New

А следующая умная и на удивление неприятная мысль пришла ему в голову, когда он сидел перед телевизором, механически поглощая ужин. Дина, то ли расстроенная, что ее старания не оценены, то ли понимая, что Игорь не в настроении, но не зная причины, сидела рядом и так же механически, совершенно бездумно щелкала кнопками пульта, заставляя телевизор прыгать с канала на канал. Правда, особым разнообразием программы не отличались — там боевик про войну, рядом — такой же, отличающийся разве антуражем, про милицию. Кое-где еще, правда, шли новости — тоже кровь и стрельба вперемешку с бодрыми рапортами о сомнительных достижениях. Наконец даже безразличному вроде бы к происходящим вокруг мелочам Игорю это надоело, и он деликатно попросил:

— Слушай, милая. Вруби что-нибудь доброе.

Дина пожала плечами и остановилась на канале индийского кино. Секунд через пять Игорь пробурчал себе под нос:

— Я же просил доброе, а не противное.

И тут Дина взорвалась:

— Послушай! Что я не делаю, ты всем недоволен! Ты меня достал, честное слово! Мне что, чтоб тебе лучше стало, уйти? Или на столе голой станцевать?

— Дура? — Игорь покрутил у виска пальцем.

— Сам дурак! — девчонка выскочила из комнаты и умчалась к себе, хлобыстнув дверью так, что Игорю показалось, сейчас штукатурка посыплется. Пришлось, чувствуя себя идиотом, тихонько идти следом, слушать доносящиеся из комнаты всхлипы и тихонечко убираться. Все же связываться с женщиной, у которой истерика, он не собирался в принципе — у них и так-то с логикой проблемы, а тут, как ни крути, все равно окажешься виноватым. Утешая себя этой малодушной мыслью, он вернулся в комнату, щелкнул пультом — и попал на местный канал, где как раз шло обсуждение скандала вокруг гей-парада. То есть местные активисты нездоровых пристрастий хотели, а администрация — не очень.

Если честно, администрации вообще и мэру в частности наверняка было до лампочки, кто, кого и в какой позе любит, лишь бы не мешали распилу бабла. Уж в этом-то Игорь, как и большинство жителей их города, не сомневался. Но вот незадача — если на мэра пойдут жалобы от стабильно неполиткорректных провинциалов, традиционно презирающих любителей повторять зады, то будет плохо выглядеть партия, которая его поставила, а вместе с ней и президент. Вот это уже беспокоило мэра всерьез, ибо за такое по головке не погладят. С другой стороны, традиционно горластые (и все как один либералы и демократы) гомики, возглавляемые широко известным в узких кругах поэтом местечкового значения Мишей Гарцаяном, тоже не подарок. Этот пиит был известен не столько своими достижениями в области искусства, сколько любовью писать во все инстанции доносы. Правда, в таком стиле, что ими разве что не подтирались, но все равно мэру не хотелось лишний раз связываться, вот он и вынес тему гей-парада на всеобщее обсуждение. Потому и шли теперь дебаты с интерактивным голосованием, а в качестве представителя администрации в зале сидел главмент, толстый, наглый и за словом в карман не лезущий.

Судя по обстановке в студии, диспут он выигрывал по очкам с завидным отрывом. Игорь включил телевизор как раз в тот момент, когда подполковник неожиданно заявил, что не против мероприятия. Но — и это сразу расставляло все на свои места — охранять порядок в это время будет просто некому. Милиционеры идти рядом с "радужными" не собираются, а в городе немало мест, в которых наряды ППС куда нужнее.

Вот так вот. Гомосексуалистов в городе совсем мало, зато всевозможных скинхедов и прочих любителей почесать кулаки — до хрена. И им только что совершенно официально дали понять, что за побитых общечеловеков репрессий не ожидается. А главное, ведь и придраться-то не к чему! Правда, нашелся один, который заявил, что, мол, представитель сил правопорядка не имеет права неполиткорректно называть геев п...сами, но и тут милиционер нашелся. Заявил, что гей был только один — великий физик Гей Люссак, а остальные просто п...сы. И ведь прав он был, черт возьми!

