Все более и более распаляясь, мы продолжали страшный и красивый танец опасности и смерти.
Ганторис подготовился к новой атаке. Разящее лезвие сверкающей спиралью спикировало на меня.
Пытаясь отразить удар, я подался вперед, но не учел обманного движения противника. Обжигающая боль вспорола ногу. Первая реакция — попытка вспомнить методики джедаев, блокирующие боль и останавливающие кровь. Увы, то ли я еще недостаточно их изучил, то ли на медицинские эксперименты не хватило времени.
Почувствовал слабину, Ганторис испустил крик радости и ринулся на меня.
Мои щеки покрыл предательский румянец. Мне поручили инструктировать новичков, обучать военным хитростям — и вдруг, на глазах учеников, их горе-учителя положили на обе лопатки. Имидж рассыпался по мере того, как на лицах зрителей читались насмешки, шок и сожаление. В их восприятии Кейран Халкион представлялся жалкой жертвой, но уж никак не героем-джедаем.
И вдруг я осознал — кое-кто пытается мною руководить. Что ж, посмотрим кто кого!
Блокировав сознание, я сгруппировался и картинно рухнул на землю.
Ганторис попался на удочку, подошел слишком быстро и тут же заработал мощный удар, сбивший его с ног.
Полученных секунд хватило на то, чтобы собраться и нейтрализовать боль. Когда Ганторис вскочил, я снова был полностью мобилизован. Все опять встало на свои места. Больше всего меня поразило то, что одновременно я мог прочесть мысли окружающих, и получив коллективный образ, почерпнуть из него необходимую энергию. Сила освободила меня, придав движениям легкость и ловкость: я парил, отражая удар за ударом.
Наконец, Ганторис отскочил, показывая, что прерывает поединок:
— Продолжим после.
Салютовав грозным оружием, я ответил:
— Когда пожелаешь.
Ганторис презрительно усмехнулся и обратился к мастеру Скайуокеру:
— Предупредите, чтобы он получше защищался, учитель.
Что скрывалось за непроницаемым лицом Люка, непонятно. Помолчав, он нехотя ответил:
— Думаю, предупреждение излишне. Кейран превосходно владеет мечом.
— Считаю ниже своего достоинства сражаться со слабым соперником.
— Тогда проиграешь. Победа только тогда становится победой, когда в ней нет хвастовства. Это урок для тебя, Ганторис, запомни.
— Да, сэр.
— Что касается тебя Кейран, ты защищаешься, только когда сам этого хочешь.
Мы обменялись холодными рукопожатиями с Ганторисом, но мне никак не удавалось отойти от шока. Похоже, я впервые так явно и настолько проникновенно постиг возможности Силы. Сила сканировала Ганториса, раскладывая его мысли и движения на составные, — я же просто следовал ей, считывая будущие картинки. Почему же произошел сбой? Потому что в какой-то момент я перестал ей доверять и перестал доверять себе, включился разум, говорящий, так не может быть потому, что не может быть. И вот результат: неглубокая рана на ноге и чуть было не подорванная репутация.
Понаблюдав за нами, Люк принял решение о продолжении поединка.
Последующие десять минут мы вяло кружили, изредка делая выпады. Мне никак не удавалось почувствовать Ганториса. И вдруг вновь родилось ощущение легкости. Будто удалось проникнуть в чужую оболочку и из нее подсказывать себе же, что делать дальше. На сей раз эти ощущения нисколько не испугали, напротив, обрадовали.
По окончании схватки Люк сказал нам обоим:
— Сегодня особый день. Вы оба получили бесценные уроки. Спустя время вы в совершенстве научитесь владеть Силой и защищать себя и других с ее помощью. Вчера вы еще были младенцами, сегодня вы стали совершеннолетними. Примите поздравления.
Мы промолчали.
Глава 10
Совершеннолетие — еще не зрелость. Поэтому мы яростно вновь и вновь ставили эксперименты, изучая Силу. И мне приходилось признавать: если в детстве кое-кто и считал меня вундеркиндом, то сейчас лавры гения предназначались более уверенным и талантливым парням. Проникновение в сознание и чувства других шло медленно и мучительно. Этические соображения, желание бросить занятия и вернуться к привычным делам — список причин долгий и неинтересный. Правильно мастер говорил, тяжело в ученье.
Порой во время медитации кто-то входил в мою комнату. Естественно благодаря профессиональному инстинкту, я это моментально замечал и менял позу лотоса на более соответствующую моменту. В такие минуты Люк очень сердился, обзывая меня самым нерадивым учеником. Способность быть все время начеку, бесспорно, ценилась в КорБезе, но не здесь. В общем, подводя итоги, — процесс явно затягивался.
Нет, все же нельзя сказать, что курс молодого джедая меня разочаровал. Ежедневно Кейран Халкион открывал в себе нечто новое, неприсущее Коррану Хорну. Это не пугало, а скорее забавляло и удивляло. Талантами мои первое и второе "я" пока еще не оскудели, так что надежда в душе готовилась к новому броску.
