Чужая земля (книга первая)

К концу второго часа мы так и не смогли ничего подобрать. Донельзя раздраженный привередливым покупателем гном, сердито бурча, развернулся ко мне спиной и скрылся в глубине лавки. Минут через десять, когда я уже начал подумывать, а не поискать ли мне оружие в другом месте, он вернулся. В руках Рор держал длинную (немного больше метра), толстую, сужавшуюся к концу, палку. Единственным, что отличало ее от обычной деревяшки, был металлический череп с длинными клыками, разделявший клюку на две неравные части. Я с большим сомнением посмотрел на гордую физиономию гнома.

— Мастер Рор. Мне вообще-то нужен был меч, а не костыль.

Услышав мои слова, гном заулыбался еще шире, став похож на начищенный до блеска самовар. Продолжая улыбаться, он положил палку на прилавок и легким движением извлек меч из ножен. Да, это оказался именно меч. Тонкий. Длинный. Очень необычной формы, он был похож на застывшую в движении змею. Угольно-черную змею, покрытую россыпью непонятных символов.

— Вот, — сказал он, поглаживая лезвие кончиками пальцев. — А ты говоришь костыль. Не-е-ет. Это дарродский Змей. Довольно редкое оружие в здешних краях. В основном их используют специальные отряды пограничной стражи для защиты страны от нечисти Мертвых земель. И, между прочим, после принятия клинков на вооружение, а это произошло более ста лет назад, не было ни одного серьезного прорыва.

— А все потому, что... — вошел он в привычную стезю и принялся на все лады расхваливать меч. Упирая изо всех сил на то, что за ТАКОЕ оружие любые деньги отдать не жалко и все равно он (в смысле — гном) останется в проигрыше. Ну, а когда его красноречие иссякло, купец назвал цену.

Услышав ее в первый раз, я поначалу решил, что ослышался и на всякий случай переспросил. Гном повторил. У меня просто челюсть отпала от подобной наглости. За такие деньги легко можно было купить десяток отличных мечей (у него же), а если поторговаться, то и все пятнадцать. Но из-за маски увидеть это гном не мог и должного эффекта не вышло. Поэтому придя в себя, я немедленно высказал свои соображения вслух и предложил уменьшить цену раз в пять-десять. Услышав мое предложение, гном выпучил глаза, побагровел и заявил, что он лучше выйдет с этим клинком на дорогу, путников грабить, чем продаст за такие гроши. Теперь настала моя очередь возмущаться.

На протяжении всего торга мы орали друг на друга, били себя в грудь, трясли бородами (по крайней мере, он), крутили пальцем у виска, обзывали друг друга упырями и висельниками, порывались уйти (гном в том числе, но в азарте спора я не обращал на это внимания и также пытался его остановить, будто не он, а я был хозяином лавки и желал всучить клинок за ТАКУЮ цену).

В итоге моих мучений цена упала вдвое, а к мечу добавились два засапожника (на всякий случай), точильный камень ("оружие всегда должно быть в идеальном порядке"), маленький складной арбалет с десятком коротких болтов ("что-то он у меня залежался"), куртка из толстой кожи с нашитыми изнутри металлическими бляхами ("ты, я вижу, без доспехов, а у меня как раз кое-что есть") и прекрасный кожаные перчатки с серебряными шипами на костяшках ("чтоб ты подавился, злыдень"). Расставшись с большей частью своих капиталов и получив взамен обещание прислать кого-нибудь за орочьей амуницией, я сразу надел большинство обновок и с удовольствием двинулся к выходу. Провожая меня, Рор горестно вздыхал, поднимал очи горе и проклинал тот день, когда я зашел в его лавку (сегодняшний, наверное). Но, несмотря на изрядный актерский талант, ему не удалось спрятать сиявшую на лице довольную улыбку. Глядя на нее, мне начинало казаться, что наварился он сегодня раза в три-четыре от покупной стоимости.

