фанф

A A A A Размер шрифта: Цвет текста: Цвет фона:

Глава 1

Саммари: Злостное АУ и пренебрежение некоторыми фактами Канона. Были ли в семейном древе Поттеров вейлы? Предположим что да. Молодого Героя, забирают с порога Тисовой улицы, дают кров и семью молодая семейная пара. Как сложится судьба юного Героя, теперь считающегося мертвым? Новый Избранный, Шармбатон, Азкабан, Хогвартс.

Предупреждение: Главное предупреждение — Гарри вейла. Если Вы не миритесь с таким злостным АУ — можно смело не читать.

От автора: Фик ранее выкладывался на ХНет.ру но был удален, из-за отсутствия обновлений.Увы моей вины в этом нет — был в местах не столь отдаленных (нет не на нарах).

Теперь же перед вами переработанная версия того фанфика. Исправления, как считает автор, пошли ему только на пользу.

История охватит все года обучения, и дальнейшую жизнь. ИМХО Реддл не тот враг, которого можно победить семикурснику после 2-х лет открытой конфронтации.

Пишу по возможности (коих достаточно много) но ввиду большого размера глав, выкладываю не каждодневно. Не забрасываю — я ищу музу или идею.

Всем приятного прочтения. Приветствуются комментарии, разумная критика, указание на логические не состыковки, орфографические и пунктуационные ошибки.

1981 год.

Часто бывает так, что размеренный ход обыденной жизни нарушается совершенно неожиданными и, казалось бы, невозможными обстоятельствами. Предугадать их почти нереально, а противостоять невероятно сложно. Очередной жертвой капризов Фортуны стал Пьер Гэлбрайт. Хотя на первый взгляд такое сказать язык не повернулся бы...

С самого рождения он с Госпожой Удачей был на короткой ноге. Пьер родился в семье аристократов с примесью вейловской крови, что оставило очень заметный след во внешнем облике будущего начальника Отдела магического сотрудничества Франции. Его отец был закоренелым консерватором, со старыми, как мир, взглядами и манерами. Воспитывал сына он под стать своим убеждениям, что и сыграло с ним злую шутку — Пьер вырос, действуя от противного. Мальчик рос с широкими взглядами, твердой волей и помыслами, устремленными в будущее. Окончив Высшую школу магии с отличием, Гэлбрайт занял свою первую руководящую должность в одном мелком отделе Министерства Магии Франции. Божественная красота, безупречные манеры, острый ум и знатное происхождение помогли ему быстро продвинуться по карьерной лестнице. И вот, несколько лет спустя, он стал одним из самых молодых начальников отдела Магического сотрудничества. Там же он встретил и свою будущую супругу — Николь Анри, как стало позже известно, тоже обладательницу примеси вейловской крови. Спустя полтора года — они сыграли свадьбу. Двадцать первого января тысяча девятьсот восемьдесят первого года счастливая семья разрослась — у них родилась дочь София.

И вот, впервые за девять месяцев, Пьер проснулся ночью не по вине маленькой дочки. То, что его разбудило, не имело ничего общего с плачем младенца. Это был зов. Зов, прорвавший пелену сна и зазвучавший громче всякого оркестра. Причем слышен был только ему. Он впервые его слышал, но точно знал, чем это является.

Пьер годы своей жизни посвятил изучению себя и собственных возможностей, доставшихся ему от далеких нечеловеческих предков. Результаты стоили затраченного времени — он мог с чистой совестью называться знатоком своего тела. Вместе с красотой и некоторыми другими особенностями, Пьер унаследовал и Родственность душ — негласную обязанность оказать помощь родственной молодой вейле, если та в свою очередь в ней будет нуждаться. До настоящего времени в наличии данного навыка он был не уверен, так как подтвердить это было невозможно. Подобные случаи даже в прошлом были огромной редкостью.

Он не думал о том, кто это, что за помощь ей или ему требуется, ни где, ни когда. Всю голову Пьера заняла одна-единственная навязчивая мысль, сопротивляться которой не представлялось возможным. Все его естество стремилось на помощь... И Пьер с хлопком исчез прямо из кровати, разбудив чутко спящую жену.

* * *

Литтл-Уингинг. Тисовая улица. Буквально пару минут назад её покинули три очень необычных человека, прибывших сюда с еще более необычной целью — они оставили сверток на пороге дома номер четыре. Внутри, завернутый в бесчисленные одеяла и пеленки, лежал мальчик со шрамом на лбу в виде молнии. Мальчик, ставший героем и сиротой почти одновременно — Гарри Поттер.

Глубокая ночь полностью вступила в свои права, когда рядом с порогом дома номер четыре, разгоняя мертвую тишину негромким хлопком, появился человек. Благо, что среди многочисленных жильцов Тисовой улицы не было полуночников — внешность новоприбывшего была чересчур запоминающейся. Он поднял сверток и, прижав его к груди, исчез с тем же легким хлопком.

* * *

Только в собственном доме к Пьеру вернулась ясность сознания. Он принес в свой дом совершенно чужого ребенка, и сейчас держал его в руках. "Надо немедленно вернуть" — пришла спасительная и вполне здравая мысль, но тут же погасла. Магия будто почуяла сомнения вейлы, вновь заполняя сознание, диктуя дальнейшие действия.

— Дорогой? — послышался голос позади одурманенного Пьера. Николь неслышно подошла к мужу и нежно сжала плечо. — Что случилось? Куда ты пропал?

Мужчина молчал и был совершенно неподвижен. Но лишь пару мгновений.

— Вызывай няньку, пускай приезжает. — не оборачиваясь, монотонно пробубнил он. Николь не на шутку разволновалась — такой голос у мужа она слышала впервые. Сухой, безэмоциональный, безжизненный...

— Но сейчас же ночь. Давай подождем до утра, а ты пока отдохнешь и расскажешь, что случи...

— Сейчас же! — резко повысил голос Пьер. Николь замерла, муж ни разу в жизни не поднимал на неё голос. Значит дело, пусть и неизвестно какое, действительно серьезное.

— Как только няня придет, оставь Софию на неё, а сама спускайся в подвал. Я жду тебя там. — Голос Пьера по-прежнему был чересчур неестественным. И это пугало. — Скажи няне, что нас не будет двое суток.

Пьер вышел из столовой и спустился прямиком в подвал. Сейчас он был совершенно не властен над своим телом, всеми его движениями и манипуляциями управляла чужая, неизвестная воля. И только она знала, зачем и к чему все это.

Пальцы что-то проворно перебирают в шкафу с зельями, что-то точно вычерчивают на полу, что-то смешивают и добавляют... Все движения точны, уверенны и тверды. Перед глазами мелькают незнакомые руны, изредка чередуясь с примитивными: "семья", "сын", "отец", "мать" и "кровь". И вот приготовления завершены. Осталось дождаться "мать".

Фанфику жизненно необходима бета и гамма.

Исправляю в меру сил и возможностей, но они увы весьма ограничены.

За работы над ошибками в главе спасибо Эсперансе.

Глава 2

1990 год.

Темную комнату освещало лишь слабое пламя в камине. Давно уже была ночь, но один из хозяев дома не спал. Держа в руке бокал вина, в кресле сидел Пьер. Сидел и смотрел на пляшущие языки пламени, стараясь отвлечься от нахлынувших воспоминаний. Так же как и год назад, два, три... Каждый раз, именно этой ночью, возвращаются призраки того самого дня.

Эрик Гавриил Гэлбрайт. Именно такое имя получил мальчик, принесенный им в эту самую ночь девять лет назад. То, что Пьер сделал тогда, в беспамятстве, было неизвестным ему ритуалом на крови, который внес украденного младенца в семейное древо Гэлбрайтов как старшего наследника. Изменения затронули самого младенца — окруженный кроваво-красной дымкой, младенец до неузнаваемости, изменился внешне. Имя ему выбрали, уже осознав произошедшее. Начались нападки жены, но как Пьер не старался объяснить свое поведение, Николь не воспринимала его слова. Пережили. Гораздо большим шоком стало открытие истинного имени мальчика. Единственной путеводной нитью был шрам на лбу виде молнии. Он же и стал ключом к разгадке личности ребенка. Слух о падении терроризирующего Англию Темного Лорда, пришел через четыре дня, после самого ритуала. Шок, который испытали в семье Гэлбрайтов, сложно передать словами. Их новый сын — Гарри Поттер — самый известный ребенок в магическом мире Англии. И теперь его наверняка ищут. Общим решением стало хранить все в тайне. До поры до времени. И от самого Эрика тоже. Заклинания, скрывшего шрам, Пьер не знал. Он помнил только, как оно само всплыло у него в памяти...