Пока Игорь обдумывал эту не совсем уместную мысль, события на экране развивались, и предводитель городских меньшинств уже вопил, размахивая руками, и называя подпола неосталинистом, патерналистом и еще какими-то хитрыми словами. Смысла их Игорь, будучи технарем, а не звиздуном, не знал, но, слыша их в оскорбительном контексте из уст (по слухам, сахарных) Гарцаяна, решил считать их значение положительным. Правда, тут к поэту на выручку пришла какая-то дама со странной фамилией Окотий, и начала вещать какую-то ахинею... Впрочем, это Игоря уже мало интересовало, поскольку у него перед глазами щелкнула ассоциативная цепочка.

Мужчина, за которым следует женщина. За ним тоже охотился мужчина, а последний заказ пришел уже после смерти Забелина. От женщины. Весьма интересно. Паша ведь, может, и гулял налево, однако серьезных отношений на стороне не заводил. Уж Игорь-то об этом знал бы наверняка. Стало быть, появляется вполне реальная подозреваемая. Кто? Ну разумеется, Ирэн. А что — женщина она неглупая, решительная, и в курсе мужниных дел. Правда, им с Принцем она сказала, что насчет происшедшего ни ухом, ни рылом, но могла и соврать. А могла и позже что-то раскопать, неважно. И по возрасту подходит, тем соплякам студенческо-пэтэушного разлива наверняка должна была казаться перестарком, так что все сходится. Возможно? А кто сказал, что нет. Вот только у Ирэн уже ничего не спросишь.

И вот тут в полный рост вставал насущный вопрос о том, кто ее убрал. В случайность с этой минуты Игорь не верил ни на грош. Это случайного человека сбивают просто так, а если погибший замешан в афере с большими деньгами, то его смерть с ними и связана. Прав Николай — деньги тут замешаны наверняка очень приличные.

Игорь встал и нервно прошелся по комнате. Со стороны это, учитывая его рост, наверное, выглядело комично, но сейчас ему было наплевать. А ведь все сходится! Стиль наезда один в один. Фотография — так общих фото у них с Пашей и той же Ирэн выше крыши. Лишнее вырезать не проблема — фотошоп в помощь, как говорится. И ведь у Ирэн, в отличие от мужа, почти получилось. Только вот не учла, что Игорь окажется со спутницей, а та вполне профессионально машет тяжелыми и острыми предметами. И остаются всего три... Нет, четыре вопроса. Что это такое можно поиметь за его, Игоря, неприсутствие в городе в течение месяца. Кто на самом деле Ольга, слишком уж точно оказавшаяся в нужном месте и в нужное время. Кто именно грохнул Ирэн и кому есть интерес в том, чтобы с Игорем ничего не случилось. Найдутся ответы — тогда можно и рассчитывать дальнейшие ходы. Как там в Римской юриспруденции? Ищи, кому выгодно?

И вот тут мозг выдал сбой, поскольку некоторых из тех, кому выгодно, Игорь знал лично. Ведь их фирме и выгодно. Они рынок захватывают, точнее, уже практически захватили. Могла Ирэн не захотеть его отдавать? Еще как могла. У нее планы были серьезные, не зря же она с Игорем да с Николаем разговоры вела. Могли ее убить за это? Могли, но — вряд ли. Все же не те суммы там крутились, ради которых по-настоящему серьезные люди будут рисковать. Игорь понимал, что шеф его — мужик с немалым жизненным опытом, прошел лихие девяностые, а там чистеньким никто, наверное, не оставался. Может, и убивал, кто его знает. Но именно тот же опыт не даст шефу рисковать по мелочи, так что маловероятно. Скорее, даже, вообще невероятно, и этот вывод успокоила Игоря.

Однако если не они — тогда кто? На этот вопрос ответа не имелось. Игорь просто не разбирался в городском криминальном мире. И радовало лишь одно — убивать его и впрямь не хотят, скорее, даже оберегают, только как-то немного с запозданием. И крутись теперь, как хочешь.

