Дольше всех оборонялись баррикады на центральной улице королевского тракта, ее гондорцы не сдавали до последнего, сражаясь словно осатанелые, до тех пор, пока обозленные упорством своих врагов харадрим не спустили на них боевого олифанта. Исполинское чудовище, не обращая внимания на летящие в него копья и стрелы, легко разметало хлипкие для него баррикады жалких тщедушных человечков и передавило большую часть людей находившихся за ними.
Оставшихся деловито и безжалостно дорезали харадские ассасины. Ульмар Танцующий Клинок отдал своим воинам четкий и недвусмысленный приказ не брать пленных, желая стереть саму память о Белом городе с лика Арды, и его верные солдаты ни на йоту не отступали от воли своего грозного повелителя, верша ее огнем и кривым клинком острой харадской сабли...
Врата королевского дворца продолжали сотрясаться от тяжелых ударов, до тех пор, пока, наконец, не пали. Ликующая толпа харадрим ворвалась вовнутрь. Однако внутри вместо трепещущих от ужаса, умоляющих о пощаде людей их встретили решительные полные отчаянной отваги лица королевских воинов и грозный блеск остро отточенной гондорской стали. Совсем немного их осталось, лучших из лучших, могучих телохранителей и гвардейцев короля, ибо многие из них сложили головы на ставших столь опасными улицах западной твердыни, защищая ее улицы и простых жителей города от ужаса харадского вторжения, но и оставшиеся были готовы до последнего сражаться за свой народ и своего короля и не страшились смерти.
Грозный вид немногочисленных, но могучих и решительных воинов заката заставил захватчиков на мгновение остановиться. Но затем боевой азарт и жажда крови возобладали над минутной робостью, и они с вновь вспыхнувшей яростью устремились вперед. Нестройная толпа южан столкнулась с ровными порядками лучших воинов Гондора и разбилась о них как волна об утес. Отринув страх смерти, гордые воители запада, тем не менее, не растеряли на хладнокровия, ни боевого умения.
Они сражались как одержимые, разя врагов, не зная усталости, и священная ярость и черная ненависть к тем, кто вторгся в их страну и принес гибель их народу, несла их словно на крыльях. Один за другим падали харадские воины не в силах сломить несокрушимый дух последнего оплота обороны древнего города. Однако все больше и больше врагов втекало в тронный зал. Последними во дворец вошли личные телохранители Ульмара Танцующего Клинка вместе с ним самим.
Хищно ощерившись, он хрипло прокричал команду на харадском наречии, и южане тотчас же отхлынули в стороны, освобождая место для него и его людей. Воины Анора Первого все еще продолжали сражаться, хотя почти все из них были уже неоднократно ранены и многие с трудом держались на ногах. Лишь бессмертные были все еще полны сил. С ног до головы покрытый вражеской кровью исполин Беорн внушал харадрим самый настоящий мистический ужас, но еще больший ужас внушала им куда менее рослая и могучая, но от того не менее грозная фигура неистового сына Оссе.
Лучшие воины Харада и Гондора столкнулись прямо посередине величественного тронного зала королей, и здесь уже силы оказались примерно равными. Размен пошел один за одного. Сын харадского султана сражался словно диковинная боевая машина. Его клинки вращались со скоростью мельницы, рубя отважных воинов заката направо и налево. Никто из них не мог устоять против него дольше нескольких секунд. Пара мгновений — и очередное тело падало на мраморный пол тронного зала, пятная его ярко-алой кровью, текшей в жилах некогда грозного и величественного дунадайн. Впрочем, убитых, как с той, так и с другой стороны уже было столько, что не только пол, но и даже стены древнего зала стали сплошь красными от пролитой крови.
