— Очень хорошо, — Люк поднялся на ноги. Вержер подняла голову на странной короткой шее.
— Но я хочу задать еще один вопрос, до того, как ты уйдешь, — сказала она, — Если не хочешь отвечать на него — не отвечай.
— Спрашивай, — сказал Люк.
Ее глаза медленно прищурились.
— Если Сила — это жизнь, и если йуужань-вонги — живые существа, и ты не можешь видеть их в Силе — это проблема йуужань-вонгов или твоего восприятия?
Люк предпочел не отвечать, кивнул ей на прощание и ушел.
— Хитрая тварь, не правда ли? — спросил Айддар Ниликирка.
— Вы все слышали? — удивился Люк.
— Конечно. Все разговоры в этой камере записываются, — таммарианин покачал головой, — Что бы вы предложили нам с ней сделать?
— Держите ее здесь и продолжайте задавать вопросы, — сказал Люк.
Ниликирка улыбнулся.
— Именно это я и планировал, мастер Скайуокер.
Каламарианцы с большими глазами, сверкающими в свете прожекторов, легко проплывали мимо окна Кэла Омаса. Запах плесени в комнате был сильнее, чем когда-либо. Мара оглянулась, когда вошел Люк.
— Вержер? — спросила она.
— Все очень сложно, — сказал Люк, — Я объясню позднее.
Он посмотрел на Кэла Омаса, который составлял компанию Маре за обедом.
— Какие новости из Сената?
Кэл проглотил кусок, который он жевал, и сообщил:
— Сегодня в Сенате было голосование. Я получил двадцать восемь процентов.
— А Родан?
— Тридцать пять.
— А Кола Квиз получил десять процентов, — добавила Мара, — а Та’лаам Рант — восемнадцать. Пвоу получил всего три голоса, и объявил это голосование незаконным. Остальные участники голосования воздержались.
Люк и Мара решили, что из них двоих Мара сможет более активно поддержать Кэла на выборах. У Люка было много других дел — с Джейсеном, Вержер, с джедаями, и Мара могла в политических делах добиться большего успеха, чем он.
Люк присоединился к Маре и Кэлу за столом, и Кэл любезно подал ему миску с тушеным мясом гиджу.
— Где Трибакк? — спросил Люк.
— Ведет переговоры с Кола Квизом, — ответил Кэл, — Квизу сейчас должно быть ясно, что он не сможет победить, и нам нужно выяснить, сколько он хочет за то, чтобы снять свою кандидатуру и поддержать меня.
— Я уверена, что Родан сделает ему такое же предложение, — сказала Мара.
— Мы предложим то же самое и Та’лааму Ранту, — добавил Кэл, — Не думаю, что Та’лаам готов ответить сейчас, он хочет получить еще несколько голосов, чтобы показать, каким ценным союзником он может быть.
— Вы уже выяснили, чего он хочет в обмен на поддержку?
— Да, место в Консультативном Совете, — сказал Кэл, — Плюс места в правительстве для своих друзей — он всегда хотел влиять на назначения в правительстве.
Люк прожевал кусок тушеного мяса и сказал:
— Чтобы оказывать влияние на назначения в правительстве, должно быть правительство, на которое он оказывает влияние. И если правительство…
Кэл пожал плечами.
— Та’лаам хочет получить выгоду. Если мы начнем говорить речи о патриотизме и долге, он решит, что мы пытаемся добиться от него чего-то еще. Он из тех, кто думает, что занимать пост в правительстве означает прежде всего получать выгоду.
— В таком случае, — сказал Люк, вздохнув, — можете сказать ему, что, пока война продолжается, его друзья могут получить много выгодных военных контрактов.
Кэл усмехнулся.
— Мы еще сделаем из тебя политика.
— Надеюсь, что нет, — сказал Люк.
Кэл, потянувшись, взял компьютер-планшет.
— Меня беспокоят сторонники Родана. Я просматривал список голосовавших за него, и когда я вспоминал членов Сената, требовавших перемирия с йуужань-вонгами или даже капитуляции, я обнаружил многих из них среди сторонников Родана.