Следующие два дня прошли одновременно и спокойно, и в бешеном темпе. С одной стороны, никто не пытался его не только убить, но и даже просто зацепить. С другой же, работы было столько, что времени не оставалось даже на то, чтобы лишний раз налить кофе, не говоря уже про обед. Приходилось лопать бутерброды, не вставая из-за компьютера. Рядом в таком же ритме пахал Принц, и единственным, что грело душу, было осознание того, что он не единственный страдалец. Впрочем, учитывая, что в будущем все это сулило хорошие дивиденды, такой режим не выглядел обидным. Даже тот факт, что приходилось брать работу на дом, воспринимался как неизбежное зло и уже не портил настроения. Можно было, конечно, попытаться обойтись и без этого, но на носу уже вот-вот должны были нарисоваться большие праздники, а портить еще и их категорически не хотелось. Ну и еще очень выручал тот факт, что было на кого сбросить домашние дела, включая походы по магазинам и готовку.

Единственной отдушиной в эти дни для Игоря оставались встречи с Ольгой. Все же умная девушка, в ней Игорь не замечал даже солидной разницы в возрасте. Как оказалось, девять лет — совсем не шуточки. И все же девушка не казалась слишком уж юной — умная, на удивление для современной молодежи начитанная. Было, в общем, с кем поговорить на отвлеченные темы — Дина для этого совершенно не годилась, а с коллегами по работе просто не хотелось. Кстати, она и впрямь была родом из деревни, что создавало интересное сочетание наивности и житейского прагматизма. И, хотя она и не скрывала, в общем-то, что не против перевести их знакомство в иную плоскость, Игорь пока не торопился. Не верил он девушке, как, впрочем, и никому сейчас. Может, и зря, конечно, вот только если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят, правда?

На третий день шеф с утра огорошил всех тем, что сообщил: сегодня наконец-то власти разрешили выдать из морга и похоронить тела Забелиных, так что объявляется внеплановый выходной на полдня. Все же Паша пускай и бывший, но все же их работник. Пришлось напару с Принцем мотаться, срочно искать венок. Точнее, с венками как раз проблемы не было, но ленточку быстро сделать — это извините. Хорошо, в одном из двух имеющихся в их городе похоронных агенств нашелся запас с нейтральными надписями "от коллег", "от родных", "от друзей"... В результате поехали не с пустыми руками, плюс цветов закупили, сделав хорошую выучку горбоносому и чернявому хозяину магазинчика, очень удачно приткнувшемуся недалеко от их конторы.

На похоронах, вначале идя по причудливо изогнутой, кое-как расчищенной от снега тропинке старого кладбища, а потом топчась вокруг могилы, жуя бутерброды и запивая их водкой, Игорь внимательно наблюдал за собравшимися. Однако что он думал увидеть, осталось загадкой даже для него самого. Люди выглядели так, как им и положено — убитые горем ближние родственники, в разной степени расстроенные все остальные. И ощущение безысходности, как и на любых похоронах. И пускай даже Паша, хитрован, ведущий какие-то непонятные игры, ухитрился напоследок здорово испортить память о себе, настроение у Игоря опустилось ниже плинтуса.

Наверное, так чувствовал себя не он один. Во всяком случае, когда печальная церемония завершилась, шеф, посмотрев на своих людей, плюнул и махнул рукой — по домам, мол. Единственные, кого он оставил, были Игорь, Коля Принц и Вольский. Ярослав Семенович выглядел из-за этого обстоятельства несколько расстроенным, что, учитывая бросившую на него мимолетный взгляд Владиславу, неудивительно, однако вслух протест не выразил. Шеф, видя это, лишь чуть-заметно улыбнулся уголками губ — наверняка знает уже...Хотя, чего уж там, вся контора давно знает, только эти двое по-прежнему тихарятся, старательно делая вид, что они тут ни при чем. Смотреть на них со стороны можно было даже интересно, однако все уже привыкли и перестали обращать внимание. Хотят двое взрослых людей играть в подростковые игры — ну и пускай их.

