New

— Логично. Ну, тогда сиди, работай. И повежливее с посетителями, а то опять нарвешься.

— Ага, ага, — закивал парень так поспешно, что, казалось, голова его вот-вот отлетит с цыплячьей шеи. Сергей подошел к охраннику:

— Слышь, Витек, ты не обижайся. Ничего личного, работа у тебя такая — по шее получать.

Охранник слабо кивнул, но глаза прямо кричали: ох, встретимся еще на узенькой дорожке. Ну-ну, блажен, кто верует.

— Как сходили? — спросил шеф, уютно устроившийся за рулем автомобиля и чуть ли не начавший похрапывать, дожидаясь их возвращения.

— Хреново, — Игорь влез на свое место, откинулся на спинку широкого заднего дивана и, прикрыв глаза, чтобы не мешали сосредотачиваться, принялся рассказывать. Шеф слушал молча, лишь кивал периодически. Потом выслушал дополнения от Сергея, пару матерных комментария от Принца, и вздохнул:

— Действительно, не очень хорошо. Ладно, справимся.

— Возможно, просто нашла себе другого лоха? — вставил Принц. — Посидела, подождала... Денег у нее, я так понимаю, не было. Подвернулся мальчонка подходящий — вот она и решила, что раз Игорь не пришел...

— И это может быть, — шеф даже не дослушал его умозаключения, моментально уловив суть. — Только я сомневаюсь.

— Это почему?

— А потому что ты, Николай, характеризуешь ее, как стерву... Наверное, потому что не дала. Игорь просто видит в ней уставшую от нищеты девчонку, которая увидела неплохой шанс. Но оба вы сходитесь на том, что эта ваша Ольга — отнюдь не дура. Стало быть, на то, чтобы немного потерпеть, ей ума хватит. Другое дело, она и впрямь может быть во что-то замешана... Хотя нет, это уже паранойя. Скорее, ее выгоднее использовать, как еще один рычаг давления на Игоря. Так что, я опасаюсь, нас опередили. Ладно, поехали в контору, скорее всего, здесь — отвлекающий маневр, а главный наш подозреваемый все же там.

До конторы добирались мучительно долго — все тот же час пик, чтоб его нехорошими словами, был в самом разгаре, а учитывая несовершенство дорожных развязок и занесенное из Москвы и отлично прижившееся в глубинке автохамство, езда и вовсе превращалась в цирковой аттракцион. И это еще зимой, когда дороги относительно ровные притом, что, надо признать, расчищали их неплохо, и не допускали хотя бы сужения проезжей части. Летом еще хуже — яма на яме. Какой там "Париж-Даккар", вы у нас из центра до дачи доберитесь, попробуйте... Именно так размышлял тихо ругающийся себе под нос шеф, и все пассажиры были с ним солидарны. Однако же, доехали и, уже на въезде едва не зацепив кенгурятником бежевую Вольво, древнюю, как скелет динозавра, кое-как встали на привычное место. Водитель Вольво, очевидно, не разобрав, с кем имеет дело, обругал их последними словами, получил пару фраз в ответ и бодро умчался по своим делам, а четверка доморощенных сыщиков, выбравшись из машины, бодро пошлепала в офис.

Здесь, как и положено, никого не было. Обед, в это время офисные хомяки набивают защечные мешки в ближайших едальнях, а хомячихи, если заботятся о фигуре, занимаются шопингом. Только из-за двери серверной доносился бодрый перестук клавиш — сисадмин, как обычно, играл в какую-то бродилку-стрелялку. Звуков выстрелов и криков убиваемых ботов не было слышно, очевидно, наушниками пользовался, но и без того ясно, что он творит. Об этой его маленькой, но обычной для молодых компьютерных гениев слабости к компьютерным играм знал весь офис, включая самого шефа, но большинство, с подачи все того же начальства, кстати, относилось к ситуации лояльно. Как он сказал тогда? Если механик спит, но при этом у него все работает, значит, он на работе. А вот если у него задница в мыле, но наладить он толком ничего не может, значит, бездельничает. Системщик у них был хороший, все у него работало, как надо, а раз так, то и претензий к нецелевому использованию "железа" никто не предъявлял.