Прошло девять лет, а о пропаже Гарри Поттера, ни слуху. Ни СМИ, ни закрытые источники информации никак не указывали на то, что Герой был похищен. Эти девять лет стали тяжелым испытанием, главным образом для самого Пьера. Мужчина так и не смог принять Эрика как сына, не смог полюбить. Он был скорее напоминанием собственной слабости Пьера — Судьба переиграла его на всех фронтах. Долгое время Пьер даже не мог находиться рядом с чудным белокурым младенцем.

Как только Эрику стукнуло пять, его тут же передали на обучение в начальную маггловскую школу. Пьер не интересовался школьной жизнью "своего" ребенка, но довольные, полные гордости рассказы Николь, давали ясно понять, что мальчик быстро и уверенно втянулся в новый коллектив.

Николь... Она в отличии от мужа, приняла мальчика не как случайность, а как подарок судьбы. С двумя детьми, она буквально расцвела от счастья, и все свободное время уделяла им.

Через год после Эрика, с некоторыми проблемами, по стопам брата пошла и София. Ввиду своей врожденной скромности, она не могла легко завести друзей и мало разговаривала со сверстниками. Но тут на выручку пришла унаследованная красота. Девочка была мила, и буквально притягивала детей.

В это же время начал проявляться Дар у Эрика...

Вино кончилось. Сон мягко, но настойчиво прервал бурный поток воспоминаний Пьера, погрузив его в блаженный сон.

* * *

Многоуважаемый директор Школы магии и волшебства Хогвартс, потянулся в кресле и в очередной раз бросил взгляд на календарь.

— Время пришло. Самое время обнародовать пропажу мальчика, — старец улыбнулся. Несмотря ни на что, его план сработает. Благо всегда есть замена.

* * *

Эрик резко проснулся. Вновь этот сон — зеленая вспышка и ледяной смех. Сон, преследующий его, сколько он помнил. Небольшая проверка и... так и есть — щиты вновь упали, как это и бывало каждый раз после этих кошмаров. Привычным образом расслабившись и выкинув ненужные мысли, Эрик вновь восстановил мыслеблоки. Кошмар четырехлетней давности не должен повториться.... Именно после него отец начал обучать его окклюменции, чтобы сдерживать вейловское очарование в узде. Мотнув пару раз головой, мальчик изгнал и эти мысли, успешно восстановив щиты, и надежно заперев опасную особенность в теле.

— Молодой мастер? — бесшумное появление было одним из уникальных качеств Кэлла, его домовика. К слову, достаточно неприятным. — Хозяин ждет Вас внизу.

— Спасибо, — кивнул Эрик.

Зная, что отец не любит ждать, мальчик быстро натянул одежду и спустился вниз. Пьер Гэлбрайт — глава семьи — сидел в кресле, увлеченно почитывая газету.

— Доброе утро, отец, — поздоровался Эрик. Пьер оторвался от газеты, и перевел тяжелый взгляд на сына.

— Уже почти день, — голос, как отметил Эрик, был по-обычному сух и безэмоционален. — Ты долго.

— Я спал. — Спокойно ответил Эрик. Пьер хмыкнул и красноречиво взглянул на часы.

За свою недолгую жизнь, Эрик уже успел свыкнуться с отстраненным поведением отца по отношению к нему. Пьер не грубил, не бил, не унижал, но и не хвалил своего сына. Зачастую он игнорировал его, не обращал внимания, не считался со словами (хотя кто будет считаться со словами 10-ти летнего ребенка?). Пьер не спрашивал ни о чем Эрика, не советовался, не предлагал. Он все решал за него. Он не интересовался жизнью мальчика, но в то же время — полностью её контролировал. Этот контроль был неким подобием заботы, как надеялся и верил сам мальчик.

Но, не смотря ни на что, Эрик любил своего отца, боготворил его и всячески стремился к тому, чтобы стать таким, как он.

— Ты что-то хотел, отец? — Мальчик был на взводе и ночные кошмары тому виной.

— Да. — Пьер вновь поднял газету, будто бы увлекшись одной из статей. Эрик ждал. Это была не первая проверка терпения, и в который раз она прошла успешно. Спустя пару минут Пьер продолжил. — Дело небольшое, но серьезное. Деловой ужин у Делакуров. Мы едем. К пяти приведи себя в порядок и будь готов.

Эрик отметил последнюю фразу. Именно "приведи себя в порядок", а не "пусть мама поможет". С момента проявления своего Дара, Пьер поставил мальчика на путь самостоятельности. Он должен был сам о себе заботиться, принимать решения в случаях, когда этого не делал Пьер, и отвечать за последствия. "Еще одна проверка" — с некоторым азартом подумал мальчик.

— Деловой? Могу я уточнить? — спросил Эрик, не столько интересуясь, сколько ради поддержания столь редкого разговора с отцом.

— Конечно, можешь, — Пьер опустил газету и улыбнулся. — Мы обсудим твою вероятную помолвку с Габриель Делакур.

Эрик внутренне содрогнулся. Помолвка... с неизвестной девочкой... без его личного участия... Это не справедливо! Мальчик был возмущен — решать столь важные вопросы, не спрашивая мнения самого Эрика! Но он умел держать себя в руках...

— Только обсудите? — голос был спокойным, даже чересчур.

— Видно будет. Иди готовься. — Пьер вновь поднял газету. — Не опозорь меня... сын.

Эрик бы готов уже взорваться, но... последнее слово было решающим. Мальчик был счастлив — отец впервые назвал его сыном! Впервые за жизнь, признал! Невероятная легкость наполнила тело Эрика, и он пулей влетел на второй этаж, со всей серьезностью обдумывая предстоящий вечер. Он не позволит себе предать доверие отца!

* * *

Поместье Делакуров мало соответствовало своему названию. Это был скорее замок с одной башней и двумя крылами по разные стороны. Великолепный фасад с удивительными по разнообразию барельефами, рядами колонн и изысканными статуями. Эрик был потрясен еще до прохода через шикарные главные ворота — именно туда их перенес настроенный порт ключ. Сейчас же, стоя перед длинной некрутой лестницей, он был так поражен, что не заметил хозяев этого произведения архитектурного гения. Ощутимый тычок отца отвлек Эрика от созерцания строения. Стоило Гарри увидеть чету Делакуров, как мальчик понял, что они-то уж точно достойны красоты этого замка. Мадам Делакур своей красотой не уступала его матери, и наверняка разбила немало сердец.

"Тоже вейла", — пронеслась у Эрика в голове первая мысль. И был прав, хоть и не знал этого. Мсье Делакур же был обыкновенным, ничем не выделяющимся мужчиной, и как-то серо смотрелся рядом с такой прекрасной мадам.

— Лорд Пьер Гэлбрайт, леди Николь Гэлбрайт, — Делакур взял слово. — Для нас честь принимать столь важных гостей.

— Лорд Делакур... нет, не стоит. — Пьер, широко улыбаясь, протянул руку, которую тот немедля пожал. — Мишель, у нас сегодня еще будет время для деловых и учтивых фраз.

— Ты прав, — улыбнулся мужчина. — Давно тебя не видел, друг мой. Это Эрик?

Мальчик не растерялся, и, вспомнив выученную форму приветствия человека более высокого положения, ответил, слегка кланяясь.

— Ха! Пьер, да я смотрю и сын твой весьма учтив. Правильное воспитание в наше время большая редкость. — Мишель похлопал Эрика по спине и пригласил всех внутрь.

