— Добро пожаловать на борт, мясо. Его вам любезно предоставило федеральное правительство, а мы будем осуществлять вашу охрану, чтобы вы, не дай бог, не пострадали, — засмеялся один из них, по-видимому старший со знаками отличия майора. Из динамиков шлема его смех звучал механически и безжизненно, в руках у него были ошейники, он поочередно подошел к заключенным и надел те смертникам на шею, дергаться не было смысла, подчиненные офицера держали их на прицеле.

— Меня зовут майор Райли, но обращаться ко мне запрещаю, раскрывать рты вы можете только тогда, когда вас спрашивают. Отвечая на вопрос, добавляете "сэр".

— Ты, — ткнул он в чернокожего, — как тебя зовут?

— Том Джонс, — сказал здоровяк, и, секунду помедлив, добавил, — сэр.

— Неправильно, мясо, — сказал майор, и здоровяк вдруг упал, жутко корчась от боли.

— Тебя зовут объект девятьсот тринадцать дробь три три восемь, и именно так ты должен представляться.

Том лежал на полу, тяжело дыша.

— Ты, — ткнул он в Сергея, — как тебя зовут?

— Объект 913/337, сэр, — сориентировался он.

— Правильно, умное мясо.

Сергея вдруг скрутила жуткая боль, он упал, дергаясь в муках, но кричать не мог, легкие сдавило спазмом, он бы, наверное, обмочился от боли, если бы мог, но все тело свело судорогой. Через несколько секунд, показавшихся ему вечностью, экзекуция наконец-то закончилась.

— Это в порядке ознакомления, так сказать. Выполняйте все распоряжения расторопно и в точности, не доставляйте проблем, тогда у команды не будет повода включать нейроошейники вновь. Снять их не пытайтесь, умрете. Также они блокирует проявления пси активности, так что не надейся, что твои колдовские штучки тебе помогут, — посмотрел он на Сергея, и скомандовал, — Встать.

Он поднялся на ноги, здоровяк поступил так же, никто из них не хотел пережить эти ощущения вновь.

— Вас проводят в камеры, где вы пробудете до конца полета, — сказал майор, развернулся и ушел.

Десантники окружили заключенных и повели куда-то в глубь, по-видимому, малого транспортного корабля, пока не остановились у двери с надписью "камера Љ5". Дверь отъехала, их затолкали внутрь, предварительно сняв силовые наручники и пояса, и дверь закрылась за ними.

Восемь двухуровневых коек и утилизатор в углу были единственными предметами обстановки в камере. На вновь прибывших смотрели шесть пар глаз таких же заключенных в оранжевых робах, как и у них.

— О, новеньких привели, — сказал один из них, татуированный латинос лет тридцати. — Вы откуда?

— Сан-Квентин, — ответил Сергей, устраиваясь на ближайшей свободной койке, подальше от утилизатора.

— Да и я оттуда же, — сказал Том, тоже выбирая себе койку.

— Это где-то на южном полушарии вроде?

— Нью-Даллас, — коротко ответил он.

— А, понятно, а мы вот все с северного, уже сутки тут маринуемся. А вас за что?

— Дорогу перешел в неположенном месте, — сказал Сергей, такие вопросы в их среде обычно не задавали, тем более вот так в лоб.

— Ты че дерзишь, парниша, — встал с койки латинос. По-видимому, за сутки он успел подмять под себя всех в камере — остальные молчали.

"Вот же, собрались одни смертники, а все равно нашелся кто то, кто сумел их построить", — подумал он.

— Может ты маньяк-насильник какой, мы уснем, а ты кого-нибудь того-этого. Обзовись, кто ты есть.

— А ты сам-то кто такой? Может легаш? Слишком много вопросов задаешь, — Сергей был на взводе после испытанной боли от нейроошейника, да и подчиняться не хотел, поэтому намеренно провоцировал конфликт.

Латинос резко прыгнул на него, и, хотя он и был готов к чему-то подобному, но среагировать все равно не успел. Удар в грудь ногой отбросил его в сторону, он упал на пол, задыхаясь, мелькнула мысль, что тот слишком быстрый и сильный — наверняка модификант.

— Когда Дон Салазар спрашивает, ты отвечаешь, понятно, гринго?

Он подошел к Сергею и несколько раз ударил его ногой, Сергей, как мог, закрывался руками.

"Только один шанс, иначе он меня забьет", — понял он и сделал вид, что хочет что-то сказать, но ему не хватает воздуха, да почти так, собственно, и было.

— Не слышу, гринго? — наклонился над ним Салазар.

Он собрал все силы и ударил его правым кулаком, целясь в гортань. Что-то хрустнуло под его рукой, латинос отшатнулся, схватившись за горло, и упал на колени, лицо его покраснело, он хрипел и, по-видимому, не мог дышать.

Сергей, пошатываясь, поднялся на ноги, раздумывая, добить того или не стоит, все-таки модификант, вдруг оклемается и встанет, но решение он принять не успел, его вдруг охватила уже знакомая боль. Он опять упал и в судорогах принялся кататься по полу, а боль все не уходила и, когда он уже думал, что не выдержит, пришло спасительное беспамятство.

Очнулся Сергей все в той же камере, лежа на кровати. Сокамерники рассказали ему, что после того, как он вырубился, вошли десантники и забрали с собой задыхающегося Салазара, по-видимому направившись с тем в медотсек, но назад он не вернулся, и Сергей больше его никогда не видел. Вообще было понятно, почему латинос тут всех строил, даже если не учитывать, что тот был модификантом, ведь в камере собрались не слишком агрессивные люди. Ну, кроме него и Тома, наверное. Среди них был один продавец аэрокаров, убивший свою жену с любовником. Хакер, взломавший транспортную сеть столицы, из-за чего в авариях погибли тридцать семь человек, Сергей даже вспомнил, что видел сюжет об этом по голо. Двое мелких торговцев наркотиками, которые добавляли в свою дурь какую-то химию, чтоб лучше вставляло, в результате чего так же погибли люди. Ну и доктор, продававший качественные лекарства на сторону, заменяя их контрафактными, что тоже привело к чьей то гибели.

В такой веселой компании Сергей и провел все время полета, в первый же день он сам подошел к Тому и завел разговор о бандах и их отношениях, что все это осталось там, на воле и в тюрьме. Тот с ним согласился, кажется, на него произвело впечатление то, как он разобрался с латиносом, вряд ли здоровяк испугался, просто принял как своего, все же земляки, и войн между их бандами давно не было. Ни Том, ни Сергей не распространялись о том, что их сюда привело, в отличие от других попутчиков, а вообще здоровяк оказался неплохим парнем, знал много анекдотов и весь полет шутил, не унывая сам и не давая падать духом остальным.

Так прошло несколько дней, во время которых было около пятидесяти прыжков через гипер, о чем их заранее предупреждали по громкой связи. Выходило, что их везут или вглубь обжитых систем, или на окраину, в Свободные Миры, ну или вообще куда-нибудь в неисследованные системы. Сергей последний раз "прыгал" еще в детском возрасте, но помнил это неприятное ощущение, когда все становится вдруг вязким, а тебя будто бы разбирают на части и собирают вновь, от гиперпрыжков многих тошнило, но Сергей сдерживался, да и пси-активы всегда лучше переносили гипер.

После очередного прыжка за ними пришли десантники, выполнявшие роль конвойных.

— Выходим и строимся в колонну по двое, живо, — скомандовал все тот же майор.

"Пассажиров" прямо с корабля пересадили в большой глайдер, их группа были первой, но охрана все подводила и подводила новые партии заключенных, и, в конце концов, когда они стартовали, Сергей насчитал всего сорок три смертника. Среди них были и семь женщин, тех привели последними, под шум и свист заключенных мужского пола, но паре самых активных охрана тут же съездила нейрошокерами, и шум затих. Глайдер был стандартной пассажирской модели, и обзорные дисплеи никто не отключал, так что при подлете Сергей смог разглядеть планету, на которую они летели. Вообще, он не был особым знатоком географии обитаемых планет, и мало какие из них мог определить по очертаниям материков, но эту серую безжизненную планету узнал сразу. Они прилетели на Землю.

* * *

"А ведь неплохо придумано, — прикинул Сергей, — в самом сердце обжитого пространства, под носом у ОКВиТ".

Земля, жизнь на которой стала невозможной после Второй Космической, была малопосещаемой планетой, особой популярностью у туристов она не пользовалась. Да и вообще, установив на орбите громадный памятник, в виде глобуса с рельефными и цветными ландшафтами, человечество предпочитало не вспоминать лишний раз о прародине, жизнь на которой они уничтожили. Редкие археологические экспедиции легко отслеживались, а больше скрытому научному комплексу на Земле никто проблем доставить и не мог.

Как понял Сергей, они подлетали к юго-восточной части материка Евразия. Глайдер сначала опускался все ниже и ниже, к каким-то высоким горам, потом немного пролетел среди заснеженных пиков и завис у голого склона одного из них. Внезапно для заключенных в земле образовалась щель, по-видимому, это открылись замаскированные ворота, и глайдер, юркнув вниз, приземлился в большом ангаре. Ворота закрылись, включился искусственный свет, но "пассажиров" еще несколько минут продержали в креслах, пока производилась продувка ангара от ядовитого внешнего воздуха. А затем заключенных поочередно стали выводить в ангар военные в средних бронескафах, теперь уже с нашивками Командования Специальных Операций. "Зеленые береты", — вспомнил он увиденную в каком-то фильме символику.

Спецназовцы отводили их к стене и под дулами штурмовых импульсников ставили на колени, некоторые из смертников пытались шутить, но большинство выглядело пришибленными. Сергея вывели одним из последних, стоя на коленях на жестком бетонном полу, он осмотрелся — ангар был гигантских размеров, и чувствовалось, что строили его очень давно, наверное, еще до войны. "По-видимому, какой-то старый комплекс восстановили", — подумал он. В высоту, наверное, не меньше пятидесяти метров, какой он длинны, рассмотреть было невозможно, из-за глайдеров и малых космических кораблей, класса воздух-космос, которые закрывали обзор. Истребители, штурмовики, разведчики стоявшие здесь были как последних серий, уже принятые на вооружение Панамериканской Конфедерации, так и еще только проходящие испытания новинки. Некоторые он вообще не узнавал, хотя и увлекался космической техникой, и даже играл иногда в один популярный виртсимулятор, посвященный космическим сражениям.

Между тем их стали куда-то уводить небольшими группами, по пять человек, в одной из таких групп увели и Тома, а вскоре дошла очередь и до Сергея. Смертников повели какими-то просторными коридорами через несколько секций с постами охраны, потом завели в помещение санобработки, где сняли наручники, оставив только ошейники, затем заставили раздеться и войти в душевую. По громкой связи им говорили что делать, сначала на них обрушились мощные струи воды, потом им сказали зажмуриться и задержать дыхание, Сергей последовал указанию, и его окатили какой-то химией, от которой кожу стало жечь, и тут же смыли, вместе со всеми волосами, те слезли отовсюду, даже с бровей. Подсушив их горячим воздухом, заключенных, или скорее уже подопытных, вывели в следующее помещение, где охранники, напоминающие больше санитаров в своей белой униформе, но с дубинками нейрошокеров на поясах, выдали им новую одежду. Трусы, штаны, майка и тапочки — все было белого цвета. Шутить по этому поводу Сергей не стал, как то вдруг понял, что в этих тапочках его и вправду могут похоронить. "Ну, или кремируют, скорее всего", — бодрясь, усмехнулся он про себя.

