Иные миры. Часть 2. Лабиринт.

Вдруг слева от меня что-то зашуршало, и лучик света надо мной закрыла чья-то тень. Не знаю, могло ли мое положение стать еще хуже, но поскольку двигаться я не могла, то все что мне оставалось это закричать. Вот только звук вышел не громче мышиного писка.

— Не бойся, Кристель, это я, — сказала тень голосом Ингера.— Наконец-то ты очнулась.

Я облегченно вздохнула. Ингер здесь, и с ним все в порядке, значит и мои дела вовсе не так уж плохи.

— Когда они привезли тебя, я всерьез испугался,— сказал он, присаживаясь рядом и сосредоточенно шаря по карманам, — это все токсин которым они смазывают наконечники своих стрел. Ошибись они с дозой, и яд мог бы нанести необратимые поражения центральной нервной системе. Хорошо, что у меня с собой оказались ягоды шипницы. Как только я почувствовал, что мышцы немеют, я сразу же раскусил одну из них, и сок шипницы частично нейтрализовал яд, но эти ягоды ни в коем случае нельзя глотать, поэтому я ждал, пока ты очнешься, прежде чем дать тебе одну из них.

С этими словами он приподнял мою голову и впихнул мне в рот маленькую темную ягоду.

— Раскуси, но не глотай. Будет немножко горько, но надо потерпеть.

Я хмыкнула, возмущаясь, что он обращается со мной как с маленькой, но как только я раскусила ягоду, я поняла, что это предупреждение было отнюдь не напрасным. За мою жизнь мне приходилось есть вещи, которым было далеко до деликатесов, но ничего хуже этой ягоды я не пробовала. От вязкого жгуче-горького сока у меня защипало глаза, и я зажмурилась, с трудом сдерживая рвотные позывы.

— Через десять секунд можно выплюнуть, — сказал Ингер, — все нужные вещества уже проникли через слизистую в твой организм. Хорошо бы еще и рот прополоскать, но, к сожалению, водой нас тут не обеспечили, так что просто постарайся не проглотить ни капли сока, это может быть очень опасно.

Да уж, подобное высказывание кого угодно заставит забыть о хороших манерах, но противная ягода действительно оказалась чудодейственной, и, отплевавшись, я ощутила, что чувствительность постепенно возвращается к моим онемевшим мышцам. Мне стало нестерпимо жарко, кровь прилила к щекам, а сердце застучало так быстро, словно я только что поставила новый рекорд в беге на короткие дистанции.

— Отлично, — сказал Ингер, осторожно трогая мой горячий лоб, — ягоды ускоряют метаболизм, и твой организм начинает усиленно выводить токсины. У них, кстати, есть еще один приятный побочный эффект, они вызывают непродолжительный, но сильный выброс адреналина, так что сон как рукой снимает. Будто три литра кофе выпил, хотя на меня кофе вообще не действует. Перед экзаменами эти ягодки не раз меня выручали, знаешь ли.

— А почему никогда не делился? — спросила я, все еще морщась от противного вкуса во рту.

— Вызывают привыкание, — Ингер улыбнулся. — Не хотел испытывать устойчивость твоего организма. Сколько дротиков в тебя попало?

— Один, — я осторожно пощупала плечо. Дротик был маленький, и рана уже успела затянуться.— Это ты оставлял кусочки фольги по дороге?

— Я. Меня несли последним, а фольга просто случайно оказался в кармане рубашки. Только я не рассчитывал, что ты сломя голову бросишься за нами, ведь раньше в тебе всегда преобладало оптимальное сочетание здравого смысла и инстинкта самосохранения.

Ингер прав, в последнее время я стала отчаянно безрассудной. Похоже, тот факт, что у меня постепенно появляются новые силы и способности заставляет меня ошибочно полагать себя бессметной. А может и резкие перемены в моей жизни сделали меня такой неосторожной. В любом случае мне следует быть благоразумней.

Я попыталась встать на ноги и сразу же ощутила сильную боль в правой лодыжке, видимо падение в овраг не прошло для меня даром.

