Чужая земля (книга первая)

"Обыскать трупы... Забрать болт..."

Представив себе, как мне придется, упираясь в спину мертвеца, выдирать у него из затылка болт, я снова почувствовал себя нехорошо. Справившись с бунтующим желудком, я принялся вспоминать весь известный мне мат. Очень надеясь, что хотя бы часть моих мыслей дойдет до адресата.

И так, покачиваясь из стороны в сторону и бормоча под нос заковыристые ругательства, я вновь двинулся к своей цели.

Глава 3

Часто прямой путь не означает — самый быстрый.

Пространственный парадокс

Трупы исчезли. О произошедшем ночью бое напоминали лишь пятна крови, засохшие на мостовой. За ночь воспоминания о случившемся успели сильно поблекнуть и сейчас, проходя мимо живописно застывших на камнях пятнах крови, я больше не испытывал той болезненной дрожи. Теперь это была всего лишь грязь на мостовой.

Проснувшись сегодня утром, я с удивлением обнаружил, что не помню, как сюда попал. Память четко зафиксировала нападение, бой, допрос, путь до поместья... Затем земля вдруг выпрыгнула из-под ног и стремительно понеслась мне навстречу. А вот что произошло потом, вспомнить не удавалось. Должно быть, я просто отключился.

* * *

— ...боги выразили свою волю: или я собственноручно уничтожу предателей или навеки останусь бессильным призраком...

Думая о произошедшем бое, я внезапно вспомнил об одном событии, и мне очень сильно захотелось проверить, было ли оно на самом деле. Я быстро поднялся и взглянул на себя в зеркало. Внимательно осмотрев маску, я не обнаружил ничего. Как будто никогда и не было арбалетного болта, угодившего мне в лицо. Как будто болт не способен на таком расстоянии прошибить насквозь рыцарские латы. Но на маске не осталось ни вмятинки, ни царапинки. НИ-ЧЕ-ГО.

Немного повздыхав, я вернулся к более важным делам. И опять повторилось то же, что было вчера: я оделся, в дверь вежливо постучали и дворецкий вновь проводил меня в обеденную залу. За завтраком граф рассказал, что он был изрядно удивлен, обнаружив своего гостя, лежащим без сознания у ворот поместья. Также он вежливо поинтересовался о причинах столь странного события.

Выслушав мой немного подкорректированный рассказ, граф был удивлен еще больше. Но не столько самим фактом нападения (нынче в городе неспокойно), сколько участием в нем одного из стражников. Мое же мнение на этот счет было однозначно: это он впустил в город орков и сейчас просто пытался замести следы, убрав нежелательного свидетеля. Посмотрев на это с данного ракурса, Максимиллиано вдруг засобирался, ему не терпелось доложить об этом в магистрат.

Идея заговора полностью завладела его сознанием и поэтому, когда я спросил о самом быстром способе добраться в столицу, он рассеяно ответил, что сейчас, когда осада снята (оказывается, вчера орки снялись с лагеря и, перейдя брод, ушли обратно в свои степи) самым быстрым, пожалуй, будет дилижанс. Путешествовать на нем и быстро (примерно как на собственной лошади), и достаточно комфортно. Так что поскольку денег на лошадь у меня не было (да и боязно как-то), этот вариант для меня просто идеален. Поэтому, вызнав общее направление, я распрощался с графом, собрал свои вещи и пошел к расположившейся неподалеку станции.

Весь путь занял где-то минут сорок, по прошествии которых я стоял перед невысоким, но довольно внушительным зданием. Понять, что я пришел по адресу позволяли две вещи: мощнейший запах конского навоза и вывеска, прибитая над дверью, с надписью крупными буквами: "Старая кляча". А дальше шло мелким шрифтом: "Тело-перевозка людей, гномов, ельфов, орков и прочей живности, способной заплатить". Признаться, вывеска меня впечатлила, особенно слова "тело-перевозка" и "прочей живности".