Выйдя на улицу, я осмотрелся и уверенно двинулся по улице в сторону особняка графа, благодаря гному путь был мне известен. Также из разговоров удалось почерпнуть много полезной информации. Например, я узнал, что город делится на три части: Старый, Новый и Нижний. В Нижнем городе располагались дома нищих, ремесленников, неудачливых торговцев. В этом районе люди жили по закону джунглей, там вполне могли всадить нож в спину из-за пары медяков. И с каждым годом он все больше разрастался.

Но с востока его продвижение было остановлено трехметровой каменной стеной, прячущей Новый город от остального мира. Новой эта часть города называлась потому, что строиться начала относительно недавно, не более полувека назад. Здесь селилась местная элита: городская знать, богатые торговцы, лучшие ремесленники. Здесь же располагались самые дорогие трактиры и гостиницы. Попасть сюда можно было лишь пройдя придирчивый фэйс-контроль. И еще, согласно специальному эдикту нынешнего градоправителя, только люди, для иных рас район был закрыт. Из-за этого самые дорогие лавки располагались перед воротами, образуя бородатую, надменную и шипящую улицы. Собственно, здесь располагались лавки гномов, эльфов и шивами8.

К юго-западу от Нового раскинулся Старый город. В нем тоже когда-то селилась знать, но со временем он стал приходить в запустение. Дворяне беднели и продавали свои дома купцам. Те разорялись и в свою очередь перепродавали усадьбы. И так год за годом район пустел. Некогда роскошные здания ныне смотрели на мир пустыми глазницами разбитых окон. Цветущие прежде сады заросли сорняками. Большинство фонарей растащили местные кузнецы. Район умирал. Жизнь в нем теплилась лишь в центре, где расположились особняки некогда богатых дворянских родов. Но и это не навсегда, пройдет пара десятков лет и квартал превратится во вторые трущобы.

Одним из осколков жизни в этом мертвом мире был особняк графа, куда я сейчас и направлялся. Блуждая по городу, я и не заметил, как солнце сначала перевалило за полдень, а затем скатилось за горизонт, поэтому возвращаться мне пришлось в темноте. Благо луна была полной и прекрасно освещала мне путь.

"Черт! — идя по улице, вдруг подумал я. — Хотел разжиться деньгами, а вместо этого все просадил! Это ж надо такое выкинуть!.. Хотя... А зачем собственно мне деньги нужны были? М-м-м... Чтобы проще было в незнакомом месте! Это просто и понятно. Хм, а как я сюда попал? И... откуда?!"

Я принялся копаться в памяти и вдруг обнаружил, что ничего этого не помню. Ни где я. Ни откуда пришел. Ни кто я вообще такой!!! И сколько бы я не пытался вспомнить хоть что-то, ничего не получалось. Словно из памяти вырвали огромный кусок. А вместо него положили боль, на которую я то и дело натыкался, пытаясь что-нибудь вспомнить.

— Будем считать это последствиями вчерашней драки, — сам себе предложил я. — И будем надеяться, что вскоре все вернется само.

Успокоив себя таким образом, я продолжил свой путь. Когда впереди показался свет фонарей, мне послышались шаги за спиной. Я быстро оглянулся, но ничего не заметил. Тогда я остановился и прислушался. Тишина. Пожав плечами, я двинулся дальше.

Подходя к освещенной территории, я заметил стоящую у фонаря фигуру, закутанную в коричневый плащ. Когда до нее (или него) оставалось пара метров, полы плаща взметнулись, и на свет показался тяжелый военный арбалет "Альбатрос"9. Откуда мне известно его название я обдумать не успел, ибо машинка, обладающая изрядной пробивной мощью, уставилась своей тупой физиономией на меня. Резко щелкнула тетива. Время замедлило свой стремительный бег, я попытался упасть на колено, но глядя на стрелу, понял, что не успеваю...

Болт прошел по касательной, но все равно мощный удар сбил меня с ног. Несколько мгновений мне понадобилось, чтобы прийти в себя, а затем я рывком поднялся и тут же отскочил в сторону. Очень вовремя — там, где я был секунду назад, пронеслось еще два арбалетных болта. Глянув в сторону, откуда они прилетели, я заметил еще пару нападавших. Видя, что промахнулись, они бросили арбалеты и кинулись ко мне, на ходу извлекая из ножен короткие мечи.