Эрик шел уверенно, с интересом поглядывая в разные стороны, бросая взгляды на необычные или красивые элементы декора. Он вел за руку Софию, которой, как обычно, с трудом давались новые знакомства. Её ладонь вспотела и заметно дрожала.

— Успокойся, — шепнул Эрик в её сторону, не поворачивая головы. — Как видишь, Делакуры отличные друзья нашей семьи. Не оскорбляй их своими боязнью и недоверием.

София только сильнее сжала ладонь, но тряска прекратилась. Эрик улыбнулся — его сестренка умела брать себя в руки. Мальчик неосознанно отметил холодное поведение матери по отношению к Аполинн Делакур, на что та отвечала взаимностью. Что же между ними произошло?

— ... был лишь приманкой, обманом. Ты знал это? — Эрик пропустил начал фразы мсье Делакура, но не мог не заметить явное напряжение своего отца после его слов. — Англия по-прежнему не дает нам скучать, Пьер.

— Я не знал, — ответил Пьер, справившись с легкой паникой. — Не был сегодня на работе.

— Тогда обязательно прочитай. Дамблдор опять козни строит, — мсье Делакур усмехнулся. — Молодцом старик. Стар, да удал.

Процессия остановилась около двустворчатых дверей.

— Думаю, тут и обсудим вопрос, ради которого мы собрались, — мсье Делакур открыл дверь. — Флер, можно тебя на минутку?

Из комнаты, которая в щель открытой двери казалась гостиной, вышла красивая девочка лет тринадцати. У Эрика невольно перехватило дыхания, даже будучи такой юной, она была на удивление привлекательной, и, судя по горделивой осанке, сама знала об этом.

— Флер. Моя старшая дочь. — Представил её Мишель.

Флер учтиво поздоровалась, и перевела взгляд на детей.

— Эрик Гавриил Гэлбрайт, — представился мальчик. — Моя младшая сестра София.

— Флер, проводи их к Габриель и проследи, чтоб не сильно шумели. — Впервые за весь вечер Аполинн подала голос. — Нам надо серьезно поговорить.

— Прошу, — Мишель открыл дверь, пропуская внутрь остальных гостей. Эрик, София и Флер остались в коридоре. На секунду повисло неловкое молчание.

— Эрик, так? — Флер нарушила тишину и пошла по коридору в сторону недавно виденной лестницы.

Мальчик невольно оскорбился. Как невежливо, не запомнить имена гостей. Но демонстрировать обиду не собирался.

— Да. Флер?

— Ты знаешь, что обсуждают наши родители? — Эрик кивнул. — И как? Тебя все устраивает? Моя сестра, знаешь ли, не самая приятная личность.

Эрик возмутился. Что за нелепый способ вести диалог? Оскорбляет свою сестру, сует нос в дела, не имеющие к ней ни малейшего отношения. Что за невоспитанная особа!

— Ей, как и мне, только десять. До свадьбы полно времени. Если она действительно, такая, как ты говоришь, то времени исправиться у неё много.

— "Такая, как я говорю"? Не веришь мне? — Флер удивленно подняла бровь. — Думаешь, я вру?

— Не знаю, но, во-первых, я твою сестру еще не видел и не могу сказать, какая она из себя. Твое мнение, это твое мнение. Оно может не совпадать с моим.

— А во-вторых?

— А во-вторых, я тоже готов солгать ради сестры. — Флер остановилась и посмотрела прямо в глаза Эрику. Как не желал мальчик отвести взгляд, так и не смог.

— Эрик, значит? — вопрос был крайне похож на недавно прозвучавший, но интонация была совершенно иной. Теперь в её голосе слышался интерес.

— Да. Эрик Гавриил Гэлбрайт.

* * *

Флер открыла дверь и пропустила необычного гостя в комнату. Что уж скрывать, Гэлбрайт её заинтересовал — красив, учтив, умен не по годам, и как показал недолгий разговор, проницателен. Лучшую пару для её любимой сестры не найти. "Стоп" — одернула сама себя Флер, — "еще рано судить".

Комната представляла собой уменьшенную копию главной гостиной их дома — тот же камин, те же два кресла и диван перед ними.

— Устраивайтесь, как вам удобно, — махнула Флер в сторону дивана, а сама села в кресло чуть в стороне от камина. Эта точка позволяла видеть все происходящее в комнате и, таким образом, была отличным пунктом для наблюдения за гостями. А точнее только за одним гостем, ради которого и устраивался этот ужин.

На краю дивана уже вольготно расположилась Габриель, с некоторой нервозностью посматривая на пламя, бушующее в камине.

— Эрик Гавриил Гэлбрайт. — мальчик подошел и учтиво поклонился перед сестрой Флер. — Разрешите составить Вам компанию?

Габриель неуверенно кивнула, не одарив Эрика и взглядом. Флер улыбнулась. Двоякая ситуация. С одной стороны, Эрик мог воспринять это как личное оскорбление — все-таки зрительный контакт желателен при общении, но с другой — Флер знала, что это было всего лишь проявлением чрезвычайной скромности её младшей сестры. Она просто стеснялась. К неожиданному удовольствию Флер, Гэлбрайт это понял и, улыбнувшись? устроился на диване, посадив Софию рядом.

В течение следующего получаса, Флер была потрясена еще не раз. Эрику за каких-то пять минут удалось разговорить Габриель так, что у той аж глаза засияли от удовольствия столь непринужденным общением. Такого еще Флер не видела. Её сестра была столь же нелюдима, сколь она сама общительна: как два разных полюса, как две стороны одной медали. И тут такое внезапное преображение. Причем сам разговор был обыденным, никаких внезапных или неожиданных тем, но то, как Эрик ставил голос, то, с какой интонацией задавал вопросы, то, с каким интересом он слушал собеседницу, делало невозможное возможным. Габриель буквально наслаждалась разговором с этим белокурым подростком, который, Флер могла поклясться, изредка кидал на неё осторожные взгляды, будто проверяя её реакцию на происходящее.

— Эрик, можно тебя на минутку? — девушка подала голос из кресла, в котором сидела.

— Габриель, прошу меня извинить, я на минутку, — улыбнулся Гэлбрайт и подошел к Флер. — Да?

— Ты меня удивляешь, — Флер обворожительно улыбнулась, и тут же, к своему удивлению, поймала негодующий взгляд сестры, — кхм...

— Ты меня тоже, — Эрик лукаво улыбнулся, — твоя характеристика Габриель, была совершенно не верной. По мне так она прекрасная юная леди и интересный собеседник.

Флер в который раз за этот вечер была выбита из колеи. Он пытался показать, что не распознал ложь во спасение тогда в коридоре, но лукавый взгляд выдавал его с головой. Он с ней игрался. Этот сопляк! С ней, мечтой парня каждого курса в Шармбатоне, Флер Делакур! Наглец! Она не могла допустить смены ролей.

Давно она такого не испытывала — смесь гнева с огромной долей азарта. Она еще покажет этому сопляку, каково это — играть с вейлой!

Флер резко отпустила щиты, направляя поток очарования точно на парня, уже предвкушая затуманенные зрачки, невнятную речь и сломленную ей волю. Она ждала это чувство, чувство полной власти над мужскими сердцами. Когда любая твоя прихоть....

— Думаю, — мальчик перестал улыбаться и лишь слегка скривился от волны, способной завлечь взрослого мужчину, — я лучше вернусь к Габриель, а то они с Софи без меня немного скучают.

Кивнув напоследок, он развернулся и прошел обратно к своему месту.

А Флер... Флер была шокирована. Так непринужденно, так легко и изящно... Он так... Он просто проигнорировал её попытку. Её! Той, что еще ни разу не оступилась в использовании этого дара, доставшегося от бабушки! Той, что с девяти лет умела его контролировать... Сказать, что самолюбие Флер было уязвлено, значило бы промолчать вовсе. Она была в бешенстве!

Я тебя достану, Эрик Гэлбрайт! ...

... Эрик покидал поместье Делакуров с чудовищной головной болью. Сколько раз его щиты подвергались атаке со стороны Флер, он и не знал, но продолжалось это на протяжении всего вечера. Даже за столом, во время трапезы, он умудрился блокировать пару нападок. Взрослые это если и замечали, то ничего не предпринимали, давая возможность детям разобраться во всем самостоятельно.