В приемной тоже наблюдалось кое-какое шевеление. Владиславы, что характерно, не обнаружилось, но ее напарница, Алена Игоревна, неспешно жевала бутерброды с колбасой, заедая все это какой-то непривычно выглядящей разновидностью оливье из пластикового контейнера. Рядом исходило ароматным паром кофе в аккуратной фарфоровой чашечке. Нормальная, в общем-то, картина — эта дама часто так делала. Повернув голову в сторону вошедших, Алена Игоревна механическим, за долгие годы отработанным жестом поправила густые седые волосы, сложенные в элегантную прическу, и дежурно улыбнулась:

— Вы что-то рано сегодня...

— Так я и уехал пораньше, — улыбнулся шеф. — Алена, пожалуйста, как появится Влада, пускай зайдет ко мне.

— Хорошо, а...

— А зачем, — это уж мое дело, — шеф вновь улыбнулся, но на сей раз улыбка его могла бы, наверное, испугать крокодила. — Буду казнить и миловать. Или только казнить.

Фраза из еще не вышедшего официально, но где-то ужа скачанного сисадмином и просмотренного всеми, кто желал, мультфильма удивления не вызвала. Ну, что поделать, любил шеф мультфильмы, имеет же он право на маленькие слабости? Секретарша лишь кивнула отстраненно, с некоторым удивлением посмотрела на протопавшую следом за начальством в его кабинет группу поддержки, но ничего не сказала. Старая и битая жизнью, Алена Игоревна хорошо понимала простую истину: хрестоматийный образ секретарши, всюду сующей нос, а потом сплетничающей по телефону, хорош для кинематографа, но очень далек от реальности. И вообще, язык лучше держать за зубами — так оно для здоровья полезнее. А удивляться причудам начальства и вовсе противопоказано, у боссов могут иметься свои резоны, непосвященным в тему попросту недоступные.

— Располагайтесь тут, — шеф небрежно сбросил куртку на ближайший стул. — Кофе, чай и все остальное, кто хочет, вон в том шкафу. Займитесь самообслуживанием.

С этими словами он быстро открыл прикрытую декоративной шторой дверь в дальнем углу кабинета. За дверью располагалась небольшая комната с кожаным диваном, телевизором, столиком и еще кучей мелочей, в общем, всем, что необходимо высокому начальству для релаксации и отдыха. А еще в набор необходимого входил личный санузел, в который, судя по щелчку двери, шеф и отправился. Ну вот, а Игорь-то гадал, отчего он куртку не на вешалку повесил...

К тому моменту, когда шеф вернулся в кабинет, все расположились в меру своего представления об удобстве и возможностей, которые к этому дает стандартная офисная мебель. К чаю с кофе никто даже не притронулся — недавно пили, не хотелось. Шефу, кстати, тоже — он плюхнулся в свое кресло, защелкал клавишами компьютера, проверяя почту. В кабинете повисло тягостное молчание.

— А почему Влада? — первым не выдержал Игорь. Продержался он, надо сказать, минут пять, не меньше. Судя по взглядам Принца, он пребывал в том же задумчивом состоянии, и только Сергею, с их офисными реалиями незнакомому, было абсолютно все равно. Шеф удивленно приподнял брови, потом нахмурился:

— Ты что, до сих пор не понял?

— Нет...

— Я тоже ничего не понял. Объясните уж нам, дуракам, — подал голос Принц.

— Да чего тут объяснять-то? — шеф откровенно издевался. — Молодые люди, как вы руководителями-то быть собираетесь, если не понимаете элементарных вещей? Это же банальная психология.