Осмотревшись по сторонам и не обнаружив ничего более подходящего, я все-таки толкнул дверь. Испытывать на себе гнев кив'Архола во второй раз не было никакого желания.

— Да вы что, совсем спятили? Я конечно не юсовец, помешанный на принципах демократии и правах человека. Но убивать людей по прихоти моего собственного глюка я не собираюсь!

Отказ подчиняться привел герцога в ярость. Его ладони сжались с такой силой, что находившийся в левой руке бокал с жалобным звоном разлетелся на кусочки. И красное, словно кровь, вино быстро закапало на роскошный ковер с побелевших пальцев. Несколько секунд он не мог вымолвить ни слова и лишь прожигал меня бешеным взглядом. Затем он судорожно втянул носом воздух и, все еще вздрагивая от кипевшего в нем гнева, прошипел:

— Ты все равно сделаешь, что я скажу. Своей волей или без нее. А сейчас я научу тебя уважать благородных.

Сказав это, он разжал левую ладонь, а затем опять сжал. Не было ни громов, ни молний, ни какого-нибудь зловещего сияния. Ни-че-го. Но эффект от этого ничуть не пострадал. Сначала я почувствовал себя так, будто меня окунули в царскую водку. Хотелось закричать, но тело мне больше не повиновалось. Потом невидимые крючья впились в плоть и принялись медленно разрывать меня на части. Впрочем, тело оставалось невредимым, а вся боль жила только в моем воображении.

И при этом я вынужден был смотреть на мерзко ухмыляющуюся физиономию герцога. Когда силы терпеть это вышли, я собрал всю свою ненависть, склеил ее остатками воли и швырнул вперед. Эффект превзошел все ожидания — кив'Архола просто снесло вместе с креслом и ударило о стену. А боль сразу исчезла, оставив после себя мерзкую слабость в теле.

"Значит, в эту игру можно играть вдвоем", — подумал я и попытался развить свой успех...

Несмотря на то, что в помещении было тепло (лето все-таки), я зябко передернул плечами. Неожиданное видение сбило меня с толку. Оно казалось настолько реальным, что я чуть не поверил, что был там. И оно меня напугало. Я, конечно, пытался убедить себя, что это всего лишь глупое видение. Не помогло; в глубине души я точно знал, что сделаю все что угодно, лишь бы никогда не испытывать подобного на себе. Украду, убью, оскверню — все, только бы больше не ощущать раскаленных крючьев, разрывающих тело. Постаравшись отогнать нахлынувшее видение, я обратил внимание на помещение, в котором оказался.

Хотя снаружи здание выглядело большим, комнатка, в которую я попал, оказалась совсем крохотной. Примерно два на три метра. Из мебели здесь присутствовали пара высоких шкафов, грубо сколоченный стол с таким же табуретом, да сухонький старичок. Он сидел за столом и что-то сосредоточенно писал в лежавшей перед ним книге. На звякнувший, при моем появлении, колокольчик старик не обратил никакого внимания. А я продолжал молча ждать, не зная, что нужно делать в таких случаях. Вскоре мне это надоело, и я решил привлечь его внимание, постучав шипом перчатки по шкафу. Только после этого дедок перестал писать и, бросив на меня оценивающий взгляд, буркнул:

— Ты опоздал, охрана уже набрана и скоро отправится в путь. Так что можешь поискать работу в другом месте, — после чего он вновь вернулся к своей книге.

— Я не наемник, а клиент. И мне срочно нужно попасть в столицу. Когда будет ближайший рейс? — равнодушно ответил я.

Старик вновь оторвался от книги и, вынув из ящика стола кусок пергамента, ответил мне гораздо более приветливым тоном:

— Ближайший рейс был двадцать минут назад. Поэтому если вы не очень спешите, то через неделю отправляется рейсовая карета. Вас это устраивает?