Отодвинув меня в сторону, тело стало двигаться само. Как и в тот раз. С орками...

Взгляд в сторону фонаря. Здесь неизвестный в плаще лихорадочно перезаряжал арбалет. У меня в руке, как по волшебству, появился один из засапожников. Резкое движение кистью и он устремляется в стоящую у фонаря фигуру, а через мгновение попадает в цель. Черт, неудачно, человек успел дернуться и нож вместо сердца впился в плечо. Арбалет падает на мостовую, а я оборачиваюсь к двум другим. Они уже рядом.

Клинок с тихим шелестом покидает ножны. Я делаю два скользящих шага, вперед и влево. Ныряю под занесенный для удара меч и оказываюсь за спиной бандита. Резко поворачиваюсь и, быстро ткнув врага под левую лопатку, отскакиваю в сторону. Теперь, с безопасного расстояния, можно посмотреть на результаты. А они неплохи: один из нападавших со стоном валится на землю, а второй с недоумением смотрит на него. Через секунду недоумение во взгляде сменяется злобой загнанной в угол крысы. Он выставляет перед собой оружие и начинает медленно пятиться в сторону ближайшего переулка.

"Нельзя отпускать... В следующий раз он может не промахнуться... Убей его... Убей..." — зашептал на задворках разума чей-то голос. В пику ему слышался иной шепот:

"Пусть идет... Отпусти его... Он уже не опасен... Не уродуй душу..."

Несколько секунд тело не шевелилось, ожидая кто победит, а затем первый голос берет верх. Неуловимое движение и клинок вернулся в ножны. Это заставило грабителя расслабиться и опустить меч. А зря. Не останавливаясь, рука нырнула под плащ и сорвала с пояса арбалет. Рывком взведя тетиву, я быстро достал из подсумка болт. Зрачки бандита расширились (и не спрашивайте меня, как я это разглядел в темноте — сам не знаю). Понимая, что до меня ему не достать, он, уже не думая об осторожности, развернулся и кинулся бежать. Я же спокойно поднял арбалет, прицелился и мягко нажал спусковой крючок. Звонко щелкнула тетива и бежавший к переулку разбойник, будто споткнувшись, грохнулся на мостовую со стрелой в затылке.

Не глядя больше в ту сторону, я подвесил арбалет обратно к поясу и, повернувшись, зашагал к лежащему у фонаря человеку. Этот был все еще жив.

— Зачем? — разорвал ночь глухой голос, в котором я лишь через несколько мгновений опознал свой. Раненый не издал ни звука. Тогда я с размаху пнул его в кровоточащее плечо. Когда он перестал кричать, вопрос повторился, на этот раз он не стал запираться:

— Вы видели, что на самом деле произошло у ворот, — проговорил он, всхлипывая от боли. — Если бы правда выплыла наружу — меня бы повесили как предателя!

Только после его ответа я понял, что уже видел его. У ворот. Это он стрелял из арбалета по своим. Как только в голове перестали мелькать разные мысли, я задал следующий вопрос:

— Кто приказал открыть ворота?

Вместо ответа раненый только стиснул зубы. С моей стороны на это последовал убеждающий аргумент. После третьего пинка он сдался.

— Это приказал капитан герцогской стражи, граф кив'Сечла. Перед отбытием в столицу он приказал мне устроиться в городскую стражу. Он хотел чтобы я, когда орки возьмут город в осаду, попал в охрану малых городских врат и ночью открыл их. После чего подал бы оркам сигнал, — постанывая, ответил он, а затем принялся скулить. — Господин, пожалуйста, отпустите меня. Клянусь! Я сегодня же исчезну из города, и вы меня больше никогда не увидите.

— Ты был гвардейцем, — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес я.

— Да господин, но после нападения орков выжить удалось лишь нескольким счастливчикам. А из-за гибели герцога отряд распался.