Заметив диковинного воителя, к нему наперерез устремился Давинион. Арнорский витязь сжимал в руках длинную острую шпагу и боевой кинжал. Сиим арсеналом более подходящим для одиночных дуэлей, нежели для битв подобных этой он владел настолько виртуозно, что ухитрялся отправлять к праотцам вражеских воинов ничуть не реже, нежели его нынешний визави. Противники схлестнулись, осыпая друг друга градом невероятно быстрых, но притом и донельзя умелых, выверенных и расчетливых ударов. Казалось, вокруг обоих соперников кружил смертоносный железный вихрь, настолько стремительными были их движения.
Несмотря на все свое невероятное боевое умение, Ульмару никак не удавалось раскрыть оборону своего противника и достать его хотя бы кончиком своего клинка, настолько мастерски и умело тот защищался. Однако чем дольше продолжался поединок, тем все яснее и отчетливее становилось, что юный граф пусть и ненамного, но все же уступает умением неистовому сыну харадского султана.
Осознав, что привычная тактика здесь не сработает, Танцующий клинок резко разорвал дистанцию, отскочив назад, и перехватил свои ятаганы обратным хватом. Кардинально изменилась и сама манера боя. Теперь движения Ульмара стали намного более плавными, текучими и обманчиво медлительными. Странная тягучая тактика неожиданно резко сменялась серией стремительных смертоносных выпадов, а затем вновь возвращалась на круги своя.
И Давинион прозевал очередную рокировку смены. Клинок Ульмара, описав медленное полукружье, неожиданно резко отшиб в сторону его кинжал и на обратном движении с оттягом полоснул по шее арнорского воителя. Юный граф захрипел перерезанным горлом, и из последних сил еще попытался броситься на врага, чтобы если не победить, то хотя бы забрать его с собой в смерть, но ноги отказались держать его, и гордый северный аристократ рухнул на пол, содрогаясь в агонии.
Увидев гибель своего друга, государь Гондора словно обезумел и, зарычав как дикий зверь, устремился вперед. Его более не заботила собственная жизнь. Он ныне шел на смерть и прекрасно сознавал это. Где-то рядом могучий Беорн крушил своей секирой направо и налево, и практически каждый подобный удар становился фатальным для одного из воинов южной орды. "Песнь волн" розного полумайра также не уставая тянул песнь смерти, выкашивая врагов целыми шеренгами, и именно благодаря им двоим строй последних защитников древней твердыни дунадайн так до сих пор и не был смят.
Уже давно был потерян шлем, сбитый с его головы одним из особенно удачливых врагов, но короля совершенно не волновала подобная досадная мелочь. Он продолжал сражаться с непокрытой головой, и ничто более не мешало его обзору, а раскаленный от дикой ярости сражавшихся, до предела насыщенный кровью и гневом воздух жестокой сечи все сильнее и сильнее пьянил его, заставляя дышать полной грудью, и наполнял могучее сердце короля неистовой жаждой битвы.
Покинув строй, Анор Первый схлестнулся разом с пятью телохранителями Танцующего Клинка. Меч первого витязя Гондора полыхал чистым голубым пламенем. Знаменитый Нарсиль великого Арагорна Странника, сына Араторна был вновь извлечен из его могилы, чтобы в сей темный час вновь возжечь в людях заката угаснувшую было надежду на победу и благоприятный исход.
Укрепленный древними чарами сына Оссе, этот клинок сиял чистым голубоватым светом и проходил сквозь металл и плоть, словно сквозь эфир, не встречая ни малейшего сопротивления, а сплошные мифриловые доспехи государя южного королевства надежно хранили его от ран и мечей врагов. Невзирая на все свое смертоносное боевое искусство, один за другим падали воины Ульмара сраженные древним клинком самого великого из людей, когда-либо рождавшегося под солнцем этого мира.