— Нет, в столицу мне нужно СРОЧНО. У вас нет варианта, чтобы я мог отправиться немедленно?

— Нет... Хотя, — он с сомнением посмотрел на меня, — есть один вариант. Примерно сейчас должен отправляться сверхсрочный экипаж. Я мог бы выписать вам билет, но это очень дорого. К тому же, он, скорее всего уже отбыл.

— Мне это подходит, — не раздумывая, ответил я.

Клерк прямо засиял от радости и, промокнув перо в чернила, сказал:

— Отлично. Тогда осталось несколько формальностей. Ваше имя?

Пожалуй, я немного поторопился, решив будто "в эту игру можно играть вдвоем". Это было не так. Через секунду, оправившись от неожиданности, герцог пригладил растрепанные волосы и поднял взгляд. На меня будто гора упала. Я был мгновенно прижат к полу, не в силах даже пошевелиться. Я, конечно, пытался противостоять, бороться... но результата это не дало никакого...

Второе видение пришло так же неожиданно, как и первое, но теперь оно не смогло как-то на меня повлиять, потому что мне сейчас было не до него. Я хотел быстро ответить на все вопросы, как вдруг понял, что не могу. Я НЕ помнил своего имени. Как будто у меня его никогда и не было. Попытки вспомнить привели к еще худшему открытию — я ВООБЩЕ ничего не помнил. Моя жизнь начиналась с пробуждения в склепе, а все, что происходило до того, покрывал густой липкий туман. К которому даже прикасаться было омерзительно.

Все мои лихорадочные попытки что-нибудь вспомнить привели только к головной боли. А клерк между тем уже начал терять терпение в ожидании ответа. Пришлось хвататься за первое пришедшее в голову.

— Странно, а я думал, что обо мне сейчас весь город судачит, — сказал я и откинул капюшон, скрывавший лицо.

После этого вопросы как-то сразу отпали, а старик умело заскрипел пером по пергаменту. В его движениях чувствовался немалый опыт, поэтому не прошло и минуты, как работа была закончена. После чего он немного помахал билетом, давая чернилам высохнуть и, протягивая его мне, сказал:

— С вас один золотой, — и, получив желаемое, добавил: — Приятного вам путешествия, уважаемый.

Сказав это, он потерял ко мне всякий интерес и вновь принялся скрипеть пером в книге. Потоптавшись еще чуть-чуть, я вышел и попытался обойти здание. На деле это оказалось проблематично — дома здесь стояли настолько близко, что протиснуться между ними смог бы разве что ребенок. Мне же пришлось топать добрых пять минут, чтобы найти подходящий проход. Еще столько же я потратил на поиски кареты, и в итоге пришел к самому отправлению.

Показав вознице свой билет, я забрался внутрь и принялся разглядывать своих попутчиков. Их оказалось трое: молодая девушка (судя по одежде и драгоценностям дворянка), высокомерная уже пожилая женщина (эта точно дворянка — так обливать грязью, не говоря ни слова, могут только они) и богато одетый с уже заметным брюшком мужчина (этот не дворянин, скорее купец — больно уж хитрая физиономия). При моем появлении они повели себя по-разному: девушка брезгливо сморщила носик и отвернулась, пожилая дама не шевельнула ни единым мускулом на лице, но глазами показала, насколько она презирает таких выскочек как я. Купец же глянул на меня с интересом и приветливо улыбнулся.

Возница объявил отправление, застучали копыта по мостовой, карета дернулась и начала медленно набирать скорость. Пару секунд спустя позади раздался топот — охранники нагоняли двинувшуюся карету. Через несколько минут карета замедлила ход и остановилась. Снаружи раздались ленивые голоса стражников. Пара фраз уладила дело, и мы покинули город.