Итогами вечера стали жуткая головная боль у Эрика и полностью обговоренные условия помолвки Наследника Гэлбрайтов и младшей дочери Делакуров.

Фанфику жизненно необходима бета и гамма.

Исправляю в меру сил и возможностей, но они увы весьма ограничены.

Глава 3

Франция. Центр департамента Йонна, Осер был почти классическим образцом небольшого, неплохо сохранившегося французского средневекового города. Однобашенный собор Сент-Этьен, кривые улочки, крыши со слуховыми окнами, каменные и фахверковые дома. Дополнительный колорит придает тихая, но судоходная речка Йонна со своими баржами и причалами. Красивый, мирный уголок спокойствия в стороне от большого мира.

Именно здесь, уже более семи столетий, в стороне от других домов, стоит особняк известной и уважаемой в городе семьи — Гэлбрайтов. Единственный источник беспокойства в этом райском местечке находился как раз в нем.

Молодой наследник Гэлбрайтов — Эрик, уже который раз за лето вскочил, прижимая ладонь ко лбу, с трудом сдерживая крик. Снова сон. Снова непонятные сны, где он был другим человеком — властным, жестоким и в тот момент чрезвычайно недовольным. Эрик потряс головой, пытаясь хоть как-то восстановить обрывочные воспоминания увиденного, но головная боль мешала сосредоточиться на чем-либо конкретном. Подросток вздохнул, встал с кровати и подошел к зеркалу. Эрику нравился его внешний вид — высокий, для своих одиннадцати лет, статный молодой человек, с совершенно белыми волосами. Но главное, что бросалось в глаза, так это невероятная красота подростка — идеальные черты лица, прямой ровный нос, ослепительная белоснежная улыбка и матово черные глаза. Единственным, что портило общую картину, были темные круги под глазами от постоянного недосыпания.

Эрик вздохнул еще раз и прижался горящим лбом к холодному зеркалу. Мысли постепенно приходили в порядок. Приятная прохлада расслабляла, отгоняла боль и возвращала трезвость в измученный кошмаром разум.

Эрик отстранился от зеркала, по-прежнему ощущая тупую боль и некую опустошенность в голове. Он ненавидел эти сны. Они были чересчур реальными, чересчур осязаемыми и чересчур частыми. И каждый раз после этих снов Эрик находил свои ментальные щиты в самом плачевном состоянии. Парень глянул на часы — девятый час.

— С добрым утром, — буркнул сам себе Эрик и пошел одеваться, по пути возводя ментальные барьеры. Миру нельзя сталкиваться с его вейловским очарованием. Тем более что оно было не таким, как у остальных...

Спустившись вниз, Эрик, неожиданно для себя, встретил в столовой отца. В разгар рабочего дня.

— Чем обязан? — немного резче, чем он хотел, спросил Эрик.

— Встал не с той ноги? — Пьер удивленно поднял бровь, полностью игнорируя резкий тон сына. — Тебя сегодня ждет увеселительная прогулка.

Эрик молчал, ожидая разъяснений. Куда? Зачем? Все эти вопросы буквально вырисовывались у него на лице, так что смысла озвучивать их не было.

— Гранд авеню. — Пьер достал письмо и положил его на сто. — Пришло подтверждение о твоем зачисление в Шармбатон, а так же список необходимого.

Эрик кивнул, уже догадываясь, что будет дальше.

— Летучий порошок у камина, адрес "Гранд авеню", деньги в твоем сейфе, список здесь — кивок на конверт. — Это твой первый опыт обращения с деньгами. Учись. Я надеюсь, ты сможешь научиться толково ими распоряжаться.

Эрик вспомнил про подарок родителей на его недавний одиннадцатый день рождения — сейф в Гринготтсе на его имя. Туда был переведен ровно процент от общего капитала рода и был передан в его полное распоряжение. Эрик знал об этой практике в аристократических семьях — так Наследников учили распоряжаться финансами. Нередки случаи и полного истощения "подарочных" сейфов, но редко когда данный факт приводил к каким-либо серьезным санкциям в адрес Наследника. Но Эрик не собирался обеднять свой сейф. За прошедшие несколько недель, он прочитал тонны литературы, в основном маггловской, по управлению деньгами и надеялся преумножить свое небольшое состояние.

Гранд авеню располагалась в центре Парижа, срытая от магглов таким количеством чар, что магические компасы тут не работали. В основном это было связано с огромным наплывом туристов в не магическую Францию. Эмоциональное поле было столь нестабильным и непредсказуемым, что напрочь сметало некоторые узлы в сети заклинаний, приводя их в негодность. Годы экспериментов с защитой, ограждений, принесли неожиданные и уникальные результаты, магическое поле перестало реагировать на эмоции туристов, даже более того — оно стало заряжаться от них. Повторить данную систему защиты более нигде не удалось.

Разумеется "Гранд авеню", было лишь условным названием этого места — на самом деле оно представляло собой комбинацию улиц, бульваров и даже одной большой аллеи. Оплот магии в центре Парижа.

Полыхнуло зеленое пламя, и из камина вывалился белокурый подросток, игнорируя тут же появившиеся взгляды в его сторону. Эрик встал и отряхнулся. Как же он не любил этот вид магического перемещения! Но недовольство как ветром сдуло, когда, подняв голову, он увидел над серебряным арочным проходом золотую, переливающуюся надпись: "Добро пожаловать на Гранд Авеню!". У Эрика быстро заколотилось сердце — мальчик был тут впервые. Магический квартал, куда родители отказывались водить его с сестрой, был до сих пор неизведанным местом. Желая охватить взглядом все и вся, Эрик завертел головой во все стороны, рассматривая даже мельчайшие детали интерьера. За аркой начиналась мощенная булыжником дорога, которая сворачивала направо перед первым же зданием — ослепительное белое, возвышающееся над близлежащими магазинчиками.

— Гринготтс, — невольно вырвалось у мальчика, впечатленного изумительным строением. Поднявшись по мраморным ступеням, Эрик остановился перед бронзовыми полированными дверьми, заметив надпись, выбитую прямо на них:

"Восшествуй, незнакомец, но прими в расчет: Того, кто завистью грешит, возмездье ждет, Богатство без труда ты хочешь получить — Недешево за то придется заплатить. Сокровище, что в подземелье мирно спит, Тебе, запомни, не принадлежит, Вор, трепещи! И знай, что кроме клада Найдешь там то, чего тебе совсем не надо."

Эрик усмехнулся и прошел внутрь, миновав внутренние серебряные двери. Банк изнутри казался куда больше, нежели выглядел снаружи. Гринготтс впечатлял — полированный пол, без единой пылинки, приятная прохлада, витающая в воздухе, десятки касс и лишь немногие из них были свободны. Эрик подошел к незанятому гоблину. Тот, в свою очередь, тут же натянул дежурную кривую, больше злобную, чем доброжелательную, улыбку, от которой мальчика чуть не передернуло.

— Приветствуем Вас, в банке Гринготтс. — гоблин чуть склонился. — Чем могу служить?

— Благодарю. — Эрик учтиво поклонился. — Эрик Гавриил Гэлбрайт, сейф 703. Можно ли мне выписку об остатке денежных средств на счету, — гоблин что-то написал на пергаменте и передал служке, что сидел рядом, и тот быстро скрылся из виду, — а также информацию об условиях хранения.

Гоблин удивленно моргнул.

— Вас интересует что-то конкретное? Или имеются претензии к защите Вашего сейфа? — улыбка гоблина увяла.

— Нет, нет. Уровень защиты меня полностью устраивает, — поспешно заявил Эрик, помня, что усомниться в этом значило серьезно оскорбить служащих банка. Банка, гордящегося именно своей неприступностью. — Меня интересует информация о процентной ставке.

Лицо гоблина растянулось в ехидной улыбке.

— Процентной ставке, сэр? Её у нас нет.

Эрик опешил. Как это так?

— А какие банковские операции вы вообще проводите?

— Исключительно перевод валюты и хранение денежных и материальных средств.

