начала поединка...

— Ошибка первая и главная: недооценка противника, — кивнул наставник. — Почему ты решил, что леди не сделала выводов из предыдущих поражений?

— Ох, — вздохнул Грегор.

— Первое заклятье было выбрано... наверное правильно. Я еле успела выставить щит... Но вот выплетать что-то сложное в начале поединка... Конечно, вспышка распавшегося заклятья меня несколько дезориентировала... Но ведь можно бить и не по цели, а по площади. В результате, уважаемый Грегор пропустил мой удар, не смог уклониться, и был вынужден бороться не только с моими действиями, но и с последствиями собственных.

— Так, — кивнул наставник. — Снова — недооценка противника... Нехорошо... Причем — недооценка обеими сторонами. Ведь Вы, леди Элате, сбросив свой щит практически наугад, почти секунду оставались без какой-либо защиты. А если бы этот охламон уклонился? — Мне оставалось только вздохнуть и покаянно повесить голову. Не рассказывать же, что по чутью магии я могу ориентироваться если и хуже, чем используя зрение, то ненамного? — Хорошо. А дальше что произошло? Признаться, я не очень понял...

— Я изменила воздух вокруг господина Грегора. Все необходимые компоненты в воздухе всегда есть, и перестроить их так, чтобы получить нужный результат... не то, чтобы просто, но возможно.

— Слезоточивый газ, чтобы отвлечь внимание от яда, и собственно яд — в качестве добивающего удара? — поинтересовался наставник. Я кивнула. — Он что, фильтры не поставил?

— Фильтры у него были... но почему-то только на носу, глаза уважаемый Грегор не защитил, — наставник покачал головой. — А от основного удара внешний фильтр защитить не мог: я преобразовала воздух прямо в легких, то есть уже после фильтра.

— Вот как... — наставник задумался. — Надеюсь, Грегор, ты понял свои ошибки?

— Угу... — грустно склонил голову гвардеец.

— Так что теперь всю неделю постоянно поддерживаешь защиту на глаза. Днем и ночью, когда спишь, ешь или тренируешься. Замечу тебя без фильтра — наколдованной слезогонкой не отделаешься! А вот что делать, когда яд появляется прямо в легких... Это еще надо обдумать... В любом случае, не пропусти ты удар по глазам — ты мог бы заметить отравление и защититься. Запомнил?

— Так точно, господин наставник, — Грегор вытянулся в струнку.

— А раз понял и запомнил — иди и тренируйся. Ну а Вы, леди... — наставник перевел взгляд на меня. — Разве можно так выкладываться? А если бы дело было в настоящем бою, и от Вас требовалось не "вывести из строя одного соперника и уйти"... Как бы Вы продолжали бой?

Я пожала плечами.

— В настоящем бою, проиграв эту схватку — я просто не смогла бы продолжать, поскольку была бы уже мертва. А так — хоть небольшой, но шанс...

— Тоже верно, — проворчал наставник. — Но над выносливостью мы еще будем работать. И очень серьезно.

Прозвучало это как угроза.

Дворец Императора. Лентан Золотой.

Часы пробили шесть раз, когда я вошел в свой кабинет.

— Ну? — многозначительно произнес я, устраиваясь в любимом кресле.

— Не поверили, — покачал головой шут, удобно расположившийся на письменном столе. — Они решили, что твоя вчерашняя выходка — типичная операция прикрытия. Истинную пассию выбирают между Ритой из Сорго и парой Розочек. Все-таки, Алая — слабейшая из Роз, а Сорго — вообще в крайне тяжелом положении. И чтецы людских душ считают, что Вы планируете подмять один из Великих Домов под себя.

— Вот как... любопытно, — я потер подбородок. — Во внезапно вспыхнувшую любовь, значит, никто не верит?

— Никто из серьезных игроков, — грустно улыбнулся Зейгр. — А те, кто допускают такую возможность, выбирают между все теми же Розочками и Кошкой.

— Ну, оно и к лучшему, не так ли? — усмехнулся я. — А как насчет действий?

