| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Гражданин Гольберт, к вам посетители. Беседа в моём присутствии. — Леша пропустил старика внутрь. — Пять минут? — вопросительно посмотрел на старика.
Дед и Аркадий пристально уставились друг другу в глаза. Участковый наблюдал, как рука старика медленно потянулась к голенищу. Капитан напрягся. Он внимательно следил за старым Аникеем и понял, что того оставляет решительность. Капитан перевел взгляд на задержанного. Лицо его выражало удивление и, как ни странно, радость!
— Вы её дёдушка! — сразу догадался Аркадий и вскочил со шконки. — Она мне говорила о вас!.. Очень приятно, что вы пришли... хотя, что я говорю! Боже мой...
Аркадий замолчал, и тогда старик спросил Грекова:
— Может, Лёша, я грех на душу взял? — простонал он. — Не могу учинить самосуд! Гложет меня, Лёша, что-то изнутри: не поверил я сердцу внучки, а поверил словам механика.
Но Греков молчал в ответ. Он пристально смотрел на Аркадия, который увидел, как пола рясы зацепилась за нож, торчащий из-за голенища валенка.
Старик пристально глянул на Аркадия, медленно достал клинок и, протянув его капитану, сказал:
— Извините, гражданин начальник, я забыл вам отдать вот это.
В руках капитана оказался кинжал невиданной красоты. И, пока тот рассматривает клинок, старик спросил у Аркадия:
— Это ты звал мою внучку в Иерусалим?
— Я, — ответил Аркадий и вскочил, как школьник перед учителем. — Она мне сказала, что вы всё знаете и хотите меня видеть.
— Что ещё говорила она? — спросил старик, опускаясь на нары.
— Что вы назвали меня посланником Иерусалима.
— И что ты ответил?
— Я обещал, что отвезу её в Иерусалим, где она будет ближе к вратам своего Небесного Иерусалима. И что куплю для вашей колокольни колокола.
— Выходит, я ошибся, — горько произнёс в сердцах старик, встал, сел ближе к Аркадию и обнял его. — Грех-то какой! — шепнул он ему на ухо и, обращаясь к капитану Грекову, спросил: — Ты можешь его освободить?
— Ты с ума сошёл, Евстафьевич! — простонал капитан, возвращая деду клинок. — Сам же знаешь, что через полчаса здесь будут городские. Я, конечно, свою картину им опишу в рапорте, только мне самому она не совсем ясна. Свидетели появятся после девяти. А рассказ подозреваемого о своей невиновности — недостаточный повод, чтобы освободить его из-под стражи. И тут ещё обвинение Велимира...
— А разве Велимир не подпадает в число подозреваемых? — спросил дед.
— Велимир? — удивился участковый. — Возможно... но Гольберт задержан людьми на месте преступления. Это факт! Иначе с чего бы его так толпа метелила?
— По навету.
— Ты, дед, соображаешь, что говоришь? Что Велимир, а не этот изнасиловал девку?! — участковый в недоумении развёл руками и пробежался по камере взад-вперед.
— Этот не насиловал.
— Лаборатория даст своё заключение. Как раз больница по дороге, а там уж — и городская прокуратура.
— Какая прокуратура! Какие анализы! Ты сошёл с ума! Лёша!
— Дед, не бузи, ладно? Есть закон. Понимаешь? Закон! А он его нарушил. Трахнул девку, даже имени не спросив. Побаловался и с лестницы колокольни скинул.
Капитан подошёл вплотную к Аркадию:
— Ты ведь даже имени её не знал, ведь так?
Аркадий молчал. А капитан сжал кулаки:
— Били тебя, говоришь? Ни за что, говоришь, били? По-моему, мало били! — И, повернувшись к старику, сказал: — У него сейчас один выход: спасать свой блудливый хрен от мести народа. И лучше — где-нибудь за решёткой...
— Выйди, — попросил старик капитана, — дай мне минуту с ним поговорить один на один...
И, когда Греков вышел, старик произнёс.
— Ради внучки своей я здесь. Не знаю, простите ли вы меня с ней когда... но это ты должен знать. Сегодня ночью я благословил Велимира на брак с Марией. Я назначил его хранителем несметного богатства: — сокровищницы, составляющей собрание Храма...