Эрик начал понимать. Гринготтс сильно отличался от магговских банков, о которых он прочитал тонны литературы. Он был скорее помесью обменной кассы и камеры длительного хранения. Маленькая ручонка протянула гоблину кусочек пергамента.

— На вашем счету в данный момент находится четырнадцать тысяч триста сорок семь галеонов, девять сиклей и четыре кната.

— Благодарю. — Эрик сделал пометку у себя в ежедневнике, который всегда носил с собой. Этот ежедневник был прошлогодним подарком отца, и с тех пор сильно потолстел — он не мог кончиться, так как стоило остаться одному листку, как тут же добавлялся еще один. А благодаря постоянному интеллектуальному голоду мальчика, ежедневник очень сильно вырос вширь, содержа тысячи отметок, заметок, интересных фатов и помарок. — А какого рода деятельность Ваш банк осуществляет помимо вышеперечисленных операций?

Гоблин удивленно поднял бровь. Мальчик задавал удивительные вопросы, ведя себя не соответствующе своему возрасту. Даже для аристократа, коим он наверняка являлся, это слишком. Воспитание?

— Установка охранных чар на любого рода объекты, покупка-продажа недвижимости и, разумеется, различные экспедиции.

— Экспедиции? — Эрик заинтересовался. — Какого рода и с какой целью?

— Древние захоронения, схроны, гробницы, как маггловского, так и магического происхождения. Разумеется, — оскалился гоблин, — с целью получения прибыли.

— И хорошая прибыль? — невинно спросил Эрик

— Достаточная.

— Вам нужен спонсор?

Гоблин замолчал. Вопрос его сильно озадачил. Молодой человек с незначительной суммой на счету, предлагает спонсировать дорогостоящие экспедиции? Бред. Он вообще понимает, что прогореть на этом деле можно так же быстро, как и разбогатеть?

— Мы никогда не отказываемся от партнерских соглашений, — неопределенно ответил банкир. — Вам есть что предложить?

Эрик собрался с духом. Разговор давался ему чересчур тяжело, но он старался этого не показывать.

— Да. Я хотел бы частично спонсировать, для начала, одну из ваших экспедиций. Разумеется, расчет прибыли будет равен моему процентному вкладу.

Гоблин усмехнулся. Мальчик играл с огнем.

— Мы сообщим Вам о ближайшем выходе, — проговорил гоблин, делая пометку у себя в бумагах. — А Вас к тому времени прошу определиться с суммой, которую вы готовы вложить и ...

— Нет. Простите, что перебиваю, но меня не интересуют вложения вслепую. Я хотел бы быть уверен в том деле, на которое пойдут мои деньги.

Улыбка гоблина стала доброжелательной. Мальчик ему понравился — имел как и ум, так и деловую хватку.

— Мы пришлем Вам сову с расписанием и целями экспедиций на этот год. Это Вас устроит?

— Вполне, — мгновенно ответил Эрик. Такого предложения он и добивался.

— С этим вопросом мы закончили. Вам помочь еще чем-то?

— Я хотел снять со счета некоторую сумму.

— Ключ с собой? — Гоблину в ладонь лег небольшой серебряный ключик. — Прошу за мной.

Еще одна бешеная гонка на тележке — и вот он уже стоит на улице у банка, щурясь от солнечного света, держа в руке магически расширенный кошель, с двумя сотнями галеонов. В другой был ежедневник, где на странице, посвященной денежным вопросами, уже были готовы отмечаться все текущие расходы.

Перед Эриком встал вопрос: "Куда дальше?". Заглянув в список, решил, что первым будет покупка столь долгожданной палочки — он с семи лет мечтал о ней, и больше оттягивать момент подросток не мог. Влившись в людской поток, Эрик уверенно направился в сторону заметной, но явно видавшей лучшие годы вывеску: "Волшебные палочки де Бурже".

Изнутри магазин выглядел так, словно хозяин не знал о существовании слова "уборка" — паутина, пыль, немного грязи, пара прогнивших досок. Но вот большой шкаф с тысячами маленьких ящичков выглядел опрятно и чисто. Создавалось впечатление, что хозяин только о нем и волнуется. Эрик подошел к прилавку и два раза позвонил в стоящий на нем колокольчик. Почти тут же послышались тяжелые, глухие шаги.

— Да, да! Иду, — из дверного проема показался полноватый старик с проплешиной на голове. Он осмотрел новоприбывшего и улыбнулся уголками губ.

— А я-то гадаю, кто мог забрести в мою берлогу. В последнее время у меня покупателей немного. Только вот вы — вейлы, и не даете старику помирать голодной смертью.

— У вас острый глаз, мсье, — кивнул Эрик, и в свою очередь поинтересовался — Конкуренты?

— Мода на английские волшебные палочки. Почти все бегают за палочками к Олливандеру. Не пойму, почему? Мои вроде не хуже.

— Предубеждения?

— Все может быть. Думаю, давайте приступим? — продавец повернулся к мальчику. — Можно узнать ваше имя, молодой человек?

— Эрик. Эрик Гэлбрайт. — представился мальчик.

— О да, я ждал тебя. Как там поживает спутница Пьера? — поинтересовался де Бурже у подростка.

— С мамой все отлично, — искренне улыбнулся Эрик. — Думаю, они счастливы.

— Хах, — не то посмеялся, не то кашлянул де Бурже. — Спрашивая о спутнице, я имел в виду его палочку. Как знаете, именно она выбирает себе хозяина.

Мальчик чуть стыдливо склонил голову.

— Какой рукой вы держите палочку?

— Я ... я правша — Эрик не сразу понял, что он него требуют, потому немного запнулся.

— Ясно, — продавец подошел к шкафу, достал маленькую коробочку, а из нее — палочку и протянул её мальчику. — Попробуй эту.

— А из чего она? — поинтересовался Эрик.

— А какая тебе разница? — улыбнулся продавец. — Если подойдет — узнаешь.

Эрик взял палочку в руку и махнув ею, тут же услышав где-то сбоку звук треснувшей древесины.

— Нет, эта не подходит, — разочарованно сообщил продавец. — Плюс еще одна сломанная доска. Не знаю, почему, но сломанные вот таким образом доски не чинятся никакими заклинаниями. Приходится новые брать.

Эрик еще раз оглянулся вокруг. Теперь ему была понятна причина такого беспорядка. Неужели так у всех продавцов палочек?

— Ну и ладно. Одной больше, одной меньше. Попробуй вот эту... — И тут началось — де Бурже доставал палочки одну за другой, но стоило Эрику взять их в руки, как продавец тут же браковал и возвращал в шкаф.

— Делакуры уже заходили? — Гэлбрайт отчего-то вспомнил о своей будущей невесте.

— Нет, — ответил старик. — А должны?

— Да. У них дочь, Габриель, одного со мной возраста.

— О! Три покупателя за день. Давно такого не было. Эрик улыбнулся.

— Надеюсь, мы с Габриель сможем подружиться, — слишком уж ровным и беззаботным голосом сказал Эрик. Слова вырвались сами собой — старик вызывал такое чувство доверия, что казалось, будто с ним любые секреты в безопасности. Откуда взялось это чувство, и было ли оно правдивым — уже не имело значения. Слово не воробей — вылетит, и не поймаешь. Де Бурже удивленно вскинул брови, немного подумал и, кажется, пришел к какому-то решению. — И давно?

— Что? — Не понял вопроса Эрик.

— Помолвлены. Как давно?

— Как... Как вы узнали? — поразился Гэлбрайт, отчего-то почувствовав облегчение. Данная новость дальше двух семей никуда не уходила.

— Интуиция, — ухмыльнулся де Бурже. — Основное качество людей моей профессии.

— Уже год.— пожал плечами Эрик.

