— А никак не встретили, ответила Наташа, — он нас вызвал дымовым сигналом. Почти сутки жег костер и кидал туда сырые ветки. Мы и пришли. И вторая группа также. Разве вы не видели? Такой ведь столб дыма стоял!

— Видели. Лешка сказал, что это Мишка по неосторожности лес подпалил. Он ходил туда с Гриней и Пашкой.

— А насчет лидерства, так это очень хороший вопрос, — вступил Михалыч. — Просто, так уж вышло, что он всегда знает, что делать. Мы, почитай, в основном его идеи воплощаем. И вроде нормально получается.

глава 4

Михалыч, мужичина коренастый, греб всю дорогу двумя веслами, по — шлюпочному. Мишка рулил, а Светка путь указывала. Восьмерку уходимцев отыскали еще до зноя. Они с радостью согласились присоединиться. Сообразили уже, что игры в индейцев пора кончать. Да и проблемы у них появились. Лариску Коноплеву стало частенько поташнивать, и Кузя от нее ни на шаг не отходил. Берег. А Колян поранился, и на плече у него образовался приличный нарыв. Так что Михалычу сразу дело нашлось по профессии.

После окончания дневной жары пошли назад. При четырех гребцах успели еще до темноты добраться до хижины, что на острове. А утром Михалыч, Мишка, Колян и Кузя с Лариской, загрузив корзины с сушеными яблоками, продолжили путь. Остальные под Светкиным руководством должны были заняться вялением фруктов. Их наспело еще больше и не следовало терять время.

За двое местных суток нарубили новых комнат в толще известняка, перевезли с острова новичков и заготовленные ими дольчатые яблоки, наплели множество корзин, налепили и обожгли целый штабель горшков, сделали большой запас соли. Вечером, в сумерках, когда все собрались на ужин, Мишка вдруг сообщил, что, поскольку рогатые орехи уже интенсивно спеют, с завтрашнего утра покидать жилище надлежит только вооруженными и группами не менее чем по пять человек, что женщинам, которые в положении, вообще выходить за наружную дверь категорически запрещается. И еще объявил, что с утра будет большой аврал по сбору этих самых орехов.

Сразу перед ужином началась раздача оружия. Деревянные рейки из твердого дерева длиной с человеческий рост, снабженные тупым металлическим окончанием, и по паре прямых обоюдоострых клинков с локоть длиной. Кинжалы легко насаживались на конец древка, превращая его в подобие китайского полу-копья, полу-меча. Клинки и древки оказались разных размеров, и каждому нашелся по руке. Это Семеныч с Митькой наковали с учетом индивидуальных особенностей "личного состава"

Орехов и, правда, наспело уже много. Но, в отличие от дольчатых яблок или фибриков, они созрели не одновременно. На ветвях висели плоды различной степени готовности, вплоть до почти завязи. Поэтому и технология сбора была соответствующая. Под кроной разворачивались дерюги, ветви трясли, а упавшее стряхивали в корзины. Собранное сразу увозили на тачках в убежище. Погода, на удачу, стояла пасмурная, и за световой день, почти трое земных суток, набили орехами и заранее приготовленные закрома на первом этаже за воротами, и множество корзин наставили по всем проходам и закуткам жилой зоны, да и в мастерских тоже. Хотя и делали перерывы для сна и еды, умотались, как савраски.

За ужином (так называли только тот ужин, что происходил после наступления темноты) Светка сообщила, что видела несколько новых животных, прятавшихся в зарослях, будто подсматривали за людьми. Размером с крупную собаку, окрас темный. Больше ничего разглядеть не смогла. По поведению — скорее хищники. Мишка еще раз подчеркнул необходимость соблюдать осторожность, носить оружие и ходить группами. И назавтра назначил поездку за последней группой из десяти человек. Лешкиной.

Отправились впятером на двух лодках. Захрыч, Сява и Митька гнали большой челн, а Мишка и Михалыч шли на пятиместной байдаре. Снова было пасмурно. Легкий прохладный ветерок, незаметный среди деревьев, рябил поверхность озера, но ход не сдерживал. Так что дошли быстро и, как выяснилось, вовремя.