Пауза длилась вечно. Они снова смотрели в глаза друг другу, и каждый переживал это по-своему.
— Я показал Велимиру подробный перечень сокровищницы и место, где хранится список, — нарушил паузу Аникей. — Но я не передал самого списка схронов. Я хочу, чтобы ты изменил ситуацию.
— Как я могу изменить ситуацию? — не понял огорошенный Аркадий.
— Поскорей освобождайся, чтобы прийти за кинжалом. Он будет ждать тебя... — старик что-то шепнул ему на ухо.
ПРЕДАНИЕ О ЮНЫХ ГОДАХ ИИСУСА И ЕГО ЖИЗНИ ПОСЛЕ РАСПЯТИЯ
Ночью, с двадцать девятого на тридцатое апреля, Антон Левин — студент выпускного курса Медицинской Академии, сын арестованного Михаила Левина складывал дорожную сумку, то и дело припадая к новенькому ноутбуку.
В поисковую систему Гугла он вписал слово 'Кумран' и тут же получил целую страницу ссылок на турагентства.
Поверх спортивного костюма Антон кладёт пару белых футболок, а на них цифровую камеру и какой-то небольшой агрегат.
— Кумран, — произнес Антон вслух, точно смакуя и перекатывая слово во рту. Он снова вернулся к поисковику и сделал пометку: 'Искать в найденном'.
'КУМРАН, — читал он, — по-арабски — две Луны, район вдоль одноименного ущелья на северо-западном побережье Мертвого моря. К северу от ущелья, на возвышенности в 1,5 км к западу от Мертвого моря расположены развалины Хирбат-Кумран. Здесь, в 11-ти пещерах обрывистого русла, начиная с 1947 года были обнаружены рукописи II в. до н. э. — I в. н. э.'
Читать было скучно.
— Антоша, — сказала вошедшая в комнату молодая жена доктора, Женька, — я хочу спать. Ты ещё посидишь?
— Да, если ты не против.
— Ну что, снова ничего? — спросила Женька, и Антон качнул головой.
— Как звали твоего учителя литературы?
— Менич Игорь Брониславович, — удивленно ответил Антон. — А что?
— Может, твой Игорь Брониславович покуривал травку?
— Что ты, Женька? Смешная!
— А ты не смешной? Ты восхищался этим человеком. Увлекся его идеями и даже посещал его зал медитации. Вы называли его 'учитель'! И его эго разрасталось. А он просто вешал вам лапшу на уши и упивался своей славой и властью над вами. А сейчас ты устраиваешь каникулы в конце семестра и тащишь меня в Израиль, чтобы я лазила козьими тропами по горам. Ты видел эти места? Я глянула в Интернете и офонарела! Туда нужно альпинистское снаряжение.
— Ты не хочешь ехать? — жестко произнёс Антон и так глянул на Женьку, что та немного пообмякла.
— Я не об этом, — миролюбиво продолжила она, — просто, придется приложить много усилий... а вдруг — зря? Вдруг твой учитель наврал. Не обижайся. Я, конечно, с тобой. Только не хочется разочарований.
— Послушай, Женька, — Антон резко отвернулся от компьютера, поймал жену за руку и посадил себе на колени: — Как-то в раздевалке произошел спор между пацанами-подростками. Одни доказывали, что знают об учителе то, чего не могут знать другие. И эта сверхсекретная информация дает им возможность морально чувствовать себя сильнее его. Другие не верили им.
— Ну и что из того? — спросила Женька, недоуменно пожав плечами.
— Слушай дальше, не перебивай. 'А учитель-то наш, похоже, еврей', — выдал тайну Рыжий. 'И что?' — спросил я, понимая, что это проверка на вшивость. 'А то, что еврей не может верить в Христа', — ответил Рыжий. 'Это почему? Не понял!' — я был удивлен таким выпадом. 'Потому что у них мстительный бог Иегова'. — 'Яхве у них бог', — подсказал Холодец.
— Какой холодец? — не поняла Женька.