Продавец протянул следующую палочку. — Времени у вас двоих много. Готовься к ссорам и примирениям, через это все проходят... О! — вдруг воскликнул продавец. — Вот она! Бесспорно ваша! Мальчик и сам это понял, стоило ему только взять её в руку. По всему телу пробежала приятная теплая волна магии, а сама палочка чувствовалась так, будто являлась частью тела. Идеальная длина, толщина, рукоятка, — все было идеально. Она явно была создана для него. — Взмахните ею, — попросил продавец. Эрик резко рассек воздух перед собой, и из палочки вырвалось несколько белых и серебристых искр, после чего растаяли в воздухе. — Самшит и волос вейлы. Твердая, слабо гнущаяся, темпераментная, десять с половиной дюймов. Подходит практически для любого вида магии — от бытовых чар и до боевых, от Люмоса до анимагии. В наше время редкость. С вас двенадцать галеонов.

Следующей остановкой был магазин мантий, который содержал сам Шармбатон. Как и ожидалось, покупателей тут было пруд пруди, но продавец— консультант нашелся на удивление быстро.

— Добро пожаловать! Первый курс?

— Да, — кивнул Эрик.

— Пройдемте, — улыбнулся продавец и кивком указал на свободную кабинку.

— Извините, месье, — подал голос Гэлбрайт. — А почему у Вас все мантии голубого или синего цвета?

На этот факт мальчик обратил внимание сразу, как только зашел в магазин.

— О! Вы заметили? — казалось, продавец был удивлен.

Эрик удивился не меньше — "Как это все можно было не заметить?!".

— Цвет мантии говорит о курсе, на котором учится студент. Чем выше курс, тем темнее мантия. У первокурсников она бледно-голубая.

— Понятно...

Раздался резкий удар, гулом отдаваясь в голове и подкашивая ноги. Ментальные блоки взвыли под натиском неизвестного агрессора, с трудом удерживая целостность. Сильно... Слишком сильно... Перед глазами у Эрика все плыло и темнело, как внезапно все прекратилось. Голова гудела, ментальные щиты медленно восстанавливались, а сам мальчик пытался отдышаться.

— Эрик? — Сбоку раздался ехидный голос, который невозможно было не узнать. — Вот так встреча! Я тебя и не узнала.

Подросток резко повернулся на голос, игнорируя усилившуюся головную боль от резкого движения.

— Флер-р-р..... — черные зрачки Эрика, казалось стали еще темнее, — я должен был догадаться.

— Что? — Девушка состроила такую невинную мордашку, что мальчик непроизвольно засмеялся...

— Рад тебя видеть, — искренне сказал Эрик, про себя отмечая, что Флер стала еще красивее, чем чуть более года назад.

— Взаимно, — улыбнулась девушка.

Кто-то осторожно дернул мальчика за рукав.

— Здравствуй, Эрик! — этим "кто-то" оказалась Габриель. Голос звучал столь радостно, будто сбылась её заветная мечта. И не только голос — сама девочка чуть ли не прыгала от радости, смотря на него настолько счастливыми глазами, что мальчик даже смутился.

— Вы смотрите, как она оживилась, — вслед за младшей дочерью подошли родители девочек. Мишель улыбался, глядя на скачущую дочь. — А пока тебя не встретили, ходила как в воду опущенная. Эрик, хочешь верь, хочешь нет, она весь год о тебе спрашивала.

— Папа! — смутилась Габриель и грозно взглянула на отца.

— А где Пьер? — Мишель Делакур обратился к Эрику. — Он здесь?

— Нет. Отец доверился мне, разрешив самостоятельно купить необходимое, — приосанившись, гордо ответил мальчик.

— Ясно...

— Габриель! Отпусти уже мальчика и пройди в кабинку, — вмешалась Апполин, и добавила чуть тише, но гораздо строже, — Веди себя достойно.

Девочка нехотя отпустила рукав Эрика, и, кинув еще один полный счастья взгляд, скрылась в ближайшей кабинке. Мсье Делакур тоже куда-то ретировался.

— Ты уже все купил? — спросила Флер, стоя, где стояла.

— Как раз собирался, когда получил по мозгам, — улыбнулся мальчик, чуть скривившись от так и не отпустившей пока боли. — А ты?

— Уже. Значит пошли, подберем что-нибудь тебе...

— Стоп. Я сам в состоянии купить себе форму, — возмутился Эрик. Флер повернулась и посмотрела на него, как на неразумное дитя.

— Нет, не в состоянии. Знаем мы ваш мужской вкус. Я не хочу позорить свою младшую сестру неряшливо выглядящим женихом.

Эрик не знал, что и сказать... Возмутиться, что его сравнили с каким-то украшением, подчеркивающим внешность Габриель? Встать на защиту всех мужчин планеты? Гордо промолчать? В итоге, пришлось просто уступить.

Остаток дня, к счастью Габриель, Эрик провел в компании Делакуров. Флер, сама держательница подарочного сейфа, удивлялась привычке мальчика записывать все расходы. Мишель наоборот хвалил за отличную идею и подкинул пару советов по ведению бухгалтерии. Габриель без умолку болтала обо всем, что произошло за год, и чем она не могла с ним не поделиться. Лишь Апполин отстраненно наблюдала за детьми, не принимая участия в разговорах.

Прощались они уже у каминов. С пожеланием скорой встречи Эрик исчез в зеленом пламени.

Фанфику жизненно необходима бета и гамма.

Исправляю в меру сил и возможностей, но они увы весьма ограничены.

Глава 4

— Мы привлекаем СЛИШКОМ много внимания, — негромко проговорил Эрик. И был прав — их сопровождали заинтересованные, смущенные и завистливые взгляды окружающих людей всех полов и возрастов. Реакция предсказуемая и ожидаемая, как-никак не каждый день столкнешься с такой впечатляющей семейкой, но Эрик все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Будто его заперли в клетке и выставили на всеобщее обозрение, как никому не известный вид животного.

Но мальчик вел себя, как и полагается Наследнику древнего рода — нацепил на лицо невозмутимую маску, маскируя неуверенность и некоторую долю страха, и приосанившись, двигался за отцом. Но это противное, слизкое чувство слежки, от этого никуда не делось.

Софии вся эта ситуация давалась куда тяжелее остальных Гэлбрайтов. Она то с опаской крутила головой по сторонам, то втягивала шею и неотрывно смотрела под ноги. Это заметил Эрик, ободряюще взял девочку за руку, и повел её между собой и отцом, закрывая сестру хоть от части приставучих взглядов.

— Пусть глазеют, — Пьер был сама невозмутимость, — это лишь обыкновенная реакция. Нечего стесняться нашей внешности.

Эрик кивнул, еще раз бросив взгляд вокруг. В руке мальчик нес магически облегченный и расширенный чемодан — вышедший ему в круглую сумму — двигаясь к рядом стоящей карете с висящей над ней цифрой три.

Менее десяти минут назад Гэлбрайты прибыли на эту не совсем обыкновенную поляну. Большую площадь занимали шесть гигантских карет размером с одноэтажный домик, украшенные гербом школы на дверях — две скрещенные палочки и из каждой вырываются по три небольших звезды. Кареты, которые в скором времени увезут учеников в столь далекий от дома Шармбатон. Каждая была запряжена четырьмя пегасами, которые в сравнении с обычными лошадьми выглядели великанами — крылатые, в два-три человеческих роста, с гигантскими, размером с небольшое блюдо, копытами. А если учитывать хищных нрав этих созданий, не было ничего удивительного в том, что такие, хоть и прекрасные создания, не пользовались популярностью у здешних провожающих и убывающих.

Множество учеников, в основном старших курсов, прибывали самостоятельно и тут же сбивались в небольшие кучки, делясь летними впечатлениями или нахлынувшими идеями. Младшеклассники наоборот не отходили от своих родителей, получая от них последние напутствия и пожелания, или просто прощаясь на ближайшие девять месяцев.

У кареты, к которой направлялись Гэлбрайты, уже стояла старшая чета Делакуров и что-то пыталась втолковать своей старшей дочке.

— Пусть только придет еще хоть одно письмо, я тут же дам свое согласие! — Мишель говорил чуть громче обычного, что указывало на затянувшийся спор.

— А я только пожелаю вам обоим счастья, — Апполин как всегда невозмутима. — Научись уже себя контролировать.

Флер, стоявшая лицом к Эрику, заметила его и, улыбнувшись отцу, ответила:

— В этом году такого не повторится. Я нашла себе достойного соперника.