— Пока — никаких, — покачал головой Зейгрен. — Феникс промолчал, а без его явно выраженного согласия остальные — не решились. Так что, если сейчас девушкам что и грозит — то только изнутри Дворца, а никак не извне.

Я откинулся назад, запрокинув голову на спинку кресла. То, что Великие дома не будут злоумышлять на мою невесту — это хорошо. Даже очень хорошо. Но вот непонятная смена настроений в Совете Феникса — напрягала. По последним данным Зейгрена Советники Феникса готовы были вписаться во что угодно, даже заведомо не выгодное Дому, лишь бы напакостить Золотой династии. Обычно на Советах отмалчивался лишь Глава Дома. Неужели он внезапно высказался в мою пользу? Но почему? Опасается новых Потерянных времен? Или хочет править, но при этом не хочет нести ответственности, оставаясь формально вторым? Ладно, об этом можно подумать после.

— Хорошо, — кивнул я. — А что по "опасностям изнутри дворца"?

— Они ду-у-умают, — скорчил хитрую рожу шут.

— О чем же? — заинтересовался я. — Вроде ты говорил, что после бала попытка образования нового Великого Дома — это вопрос месяцев, а то и недель?

— Говорил. Но нашелся среди Ваших, Ваше Величество, придворных, один тип, чрезмерно умный для собственного здоровья. Он сообразил перечитать документы, и понял, что их владения в Золотом круге Мира Императора — это не вотчины, а всего лишь поместья*, и что по оставлении ими своих постов при дворе (а иначе объявить себя Великим Домом не выйдет) — Вы сможете эти владения забрать в казну. Так что теперь они думают, как этого избежать.

/*Прим автора: "вотчина" — наследственное владение семьи феодала. "Поместье" — владение, которым сюзерен наделяет вассала в обмен на службу*/

— И до чего додумались? — поинтересовался я.

— До идеи заложников.

— Кого будут захватывать и на кого давить? — я прикрыл глаза. Не то, чтобы мне было непонятно... Но лучше все-таки спросить. Вдруг я, все-таки, ошибаюсь?

— Разумеется, хотят захватить Ваш гарем и потребовать официально объявленного приказа о даровании им их владений в полную собственность, — Зейгрен спрыгнул со стола, кувыркнулся и встал на руки.

— Хм... — мои пальцы непроизвольно выбивали странный ритм на подлокотнике кресла. — Начинать бытие Великого Дома с объявления кровной вражды сразу девяти Великим домам, среди которых Роза, пусть Алая и слабее Белой и Серебряной, и Лунная лилия, известная коварством, мстительностью, и широким использованием разного рода... составов? Нда... Не у всякого политического чутья хватит настолько придавить инстинкт самосохранения...

Зейгрен в падении перевернулся на живот, и улегся на ковре, весело болтая ногами. Признаться, мне захотелось к нему присоединиться... И, может быть, чуть позже я так и сделаю. Ну а пока что... Дела.

— Вот поэтому они сейчас и стараются убедить себя, что госпожа Элате, а ток же дочери Алой розы — не могли занять Ваше сердце.

Я покачал головой.

— Оставшихся, в принципе, более чем достаточно. Даже Сорго... Гигант ранен, истощен, истекает кровью... но все еще способен уничтожить новорожденного младенца неосторожным движением пальца.

— Они никогда не признают своей слабости, — усмехнулся Зейгрен. — Иначе — какой же они Великий Дом, способный на равных разговаривать с гигантами?

— Хм... — задумался я. — И что же мне с этим делать?

Вопрос был, в общем-то, риторический... Но шут не замедлил с ответом:

— Это серьезнейшим образом зависит от того, что Вы желаете достигнуть. Если, — голова шута на миг застыла, склоненная вправо, — Вы желаете скорейшего отделения нового Великого дома, то я бы рекомендовал Вам проявить несколько холодное отношение к госпоже Лане...

— Полагаешь, — прервал я его, — воспримут "от обратного"?