— Да кликуха у него такая. Похож он был на студень, толстый больно. Так вот. Рыжий не унимался: 'Они потому и выжили, — говорит, — что все время тайно поклонялись своему Иегове!' — 'Если бы он был настоящим евреем, то не стал бы нам пудрить мозги индусскими техниками', — поддакнул Холодец. 'Нет, учитель не еврей, — ухмылялся Холодец, — он боится им быть — стесняется. Ему проще быть индусом', — закончил он под дружный хохот остальных. 'Слышьте, умники! — тут мне пришлось резко осечь их. — А вы сами ему обо всём расскажите!' — 'И расскажем', — Холодец огрызнулся, испуганно пятясь от меня подальше. Помнил, что я периодически поколачивал его... за дело, конечно...
— Антоша, ну, ты нашел, чем гордиться.
— Да наглый больно был, а наглых учить уму-разуму приходилось... иногда.
— Ладно, а что дальше?
— Во время построения, кто-то из пацанов спросил: 'Учитель, а вы в какого верите бога?' Тишина поглотила спортзал. И в этой тишине многие испытывали неловкость, смущение, но над всем этим главенствовало человеческое любопытство. 'Да, — ухмыльнулся Игорь Брониславович, — вопрос...' А пацаны ждали ответа. И не только они, но и взрослые. И тогда учитель сказал: 'Я верю в Бога с большой буквы, сотворившего человека по образу своему и подобию. Верю в Бога, одарившего людей своими способностями. Но когда люди забывали об этом и превращались в скот, — учитель посмотрел в глаза вопрошавшему, и щёки Рыжего горели, как красные маки, — приходили пастухи. Такие, как Кришна, Будда, Моисей, Иисус. Они приходили, чтобы напомнить человеку, где верх, где низ и где тот самый путь, ведущий человека ввысь, к его Богоподобной сущности. Учителя являлись в наш мир, чтобы показать человеку его возможности. Иисус демонстрировал их повсеместно, при большом стечении народа, а люди тянулись к чуду, не слыша того, что он повторял: 'Я пришел показать человеческие возможности. Творимое мною все люди могут творить. И то, что я есть, все люди будут'.
* * *
* * *
Вот тогда-то учитель и поведал нам историю про мальчика, который в тринадцать лет тайно оставил родительский дом, примкнул к погонщикам каравана и вместе с купцами оказался на берегах Инда. Это был захватывающий рассказ о юном Иисусе, о неизвестных годах его учёбы в монастырях Тибета и Индии, о проживании в стране Ариев, где будущий еврейский Будда-Христос совершенствовался в божественном слове, изучал Дзен и мистические практики, которые использовал на пути к Просветлению, так же, как некогда использовали их Пифагор и Будда...
— О чем вы говорите, Учитель! — взрослые переглядывались, стараясь понять: шутит или как?
— Иисус в Индии? Что-то новенькое.
— Никогда не слышали о таком.
— Знаете, — добавил ко всему сказанному Игорь Брониславович, — вот уйду из школы и напишу об Иисусе книгу. Тогда и поговорим. Он у меня будет во многом отличен от того образа, каким его попытались увековечить евангелисты. В книге будут свидетельства его учителей, женщин, которые его любили: матери, Марии Магдалины. Я попытаюсь восстановить хронологию тех семнадцати лет, о которых замалчивает Новый завет. И показать то, что произошло после римской казни: как и кто снял его с креста, где его исцелили, и куда он направился после. Я покажу его остановки не только на пути к распятию, но и те, которые он совершал уже после того, как, выбравшись из Иерусалима, снова отправился в Индию. И то, как созданное Павлом христианство стало религией вины евреев за смерть Иисуса. Как эта религия простиралась до самого Востока, навсегда отлучая Иисуса от иудеев, своего народа и той истинной истории, которая началась на Ближнем востоке. Я попытаюсь описать Мастера Ису — так Иисуса называли на Тибете — во время его обучения тайным практикам Востока.
В спортзале воцарилась тишина. Удивленные ученики и взрослые переминались с ноги на ногу, не смея больше возражать или сомневаться.
— Мне чужд образ распятия, — продолжал неожиданно раскрываться учитель, развернув к себе стул. — Распятие — всего лишь варварское напоминание о том, что римляне сделали с Иисусом в Иерусалиме. Мне же 'Дважды рожденный' Мастер — еще одно из многочисленных имен Иисуса — интересен в его становлении. Но, судя по всему, когда я, наконец, возьмусь писать об этом книгу, мне будет интересен уже другой период жизни Иисуса. Тот, который завершился холмом в горах Тибета. На том холме, как и на могиле Моисея, лежит мраморная плита с отпечатком его ступни. Ступни Великого Пришельца.