— Меня на психолога не учили, я технарь, — буркнул Игорь. Принц кивком подтвердил, что тоже как бы ничему такому не обучен. Шеф вздохнул:

— А зря не учили. Впрочем, это поправимо. Тут дело в особенностях нашего восприятия. Некоторых людей мы априори не считаем равными себе. То есть умом-то понимаем, что все равны, но у подсознания свое мнение по этому поводу. Ты, если специально не поставишь себе такую цель, не запомнишь лицо таксиста, почтальона, официанта. Они для тебя — приложение к услуге, ходячие роботы. То же самое и с секретаршей, хотя здесь несколько сложнее. Они воспринимаются нами, как приложение к офису, нечто само-собой разумеющееся. Вспомни, когда ты из моего кабинета выходил, ты Владиславу видел?

Игорь напряг память, кивнул, даже вспомнил и пересказал разговор с ней. Шеф довольно сощурился:

— А мне, когда рассказывал о событиях вчерашнего дня, о ней даже и не обмолвился. И что она в приемной была, я знаю точно. А ведь секретари — они самые осведомленные люди в офисе. Так что сидим и ждем, Владислава у нас теперь — подозреваемая номер один. А покуда, может, поведаешь нам, что ты ей сказал?

Через полчаса, когда обед уже кончился, а Владислава так и не появилась, и телефон ее упорно молчал, шеф махнул рукой и заявил: едем к ней сами. Куда? Домой, все равно других вариантов пока не просматривается, тем более, обедать Влада чаще всего домой и ходила. Патриот сыто рыкнул двигателем, моментально нагнал в салон теплого воздуха мощной, опять же нестандартной печкой, и через каких-то десять минут они уже заезжали во двор дома, где жила секретарша.

То, что здесь что-то не так, ясно стало моментально. Куча праздно шатающегося народу, милицейский УАЗик-луноход, как и положено, скучного, но функционального серо-синего цвета со здоровенной, сейчас выключенной мигалкой на крыше. Рядом газель с синей полосой, надписью "милиция", но без намека на спецсигналы. Какие-то эксперты-криминалисты, небось. Участок двора как раз возле подъезда Влады огородили полосатой лентой, вдоль которой с важным видом прогуливались, изображая оцепление, трое худосочных милицейских сержантов с короткими "калашами" и дубинками. Перенапрягаться им и не требовалось — народ вперед не слишком-то и лез, и без того, наверное, все было видно.

— Что за дерьмо? — шеф остановил машину, благо места для парковки по случаю дневного времени было в избытке, первым выбрался наружу. Остальные, не дожидаясь приглашения, последовали за ним.

Предчувствия неприятностей не обманули. Влада лежала, неловко подогнув руки, и сразу было ясно, что в этой фигуре не было ничего общего с жизнью. Из-под головы натекла довольно большое пятно крови, уже пропитавшей снег и замерзшей. Лицо выглядело удивительно спокойным и, как ни странно, более красивым, чем при жизни. Игорь оглянулся — как ни странно, на него происшедшее не произвело такого впечатления, как на шефа и Принца, буквально впавших в ступор. Сергей уже трепал языком с кем-то из милиционеров — встретил, наверное, знакомого, что в их маленьком городе совсем не удивительно. На глаза попалась какая-то старушенция, с нездоровым любопытством взирающая на происходящее. Наверняка из тех, кто летней порой в любое время суток будет сидеть на лавочке у подъезда и судачить с такими же, как она скучающими антикварными кумушками, перетирая кости соседям, с которыми только что вежливо раскланялась. Игорь таких ненавидел всеми фибрами души, но эта подвернулась уж очень удачно. Если кто здесь и знает обо всем происшедшем в подробностях, так это она.

— Простите, — он тронул бабку за плечо. Ощущение было таким, словно сунул пальцы в толстый слой хорошенько слежавшейся пыли. С легким усилием преодолев непроизвольно возникшую брезгливость, Игорь спросил: — Не подскажете, что здесь произошло?

— А ты сам-то, милок, кем будешь? — бабулька смотрела цепко, и глаза ее почему-то напомнили Игорю оптические прицелы. Он их, правда, только в кино видел, но все равно похоже. Ох, наверняка расскажет про него подругам какую-нибудь гадость, просто так, из любви к искусству, а те будут сидеть и поддакивать. Впрочем, как раз это неважно, особого дела до мнения старых дур ему, в общем-то, нет.