Мишель устало вздохнул.

— И почему мне кажется, что это даже хуже?.. — еле слышно проговорил он. — О! Пьер, вот уже не ожидал тебя тут встретить!

— С чего это вдруг? — Пьер натурально удивился.

— Думал, ты Эрика и сюда в гордом одиночестве пошлешь, — хохотнул мсье Делакур. Пьер выдавил из себя мученическую улыбку, опустил руку на плечо сына и слегка сжал.

— Нет. Сюда, я его точно одного не пущу, — Эрик невольно ощутил прилив доброго и светлого чувства, которое он не мог никак охарактеризовать. Улыбка сама собой натянулась на довольное в тот момент лицо. Эрик на мгновение выпал из реальности, пропустив окончание реплики, — еще учудит что. А тут слишком много знакомых лиц.

Мишель звучно рассмеялся, отметив реакцию Эрика на слова отца — у того была жутко довольная мордашка.

— Ладно, скоро отправка. — Делакур обнял свою дочурку. — Я тебе уже все сказал. Учись хорошо и присматривай за сестрой.

Флер кивнула, разорвав объятия, и обняла мать.

— Ну, что сынок, думаю, пора и тебе, — Николь нежно обняла сына. — Учись хорошо, не скучай и будь осторожен. Я буду писать каждую неделю.

Эрик пообещал писать в ответ. Он просто не сможет не писать, решил мальчик.

— Удачи, сын. — Пьер как обычно не отличался многословностью. — Будь осторожен, и береги себя. Помни, чей ты сын.

В этот момент, Эрик яснее, чем за всю свою жизнь, ощутил, что отец его любит, ценит и беспокоится о нем. Это незабываемое чувство распирало мальчика изнутри, вызывая неодолимое желание пуститься в пляс и кричать во все горло, но он каким-то чудом удержал себя. Отцу бы это не понравилось.

— Я не подведу тебя, отец. — Эрик с колебанием, на мгновение обнял застывшего отца и, не оборачиваясь, побежал в карету, где на лестнице его ждала Флер.

— Пока, Эрик! — раздался звонкий голосок Софии. Ответом ей была раскрытая ладонь молодого Наследника.

Мальчик этого не видел, но на какой-то миг — сразу после объятия — с Пьера слетела столь твердая маска безразличия, демонстрируя лицо уже тоскующего по своему сыну человека.

* * *

— Это был тяжелый год, — устало потирая виски, сам себе признался Дамблдор. Директору Хогвартса действительно пришлось немало потрудиться — как-никак ввести новую шахматную фигуру в уже начавшуюся игру невероятно сложно. Пешка "Поттер", каким то чудом достигла края доски, и вывела на поле никому не известного коня. Этой темной лошадкой, по прихоти судьбы, оказался Невилл Долгопупс.

Сочинить убедительную историю пропажи Поттера было не сложно — точнее не так сложно, как убедить в этом население магической Британии. Со вторым пришлось изрядно повозиться. Согласно новой легенде Гарри Поттер умер в тот роковой Хеллоуин от рук Пожирателей во главе с небезызвестной Лейнстрейдж, в то время как Невилл пережил нападение Темного Лорда, правда, ценой сознания своих родителей. Дамблдор, чувствуя угрозу мальчику со стороны не пойманных Пожирателей, сочинил и выдал историю о Герое Поттере. В чем он само собой раскаивался и нижайше просил прощения у общества Магической Британии. Но легенда была бы не идеальна без прямых доказательств, свидетельств и с возможностью подкопаться. За этот год Альбус посетил каждого свидетеля событий той ночи, будь то маг или маггл, и чуть-чуть подправил историю.... Благо он с детства слыл гениальным легиллиментом.

Но даже после всего этого, Дамблдор по-прежнему продолжал искать Поттера. Он был жив — семейный гобелен Блэков отслеживал судьбу не только этого благородного семейства, но и всех его дальних родственников. Только вот почему фамилия "Поттер" рядом с именем мальчика еле заметна?

Альбус как никогда в жизни сожалел, что не уделил толику своего времени изучению всех "этих глупых и бесполезных традиций чистокровных". Тем не менее, поиски Гарри Поттера продолжались.

* * *

— И куда ты нас ведешь? — Эрик следовал за направляющейся куда-то легким шагом, Флер.

— Как куда? В наше купе, — девушка ответила таким тоном, будто вразумляла неразумное дитя. — Не в коридоре же мы лететь будем. Габриель нам заняла.

Коридор, по которому они шли, не был длинным, но большинство дверей были открыты. Контингент во всех купе был различным, но в основном это были представители старших курсов. И каждый не поленился кинуть взгляд на проходящих, причем если мужские скользили по Флер с дикой заинтересованностью, то женские с презрением и каплей зависти. Что за...? Негатив был так легко читаем, что Эрик невольно задержался у купе, увидев его в глазах направленных в сторону девушки. Чем вызвана эта неприязнь?

— Пошли отсюда, — Флер дернула мальчика за руку, вырывая его из оцепенения и вталкивая его в купе неподалеку. И тут же закрыв дверь.

— Флер... — начал было Эрик, но девушка пресекла его властным жестом.

— Не лезь в дела взрослых. Мал еще.

Эрик вспыхнул. Да, возможно ему только одиннадцать лет, но сама Флер немногим старше. Мал? Нашлась тут взрослая.

— А тебе не стоит пойти к своим друзьям? — спросил Эрик ехидным голосом. — С нами, детьми, наверняка жутко скучно ехать. Иди пообщайся, я присмотрю за Габриель.

У Флер был такой вид, будто мальчик залепил ей пощечину. Да, это было немного грубо со стороны мальчика, но, будучи разозленным, он не смог себя остановить. Но девушка быстро пришла в себя, и, кинув уничтожающий взгляд на Эрика, вылетела из купе, громко хлопнув дверью.

В купе повисла тишина. Лишь изредка из соседнего купе доносились смешки, и неразборчивые обрывки разговоров. Эрик медленно остывал, чувствуя некоторое угрызение совести. Заметив неожиданную для него реакцию девушек, мальчик быстро сделал некоторые выводы, которыми и воспользовался. Да, если он оказался прав, это было низко — бить по столь больному месту. И как показала реакция Флер — он угадал. Стоило ли оно того? И вообще из-за чего он так взъярился? Его посчитали ребенком? Скорее всего. Да, он с детства жил самостоятельно, хоть и не принимал собственных решений. Да он был на порядок начитаннее своих сверстников, хоть и не имел нажитого жизненного опыта. Хватало ли этого, чтобы признать себя взрослым? Нет. Определенно нет. Он пусть и смышленый, но все-таки ребенок. "Думаю, стоит извиниться," — подумал Эрик, и тут же был вырван из собственных мыслей тихим голоском своей спутницы.

— У неё совсем нет подруг, — Габриель не смотрела на мальчика, но обращалась явно к нему. — Были, но сейчас нет.

— Были? — Эрик невольно понизил голос, будто вопрос касался некой тайны, не предназначенной для чужих ушей.

— Да, были. До второго курса, она была любимицей почти всех курсов: милая, общительная, веселая, непоседливая и, разумеется, невероятно красивая даже для своего возраста. Ты ведь помнишь её в прошлом году? Она очень рано начала взрослеть, её гены проявили себя на порядок раньше моих, и из-за этого второй курс превратился для неё в некое подобие кошмара. Только она не сразу это поняла. За ней начали ухаживать мальчики как с её курсов, так и со старших, и, как мне кажется, она возгордилась. — Габриель замолчала, по-видимому, переводя дух. — К нам домой начали сыпаться многочисленные просьбы руки и сердца Флер, признания и даже чуть ли не угрозы. Папа отреагировал мгновенно, и отослал Флер вопиллер, содержание которого мне прекрасно известно — он кричал так, что все поместье ходуном ходило.

— И какое же оно? — Эрик внимательно прислушивался к словам девочки, боясь упустить некую мелочь.

— Ничего хорошего. Требования контролировать свой дар, угроза полностью его блокировать, хотя не думаю, что это возможно, и предупреждение всем мальчикам, которым его услышат. Хотел он от них многого, но все можно было уместить в четыре слова: "Держитесь от моей дочери подальше".

