Попаданец в мире Морровинды

— Я помню, Шарн.

— Дверь заперта на ключ. Я могла бы разрушить замок при помощи магии вот этого свитка, но это будет хорошо заметно даже при беглом осмотре двери, поэтому мы прибережём свиток для внутренних помещений. Вместо этого мы используем вот этот ключ. Это копия, которую по моей просьбе изготовили специалисты из Гильдии воров. Оригинал хранится в Пелагиате, в доме Больвина Адрано.

— Понятно.

— До тех пор, пока не устроят следующие похороны, гробница не откроется, и никто не узнает, что сюда кто-то проник. Я, тем не менее, не хотела бы, чтобы кто-то узнал об этом и потом. Поэтому я прошу тебя: не хватай без разбора все ценные вещи, которые ты увидишь внутри. Это слишком заметно.

— Я не собираюсь ничего брать, Шарн. Это может показаться смешным, но я уважаю память предков, к тому же всегда старался не нарушать закон.

— Замечательно. Лично мне нужен только череп Ллевура. Итак, мы входим.

Сразу за дверью Шарн зажгла фонарь. От входа вниз тянулась лестница, расположенная в длинном наклонном тоннеле. Оканчивалась она ещё одной дверью, запираемой на засов. Снаружи. Но сейчас этот засов был отодвинут. Открыв дверь, мы проникли в небольшой зал, потолок которого поддерживался парой каменных колонн. В середине зала, как раз между колоннами, лежал труп. И этот труп явно не был захоронен здесь намеренно.

— Это ещё кто. — Спросил я, скорее сам себя. Хотя да, вспоминаю, в игрушке в этом месте тоже валялся труп.

— Это... — Замялась Шарн в смущении. — Это ещё один специалист.

— Специалист? — Я обернулся.

— Я посылала его забрать череп... Полгода назад... Я тогда ещё не знала, что гробницы в этой проклятой провинции охраняются нежитью! — Внезапно взорвалась она.

— Всё нормально, Шарн. Это специалист. Ладно. А что, за полгода его никто так и не обнаружил?

— Сюда не так часто заглядывают, и... Берегись!

Я резко оглянулся, одновременно призывая меч. "Специалист" начал шевелится. Его руки и ноги сгибались с отчётливо слышимым хрустом. С трудом встав, ходячий мертвец развернулся и поковылял в нашу сторону. На его лице застыло посмертное выражение ужаса, левая сторона лица, лежавшая на каменном полу, сплющилась и представляла собой сплошной кровоподтёк, глаза бессмысленно таращились в пространство белесыми бельмами. Зрение мертвяку, очевидно, было ни к чему, — он достаточно уверенно направлялся к нам, протягивая обтянутые мумифицировавшейся в сухом воздухе кожей руки. Зрелище настолько сильно напоминало второсортные голливудские ужастики, то я в первую минуту даже не сообразил, что делать. Ситуацию спасла Шарн. Она протиснулась мимо меня, что-то выкрикнула на незнакомом мне языке и хлопнула ходячий труп ладонью по груди. Труп мгновенно перестал быть ходячим и свалился на пол.

— Обделался? — С насмешкой спросила меня орчиха, по-своему истолковав мою заминку.

— Даже не думал. А разве подниматься должны не только те, кто был похоронен?

— Ну, да, это странно. — Согласилась Шарн. — Наверное, так охранное заклинание настроили. Вот что, надо бы его вытащить к лестнице, за дверь.

— Зачем?

— Тогда те, кто придёт после нас, подумают, что внутрь самой гробницы он даже не проник, снаружи умер.

— Ну вот ещё, возиться тут с ним.

— Не спорь! Ты помогаешь мне, или как?

— Я помогаю тебе. Но не вижу смысла таскать эту тухлятину. Впрочем, давай так: ты тащишь тело, а я вон ту сумку. — Я указал на лежащую возле одной из колонн сумку, которую, к слову, сам только что заметил.

— Неженка! Белоручка! — Возмущенно пробурчала Шарн, добавив ещё несколько явно ругательных эпитетов на своём наречии.