— Сенатор Уползай-ка, — произнес Люк, многозначительно глядя на Мару, — Сенатор Уноси-ноги…
Кэл нахмурился, глядя на монитор.
— Я насчитал как минимум дюжину сенаторов, бежавших с Корусканта во время боя, или нашедших причину улететь до того, как бой начался. И многие из них весьма влиятельны.
— Родан говорил мне, что он не верит, что йуужань-вонги будут соблюдать условия перемирия, — сказал Люк.
— Он говорил это и сегодня, во время своего выступления, — подтвердила Мара.
— Но как он может пойти против своих сторонников? — возразил Кэл, — От них зависит, будет ли он главой государства, и если они скажут, что хотят мира с йуужань-вонгами, как он сможет сопротивляться?
— Я не понимаю, — сказала Мара, — Родан проявил храбрость во время боя, возможно даже героизм… Как он мог сотрудничать с этими… предателями?
— Политики не задают лишних вопросов тем, кто дает им то, что они хотят, — сказал Кэл, и на его длинном лице появилась хитрая улыбка, — Я тоже не заставляю моих сторонников заполнять анкету.
Люк доел тушеное гиджу.
— Нас необходимо правительство, — сказал он, — И такое, которое пользовалось бы уважением военных. Потому что военные больше не потерпят никакого перемирия, и тем более, капитуляции. И тогда у власти окажется военное правительство, которому не нужна будет никакая законность, потому что они будут добиваться своего силой оружия…
Кэл выглядел еще более мрачным.
— Мара рассказала мне о том, чему вы были свидетелями сегодня. Я полностью согласен, что нам нужно правительство. Парламентская система, подобная нашей, в некоторых случаях неэффективна, но, тем не менее, мы должны ее придерживаться.
— Вопрос только в том, — сказала Мара, — понимают ли это военные?
На этот вопрос никто из присутствующих не смог ответить.
Люк и Мара нашли Джейсена в их номере, когда вернулись. Джейсен сидел на полу в позе медитации, и Люк чувствовал Силу, окружающую его, крутящуюся маленькими вихрями сквозь его тело, очищая, исцеляя и восстанавливая. Глаза Джейсена открылись, как только Люк и Мара вошли в комнату, и он улыбнулся.
— Меня очень быстро отпустили из разведуправления, — сказал Джейсен, — Думаю, они и Вержер недолго продержат.
— Я говорил с ней, — сказал Люк.
Джейсен улыбнулся еще шире.
— И что ты о ней думаешь?
— Думаю, что она… очень непроста.
Мара нахмурилась, увидев, как обрадовался Джейсен упоминанию о Вержер, но сдержалась и уселась рядом с Джейсеном.
— Я думаю о том, кому она служит… — сказала она.
— Тут тоже все непросто, — ответил Джейсен, — Иногда она может быть очень жесткой…
Мара скривилась, и Люк знал почему. Он сам испытывал тошноту при мысли о пытках. Он проглотил желудочную кислоту, поднявшуюся к горлу, и сел на пол напротив Джейсена, скрестив ноги.
Джейсен взглянул на него.
— Я все еще ваш ученик, мастер Скайуокер, — сказал он, — У вас есть какие-то задания для меня?
«Жесткая…», подумал Люк. Он не хотел быть похожим на Вержер.
Он улыбнулся.
— Да, есть очень трудное задание, Джейсен. Ты должен отправиться в отпуск.
Джейсен был удивлен.
— Какой отпуск?
Люк едва не засмеялся.
— Какой тебе больше нравится. Тебе многое пришлось пережить, и я хотел бы, чтобы у тебя было время подумать над этим. Многие твои друзья здесь — я хочу, чтобы ты снова присоединился к ним. Медитируй, постарайся узнать, чего хочет от тебя Сила, и хочешь ли ты того же.
Джейсен с любопытством повернул голову.
— Ты даешь мне такой выбор, дядя Люк?