— Значит, это ты открыл ворота оркам, — зарычал внутри меня кто-то злой до чертиков и рука, повинуясь его ярости, выхватила второй нож.

Видя мою злость, предатель попытался отодвинуться подальше от меня, но, так и не преуспев в этом, зачастил:

— Нет, это не я. Это все граф со своими людьми. Это они впустили орков в замок. Они виновны в смерти герцога, а не я. Нет, они меня заставили... Они все сбежали в столицу, а меня бросили здесь! Я не виновен!! Клянусь!!!

— Кто?!! Имена... Назови имена! — бесновался в моем теле некто.

— Майлар, Роуп, Сторз, Чермолэн, Уриган, Нордар, Нэ, Иггрум, Юринак, — захлебываясь перечислял он. — И граф. Все. А я невиновен. Пожалуйста, отпустите меня.

"Значит десятеро, — мелькнула мысль на границе сознания, — в столице..."

Не слушая его проклятий, я схватил торчащую из плеча рукоять и выдернул нож, а затем вонзил его немного левее. Туда, куда он должен был попасть с самого начала — в сердце. Когда бандит затих, я забрал нож, быстро вытер его об одежду покойника и, не глядя, сунул его за голенище сапога. А потом на меня накатило. Чувство было отвратительное, как будто хирург-садист ради развлечения вскрыл мне грудь и стал поливать сердце кипяточком. К счастью, длилось это лишь мгновение, я даже не успел осознать, как боль исчезла, словно и не бывало.

После этого у меня словно пелена с глаз упала. До меня только сейчас дошло, что я хладнокровно убил трех человек, а одного из них перед этим пытал. Увидев изломанное смертной судорогой тело, я почувствовал, как к горлу поднялся ком, руки задрожали, а ноги подкосились. Чтобы не упасть мне пришлось обхватить стоящий рядом фонарь.

— Сволочь... — прохрипел я, борясь с бунтующим желудком. — Какая же я сволочь...

* * *

— Ну, представим я соглашусь (хотя ума не приложу, с чего бы вдруг), а как по вашему, уважаемый герцог, я должен буду справиться с предателем? Ведь вы говорили, что это, скорее всего, кто-то из гвардии, а ведь их может быть несколько. Я же в своей жизни из оружия держал разве что кухонный нож, да и то все время режусь.

Герцог скептически посмотрел на меня:

— Не держал ничего опаснее ножа? И это говорит мне человек в одиночку защищавший ворота до подхода стражи. Или, может быть, ты успел забыть, сей любопытный инцидент?

Признаться, он был абсолютно прав. Я действительно совсем забыл этом и теперь пытался вспомнить, какая муха (и куда именно) меня укусила, чтобы я, человек чуждый дракам, кинулся сломя голову в одиночку против толпы, размахивая какой-то железякой. Дальше вспоминать мне было неприятно и я поспешил переключиться на речь кив'Архола. А он, между тем, не обращая внимания на мое вытянувшееся лицо, продолжал:

— Видишь ли в чем дело, запоминать способна не только душа, но также и тело. Поэтому, заняв мою плоть, ты получил также часть моих воинских умений. Конечно, без определенных знаний они практически бесполезны, но пока наши души связаны, они у тебя будут. Так что можешь не беспокоиться, тело само все сделает.

— Хм, звучит обнадеживающе. А что конкретно я должен сделать...

-С-скотина... — выплюнул я, продолжая дрожать всем телом, даже вывернувшись наизнанку, я почувствовал себя не намного лучше. Ноги все еще подкашивались, руки дрожали, хотелось плюнуть на все и сесть прямо на землю. Останавливало меня, пожалуй, лишь опасение перед возможным появлением стражи.

Кое-как отцепившись от фонаря, я, покачиваясь, побрел в сторону видневшегося в конце улицы особняка графа Максимиллиано. Где-то после третьего нетвердого шага на краю сознания вновь мелькнула мысль, но теперь я понял, что она принадлежит не мне: