Наступил июнь, и все в замке опять заволновались, не могли дождаться последнего тура соревнований. Гарри достаточно часто практиковался в разных заклятиях. Конечно, план на третий тур вообще не предусматривал столкновение с опасностью, но если старшекурсники решили поднатаскать его в магии и готовы предоставить свои учебники и объяснения, дабы он достойно представил Равенкло на Турнире, спокойнее от этого не отказываться. А лишние знания никогда не помешают. Мало ли, в каких условия окажешься, и какое заклинание пригодится.

Седрику Диггори приходилось хуже — если равенкловцы меру знали, то каждый, абсолюно каждый хаффлпаффец стремился помочь своему чемпиону, в результате постоянно его отвлекая. В конечном итоге он сумел как-то организовать своих болельщиков и сам не заметил, как по уши увяз в рождающейся внутришкольной организации по сопротивлению власти Темного Лорда и министра его, Люциуса Малфоя. Учитывая, что ему было надо готовиться к третьему испытанию, а не подпольные группировки возглавлять, Гарри бы не смог назвать его занятие хоть сколь-нибудь полезным.

* * *

Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер невозмутимо наблюдали, как вейла бросила драконице очередной кусок мяса, который та ловко поймала пастью. Похоже, француженка отлично поладила с огнедышащей чешуйчатой красавицей. Вот только с выводком, который должен был появиться на свет в течение пары ближайших недель, как Гарри не старался придерживать это событие до конца учебного года, так просто не будет. Впрочем, его можно будет сразу переправить в более удобное место, чем Хогвартс, а вот вопрос с драконицей надо решать сейчас.

— Как я уже говорил, вы поладили, — заявил Гарри, подходя к девушке с драконом. — Мое предложение остается в силе.

— Моргана с тобой, забе'гу. С Министе'гством вашим п'гоблем не будет?

— С Темным Лордом не будет, а, значит, и с чиновниками. Да и не до драконов им сейчас.

— Точно не до д'гаконов, с этим пе'геворотом. Кстати, тихий он у вас. Один раз Темный Лорд устроил суд и казнь после захвата власти, и на этом все будто остановилось. Ни мятежники не выступают, нет боев на улицах, комендантский час как таковой не введен. Па'га магов, пат'гули'гующих Хогсмид не в счет.

— Да, тихий, — сказала Гермиона. — Понимаешь, все это уже было. Пятнадцать лет назад было. И бои, и проклятья, и разрушенные дома. Великие геройства и непредставимые злодейства. Все это было. Великий темный маг и Великий светлый маг, сходящиеся в дуэли прямо на площади в окружении сражающихся сторонников. Это все было, жалкие пятнадцать лет нзад было. И люди от этого устали. А ведь маги живут долго, до полноценной смены поколений ещё далеко и почти все населние ещё помнит эту войну.

— Тогда, с развоплощением темного Лорда, они не победу дамблдорова Добра и Света праздновали, они праздновали конец войны, — подхватил Гарри. — Войны, где к тебе в дом могут ворваться и темные, обвинив в пособничестве свету, и светлые, обвинив в падении во тьму. Устали все, не хотят больше воевать. Вот и сейчас магам уже все равно, что Темный Лорд победил, главное, чтобы война не началась заново. Нет, маги Великобритании его будут слушаться не потому, что так уж искренне разделяют идеалы темных родов, а чтобы все было тихо и беспроблемно. Население и выбрало-то в свое время Фаджа в Министры ровно потому, что он никакой, тихий, понятный. Идеальный кандидат, который всех примет под свою "власть" и всех успокоит. Нет, мятежники будут, но основная часть населения будет просто-напросто жить. А ученики Хогвартса, молодые и рьяные, войну не заставшие, ещё побурлят, но рано или поздно успокоятся. Так бывает. Иногда от войн просто устают.

— Вот, значит, как. Я запомню...

Гарри развернулся и направился к замку.