Тем временем мастер Скайуокер приступил к серии довольно необычных упражнений, которым его когда-то научили Оби-Ван Кеноби и Йода. Со стороны такие тренировки можно было принять за детскую игру. Для них подбирались забавные и примитивные предметы. Когда мы играли, это выглядело глупо, но Тионне и Кирана Ти, зеленоглазая ведьма из Датомира, и даже воинственный и суровый Стриен из Беспина, да и все остальные скрашивали неловкость юмором и пониманием. Мне становилось легче. Не люблю оказываться в дураках.
Скайуокер стоял перед нами, мы же сидели вокруг него на траве.
— Итак, сегодня тест в двух частях, который закрепит знания, полученные ранее. Неделю назад я показывал вам простейшие методики, как снимать боль. Их необходимость, думается, не нужно объяснять. То же самое относится и к умению блокировать чужое вмешательство. Зачем нам это нужно? Бракисс?
Высокомерный блондин лениво жевал травинку:
— Ну если сосед храпит, можно отключить слух и спокойно выспаться.
Мастер улыбнулся:
— Хорошая идея. В моей жизни бывали такие ситуации. Другие варианты есть?
Кирана Ти, будто примерная школярка, подняла холеную ручку:
— Поскольку мы полагаемся в основном на органы чувств, нас можно ослепить иллюзией. Можно отключить зрение и увидеть, что же происходит на самом деле.
Ганторис хмыкнул:
— Или ослепнуть.
Кам не согласился:
— Вы считаете недостатком свою способность чувствовать вещи и людей посредством Силы. Без зрительной путаницы чувство будет чище.
Люк удовлетворенно кивнул:
— Интересные точки зрения. Секрет заключается в контроле восприятия. Первое, что вы должны сделать, — скорректировать дату. Устранить различия и постараться получить всю информацию. Мы будем работать в этом направлении. Второе, что нужно, но, правда, позднее, — определить истинность или фальшь того, что вы воспринимаете.
— Мастер, но ведь порой они так похожи.
Люк внимательно посмотрел на меня:
— Не забывай, Кейран, что в зависимости от того, кто считывает информацию, она может обернуться либо правдой, либо ложью. Когда-то Оби-Ван Кеноби сказал мне: «Много истин, за которые мы так цепляемся, зависят лишь от точки зрения на них», — Люк щелкнул пальцами. — Кейран, не угодно ли эксперимент?
— Почему бы и нет!
— Отлично, — он прищурился. — Дарт Вейдер известен вам всем. Все привыкли считать его самым смертоносным и отвратительным существом из всех, когда-либо живущих. Он стал символом императорского гнева. Он олицетворял зло для всех вас.
Голос Скайуокера понизился до хриплого шепота. Пришлось напрягать слух, чтобы разобрать каждое слово.
— Но говорю вам, он был хорошим.
Я даже рот разинул.
— Вот уж действительно точка зрения!
Скайуокер кивнул:
— Прошу вас, услышьте меня… Под доспехами все еще жил человек, которым когда-то был Вейдер. Скрывался за наслоениями лжи и зла, но все-таки жил. И в последние мгновения жизни Вейдера он сумел победить. Он отказался от зла, которое стало его жизнью. Он отверг своего учителя, Императора, и убил его.
Бракисс недоверчиво покачал светлой головой:
— А я слышал, что его убили вы…
— Нет. Я лишь сумел достучаться до сердца Повелителя Тьмы. Я был лишь инструментом.
Мне вспомнились слова Люка о том, что его вернули к свету любовь сестры и друзей.
— Должно быть вам было, что ему предложить.
— Да. Любовь — самое сильное оружие в противостоянии с темной стороной. Любовь моей сестры спасла меня. — Люк колебался мгновение. — Любовь сына — вот что спасло Вейдера.
Значение этих слов я понял не сразу — видимо, общения с Люком оказалось недостаточно, так же как и самих занятий. После небольшого напряжения мне удалось уловить те печаль, страх и горькую нежность, что испытывал Люк по отношению к Дарту Вейдеру. К своему отцу. Душу захлестнула волна симпатии к Люку. Я как никто другой понимал его чувства, во мне жило уважение к памяти и делам Хорна-старшего. Люк не мог похвастаться тем же. Мне повезло больше — меня растили в любви. Как и всякий ребенок, я подражал родителю, а тот, в свою очередь, снисходительно улыбаясь, учил сына уму-разуму. И хорошо усвоенные в детстве уроки сейчас помогали выживать и совершенствоваться.
У меня появилось немало вопросов, которые хотелось бы задать Люку о Вейдере: когда и где Люк узнал, что это страшное существо является его отцом. Мне хотелось вернуться в прошлое и прожить с ним, с Люком, каждый день, испытывая ужас и надежду… и великую победу, торжество света. Он и обрел отца и потерял — одновременно. В моем случае все иначе — после гибели Хэла Хорна осталась память и любовь.