— Есть способы внушить им эту мысль, — Зейгрен заболтал ногами в два раза интенсивнее. — Господин Корис, который в довольно рыхлом сообществе господ инсургентов отвечает за разведку, несколько более, чем это оправдано, доверяет своим агентам, которые, в существенной части, уже не его агенты, а мои.

Я вздохнул, задумавшись о том, что у меня-то "своих" агентов нет вовсе, если, разумеется, не считать Танни и его развеселых дружков среди молодежи. В сущности, я очень завидую Джаю, у которого есть его всезнающая Габри, и который в сборе и обработке информации не зависит ни от своего Дома, ни от кого бы то ни было еще.

— Не вздыхайте так грустно, Ваше Величество, — улыбнулся Зейгрен, — Вы еще встретите того, кто займет возле Вас мое место.

— Не обязательно "займет", — улыбнулся я. В том, что шут читает мои мысли по выражению лица довольно свободно — я и не сомневался. — "Два" — это же лучше, чем "один", не так ли?

— Если так посмотреть — то, конечно, лучше, — Зейгрен усмехнулся, и перекатился на спину...

Дворец Императора. Арментаи из семьи Летящих.

Отец отправил меня с очередным поручением, и я помчался. Семья наша вот уже много поколений прислуживает министру внутренних дел Императора, да охранит нас его свет от всякого зла. Так что бегать по дворцу приходится немало, а у отца уже суставы болят, вот он и гоняет меня... Впрочем, на этот раз поручение было не срочное, так что я немного задержался вблизи тренировочных площадок имперской гвардии. Шансов попасть туда у меня было... немного, но даже просто задержаться и посмотреть... на девушек, которых Его Величество пригласил составить ему компанию во дворце.

Десять девушек. Десять красавиц, отобранных Императором, да живет он десять тысяч лет, среди многих сотен дочерей Серебряных Домов, собравшихся по призыву на императорский бал. Самые лучшие, самые умные, самые самые...Вот только в этой стайке мой взгляд привычно выделил одну. Ту, которая пренебрегла услугами магов жизни в попытке подчеркнуть свою красоту, и тем самым подчеркнувшая ее эффектнее, чем ее подружки. Длинные, до пояса, серебряные волосы истинной высокородной. Строгое и немного печальное лицо... Вот зачем Император, да пребудет он благ, заставил ее приехать на бал, а потом еще и остаться? Ведь ее жених недавно погиб, и девушка все еще пребывает в трауре...

Элате... Я даже в мыслях никогда не назову ее Сладкой смертью. Я не верю, не хочу верить в то, что она действительно убила столько людей, сколько ей приписывают! Не может такого быть. Такая красивая и печальная девушка — не может быть убийцей. Вот не может и все!

— Уф, ну и устала я сегодня, — весело улыбнулась девушка со знаком Одуванчика на платье. Кажется... Магира... Точно — Магира Кошка из дома Одуванчика! — Как ты ухитряешься с ног-то не падать, Лайта?

Лайта? Вроде бы среди приглашенных Его Величеством, да хранит нас его воля, не было никого с таким именем?

— Ну почему же "не падаю"? — ответила... Элате? Ой... Как же это я не сообразил, болван дубоголовый, что не будут же девушки между собой пользоваться полными именами? Лайта... Какое красивое имя...

— Нет, там-то понятно, — снова заразительно рассмеялась Магира... как ее, интересно, называют знакомые? "Маги"? — Кому ж не захочется, чтобы ее сам Император, да пребудет с ним милость Столпов Света, ее на руках таскал?

Император? Носил на руках? Наверное, это какая-то хитрая политическая комбинация! Ведь когда я приносил по поручению отца какие-то бумаги, я слышал его разговор с господином Министром. И они как раз обсуждали, что Его Величество, да не отвергнет он нас, грешных, пред ликом Столпов Света, специально делает вид, что обратил свое внимание на Сладкую смерть. Кому же захочется, устроив ее смерть, всю оставшуюся жизнь дрожать над каждым глотком, который эту самую жизнь может оборвать? За дочь своего рода Лунные лилии будут мстить, и мстить жестоко! Так что госпожа Элате здесь только для того, чтобы отвлечь внимание от какой-то другой девушки... Умно, конечно. Но жестоко. Очень жестоко.