Она попробовала было схватить труп за рукава рубашки, но те начали расползаться по швам прямо на глазах. Воровато оглянувшись, орчиха ещё раз хлопнула мертвеца по груди, что-то воскликнув. Тот поднялся с пола, самостоятельно прошёл за дверь и улёгся в точно такой же позе, в какой мы его изначально застали. Шарн хлопнула его ладонью между лопаток, и труп успокоился окончательно. Я тем временем сходил за сумкой. Прикрыв за собой дверь, мы занялись мародёрством. В сумке лежали съестные припасы, ныне пришедшие в абсолютную негодность, какая-то одежда, мешочек с серебряными монетами и набор отмычек. Во всяком случае, я думаю, что это были именно отмычки. Своими глазами я их до этого ни разу не видел. Деньги и набор я взял себе, а одежду оставил. Я с усмешкой вспомнил, что, играя в Морровинду, каждый раз в самом начале игры, даже ещё не добравшись до Балморы, неизменно заглядывал в эту гробницу и снимал с этого самого трупа его шмотки, тут же надевая их на себя, — вроде как они были дороже и лучше выглядели. Я представил себе, как напяливаю эти пропахшие трупным запахом одеяния. М-да, лучше не представлять. Впрочем, мысль об одежде натолкнула меня ещё на одно соображение. Я прощупал кушак, опоясывающий талию трупа. Ну да, так и есть, что-то твёрдое зашито внутрь. Я вспорол кинжалом кушак с внутренней стороны и начал выдавливать на волю золотые монетки. Одна, две, три, четыре... в общей сложности тридцать септимов. Ну вот, не знаю, как насчёт расхищения гробниц, но мертвецов грабить я уже научился.

Передохнув минуту, мы отправились дальше. Едва вошли обратно в зал, как я услышал шипение и бессвязный шёпот. В свете фонаря я заметил весьма характерных очертаний фигуру привидения. Выглядело оно точь в точь, как в игре: верхняя половина человеческого тела, одетая в обрывки какого балахона, и сквозь всё это просвечивают противоположные стены. Шарн громко выкрикнула заклинание, ярко светящийся шар пронёсся над моим плечом и ударил в привидение. То зашипело и исчезло, растаяв в воздухе.

— Так. По моей схеме, нам в тот коридор. — Орчиха показала рукой вперёд.

— Подожди. — Удержал её я.

Если планировка этой гробницы совпадает с тем, что было в игре... То пройдя по только что предложенному маршруту, мы рано или поздно окажемся в одной очень интересной комнатке. В ней вокруг всего её периметра поверху идёт галерея, в которую снизу входа нет. И на этой галерее обычно обретается пара скелетов-лучников. Которые, несомненно, будут с удовольствием нас сверху расстреливать. А чтобы этого не случилось, нужно сейчас повернуть направо и пройти за угол, там будет дверка, которая ведёт как раз на ту галерею. Дверка там действительно была. Я объяснил предполагаемый порядок действий Шарн, которая с любопытством наблюдала за моими телодвижениями. Сейчас открываю дверь, заскакиваю внутрь. Там двое лучников. Она не суётся. Я крошу лучников, зову её. В случае непредвиденных ситуаций, я отступаю обратно за дверь, думаем дальше. Шарн внимательно меня выслушала, и задала вполне резонный вопрос: с чего я знаю, что там должно быть всё так, как я сейчас описал. И галерея, и скелеты-лучники. Откуда, мол, я всё это могу знать? И что ей объяснить? Что я во всё это уже играл, и не раз? Не прокатит. Насилу отбрехался в стиле "и вообще, мне сердце вещует". Собравшись с духом, я открыл дверь (кстати, любопытная деталь, — она тоже закрыта на засов с этой стороны) и ворвался внутрь с уже сформированным мечом и активированным ночным зрением.