Но несмотря на всю свою мощь, Анор Первый был лишь человеком. Всех пятерых противостоявших ему сумел повергнуть он, однако отвлекся всего на долю секунды, чем и воспользовался оказавшийся рядом Ульмар Танцующий Клинок. Его черненый ятаган подобно змее стремительно метнулся вперед, полоснув по пальцам первого меча Гондора и заставив Анора выронить меч. Следующий удар должен был лишить витязя головы, но феноменальная реакция спасла верховного короля людей заката. Вместо того чтобы отсечь ему голову, клинок сына султана пронесся мимо, но его тяжелая рукоять все равно со страшной силой ударила Анора в прямо висок.
Государь Гондора рухнул как подкошенный. Удар Танцующего Клинка лишил его сознания. Ульмар уже торжествующе склонился над поверженным противником чтобы добить его, как вдруг воздух в тронном зале грозно потемнел, и по залу пронесся жуткий нечеловеческий рык, в котором недвусмысленно звучала древняя первородная сила штормовой стихии. Неистовый Дуллан, заметив, что Анору угрожает опасность, бросился на подмогу к другу-господину, расшвыривая со своего пути воинов южан, словно мелких нашкодивших котят.
И Танцующий Клинок устрашился. Сын харадского султана мало чего боялся в этой жизни, но, несмотря на невероятный воинский талант, он все же был смертным и, невзирая на всю свою неистовую, а порой даже безумную отвагу, прекрасно сознавал, что не ему тягаться с бессмертным подобного ранжира. Стремительной тенью скользнул он за спины своих воинов, которые тут же воздвигли сплошную живую стену между своим господином и грозным воплощением штормового урагана, коим ныне представлялся Дуллан всем без исключения, кому посчастливилось узреть его ужасный лик.
Оказавшись подле неподвижного тела Анора, сын майра легко подхватил его на руки словно ребенка, и ни у кого из врагов в тот миг не хватило духу встать на его пути.
-Беорн, нужно уходить! — прорычал он совершенно осатаневшему от крови оборотню, сквозь человеческий облик которого все явственнее и явственнее проглядывали звериные черты. — Мы еще можем спасти короля!
-Уходи! Я задержу их! — рыкнул в ответ исполин, рассекая очередного вражеского воина от плеча до пояса.
-Нет, ты нам нужен! Не забывай о пленном! В одиночку мне с ним не совладать!
Что-то раздраженно рыкнув в ответ, оборотень все же внял словам своего соратника и начал постепенно пробиваться к коридору, по которому не так давно ушли Морейн и сопровождавшие ее воины. К тому времени в живых осталось всего три десятка дунадайн. Все остальные лежали мертвыми в обнимку с телами своих недавних противников, лишь в смерти найдя долгожданные покой и примирение...
Воины продолжали ожесточено обмениваться ударами. Последние защитники древнего города королей, повинуясь приказу сына майра, отступали все дальше и дальше вглубь коридора ведшего вниз в подвалы дворца. Проход был достаточно узок для того чтобы его могли оборонять пять человек, и харадрим вынуждено завязли на входе, не в силах прорвать разом окрепшую оборону противника.
-Уходите! Мы задержим их сколько сможем! — отчаянно прокричал молодой десятник остервенело отражая сыплющиеся на него со всех сторон удары.
-Ваша гибель не будет напрасной, брат. Мы отомстим за вас. — Выдохнул Дуллан и чуть ли не бегом устремился вниз по коридору. На его плече покоилось бессознательное тело короля Гондора и живая надежда на возрождение всей великой западной империи. За ним устремились и оставшиеся в живых полтора десятка воителей с исполином Беорном во главе. Некоторе время они молча бежали вперед, стремясь как можно сильнее увеличить расстояние между ними и их преследователями. Наконец, оказавшись в подземелье, в мрачных катакомбах дворцовой тюрьмы сын майра неожиданно остановился.
-Наш пленник... Его нельзя оставлять тут. Беорн, займись им. Не беспокойся, мои чары надежно сковывают его.
-Было бы о чем беспокоиться... — Рыкнул гигант, небрежно распахивая нужную дверь, не обращая ни малейшего внимания на походя вырванный им с корнем крепкий железный засов.