Лагерь оказался в осаде. Темно — бурые животные с собачьими мордами и размером с козу пытались добраться до ребят, соорудивших жалкое подобие загона из сучьев между тремя деревьями. Те отбивались копьями, топорами и дубинками, и несколько мохнатых особей с признаками увечий уже валялись в сторонке. Но еще десятка три продолжали наскакивать, уворачиваясь от ударов.

Резким окриком Мишка остановил Сяву, бросившегося на выручку, как только челн ткнулся носом в берег, и объявил диспозицию. Через минуту он приблизился к месту сражения на расстояние уверенного выстрела из лука, охраняемый с четырех сторон своими спутниками, обнажившими мечи по его команде. Не обращая внимания на крики о помощи, наложил стрелу на тетиву, тщательно прицелился, и одним нападающим стало меньше. Так, методично и аккуратно, он опустошил колчан, игнорируя идущую вокруг него сечу. Потом выхватил клинок и, гикнув, рванул к загону. Его спутники, изрубившие уже по два-три хищника, последовали за ним, прикрывая ему спину. Расправа получилась быстрая и жестокая. Ни одно из нападавших животных не попыталось бежать. Все они были перебиты. Даже раненые стрелами продолжали нападать, скаля клыки и пытаясь дотянуться до людей острыми серповидными когтями.

Михалыч наскоро перевязал раненных, остальные собрали то, что не успели разодрать хищники, погрузились в лодки и поскорее отправились назад. Добраться до дому в один прием не получилось. Слишком уж все были утомлены. А делать привал Мишка запретил категорически. На берегу опасно, а на воде свежо. Сырой ветер прохватывает. Так что, хоть и через силу, но догребли до хижины на острове. Оказалось, не зря старались. Начался дождь, да весьма сильный. А тут сухо, дровишки для очага припасены и провиант имеется.

Михалыч внимательно осмотрел раны, обработал их со всей возможной тщательностью, швы наложил, где требовалось. Отдохнули, выспались, тут бы и в путь, а дождь все не кончается. В общем, пришлось ночевать. А лить продолжало всю ночь, и после рассвета тоже. Ждали еще пятьдесят часов, но дождь даже и не собирался прекращаться. В конце концов, Мишка дал команду отправляться.

Воды в озере заметно прибыло, и даже чувствовалось встречное течение. Поэтому, несмотря на то, что гребцов было много, добрались только к темноте. Местности не узнали. Затопленные низины превратились в водоемы, так что до входа в убежище не доплыли всего метров двести. Конечно, промокли до нитки, нагреблись, воды навычерпывались.

Привязывая челн к веревкам, опущенным с устроенного на могучих деревьях помоста, Митька сказал, да так, чтобы новичкам было слышно.

— Когда мы эту просеку делали и помост сооружали, подумал я, грешным делом, что у Мишутки бзик случился. Это ж надо, дорогу по дну лога вести, где сплошные коренья поперек пути. А потом место для лодок в километре от ближайшей воды городить. Ну ладно, решил, стерплю, чтобы остуды у мальца не было. В остальном то он все ладно распоряжается. А вот теперь вижу, что и тут он прав оказался.

Так уж вышло, что за время Мишкиного отсутствия накопилось несколько вопросов, решать которые без него не стали. Так что мыться ему пришлось после всех в уже поостывшей мыльне. И в келью свою он забежал лишь на минутку, захватить чистые шорты и жилет. Подсмотрев в щелочку, как он прошел по коридору, Лида мышкой скользнула к нему в комнату и забралась под одеяло.

"Дождусь, и будь, что будет. Сам он, наверное, никогда не решится даже заговорить со мной о чувствах. Комплексует из-за маленького роста "

Ждать пришлось недолго. Скрипнула дверь, и шаги вошедшего приблизились к топчану.