Слава всем богам, мой игровой опыт на этот раз оказался к месту, — там действительно оказался квадратный зал со стороной примерно в десять метров, опоясанный поверху галереей. И два лучника-скелета наличествовали. Они уже давно заметили творящееся за дверью шебуршание и держали свои луки натянутыми. Вот только на столько стремительное моё появление на сцене нежить не рассчитывала, в итоге обе стрелы впились в захлопнутую за моей спиной дверь, когда меня в этом месте уже не было. Оцениваю остановку. Оба стрелка расположились с противоположной стороны комнаты. И оба они уже накладывают на тетиву следующую стрелу. Несусь налево. Когда тетива уже натянута, ныряю вперёд по ходу движения и ухожу на кувырок. Сработало, обе стрелы бессильно звякают о стену. Заворачиваю за угол. Скелеты пытаются ретироваться как можно дальше, натягивая луки на бегу. Я быстрее! За миг до того, как стрелы уже были готовы сорваться в полёт, снова ухожу на кувырок. Вот только выстрела не следует. Зато, когда я начинаю подниматься, стрела больно бьёт меня по голове. К счастью, удар приходиться по шлему и вскользь. Вторая стрела пролетает перед самым лицом. Умная нежить! Разгадала мой предыдущий маневр, предприняла ответные меры. Ничего, я уже близко. Подскакиваю к ближайшему скелету и молодецким ударом разваливаю его пополам. Призванный меч сокрушает костяк, практически не заметив. Второй стрелок успевает отскочить на пару метров и пускает стрелу почти в упор. За миг до этого почти инстинктивно отклоняюсь в сторону, разворачивая грудь так, чтобы стрела ударила о нагрудную пластину под углом и срикошетила. Второй готов. Зову Шарн. Всё.

Ну не совсем всё, конечно. Я имел в виду, с этими двумя скелетами всё. Но дальнейшие наши приключения не заслуживают того, чтобы их описывать. Нам встретились ещё три скелета со ржавыми мечами в руках и один призрак. Никакого вреда они нам причинить не смогли. За запертыми дверями боковых комнат что-то такое скрежетало и бухало, но мы туда не заходили, так что даже не узнали, что это такое было. У Шарн было отмечено на схеме, где именно лежит череп Ллевура, и остальные помещения нас не интересовали. В комнате,с черепом вообще никого не было: ни живого, ни не-мёртвого. Мы вернулись к лестнице, заперли нижнюю дверь на засов, а верхнюю — на ключ. По словам Шарн, через день-два действие её заклинаний рассеется, и упокоеная нежить снова поднимется, повинуясь охранной магии гробницы, но мы будем уже далеко. Выйдя на дорогу, заночевали на первом же попавшемся постоялом дворе. А вечером следующего дня уже шагали по центральной площади Пелагиата.

— Друг данмер пришёл навестить кхаджита! Кхаджит приветствует своего друга!

— И я Вас приветствую, уважаемая Анасси!

— Пусть данмер проходит. Анасси сейчас придёт.

Я прошёл в комнату. Собственно, к Анасси я зашёл, чтобы узнать про Гиллиниель. Мы уже дважды встречались с этой босмеркой, даже, кх-м, провели ночь вместе, а я до сих пор не знал даже, где она живёт. Вообще, меня терзала этическая дилемма. С одной стороны, продолжая наши встречи с Гилли, я рискую снова изменить памяти Нулены, — а ну как она меня опять в постель затащит? С другой стороны, я дал девушке обещание, что встречусь с ней, как только вернусь из похода в гробницу, а свои обещания я привык выполнять. Почувствовав за спиной движение, я оглянулся. Анасси внесла в комнату поднос с кувшином и двумя бокалами.

— Анасси принесла грииф для своего друга.

— Спасибо, Анасси. Я хочу задать вопрос...

— Анасси просит прощения у друга данмера, но сначала друг должен посидеть за столом и выпить бокал. У кхаджитов так принято. Потом друг задаст вопрос. — Я подчинился и снова заговорил только через несколько минут.

— Скажи Анасси, как давно Гиллиниель вдыхает лунный сахар? — Анасси помрачнела.

— Друг данмер заботится о друге Гилли. Это хорошо. Гилли начала вдыхать лунный сахар месяц назад. Она всё время просит Анасси, чтобы Анасси достала ей ещё. Анасси это не нравится, но Анасси достаёт столько сахара, сколько нужно другу Гилли. Анасси боится, что иначе Гилли будет доставать сахар в другом месте и попадёт в беду.

— Возможно, есть лекарство от этого?

— Лекарства нет. Можно только сказать самому себе "Нет!" и не вдыхать больше сахар. Но воспоминание останется, и всё время будет тянуть вернуться. Анасси уже потеряла однажды друга из-за лунного сахара. — Последние слова Анасси произнесла почти беззвучно.

— Гилли не пробовала сказать себе "нет"?