— Ты должен был бы знать, что у тебя всегда есть такой выбор, — ответил Люк, взглянув в серьезные глаза Джейсена, — Я хочу, чтобы ты сейчас не зависел от того, чего я хочу от тебя, чего хочет Вержер или кто-то еще. Я хочу, чтобы ты остался один на один с Силой, и побеседовал с ней наедине.
— Жесткая, значит… — сказала Мара. Люк почувствовал, что ее мускулы напряглись. — Дни и дни пытки. Жесткая…
Они лежали в постели, обнявшись. Джейсен, как предполагалось, спал в соседней комнате, и они тихо разговаривали, чтобы он их не услышал.
— Она утверждает, что у нее были важные причины делать то, что она делала, — сказал Люк, — И она объяснила их достаточно правдоподобно.
Мара задумчиво посмотрела на него.
— Она своими слезами помогла мне вылечиться…
— Возможно, это жест сочувствия, а возможно, холодный расчет, чтобы подготовить себе переход — точнее, пере-переход — на нашу сторону.
— Она пытала Джейсена, но она же помогла ему сбежать, — добавила Мара.
— И она причастна к военным преступлениям йуужань-вонгов, к гибели миллиардов граждан Новой Республики, — сказал Люк, — Но мотивы, которые, она привела, достаточно убедительны. Или, возможно, она — существо, абсолютно лишенное совести, и преследующее какие-то личные цели.
Взгляд Мары помрачнел.
— Мы должны не позволить ей влиять на Джейсена.
— Поэтому я и хотел, чтобы Джейсен обдумал все это и воссоединился со своими прежними друзьями, — сказал Люк, — Я не могу приказать ему не чувствовать связи с Вержер в Силе, но я могу помочь ему вернуть ту часть жизни, в которой не было Вержер.
Мара кивнула.
— Хорошая идея.
— Что бы ни случилось там с Джейсеном, сейчас он стал более взрослым. Более уравновешенным, и более сосредоточенным в Силе.
Мара сжала губы.
— Я согласна. Не все, что случилось с ним, было плохо.
— После того, как Джейсен полностью придет в себя, я направлю его на задание. Когда он все обдумает и восстановит равновесие, он должен будет снова начать работать.
— Да, — сказала Мара, — Это может быть трудно, но это необходимо.
— Я говорил этим утром, что у Джейсена может быть особая судьба, — сказал Люк, — Вержер думает то же самое.
Мара посмотрела на него через плечо.
— Может быть, тогда ты расскажешь мне, что она сказала?
Глава 15
Он вернулся, потому что ему нужно знать.
Ему нужно знать, обречен он или нет. И обречен ли вместе с ним возрожденный Орден Джедаев, который он создал.
Вержер взглянула на Люка со своего насеста.
— Ты снова хочешь задавать вопросы? Я должна предупредить тебя, что провела целый день, отвечая на вопросы следователей, и уже устала от этого.
— Я… предлагаю обмен, — сказал Люк, — один мой вопрос в обмен на один твой.
Ее пернатые бакенбарды распушились.
— Ты не ответил на мой последний вопрос. Если ты не можешь почувствовать йуужань-вонгов в Силе, дело в йуужань-вонгах или в твоем восприятии?
Люк уселся на стул напротив Вержер.
— Ты упустила третью возможность. Дело может быть в Силе.
Вержер удивленно распушила хохолок из перьев на голове.
— Нет. Я не знаю ответа, — признался Люк, — А ты?
Вержер пригладила хохолок одной рукой.
— Это твой первый вопрос?
— Да.
Вержер долго думала, словно мысленно повторяя ответ.
— До того, как я смогу ответить, я должна знать, рассказал ли Джейсен тебе о том, что произошло со мной на Зонаме Секот.
— Да, — сказал Люк.
— Значит, ты знаешь, что я решила лететь с йуужань-вонгами, чтобы лучше узнать их природу.
— Ты провела пятьдесят лет среди них. Если кто-то и может дать ответ на вопрос, связаны ли йуужань-вонги с Силой, так это ты.
— Да.
Люк ждал, когда Вержер продолжит. Потом она сказала:
— Это ответ на твой вопрос.