— Гермиона, ты идешь? — поинтересовался он.

— Пожалуй, я задержусь. Мне надо ещё кое о чем поговорить с Флер.

Сидхе направился к ближайшему входу в ведущий к Тайной Комнате тоннель.

* * *

В день Турнира во время завтрака за равенкловским столом было необычно шумно. Утром очередной почтовый грим принес Гарри открытку от Сириуса с пожеланием удачи — всего только кусок пергамента с отпечатком грязной гримовой лапы, но это было забавно. Темный Лорд зря время не терял, дела его сторонников сейчас вовсю пересматривались, а сами они были уже освобождены, но вытянуть из небытия официального мертвеца и заставить население не звать при его появлении авроров, все эти изменения требовали времени.

Гарри, как все участники Турнира, был освобождён от экзаменов. Он просто сидел на задней парте и наслаждался тем, что темные факультеты оставили его в покое, так как в последний день учить заклинания уже поздно, а значит, не имеет смысла притаскивать чемпиону свои очередные гениальные заклинания, почерпнутые из книг как общехогвартской, так и чисто равенкловской библиотек. Именно поэтому он весь экзамен собирался разглядывать последнюю версию карты лабиринта для третьего испытания. Конечно, она пестрела белыми пятнами, но самый важный предмет, а именно постамент для кубка, был найден. Таким образом, Гарри мог прочертить прямую линию от входа и до цели. А уж что на этой прямой линии окажется, не его проблема.

В этот миг к ним подошла профессор МакГонагалл.

— Поттер, все участники Турнира собираются после завтрака в комнате, примыкающей к залу.

— Но ведь соревнование начнётся вечером, — заметил Гарри.

— Конечно, Поттер. В комнате собрались семьи участников Турнира. Они приглашены посмотреть последнее состязание. И ты сегодня сможешь провести со своими весь день, — с явным оттенком неодобрения сказала она.

С этими словами она отошла от стола, а Гарри задумался, кто же решил прийти сюда как его семья. Гнездо василисков приглашать бы не стали, Темному Лорду повод не нужен, да и не Турнира ему сейчас, с делами насущными бы разобраться. Нет, он наверняка появится, но скорее всего прямо перед началом испытания. Тетя-магла что ли? Как там её фамилия, Дурсль? Что ей здесь делать? Сириус Блэк пока скрывается, а Ремус Люпин погружен в жизнь своей стаи.

Зал быстро пустел. Гарри видел, как Флёр Делакур поднялась из-за стола и, догнав Седрика, прошла в соседнюю комнату. Сразу за ними медленно, чуть сутулясь, двинулся Крам. Гарри не торопился закончить завтрак. Он не собрался туда идти — навещать его было попросту некому. Он уже было поднялся из-за стола, как дверь комнаты приоткрылась, оттуда высунулась голова Седрика.

— Поттер, иди скорее! — крикнул он. — Твои тебя заждались! И что они решили ради тебя сюда прибыть...

Нет, кто-то все-таки приехал. Неужели у великого темного мага, ныне властвующего над Британией нашелся свободный день? Сидхе Смерти пересёк Большой зал и толкнул дверь в комнату.

Седрик с родителями стояли прямо за дверью. Крам в дальнем углу быстро разговаривал по-болгарски с матерью и отцом. Оба были черноволосы, а крючковатый нос Крам явно унаследовал от отца. В другом углу щебетала по-французски Флёр со своей матерью. Её младшая сестрёнка Габриэль стояла рядом, держась за мамину руку. Увидев Гарри, она замахала ему рукой, сидхе поприветствовал её. И тут увидел у камина парочку рыжих магов, похожих на уже известных ему представителей семьи Уизли. Судя по всему, мать семейства и один из старших сыновей — высокий, длинные волосы собраны сзади в "конский хвост", в ухе — серьга, что-то вроде клыка на цепочке, кожаная куртка с брюками наподобие магловских джинсов, и, кроме того, ботинки сделаны не из обычной кожи, а из драконьей. Он ещё успел заметить, как старшая Уизли что-то шепчет на ухо сыну, смотря при этом на вошедшего сидхе. Значит, будем выбивать из равновесия, быстрее убирутся.