— Да проезжали мимо, — неопределенно ответил он. — Решили дорогу через двор срезать. А тут такое... Вот и пришлось остановиться. Да и интересно же.

Отмаз выглядел правдоподобно — проехав через этот двор, и впрямь можно было сэкономить немного времени, главным образом благодаря возможности объехать чертовски неудобный светофор. Бабка, сразу видно, купилась, во всяком случае, бормотнула сердито насчет тех, кто вместо того, чтоб работать, по их двору ездят и спать не дают. М-дя... А ведь на дворе белый день, так что насчет спать — это интересно. Впрочем, старуха тут же сообразила, что перед ней свободные уши — и понеслось...

Если верить ей, все случилось крайне просто и буднично. Она, как обычно, сидела на кухне, у окна, глядя во двор, когда из противоположного дома выпала женщина. Пролетела, ударилась — все. Кричала ли? Ну, наверное, кричала, но из квартиры слышно не было. А вообще, девка эта, которая из окна выпала — она нехорошая была, невежливая. Бывало, пройдет мимо — и не поздоровается даже. (И с чего Владе с незнакомой старой курицей здороваться, цинично подумал Игорь). И мужики к ней ходили. Часто? Ну, она же не считала, но в последнее время регулярно с одним и тем же приезжала. Немолодой, импозантный, дорого одет, на хорошей машине, не пара ей, в общем, другое дело, у старухи внучке — вот такой бы ей точно подошел, но не этой шалаве, нет, не этой. Почему шалаве? Да потому, что когда кавалер уезжал, к ней другой приходил, помоложе. Какой? Ну, лицо она не видела. Почему именно к ней? Так видели один раз, как они под ручку шли...

Словом, такая вот информация к размышлению. Ее Игорь и пересказал чуть позже в машине, постаравшись, на сей раз, не упустить никаких, даже самых маленьких нюансов. Сергей кивнул и сообщил, что, в принципе, то же самое услышал от знакомого ППСника. Единственно, рассказ Сергея был чуть менее насыщен размышлениями на тему нравов современной молодежи, в нем отсутствовали даже намеки на личную жизнь Влады, о которой милиционер попросту ничего не знал, зато присутствовала информация о том, откуда девушка выпала. Получалось, из окна собственного подъезда, а не из квартиры, окна которой вообще выходили в другую сторону, на улицу. И окно было раскрыто, а не выбито.

— ...В общем, милиция ставит на самоубийство, — резюмировал Сергей, — и будет всеми силами придерживаться именно этой версии. Я их прекрасно понимаю — лишние хлопоты никому не нужны.

— В свете последних событий мне в самоубийство как-то не очень верится, — подал голос молчавший до того Принц.

— А мне, кстати, верится, — Игорь был мрачен. — Почувствовала, что ее вот-вот за жабры возьмут, и...

— Для того, чтобы хоть что-то почувствовать, она была слишком глупа. Ее просто убрали, и обрезали тем самым единственную ниточку.

— Очень интересно, — почесал подбородок шеф. — По всему выходит, вышвырнул ее кто-то, кому она, с одной стороны, доверяла, а с другой, в квартиру почему-то не пустила. Странно это.

— Да ничего странного, — махнул рукой Сергей. — Просто этот кто-то мог не успеть — она уже вышла из квартиры и спускалась по лестнице. Обратите внимание, жила она на восьмом, а выбросилась из окна между шестым и пятым.

— Логично. Интересно бы знать, кто к ней приезжал. Тот, кто постарше, это, скорее всего, Вольский. А вот кто второй?

— А главное, зачем, если и так имеется официальный ухажер, — вставил Игорь.

— Это-то как раз просто, — цинично усмехнулся Принц. — Хронический недотрах. Наш Ярослав Семеныч — мужчина в годах, так что, думаю, девушке его попросту было мало.

— Может быть, может быть, — задумчиво протянул шеф. — Ладно, чего сидеть. Поехали.