"Почему он без света, — подумала Лида, — или лампу задуло сквозняком в коридоре. Ну и ладно, это и лучше, не так стыдно"

Тем временем вошедший осторожно провел рукой по постели и наткнулся на Лидины ноги. На мгновенье замер, а потом, будто решившись, залез под одеяло и заключил ее в свои объятия. Она с замиранием сердца прижалась к нему и ...

Это был не Мишка. Это Люба пришла, тоже решив взять инициативу в свои руки, и резко отстранилась, поняв, кто это здесь.

Смесь ярости и отчаяния на мгновенье захлестнули Лидино сознание, но лучик надежды тут же мелькнул перед ней. К тому, кто тебя ждет, так не ходят! Значит они тут на равных. И, не издав ни звука, она замерла. Люба тоже. Надо полагать, она тоже верно оценила обстановку и также не спешила вцепляться в волосы той, с которой так долго делила заботы и надежды на возвращение... Кого? Вот-вот. Она тоже его ждала все эти полгода. И тоже надеется на счастье. Ну что же, в конце концов, право выбора принадлежит Мишке, и если он выберет не ее, она смирится. Вернее, сделает вид, что смирится. И ... Ну, ладно, там видно будет.

Обе лежали молча, не зная, что сказать, когда дверь снова скрипнула, и снова кто-то вошел без огня. Лида уже знала кто это. Конечно Светка. И по тому же вопросу. И еще Лиде стало интересно, как она среагирует на ситуацию. Ведь не смолчит, или это не Светка. Но что скажет? Действительно, после короткой возни раздался возмущенный возглас.

— Люба, что ты здесь делаешь!

— То же, что и ты. И Лида здесь.

Светка тоже поместилась. И даже после этого на топчане не стало тесно. "Интересно, — подумала Лида, — почему во всех комнатах такие просторные ложа. Ведь, наверняка, это Мишка так распорядился. Что-то же он при этом думал." Так и лежали они рядышком, размышляя каждая о своем, когда, с масляным светильником в руке, вошел Мишка. Глянул на них, улыбнулся довольно, как кот, и взошел на топчан. Выковырял из угла Лиду и переложил на край. На ее место закатил Любу. Потом придвинул к ней Светку, но не вплотную, а с зазором. И потом снова Лиду переместил вплотную к Светке. Погасил огонь и устроился между Светкой и Любой, что-то там поперекладывал и притянул Лиду спиной к Светке.

Итак, Люба и Светка рядышком, а она в стороне. Ну ладно, хоть не прогнал. Но немножко обидно. Правда, говорят, что маленькие мужчины любят крупных женщин. И тут Лида почувствовала, как чья-то рука любопытно так скользнула к ней под жилет и кое-что там осторожненько потрогала. Насколько можно было себе представить, при таком расположении тел, никого другого так же потрогать Мишка не мог. А уже через минуту рука исчезла, и стало ясно, что ее хозяин уснул.

Проснулась Лида с тревогой. Что-то дальше? А ничего. Мишка большое спасибо сказал за то, что пришли его согреть. Он шибко вчера продрог на воде, думал — заболеет. Так что даже неловко не было. А в утренний кемарь он к ней в комнату пришел и они поладили. В любви, правда, не объяснялся, а сразу ластиться стал и слова хорошие говорить. Трудно было устоять, да и не хотелось.

глава 5

Она ждала его и в дневной сон, и в послеполуденный, но напрасно. Тогда ночью сама пошла в его каморку. Мишки там не оказалось, зато Светка по — хозяйски устраивалась со своей подушкой. Ну, уж это стерпеть! Нет, скандалить она не станет, но и не уйдет. Стоп. А почему это Светка так уверенно распоряжается? Пораженная неожиданной догадкой Лида уставилась на подругу. У Светки тоже челюсть медленно пошла вниз. А тут и Люба пожаловала. И тоже с подушкой. Нн — да.

Помедлила у двери буквально несколько секунд, а потом забралась на то место, куда ее давеча пристроил Мишка. Светка, глядя на это, поступила аналогично. И Лида тоже.