В своем кабинете шеф молча достал из бара четыре антикварных серебряных стопки, наполнил их коньяком, вздохнул:

— Ну что же, Павел был неплохим человеком. Мир его праху.

Выпили не чокаясь. Игорь не был знатоком коньяков, но этот был хорош, даже такой профан, как он, понял. Кинул в рот чуть подзаветрившийся кружок лимона, густо посыпанного солью:

— Все там будем.

— Только одни раньше, другие — позже. Что-то тебя сегодня на философию потянуло.

— Наверное, погода такая.

— Может быть, — шеф серьезно кивнул. — Но погода — это хорошо, а деньги — еще лучше, поэтому, господа, предлагаю поговорить именно о них.

Все разом замолчали, дружно глядя начальству в рот. Деньги для менеджеров — это святое. Шеф понимающе усмехнулся:

— Итак, господа, раз уж мы решили осваивать направление, которым ранее занимался Забелин, то придется создавать соответствующую структуру. Маленькую, скорее, номинальную, но все же. Впрочем, обо всем этом мы вроде бы уже говорили. О ней пока что, думаю, остальным и знать не следует. Но, в любом случае, структура — это штатное расписание, от директора до менеджера по клинингу.

Все понимающе заухмылялись, новомодное название уборщиц с легкой руки небезызвестного юмориста с недавних пор стало ходовой шуткой. Шеф переждал смешки:

— И все же так и есть, поэтому я решил: директора назначу сам, а он уж будет разбираться со всем остальным.

— Настоящий руководитель всегда умеет переложить свою работу на подчиненных? — рассмеялся Принц.

— Именно так. Хотя не стоит повторять мартышку из мультфильма, тебе это не идет.

— Там это говорил человек, — слегка обиделся Николай.

— Да хоть осьминог, неважно. Итак, господа, Я достаточно долго раздумывал над тем, кого назначить, и пришел к выводу, что лучше всех подойдешь ты, Игорь. Остальных прошу не обижаться. С точки зрения опыта и деловых качеств вы оба превосходите нашего молодого коллегу, но ты, Ярослав Семенович, не потянешь. Слишком перегружен. И потом, у тебя есть уже свое дело, а значит, и соблазн подтянуть его за наш счет. Я тебе уже как-то намекал — ты не понял, так что извини, будешь, как и здесь, командовать кадрами.

— Я и не обижаюсь.

— Обижаешься. Но потом поймешь, что я прав. Николай, с тобой все еще проще. Дресс-код не проходишь.

— Никогда не думал, что вы расист, — чуть натянуто улыбнулся Принц.

— Я — нет, но здесь и без меня хватает... любителей. Директор — это еще и представительская функция, а ты сам понимаешь, что у нас здесь не Москва, и к нерусским относятся куда более настороженно.

— Да русский я, русский.

— Это мы знаем, а другие — нет. И то, что ты русский больше, чем многие из этих, помешанных на расовой чистоте, ничего не меняет. Нравы в провинции, сам понимаешь, консервативные, и на тебя все равно будут смотреть настороженно. В общем, не обижайся.

— Даже и не думал.

— Это хорошо, это радует. Да и потом, не в названии дело. Твоя должность будет называться заместитель по производственным вопросам. Деньги у всех троих будут одинаковыми. А как говорил один мой хороший знакомый, название — ничто, тебя ценят ровно настолько, сколько платят.

— И как меня ценят??

— Высоко, Николай, высоко. Какие деньги можно поднять на нашем бизнесе, вы знаете, чай, не первый год в этом котле варитесь. И зависеть они будут от того объема работ, который вы сумеете освоить, так что конкретика зависит только от вас. До праздников есть время, чтобы это понять, составить штатное расписание, навести мосты с заказчиками... Да что я вам объясняю, сами все не хуже меня знаете. Вот, — шеф бросил на стол флешку. Интересную такую флешку, в форме украшенного стразами сердца, декоративная модель. — Здесь архивы Забелиных.