Люк смотрел мимо нас:
— Я рассказал вам об этом, чтобы помочь Кейрану выдержать эксперимент и убрать барьер между нами. Вы должны знать, что не бывает окончательных решений. Если вы по каким-либо причинам решите примкнуть к темной стороне, то не забывайте, всегда есть шанс вернутся. Как у меня. Вы можете и возвращать оступившихся и рухнувших в бездну. И все же я желаю вам никогда не оказаться в тех рядах. Ну вот теперь вы знаете мой последний секрет. Я доверил его вам. Может быть, когда-нибудь вы придете ко мне и доверите свои тайны. Обязательно вам помогу. Ну, а теперь довольно неожиданных откровений! Вернемся к нашим упражнениям. Вы выберете себе партнера и обнажите сознание. Закройте глаза и постарайтесь применить знания — отключитесь от внешних раздражителей. Каждый из вас должен взять в руку маленький камешек и вложить между большим пальцем и указательным. Объедините свое сознание с партнером, используя Силу. Сжимайте камешек так сильно, как сможете. Он будет проводником. Реагируйте только на прикосновение камня, а не на посторонние ощущения.
Мы с Тионне сели друг против друга. Взявшись за руки и укрепив меж пальцами камешки, сконцентрировались на глубоком дыхании.
Неловко улыбнувшись, я закрыл глаза и отключил осязательную способность левой руки, затем постарался ощутить присутствие Тионне. Сказать, что я чего-то лишился, значит, сказать очень мало. Хотелось, чтобы сознание быстрее достигло по невидимым нитям Тионне, но только сейчас я понял, как тяжело и больно проникать туда, где все закрыто. И я постарался действовать медленно, пробираясь на ощупь, сохраняя концентрацию. Сперва я пустил свои чувства широкой волной, но затем сообразил, что гораздо лучше, если они потекут узким, но сильным ручейком. Прежде всего, необходимо было ощутить руки Тионне, а не все тело или просто ее присутствие. Узкая задача как ни странно предоставила гораздо больше возможностей для восприятия, произошел энергетический взрыв, открывший извилистые линии мыслей. Теперь я ощущал, как через камешек идет теплый поток энергии, становясь все шире и шире, питая мою руку, кожу, тело и соединяясь с потоком Тионне.
Блаженная улыбка скользнула по моему лицу. Не видя лица Тионне, я ощутил ее улыбку.
Камни стали горячими, сжавшись до минимальных размеров, мы парили в космосе. Контакт затронул и правую руку, с кончиков пальцев энергия потекла дальше. Теперь пальцами я мог ощущать весь мир, не дотрагиваясь до него. Камень был окружен сверкающей пленкой, словно находился в капсуле.
Я решил изменить цвет — соприкоснувшись с желаниями Тионне, превратил камень в зеленый. Потом он сжался, становясь все меньше, и неожиданно стал желтым. Потом вспыхнул пульсирующе-красным.
На секунду мы полностью растворились друг в друге — я узнал все о Тионне, а она обо мне.
Свет ослепил и медленно стал гаснуть.
… По окончании упражнения мы открыли глаза и счастливо засмеялись. Триумфальные крики испугали луну, и она стыдливо спряталась в тени деревьев. Наша радость походила на восторг детей, впервые открывших для себя, насколько прекрасен мир.
Тионне смущенно отвернулась и даже в шутку сделала комичный реверанс.
Мы, словно любовники, пытались сделать вид, что ничего особенного не произошло. Но я знал, что уже никогда не забуду, насколько опасной и непредсказуемой может быть эта женщина. Да, безусловно, она очень красива и грациозна, но красота не меняла ее сути. Напротив, Тионне обманывала иллюзией, что мила и дружелюбна со всеми.
Если бы раньше меня спросили, кто является сердцем нашей группы, без колебаний указал бы на нее. Всерьез увлечься ею — нет. Принадлежу к типу мужчин, которые полюбив однажды, любят до самой смерти. Кроме Миракс, я никого не вижу.
Беспокоило другое — симпатия самой Тионне, которую она испытывала ко мне. А я со времен смерти отца не подпускал к себе никого. Исключением стала лишь Миракс. Давний принцип — как можно меньше привязываться к людям. Рискуя каждый день жизнью и глядя в глаза смерти, не захочешь причинять боль своим близким. Поэтому мы делили людей на чужих и своих. Чужие — не принадлежат к твоей семье или команде, они не будут беспокоиться о тебе.
И находясь в Разбойном эскадроне, я пал жертвой отдаления. Гибель друзей причиняла невыносимые страдания. Я толком не соображал, что делаю, пока однажды Ведж не открыл мне глаза. С кривой ухмылкой он сказал, что сам поступал точно так же, берегся от боли, но было только хуже. И добавил, что обнаружил — дружба поможет ему не потерять никого.
Вот и чувства Тионны, какими бы они ни были, представляли опасность для меня. Она вторглась в мою душу, умудрившись проникнуть во многие запрещенные зоны. Я становился уязвимым, а я всю жизнь боялся, что кто-то узнает мои слабости. Я знал, что если хочу стать джедаем, мне придется сразиться со страхами, но пока еще не был готов.
Люк похлопал меня по плечу, возвращая к действительности:
— А сейчас вы попробуете управлять Силой, заставьте ее двигаться. Это большая ступенька к совершенству. Если же удастся выбить камешек из руки партнера — просто замечательно.
Я почувствовал руку Тионне в своей.