Учитель ненадолго замолк, о чём-то задумавшись, а потом сказал:
— Иисус излечивал людей, используя техники древнейших мастеров Индии, Китая и Тибета. Когда после распятия он вернулся в Кашмир, то узнал, что на его родине римляне истребили практически всё духовенство, кроме тех, кто присягнул им на верность. Но это еще не все, что они сотворили! Они разрушили второй Храм Иерусалима, а женщин и мальчиков угнали в публичные дома Рима. Услышав нерадостные вести, потрясшие его до глубины души, Иисус вошел в Великое молчание, так и не проронив за всю оставшуюся жизнь ни слова. И жил он, как утверждают мудрецы Индии, до ста двадцати лет в полном безмолвии.
* * *
* * *
— Да, — усмехнулась Женька, вставая с колен Антона, закончившего свой невесёлый рассказ, — эта история поразила меня. Я больше скажу — она меня потрясла! Ты, без пяти минут доктор, веришь во все эти прекрасные сказки?
— Это не сказки, Женечка, это та история, которую два тысячелетия скрывали от нас. Мама накопала столько материала из Интернета!
— Да? Ну, если Виктория Константиновна зачинщик, то мне придётся покориться и принять альтернативную историю как данность. — Женька чмокнула мужа в щёку и сказала: — Прости, Антоша, я хочу спать. И сегодня уже не буду влезать в подробности. Просто хочу, чтобы ты помнил — это и моё свадебное путешествие. Посему я буду капризной и упрямой, как подобает молодой жене. Приготовься, милый.
— Я готов, — улыбнулся Антон, — ты не представляешь, как будет всё чудесно! Сначала мы выполним небольшое приятное поручение, нас повозят по стране, покупаемся во всех четырёх морях Израиля, насытим твою страсть к покупкам. И для разнообразия — Кумран.
— Ты прелесть! — Женька послала Антону воздушный поцелуй. — Всё. Я пошла спать. Не засиживайся.
Она заглянула в глаза мужа:
— Следы великого Пришельца... Антоша, Виктория Константиновна точно одобряет эту твою одержимость?
Антон кивнул. Женька ушла, послав ему обворожительную улыбку.
— Одержимость, — ухмыльнулся Антон. Женька произнесла то же слово, что и мать — 'одержимость'.
МЕДИЦИНСКИЕ ПРАКТИКИ ИИСУСА В ЕВАНГЕЛИИ МИРА ОТ ЕССЕЕВ
Когда Антон стал донимать мать, преподававшую историю в университете, расспросами о Христе, она отбивалась, как могла. Потом созналась, что с историей религий не в ладу. Но Антона это не убедило. Он засадил её за компьютер, обучил азам работы с поисковиками, а дальше талантливая женщина освоила 'волшебный ящик' так, что не только отыскивала сыну нужную информацию, но и сама увлеклась этой темой, влюбившись в компьютер, заполнявший пустоту в сердце.
Виктория Константиновна всё больше погружалась в тему, открытую для сына мужем. И, хотя его интерес был прикован сугубо к русскому следу 'Евангелия Мира от ессеев', она отыскивала для сына медицинские аспекты самих практик, пытаясь дать ответ на вопрос: кто же такие ессеи, и какое положение в их иерархии занимал Иисус?
ВИКА
Она скачала из Интернета фильм 'Воспоминание о будущем' и каждые выходные пересматривала его. Фильм времен своей юности она могла смотреть несчетное количество раз. Без 'Воспоминаний о будущем' они бы не познакомились с Михаилом. Двадцать два года назад. Во время просмотра картины. И теперь, запуская фильм, уже далеко не молодая женщина ждёт встречи с ним. Ждёт, когда в комнату войдёт Михаил. Но её красавец, оказывается, занят другими делами. Доброжелатели сообщили ей, что муж не присутствовал на симпозиуме, а сидел в институте у компьютера и морочил голову девушкам на сайте знакомств.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