— Анасси просила друга Гилли не вдыхать больше сахар. Но Гилли не слушает Анасси. Гилли говорит, что жизнь скучна без сахара.

— Анасси, скажи, а где Гилли сейчас?

— Гилли работает у Немуссеи Сатин, портнихи. Гилли сейчас там.

— Но ведь уже вечер, она скоро закончит работу?

— Да, но Гилли живёт у Немуссеи, она остаётся там на ночь, если только не приходит в гости в Анасси.

— Анасси, вы можете позвать Гилли сюда в гости? Только не говорите, что я приходил. А я сейчас вернусь, мне только нужно сделать одну вещь?

— Конечно, Анасси может позвать Гилли в гости.

Чтобы дойти от дома Анасси до магазина Мебестиана Энке, выбрать там нужную вещь и вернуться, мне хватило десяти минут. К этому времени Гиллиниель уже сидела у Анасси за столом, и они пили там грииф, — к слову, тот самый, который Анасси поставила на стол для меня. Но ничего. Мне не жалко.

— Ридал! Ты вернулся!

— Ну конечно же я вернулся, Гилли, я же обещал тебе. — Сегодня губы у Гиллиниель были мягкими и тёплыми, и от волос приятно пахло чем-то мятным. И никаких следов того лихорадочного блеска в глазах, который я заметил ещё в прошлый раз. Заметил, но не обратил внимания. — А у меня для тебя подарок.

— Подарок? Какой?! — Глаза у девушки загорелись.

— Закрой глаза! — После того, как девушка послушно захлопнула свои ресницы, я вытащил из кармана опаловое ожерелье, купленное только что у Энке за двадцать дрейков, и застегнул его вокруг её шеи. — Теперь открой.

— Ой! Это мне?!! — Гилли сорвала ожерелье, чудом не повредив его, посмотрела на него, снова одела. — Ридал! Я тебя так люблю! Ты самый-самый лучший!!! — Она стиснула меня в объятьях , обдав жарким поцелуем, потом вырвалась и закружилась по комнате. — Анасси, где твоё зеркало, принеси быстрее!

— Вот зеркало, Гилли. -Девушка вырвала зеркальце из лап подруги, поставила на стол и начала вертеться перед ним, разглядывая подарок и издавая восторженные взвизги. Наконец, она, обессиленная, рухнула в мои объятья.

— Ридал, спасибо, миленький!

— Я рад, что тебе понравилось. — Ответил я, мягко поцеловав её. — Но теперь я хочу попросить тебя об одной вещи.

— Всё, что угодно, любимый!

— Гилли, любимая, если ты хочешь, чтобы мы и дальше встречались, то ты не прикоснёшься больше к лунному сахару.

— Почему?

— Потому что это сладкая смерть. Я не хочу, чтобы ты умерла.

— Что такое ты говоришь! Но ведь от этого не умирают! Многие люди вдыхают сахар, и даже пьют скуму, даже всю жизнь, и ничего!

— Они живут, но душа их мертва. Вместо души у них жажда, жажда сахара. Твоё тело будет жить, но принадлежать оно будет не тебе. Принадлежать оно будет сахару, и ты будешь рабыней в собственном теле.

— Ну если ты так говоришь... — Гиллиниель печально потупила взор. — Хорошо, больше не буду.

— Вот и замечательно. — И я поцеловал её, крепко прижав к себе.

Эту ночь я снова провёл в спальне Анасси, вместе с Гиллиниель. На этот раз осознанно. Где ночевала сама Анасси, осталось неизвестным, если только на коврике в гостиной. Утром мы с Шарн гра-Музгоб ушли из Пелагиата, направляясь в Балмору. Несколько позже я узнал, что Гилли так и не выполнила данного мне обещания и продолжила употреблять лунный сахар, но это уже другая история.

— Ты от Кая? Заходи. Не забудь разуться. — Ритлин, один из Клинков, живущих в Балморе, в реальности оказалась молоденькой стройной девушкой-редгардкой. По игре она мне запомнилась постоянно носящей костяные доспехи, но сейчас Ритлин была одета в некое подобие большого махрового халата, носила на ногах пушистые тапочки-шлёпанцы, а вокруг её головы было намотано полотенце. Этакая уютная домашняя негритяночка.