— Так что ж, подружки, гарем мы или сераль? — тихонько спросила Люба.

— Он ко мне во второй кемарь пришел. Хорошо — то как было! Он такой нежный, козел! — продолжила Светка.

— А ко мне в первый, лапушка, — добавила Лида.

— А ко мне в третий, — заключила Люба, — вам это ни о чем не говорит? Я про то, что его нет здесь.

После секунды безмолвствия три гибких тела рванули на выход. Через минуту они же были у нижней двери, вооруженные до зубов и готовые на все.

На вопрос: "Где Мишка?" — дежурный, Лера, ответила: "Час назад, сразу после вечерней писанины, вышел наружу. Да, один. Да, с оружием", — и не успела глазом моргнуть, как вся тройка оказалась за дверью. Теперь командовала Светка. Ночное светило лишь слегка подкрашивало затянутый тучами небосклон. После взгляда на него, глаза, опущенные вниз, сообщали только то, что темень непроглядная. Но Светка вела, заставив их взяться за ее копье. Через четверть часа, когда глаза привыкли и начали различать, где темно, где очень темно, а где вообще ни зги не видно, стало ясно, что движутся они не как попало, а в определенном направлении. Шли очень медленно и долго.

Наконец остановились в непонятном месте, где толчками и нажимами на плечи Светка заставила их сбиться в кучу, сесть и укрыться шкурой, принесенной с собой. Да, ночами уже стало зябко. А едва забрезжило, они были на ногах и карабкались на ближайшее крупное дерево. С его ветвей открывался вид на поляну, где ночевала стая темных мохнатых зверей. Сначала они были видны одной бесформенной кучей. Потом это пятно зашевелилось и распалось на составляющие. И все это двинулось куда-то вправо и вдаль. Девчата чуть погодили и увидели, как неподалеку от них с дерева соскользнула щуплая фигурка и направилась следом.

Они умели не шуметь, и неслышно крались сзади. Тех, за кем следил Мишка, видно не было. Постепенно зыбкие сумерки сменились бледным полусветом вялого утра, и изредка вдали стало можно различать спины тех, мохнатых. Эти твари шли на двух ногах! Вдруг Мишка остановился и, помедлив чуток, забрался на дерево, где и затаился. Девчата немного сократили расстояние и тоже укрылись в ветвях раскидистой кроны рогатого ореха.

Это был край обширной поляны. Отчетливый след примятой травы вел от подножия их дерева к ее противоположному краю. Тихо и пустынно. Примерно через час из зарослей на дальней стороне поляны послышались звуки ломящихся сквозь подлесок крупных животных, и вскоре на открытое место стали выскакивать звери. Крупные и мелкие, знакомые и незнакомые, они вели себя так, будто за ними следовала цепь загонщиков. Да, похоже, так оно и было. На спины трем беглецам с деревьев обрушились сидящие в засаде хищники и достаточно быстро их прикончили. А следом на поляну вышло и все стадо.

Два десятка похожих на павианов животных, только крупнее, примерно Мишкиного роста. Бурые и мохнатые, они полностью соответствовали описанию тех, что напали на Лешкину группу. Кровавое пиршество не длилось долго, видимо охотники пришли не из голодного края. Сытая стая расположилась на отдых здесь же на поляне. Мяса было много, и уходить отсюда до тех пор, пока оно не будет съедено, никто не собирался.

Оставалось затаиться и ждать, дабы не привлечь к себе внимания. Большинство животных вели себя спокойно. Они сидели или лежали, переходили с места на место, временами подходили к тушам и выбирали там что-нибудь, наверное, лакомились. Но небольшая часть, видимо молодняк, занялись возней и беготней. Они потешно кувыркались, сцепившись в игривой борьбе, и носились друг за другом по всей поляне. И, надо же, обнаружили девчат, о чем немедленно оповестили всех громким криком. Вся стая немедленно снялась с места и бросилась в атаку.

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