Элате... Жаль, конечно, что я никогда не смогу назвать ее "Лайта"... Разве такая, как она, красивая, знатная, талантливая, обратить внимание на какого-то мальчишку?

Иргард. Сай из семьи торговцев.

Руэн оказался прав. Среди Совета Ландыша тоже нашлись предатели. Несомненно. Очевидно, что решение обменять город, целый город на какие-то там таможенные преференции — не может не быть предательским! Видимо, кому-то удобнее класть в собственные карман, безбожно путая таковой с карманом Дома, не поступления от города, которые проходят через руки городского Совета и детально учитываются, а поборы с торговцев, решившихся воспользоваться "устранением взаимонепонимания между Великими Домами". А нас, простых жителей Иргарда, кинули на произвол... нет, даже не судьбы, а этого черного чудовища — Джайгера!!!

Твари. Предатели! Негодяи...

На мгновение, я отвлекся от бичевания сволочей из верхушки Ландыша, отдавших мой дом врагу, и задумался о Габри... Может быть, это она не сама по себе сдала город Джайгеру? Может быть, ей приказали это сделать? Ага... и в постель к этому чудовищу прыгнуть — ей тоже приказали! А даже если и так, предательство по приказу — все равно остается предательством!

Серебристые, сияющие на солнце доспехи бойцов Ландыша заставили меня поморщиться. Эти воины могли принести надежду нашему несчастному городу... Но вместо этого — отняли ее. Ландыш не собирается отвоевывать Иргард! То есть — совсем не собирается... И единственной надеждой для всех умных и понимающих людей остается подготовка народного возмущения, которое в гневе выбросить проклятого Шиповника за ворота, и обратиться с петицией к Дому Ландыша. Уж такое-то Совет Дома не сможет оставить без рассмотрения! Ведь петицию подпишут все лучшие люди города!

Ну а пока что... Да, в прежние времена войска Ландыша приняли бы со всем почетом, и городской маг встретил бы прибывшего представителя одной из высших семей Дома на главной площади, а не как сейчас — за воротами! И мне, вместе с другими благородными людьми, не пришлось бы толкаться вместе с чернью: мы смотрели бы на церемонию с балкона здания гильдии! Но увы, проклятый трус Джагер не решился впустить в город его настоящих хозяев, и принял решение встретить их за воротами... И даже не озаботился строительством трибун... с навесами, на которых лучшие люди города могли бы разместиться с удобством! Какое оскорбление... Впрочем, далеко не первое, но очередное в числе нанесенных элите Иргарда проклятым Шиповником.

Встречать отряд Ландыша Шиповник выехал во главе своих наемников... и десятка всадников, надевших такие же непроглядно-черные одежды, как и сам их предводитель. Да им бы не Шиповниками зваться, а Воронами! Судя по пристрастию к траурно-похоронным цветам! Могли бы хотя бы и ради торжественного случая одеться во что-нибудь более подобающее!

Прозвучала команда, и стройные ряды воинов Ландыша четко перестроились, пропуская вперед... ребенка? Да еще в такой же, как у Шиповника, черной одежде? Как такое может быть? Или это действительно постарались те же самые предатели?! Джайгер взмахнул рукой, останавливая сунувшихся за ним воронов, и поехал навстречу Ландышу. Двое мальчишек встретились точно посередине между стройными рядами войск Ландыша и беспорядочной ордой наемников Шиповника. Встретились и заговорили. Усилить при этом голос или наколдовать заклятье громкости никто из детей, по странной прихоти взрослых поставленных управлять столь важными делами, не догадался. Ну вот как Совет может управлять городом, если даже не знает, по какой причине сюда пришли войска Дома Ландыша?