Хелл обнаружился там, где его и оставили. Дуллан, прекрасно сознавая возможности князя теней, надежно сковал его стальными кандалами зачарованными его собственной магией, которые не только удерживали перерожденца, но и напрочь блокировали все нечестивое колдовство бессмертного убийцы. Сперва пленника держали под усиленной охраной, но затем, когда дела гондорцев стали совсем плохи, и страже стало не до него, гвардейцы покинули свой пост чтобы присоединиться к своим товарищам.
Рывком подняв пленного за шиворот, Беорн, не особо церемонясь, схватил его поперек туловища и поволок к остальным. Тот не сопротивлялся...
Вдалеке уже слышались возбужденные гортанные голоса южан. Похоже, что преграда, выставленная гондорцами, не смогла задержать их надолго.
-Бездна, нужно поторопиться... — Раздражено бросил Дуллан. — До тайного хода осталось совсем немного.
Еще пятеро воинов с мрачными отрешенными лицами отделилось от основной группы беглецов, вынимая из ножен мечи. Отряд продолжил бег уже без них. Не звучали высокие скорбные слова прощания, на это у беглецов попросту не было времени. Все было ясно и без них.
Дальнейший бег слился для отряда в бессчетную череду мелькающих коридоров цитадели. Катакомбы дворца были весьма и весьма обширными и запутанными, и посему без посторонней помощи харадрим вряд ли сумеют выйти на их след. Хелл за все это время не попытался бежать или проявлять попыток неповиновения. Зачарованные кандалы пили его силу, и пленнику приходилось прилагать немалые усилия даже для того, чтобы просто держаться на ногах и не отставать от своих тюремщиков.
Наконец темные извилистые коридоры дворца остались позади, и взорам беглецов предстал небольшой зал. Пройдя в самый его конец, Дуллан аккуратно нащупал в толстой неровной каменной стене тайный рычаг и повернул его. Огромный замшелый валун совершенно беззвучно отъехал в сторону, открывая узкий проход, и сын майра нетерпеливым движением призвал остальных следовать за собой. Когда все выжившие воины оказались внутри, полубог вновь повернул рычаг, и камень нехотя вернулся на место, напрочь скрыв все малейшие следы тайного подземного хода.
Глава тринадцатая. Серый странник.
По восточно-западному тракту скакал одинокий всадник. Высокий и худощавый, с ног до головы закутанный в видавший виды серый дорожный плащ, он с первого взгляда не привлекал особого внимания. Однако стоило бросить лишь мимолетный взор на его скакуна, как даже самому недалекому и неотесанному из виллан стало бы понятно, что перед ним отнюдь не простой смертный. Белее первого снега была шерсть сего дивного коня, за которого любой правитель неважно эльф он, человек или даже гном не задумываясь, отдал бы половину своего королевства. Ибо от жеребца шел чистый первозданный свет, который просто не мог исходить от смертного существа из плоти и крови.
Его всадник был вполне ему под стать. Лишь неискушенного мог обмануть его видавший виды латаный во многих местах грубый дорожный плащ. Спокойные серые глаза странника были исполнены внутренней силы и достоинства, и безошибочно выдавали в нем человека или нечеловека обличенного силой.
Длинные седые волосы всадника развевались по ветру, то и дело норовя упасть на глаза и скрыть ему обзор, но странник не обращал на это ни малейшего внимания. Он должен был успеть. Их враг не сидел сложа руки. Он собственными глазами видел бесчисленные рати тьмы, сбирающиеся подле древних северных развалин, некогда бывших могучей твердыней, чье зловещее имя на заре времен внушало ужас не только элдар и эдайн прошедших эпох, но и даже сами предвечные владыки, получившие власть из рук самого всемогущего Илуватара опасались ее чудовищной мощи и мощи ее жуткого хозяина. Того, кого в Арде давным давно уже нарекли Черным Врагом Мира.