— Какие визитеры, — усмехнулся Гарри. — Вы к кому, вообще? И как там ваш шестой сын, миссис Уизли? Оправился хотя бы до уровня сквиба?

— Как ты смеешь...

— Зачем вы сюда пришли? — оборвал её Гарри.

— В память о твоих родителях, дрянной мальчишка.

— О родителях... Ремуса Люпина знаю, Сириуса Блэка и Питера Петтигрю понял бы, Марлин Маккинон тоже. Но Молли Уизли тут делать нечего.

Сидхе развернулся и направился к Флер и её родителям. Это будет гораздо более приятное общество. Уизли остались у камина.

— Кто это? — поинтересовалась Флер.

— Незваные "друзья моих родителей", не более того.

Вскоре он заметил, что Флёр Делакур с большим интересом поглядывает на Уизли из-за плеча мамы. Она явно не возражала ни против длинных волос, ни против серёг с клыками. Более того, она периодически отвлекалась от разговора с родителями, которых не видела несколько месяцев. Естественно, такое поведение не могло пройти незамеченным.

— Elle tomba en amour! — рассмеялась Габриэль, первой решившая обратить всеобщее внимание на происходящее, на что Флер ей возмущенно что-то ответила, опять же по-французски.

А вот Гарри напряженно вглядывался в Билла Уизли, лишь иногда посматривая на необычно себя ведущею Флер.

— Любовь с первого взгляда, оригинально, — пробормотал он. — Но обычно бывает в легендах. Что-то с Уизли и его магией странное. Где-то я это уже видел, но вот где...

— Но'гмальные, я'гкие цвета, пусть и не везде, — ответила ему Аполлин Делакур. — У его maman и то тусклее. Может, травма какая-то...

— Яркие?! Откуда у Уизли яркие цвета? У его матери норма для этого семейства. Выкиньте из рассмотрения тусклые части структуры, сто останется? Это же жидкий артефакт! Более того, я его уже где-то видел. Кажется...

— Кровное Зеркало! Miroir de sang! — хором заявили сидхе Смерти и старшая из присутствующих дочерей Дома Кровавого Рассвета.

А через мгновение все присутствующие в комнате имели удовольствие наблюдать боевую трансформацию вейлы.

* * *

— Что это за К'говное Зеркало? — спросил лорд Делакур.

— Это жидкий артефакт, который, в частности, отражает очарование вейлы на неё саму. Результат вы могли наблюдать на примере вашей дочери. Довольно-таки подлая вещь.

— Потому maman его так сейчас и гоняет, — добавила Флер. — Когда оча'гование обращается назад, заинте'гесованная невосприимчивостью выпившего зелье мужчины и зат'гонутая своими чарами вейла усиливает давление магии, она отражается, вейла в ответ усиливает напо'г. И так далее... Если зелья хватает на длительный пе'гиод, закольцовывание очарования на себя становится п'гивычкой и вейла в результате относится к использовавшему зелье примерно так же, как поклонники относятся к ней самой — как ни гоняй, не отстанет. Кстати, истеричка ещё не очнулась. Конечно, вставать на пути разъяренной maman не лучшая идея, но все же....

— Это ей легонько досталось. Га'гантирую, что раз Аполлин настолько зла, этот любитель зелий обзаведется шрамами от когтей через все лицо.

— Шрамы не ему ставить надо, — заметил Гарри. — А его мамаше. Она у нас любит с зельями побаловаться. Особенно приворотными зельями и зельями дружбы. Особенно у этой кулинарки опасно печенье.

— Я уже понял, что так называемые "д'гузья твоих родителей" к тебе имеют небольшое отношение. Но все же, у тебя есть идеи, почему они это сделали?