Ехать было долго, тряско и скучно. Скучал не один я. Скучали все. Но начинать разговор никто не спешил. Девушка стеснялась. Пожилая дама считала ниже своего достоинства разговаривать с недворянами. Купец тоже пытался показать достоинство, но ехать было слишком уж скучно и поэтому, плюнув на все условности, он обратился ко мне:

— Извините, это случайно не вас зовут Безликим?

Я лишь пожал плечами.

— Ведь это вы позавчера в одиночку удерживали ворота от сотен орков, не давая им войти в город?

— Боюсь, мои достижения сильно преувеличены, но да, я действительно оказался в нужном месте в нужное время.

— Тогда,— начал он торжественным голосом,— позвольте представиться — меня зовут Милор, и от своего имени я выражаю вам сердечную благодарность за то, что вы сделали. Если бы не вы, участь города оказалась бы незавидной.

На это я лишь рассеянно кивнул. Конечно, очень приятно, когда тебя хвалят и благодарят, когда дают почувствовать свою значимость. Но гораздо приятнее, когда в довесок к устной благодарности перепадает еще что-нибудь, более материальное. Что-нибудь вроде большого, позвякивающего кошеля, полного кружочками из желтого, довольно мягкого металла (золота, если кто не догадался). В данном же случае имела место быть лишь устная благодарность, так что настроение у меня поднялось не сильно.

Видя мою не особо радостную физиономию, Милор поспешил сменить тему:

— А вы в Эрдан едете по делам или на праздник?

— Извините, я давно не слышал никаких новостей, а ближайший праздник, насколько я помню — это День Огненной Пляски10, но до него еще больше месяца, — слова вырвались сами собой, и я с удивлением обнаружил, что действительно знаю этот праздник.

— Видите ли в чем дело, за несколько дней до нападения на город орки совершили рейд на замок герцога кив`Архола. Я не знаю, что там произошло, поговаривают о предательстве, но в итоге герцог погиб, а вместе с ним практически весь гарнизон. По традиции, если у герцога не осталось прямых наследников, то его титул переходит к тому, кто привезет реликвию рода королю. В данном случае это сделал граф Амир кив`Сечла. Так что через неделю в столице состоится праздник по поводу наложения герцогской печати. Я сам как раз на него и еду. Ну а вы? По делу или так? Или, может быть, это секрет?

— Да нет, какой тут секрет. В Эрдоне мне нужно переговорить с несколькими людьми, но на праздник я, пожалуй, останусь.

Далее беседа пошла веселей. Мы поговорили о нынешнем короле (просто рохля какая-то, даже удивительно, что его еще не свергли), о наглеющих орках (скорее всего король пошлет карательный отряд в степи, но это вряд ли принесет какой-нибудь результат, орков в степи найти сложнее, чем золотой в кармане нищего), о разгуле нечисти (да, неспокойно стало что-то на дорогах. Нечисть уже посреди дня нападает. Вот, к примеру, пару недель назад возвращался с обозом в Коранд, так неподалеку от города на нас напали несколько мерзких тварей. Хорошо я охрану усиленную взял — смогли отбиться.) и о многом другом. Со временем в беседу включились обе дворянки и я узнал, что пожилая — это баронесса Полара кив`Девор, а девушка — герцогиня Элизарра кив`Ак`чир. Собственно, титул был всего лишь формальностью, потому что его мог носить лишь старший мужчина рода.

За неторопливым разговором время шло незаметно, так что когда карета остановилась, это стало для меня полной неожиданностью. Все произошло настолько мягко и незаметно, что просто в какой-то момент я осознал, что мы больше не движемся.

Выглянув в окно, я обнаружил, что на поляне рядом с каретой стоит небольшой столик с едой, а возница с помощью нескольких слуг поит лошадей. Мои спутники восприняли внезапную остановку как должное, и через несколько минут, когда открылась дверца кареты, принялись степенно выбираться наружу. Вместе с остальными я покинул карету и с удовольствием перекусил. Где-то через полчаса столик с остатками пищи был убран и карета вновь отправилась в путь.