— Перелома нет, — Ингер покачал головой, — но болеть будет все равно.

— Потерплю. Нам надо придумать, как отсюда выбраться и где найти остальных.

— Ш-ш-ш, — насторожился мой друг. — Кто-то идет. Ложись на пол и делай вид, что ты без сознания.

Сам он бесшумно вскочил и притаился в тени за дверью.

Шаги постепенно приближались, возле нашей темницы визитер остановился, и послышался скрежет ключа в замочной скважине. Сквозь полуприкрытые глаза я следила за тем, как дверь медленно открылась, и в проеме показалась знакомая фигура, освещенная тусклым светом масляной лампы.

Я резко села и крикнула:

— Стой!

Марьян отшатнулся, и кулак Ингера просвистел мимо.

Ингер недоуменно посмотрел на меня.

— Мы знакомы, — пояснила я. — Он мне помочь хотел.

Я не была уверена в добрых намерениях Марьяна, но и причислить его к врагам было бы неправильно.

— Я вас недооценил, — Марьян поджал губы, настороженно делая шаг назад. — Где вы достали противоядие?

Ингер сложил руки на груди и недружелюбно оглядел эльфа с головы до ног. Было ясно, что доверять Марьяну он не спешил.

Эльф только пожал плечами.

— Ладно, тем лучше для вас. Фирс -Медведь и старшие охотники еще не вернулись, так что у вас есть часа три, пака они вас хватятся. Советую времени не терять.

С этими словами Марьян отвернулся, намереваясь уйти.

— Подожди, — я попыталась встать, морщась от боли, — а где остальные? Мы не можем уйти без них.

-Не мои проблемы, — бросил эльф через плечо, — я и так слишком далеко зашел. Если Фирс узнает, что я сделал, меня ждет изгнание.

— Спасибо тебе. Это все равно лучше, чем ничего, — я, прихрамывая, направилась к двери.

Марьян сделал несколько шагов, но через пару метров резко выдохнул и снова направился к нам.

— Пойдем,— буркнул он.— Если вас поймают, будет еще хуже.

Ингер подставил мне свое плечо для опоры, и мы вприпрыжку направились следом. В спешке у меня не было времени оглядеться, но все же в неверном свете масляной лампы, которую нес Марьян, я успела заметить, что стены узкого коридора выложены камнем, а полом служит хорошо утоптанная земля. В конце коридора Марьян остановился, и, поднатужившись, оттащил в сторону крышку широкого люка. Рядом лежала деревянная лестница, и он осторожно спустил ее вниз.

— Первым полезешь ты, — он ткнул пальцем в Ингера, — на случай если сатир тоже очнулся, а то мало ли...

Ингер не стал спорить.

— Подожди здесь, ладно, — сказал он мне.

— Не выйдет, — покачал головой Марьян, — дальше ваш путь лежит по старому подземному ходу, так что ей придется спуститься с нами. Я помогу.

Ингер нахмурился, но все же взял лампу из рук Марьяна и начал спуск.

— Странная у вас тюрьма, — заметила я эльфу, пока тусклое пятно света в руке Ингера спускалось все ниже.

— Это? — Марьян хмыкнул. — Да это всего лишь подвалы. Мы храним здесь запасы на зиму. Подземный ход тут остался еще со времен, когда наши кланы воевали друг с другом.

Он собрался было что-то добавить, но, видно, вспомнил, с кем говорит и осекся.

Ну что ж, по крайней мере, сейчас он не выказывал того отвращения, которое было написано на его лице, когда он узнал, что я нимфа. И он все же решил нам помочь, несмотря на то, что его ждет, если его вычислят. Все это очень странно, но поскольку пока все складывалось не так уж плохо, а другого выхода все равно нет, то отказываться от помощи было бы глупо.

— Эй, — донесся снизу приглушенный голос Ингера. — спускайтесь, все тихо.

Марьян снял пояс и крепко пристегнул меня к себе так, что я оказалась прижатой к его спине и огненно-рыжие волосы щекотали мне лицо.

— Страховка лишней не бывает. Обхвати меня руками и ногами и держись покрепче, — сказал он.

Надо сказать, что это было бы гораздо проще, если бы у меня не болела нога, поэтому пришлось основной упор сделать на руки и колени, охватившие его по бокам.

— Не тяжело? — поинтересовалась я.

— Нет, только на шею не дави. Не знаю как кто, но лично я нервничаю, когда меня сзади душат.

— Прости, не буду.

Пока Марьян осторожно спускался по ступеням, я обратила внимание на странный факт: его кожа была теплой, даже сквозь куртку я ощущала это, но воздух от его тепла не нагревался. Любой человек ощущает тепло, исходящее от тела, не касаясь его, но сейчас, когда мой подбородок почти касался его шеи, воздух рядом с ним был все так же прохладен, словно он и не живой вовсе. Это было странно, ведь законы физики еще никто не отменял. Возможно, кто-то другой на моем месте мог бы и промолчать, но во мне любопытство давным-давно победило чувство такта.

— Марьян, — шепотом спросила я, — почему ты не излучаешь тепло, ведь твоя кожа горячая?

Марьян как раз ступил на землю и застыл.

Я соскользнула с него, стараясь не наступать на больную ногу, и остановилась, в ожидании пока он меня отстегнет.

Сняв пояс, Марьян медленно повернулся и продемонстрировал небольшой запястный амулет.

— Заклинание удержания энергии. Один из наших маленьких эльфийских секретов. Заклинание заключает тело в оболочку, которая затрудняет теплообмен. Зато зимой можно спать на снегу.

— А почему ты решил, что можешь доверить мне этот секрет?

Марьян нахмурился и неохотно выдавил:

— Кто-то распускает слухи, что эльфы теперь находятся по другую сторону равновесия, а я не хотел бы, чтобы ты им верила.

Я удивленно распахнула глаза.

— Так ты не знаешь? — удивился эльф.— Где ты была последние триста лет?

— Не знаю как насчет трехсот, но последние двадцать четыре года я благополучно считала себя человеком.

Ингер позади нас многозначительно прокашлялся, я оглянулась и моментально забыла странный вопрос Марьяна. К стене широкими железными цепями был прикован Загрей. Его глаза были закрыты, а на лице застыло обиженно-жалобное выражение, словно он оскорбился до глубины души тем, что врагам удалось его перехитрить. Через весь лоб шла продольная ссадина, а волосы свисали прядями, слипшимися от запекшейся крови. Чуть не упав от боли в ноге, я, ковыляя, подбежала к нему. Массивные цепи, вмурованные в стену, держались на тяжелых железных замках, и бессознательный сатир казался беззащитным в таких крепких оковах, но я знала, что, очнувшись, он будет достаточно зол, чтоб разорвать их, как бумагу.

-Ты можешь освободить его?— требовательно спросила я у эльфа.

Марьян отстегнул от пояса флягу и сбрызнул лицо Загрея коричневой жидкостью с запахом каких-то трав. Сатир несколько раз глубоко вздохнул и открыл глаза. Поначалу он лишь непонимающе оглядывался вокруг, но потом его взгляд сфокусировался на мне, и Загрей слабо улыбнулся.

— Ты пришла, — его голос в моей голове звучал как любимая музыка, которая никогда не надоест.— Прости меня, я не смог им помешать. Плохой из меня защитник.

— Ты ни в чем не виноват, Загрей,— вздохнула я, — это я втянула всех в эту переделку. Но ты же знаешь, что ради любого из вас я готова спуститься в ад. Так что если ты в порядке, то давай выбираться отсюда.

— Как трогательно, — пробормотал Марьян позади меня и Загрей злобно прищурился.

— Спокойно, — осадила я его, — этот эльф помог нам, так что без драк.

Сатир напрягся и рванулся вперед. Железные цепи незамедлительно разлетелись в разные стороны, а Марьян на всякий случай отступил в сторону

— Не теряйте времени, — лицо эльфа вновь стало суровым.— Здесь начинается подземный ход, и дальше вы пойдете сами.

— С нами было еще два цветочных э-э-нимфы, где они?— Я решила, что называть цветочных эльфов эльфами будет недипломатично.

Марьян поднял лампу повыше и снял с настенной полки проволочную клетку с лежащим на дне Сократом.

— Наши поймали только одного, второй успел скрыться. Будет лучше если вы приведете его в чувство, когда будете далеко отсюда... без обид, но мне не хотелось бы чтоб эта мелюзга шастала поблизости от наших жилищ, — с этими словами Марьян вложил мне в руки флягу с противоядием и отошел к дальней стене. Вынув из каменной кладки один из камней, он просунул руку в отверстие, и часть стены со скрежетом отъехала в сторону.

— Вот и все, — Марьян отряхнул руки и поднял лампу. — Этот ход ведет к Северной Топи, а оттуда рукой подать до границы наших земель.

И он чуть склонил голову, пристально глядя на меня.

— Спасибо тебе, — я не решалась протянуть ему руку, поэтому оставалось только сказать несколько слов на прощание. — Я была бы рада сделать для тебя хоть что-то взамен.

Марьян, усмехнувшись, покачал головой.

— Не заблуждайся на мой счет, я не искал твоей благодарности. Просто привык доводить начатое до конца. Будь у тебя возможность прочесть мои мысли, ты бы не стала разбрасываться словами, особенно потому, что ты совсем не такая, как нимфы минувших лет. А я за три с половиной века научился смотреть глубже поверхности.

— Три века...— ахнула я.

— Вот именно, — Марьян снисходительно усмехнулся, — я видел, как изменялся мир, свободно говорю на тридцати двух языках, среди которых тринадцать человеческих, шестнадцать иномирных и три мертвых. Ты ничего о нас не знаешь, и ты не знаешь меня, поэтому я проявлю великодушие и позволю тебе взять свои слова обратно.

Марьян улыбнулся иронично и грустно, словно заранее знал, все, что я собираюсь ему сказать, и насмехался над этим.

— Знаешь Марьян, я думаю, что любое существо, оказавшие мне помощь, вправе рассчитывать на мою благодарность. Поэтому в пределах своих скромных возможностей я действительно готова помочь тебе, чем смогу.

Эльф чуть-чуть приподнял брови, словно удивляясь, и молниеносным жестом достал из-за пояса нож. Я почувствовала, как мои друзья сзади чуть напряглись.

— Можешь подарить мне прядь своих волос? — Марьян, казалось, не замечал остальных, его янтарно-желтые лисьи глаза прожигали меня насквозь.

Я и не подозревала, что могу предложить ему хоть что-то, что окажется для него так важно. Мне показалось, что все это время он вел со мной тонкую игру, и сейчас настала ее кульминация. Быть может, всему виной обещанный всплеск адреналина, но, в какой-то момент, я ощутила себя загнанной в угол, и уровень моей тревожности резко возрос. Однако отступать было некуда, и, не желая показывать свой страх, я решительно кивнула. Марьян быстро и ловко отрезал тонкую темно-медовую прядку и спрятал нож.

— Идите, — сказал он, — время не ждет.

Загрей подхватил меня на руки, а Ингер взял клетку с Сократом и лампу. Прежде чем стена снова встала на место, я в последний раз глянула на Марьяна. Он улыбался лукаво и самодовольно и великолепно выглядел на свои триста пятьдесят лет.

Мы торопливо шли по узкому проходу, воздух вокруг был затхлый и сырой, а от мерного ритма ходьбы меня немного клонило в сон. Сколько времени прошло, я не знала, но, судя по тяжелому дыханию Ингера, мы идем уже больше часа, и я не уставала поражаться упорству тех, кто проложил этот подземный тоннель. Наконец мы ощутили, что воздух стал чуть свежее, и ребята ускорили шаг, в надежде, что выход уже близко. Чутье нас не обмануло, и через несколько минут тоннель стал постепенно уходить вверх, а через четверть часа впереди забрезжил слабый отблеск зарождающегося рассвета.

Ступив ногами на землю, мы все вздохнули с облегчением, но перед нами вставала следующая проблема: куда нам идти дальше?