— Политика. Уизли принадлежат к фракции покойного Дамблдора, а вы все-таки обладаете определенным влиянием во Франции.

— Значит, простая операция с целью об'гатить внимание моей дочери на этого мошенника и как следствие, рассорить с вами и вашими сто'гонниками, юноша?

— А заодно поправить финансовое и магическое положение семейства Уизли. Не каждые светлые согласятся принять в семью вейлу, пусть даже "ради всеобщего блага". Но Уизли находятся в столь плачевном состоянии...

— Аполлин возв'гащается, — ответил французский маг, всматриваясь в происходящее за окном. — Что ж, я обдумаю ваши слова и пообщаюсь с дочерью.

Глава 31. Третье задание: сквозь лабиринт или "самый короткий маршрут — прямая".

К вечернему пиршеству чемпионы с семьями вернулись в зал. За столом для преподавателей сидели уже Людо Бэгмен, неизвестный маг в аврорской мантии и хорошо знакомый Гарри и Гермионе темноволосый человек лет двадцати, на которого бросала удивленно-настороженные взгляды Минервы МакГонагалл. Увы, тот не реагировал на её взгляды и лишь слегка улыбался. Бэгмен, что необычно, был мрачен и неразговорчив. Что, похоже, было вызвано пристальным вниманием аврора. Заместитель Каркарова вел себя абсолютно спокойно, мадам Максим слегка нервничала.

Несмотря на обилие праздничных блюд, Гарри почти ничего не ел, как, впрочем, и остальные чемпионы — им было не до ужина, скоро все закончится. К тому же, не следует набивать желудок перед пробегом по лабиринту с ловушками и враждебными существами. Постепенно волшебный потолок менял синеву дня на алые закатные краски сумерек. Наконец МакГонагалл поднялась из-за стола и весь зал притих.

— Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнётся третье, последнее состязание Турнира Трёх Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом.

Гарри встал, все равенкловцы и слизеринцы зааплодировали. Гермиона пожелала ему удачи, и он вместе с Диггори, Флер и Крамом вышел из Большого зала.

Людовик Бэгмен, сопровождаемый аврором, был все также мрачен и нервно поглядывал на то на сопровождающего, то на хищно смотревшую на него Флер.

Скоро подошли к стадиону. Поле для квиддича изменилось до неузнаваемости. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой двадцать футов. Прямо перед ними в изгороди чернеет проём — вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходит в привычную черноту густого леса в безлунную ночь.

Через пять минут на стадионе появились первые зрители. Воздух наполнился взволнованными голосами и звуками сотен шагов — зрители торопились занять отведённые им трибуны. Небо окрасилось в густой исчерна-синий цвет, и на нём зажглись первые звёзды. К Бэгмену и участникам подошли Хагрид, мадам Трюк и профессора Вектор и Флитвик. У остальных на шляпах, у Хагрида на спине кротового жилета светились большие красные звёзды.

— Они будум патрулировать снаружи, — сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл. — Если кто-нибудь попадёт в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и они незамедлительно придут на помощь. Всё ясно?

Чемпионы кивнули.

— Тогда вперёд! — весело скомандовал Бэгмен четверым патрульным.

— Удачи, Гарри, — шепнул Хагрид, и патрульные разошлись в разные стороны, каждый на свой пост вокруг лабиринта. Коснувшись палочкой горла, Бэгмен тихо произнёс:

— Сонорус!

И тут же его усиленный волшебством голос разнёсся по всему стадиону:

— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трёх Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! На первом месте мистер Виктор Крам, институт "Дурмстранг", восемьдесят очков!

Крики, гром аплодисментов разбудили птиц в Запретном лесу, и они с тревожным гомоном поднялись в тёмное ночное небо.

— На втором месте мистер Седрик Диггори, школа "Хогвартс", семьдесят очков! — снова гром аплодисментов. — На третьем месте — мисс Флёр Делакур, академия "Шармбатон", шестьдесят два очка!