Люк улыбнулся.
— Ответ на мой первый вопрос «да»?
— Правильно.
— И я должен буду задать другой вопрос, чтобы получить дальнейшую информацию.
— И это правильно.
— Тебе не кажется, что это немного по-детски?
Ее перья взъерошились, потом пригладились.
— Это твоя игра, а не моя. И, я полагаю, теперь моя очередь.
Он пожал плечами.
— Задавай свой вопрос.
Она уставилась на него своими птичьими глазами.
— Если йуужань-вонги существуют вне Силы, что это означает для джедаев и их веры?
Люк задумался. Это был не просто вопрос, это был Вопрос Вопросов, над которым он ломал голову с самого начала войны. Когда он начал отвечать, он говорил очень осторожно:
— Это означает, что мы недостаточно хорошо знаем Силу. Или это означает, что йуужань-вонги являются… отклонением от нормы. Осквернением Силы. Существами, которых не должно быть… — он снова замолчал, но неумолимая логика движения его мысли заставила его продолжить, — Мы обязаны защищать жизнь. Но я думаю, есть ли у нас обязательства по отношению к тому, что находится полностью вне нашего определения жизни, к тому, что является чем-то вроде живой смерти?
— Ты избегаешь этой мысли, — это было утверждение, а не вопрос.
— Любое существо, имеющее совесть, должно избегать такой мысли, — сказал Люк. Он почувствовал напряжение в мускулах челюстей, — Но мой долг джедая — не бояться таких предположений.
Он сконцентрировался и попытался прогнать напряжение.
— Моя очередь, — сказал он.
Вержер кивнула.
— Продолжай.
Он вздохнул и заставил себя задать вопрос, который, как он подозревал, был роковым:
— Йуужань-вонги существуют вне Силы?
— Я могу только высказать свое мнение по этому поводу.
— Но это мнение джедая, опытного в изучении Силы и прожившего среди йуужань-вонгов пятьдесят лет.
— Да. И мое мнение такое: по определению Сила есть во всех живых существах, и все, кто живет, существуют в Силе. Таким образом йуужань-вонги, будучи живыми существами, не могут быть вне Силы, даже если мы их не чувствуем.
Люк почувствовал, как напряжение, многие месяцы терзавшее его, исчезло, и словно тяжелый камень был сброшен с сердца.
— Спасибо, — прошептал он.
Она посмотрела на него и заговорила со спокойной энергией:
— Ты обязан относиться к йуужань-вонгам с той же степенью сочувствия, что и к остальным живым существам. Война на истребление не оправдана. Ты не должен уничтожать их только потому, что считаешь их осквернением Силы.
Люк склонил голову.
— Спасибо, — повторил он.
— Почему ты боялся моего ответа?
— Потому что если йуужань-вонги не являются жизнью, это приведет к войне, в которой перейти на Темную Сторону могу не только я, но и все джедаи, которых я обучал.
— Я понимаю тебя. Гнева и агрессии следует избегать, потому что они могут привести к господству в твоем разуме и духе Темной Стороны.
Люк посмотрел на нее.
— Это был твой следующий вопрос?
— Молодой мастер, — сказала Вержер, — Это едва ли может считаться вопросом. Я просто пыталась прояснить твою точку зрения.
Люк улыбнулся.
— Да, ты поняла ее правильно.
— Мой следующий вопрос такой: ты полагаешь, что такие особенности, как гнев и агрессия, данные нам природой, не являются полезными?
— Для чего они могут быть полезны? — задал встречный вопрос Люк, — Они полезны для Темной Стороны. Какую пользу джедай может извлечь из гнева и агрессии? Кодекс Джедаев гласит: наши действия основаны не на эмоциях, а на внутренней ясности.
Вержер поудобнее устроилась на стуле.
— Я понимаю, — сказала она, — Наши разногласия касаются того, откуда берется ясность. Ты полагаешь, что ясность — это отсутствие эмоций, но я считаю, что она является следствием знания, и прежде всего — знания себя.