Затем их завели в лифт, и они довольно долго спускались под землю, на сорок первом уровне наконец остановившись, следом их повели по коридорам, напоминающим скорее больничные, если бы не посты охраны, состоящие из все тех же санитаров. Они проходили мимо каких то лабораторных помещений, с прозрачными окнами, через которые было видно людей в белых халатах, различное медицинское оборудование, медкапсулы и прозекторские столы с чем то, накрытым белыми простынями с кровавыми пятнами, открывавшийся вокруг вид не мог вызывать у Сергея никаких хороших предчувствий. Наконец их привели в длинный коридор с рядами дверей, санитары стали поочередно отпирать их и заводить внутрь заключенных по одному.

Дошла очередь и до Сергея, войдя в помещение, он осмотрелся, сразу бросилось в глаза, что противоположная стена комнаты была абсолютно прозрачной, а за ней по коридору прохаживался санитар. Имелась еще кровать у боковой стены, голопроектор напротив и небольшой столик у кровати, больше ничего здесь и не было, открыв небольшую дверь справа, он убедился, что там находится утилизатор с маленькой кабинкой душевой, все это напоминало какую-то больничную палату. "В целом жить можно, но, скорее всего, недолго", — после увиденного по дороге, настроение у него было мрачнее некуда.

* * *

— Профессор, партия прибыла, — вошел в лабораторию помощник ученого.

— Замечательно, Мартин, как там наш объект? — профессор был занят последними проверками.

— В пути у него была стычка с другим заключенным, но он вроде бы в порядке.

— Вроде бы? Мартин, ты же понимаешь, что следующий такой шанс может выдаться не скоро, наши суды почему то неохотно выносят смертные приговоры несовершеннолетним преступникам, а уж чтобы он еще и пси-актив был.... Вот что, веди его в шестую лабораторию и проведи полное обследование, если надо, подлечи, а я подойду попозже.

— А когда мы начнем эксперимент, профессор?

— Если все с ним нормально, завтра же и начнем готовить его, тянуть не будем.

* * *

Не успел Сергей устроиться на кровати, как за ним пришли.

— Тридцать седьмой, выйти в коридор и стать лицом к стене, — сказал заглянувший санитар.

Он подчинился, на него опять надели силовые наручники и куда-то повели через несколько коридоров и постов с санитарами, пока они не пришли к двери в какую-то лабораторию. "Номер шесть", — прочитал он.

Сергея встретил молодой мужчина, лет тридцати, в белом лабораторном халате.

— Снимите с него наручники, — сказал он санитарам.

Те подчинились, предупредив его, что следят за ним, и, если что, то сразу активируют ошейник.

— Я доктор Фрискин, тридцать седьмой, — сказал док, — и сейчас ты пройдешь небольшое обследование. Какие-нибудь жалобы на здоровье есть?

Сергей решил не скрывать, может и вправду подлечат:

— Ребра болят, и синяк на груди, после удара.

— Ну, это мы исправим, — сказал док, — залезай в капсулу.

Медкапсула была какой-то жутко навороченной моделью, крупнее и солиднее тех, что он видел раньше, Сергей молча разделся и улегся внутрь на розовую пружинящую поверхность. Док закрыл крышку за ним, и он почувствовал, как его засасывает ставшая тягучей поверхность, на которой он лежит, попытался было вырваться, но у него ничего не получилось, он словно прилип, и его начала охватывать паника.

— Не волнуйся, расслабься, не дергайся, это капсула седьмого поколения, нового типа.

Сергей погрузился практически полностью, только лицо оставалось на поверхности, затем он почувствовал прикосновения к телу, как будто по нему бегали мелкие насекомые.

— Ничего серьезного, пара трещин в ребрах и так, по мелочи, через полчаса будешь как новенький.