— Неужели все было настолько серьезно? — Мальчик был удивлен, устроить такой переполох, одним своим присутствием в школе.

— Более чем. Кроме того, в скором времени нам посыпались письма от недовольных учениц, с просьбой вразумить свою дочь. В школе не оставалось парня, даже занятого, что не уделял Флер некоего внимания. — Габриэль отвлеклась от окна, за которым, к удивлению мальчика, уже проплывали облака, и посмотрела на Эрика. — Думаю, ты прекрасно заметил, нет, скорее даже прочувствовал, что она отлично контролирует свой дар?

Эрик кивнул, вспоминая сокрушающий натиск на его, пусть и не слишком мощную, но тем не менее крепкую, защиту сознания.

— Подобное поведение Флер стало почвой для многих слухов, возникающих несмотря на её юный возраст. — Эрик вопросительно поднял бровь, чем непонятно почему смутил девочку. — Так папа сказал. Я его не поняла.

— Понятно... — Эрик переваривал полученную информацию. Красота страшный дар....

— В итоге она самая популярная девушка среди парней, и изгой среди девочек.

Эрик на удивление точно понял сложившуюся ситуацию, исходя только из мимолетного взгляда. Его слова были жестоки, и наверняка разбудили только начавшую заживать рану.

Простит ли она?

— Как думаешь, к нам можно привыкнуть? — глухо спросила Габриель.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил мальчик, не поняв о чем речь.

— Я имею в виду привыкнуть к вейловской красоте. Ты когда-нибудь ел много мороженного? Я ела. Оно было восхитительным на вкус, но чем больше я его съедала, тем менее отчетливым становился вкус. Нет, он был прежним, но ощущения были уже не те. Оно утратило, тот изначальный, непередаваемый вкус наслаждения. — Габриель не могла четко сформулировать свою мысль, но Эрик, тем не менее, её понял. — Так как ты думаешь? Могут ли люди привыкнуть к нам?

— Могут. И твой отец, ярое тому доказательство. — Эрик ободряюще улыбнулся, заметив некую апатичность в словах девочки. — Как правило, всё приедается. Если долго находится возле какой-то оригинальности, то однажды, незаметно для тебя, она станет обыденностью.

— Как правило, говоришь... А у всех правил есть свои исключения...

— Думаю, ты права... исключения... — тихо ответил Эрик, отчего-то вспоминая одну, недавно покинувшую их купе, особу.

* * *

— Мой господин, я на месте, — из зеркала раздался тихий, но четкий голос, с нотками обожания, превознесения, и поклонения. — Приступаю немедля.

— Я рассчитываю на тебя, — ответил Эрик, ледяным, не свойственным ему голосом. — Я надеюсь, ты понимаешь, что провал не допустим...

— Я не подведу Вас, мой господин, — неизвестный позволил себе пропустить в голосе немного презрения. — Я не Квиррел — могу справиться самостоятельно.

— Не надо сомневаться в моих слугах, скользкий змееныш, — прошипел мальчик, впрочем, довольный ответом. — За Квиррелом я присмотрю лично...

— Эрик! — кто-то грубо дернул мальчика за плечо, вырывая его из очередного сна. — Эрик, что с тобой? Эрик!..

Мальчик резко открыл глаза, ухватившись за вновь разболевшуюся голову. Первое, что он увидел — была бледная, перепуганная Габриель, которая отчаянно трясла его плечо.

— Не беспокойся, это просто сон, — ободряюще улыбнулся Эрик, превозмогая тупую боль где-то над правым глазом. — Просто небольшой кошмар.

— Кошмар? — Габриель ничуть не успокоилась, а лишь указала куда-то в сторону двери. — Какой кошмар? Скажи лучше, что ты с ней сделал?

Эрик, непонимающе проследил за рукой, и, увидев, что имела в виду девочка, чуть не ругнулся одним из подслушанных у матери слов, которые изредка, во время семейных ссор, слетали с её уст. За стеклянной дверью купе, прислонившись к стеклу лбом, стояла неизвестная мальчику старшеклассница. Пустые глаза, без единой мысли, заполненные лишь безмерным обожанием, были направлены точно на мальчика, и, казалось, упивались возможностью просто лицезреть его. Девочка не моргала, рука тихонько поглаживали стекло, губы беззвучно раскрывались, что в совокупности произвело настолько жуткое ощущение, что Эрик невольно передернулся. Он однажды уже видел подобное. В том далеком прошлом, в тот самый момент пробуждения этого страшного, необычного дара. Мальчик уже знал причину — сон в который раз прорвал и смел к чертям всю его лелеянную защиту сознания. Что это за сны такие?

Девушка, медленно опустила вторую руку, и медленно начала открывать дверь.

— Черт! — Эрик натренированным мысленным усилием изгнал из головы панические и вообще любые мысли, мешающие созданию хотя бы хлипкого блока. Головная боль тут же кузнечным молотом ударила по голове, не встречая сопротивления из отвлекающих от боли мыслей. Но дело уже было сделано.

Девушка уже протягивала руку к Эрику, когда в её глазах, сменив столь жуткое желание, вновь отразилось сознание. В тот момент она явно не могла понять, где находится, что тут делает и вообще как сюда попала.

— Э... Привет. Я Эрик, — мальчик не знал что сказать, выпалив первое, что пришло в голову.

— П.. Привет, — девушка явно была в замешательстве и легкой растерянности. Глянув на бледную Габриель, уставившуюся на неё во все глаза размером с пару пятаков, и как-то криво улыбающегося красивого мальчика, она неопределенно махнула головой и, ничего не говоря, покинула купе.

— Я объясню тебе все когда-нибудь... — после пятиминутного тяжелого молчания и физически ощущаемого неотрывного взгляда девочки, который Эрик трусливо избегал, мальчик не выдержал. И чуть шепотом, так, чтобы Габриель не услышала, добавил, — когда я сам узнаю, что со мной не так...

Фанфику жизненно необходима бета и гамма.

Исправляю в меру сил и возможностей, но они увы весьма ограничены.

Глава 5

Голый, бесснежный пик Мон Шабертон. Недоступная и неприступная вершина, большую часть времени скрытая облаками. Чуть менее ста лет назад здесь, на высоте трех тысяч с лишним метров, магглами был выстроен форт, прозванный Облачным.

Строительство батареи на вершине Шабертона началось в 1898 году, тогда эта гора находилась полностью на территории Италии. Вершина занимала стратегическое положение и по тем временам считалась неприступной. В 1906 году строительство было в основном закончено, установлены восемь 149-мм орудий, и проведены пробные стрельбы. Позже строительные работы были продолжены. В боевых действиях батарея форта участвовала только однажды — в июне 1940 года. Орудия начали обстрел французской территории, причем без особого успеха, но французы подкатили мортиры и практически разрушили шесть из восьми башен форта. В 1947 году по мирному договору Шабертон перешел к Франции, а десять лет спустя начался демонтаж военного оборудования. С тех пор дорога закрыта, никаких восстановительных работ не проводится, а попасть к форту можно лишь только по специальному разрешению.

Но это всего лишь немного подправленная маггловская история. Никто и никогда из обычных людей и не узнал, что строительство форта было инициировано тогдашним Министерством Магии, для прикрытия от глаз магглов, другого объекта, что та осада, разрушившая форт, на самом деле, была затяжной осадой Гриндевальда некоего объекта...

И этим объектом была Академия Шармбатона.

Уже более шести веков, на ней стоял, скрытый всевозможными и невозможными чарами, величественный старинный замок. Серые каменные стены, массивные кованые решетки на узких окнах пугают и манят. Замок тайн, хранящихся в его подвалах.

Ночью в них зажигается яркий, манящий свет. Днем его строения утопают в яркой зелени. С фасада простирается прекрасный розарий. В нем представлены розы различных цветов и сортов, есть даже редкие черные.

Замок кажется загадочным и опасным в своем архитектурном величии, но если пройти по извилистой дороге, приблизимся к двери, ощущение опасности меняется благоговением к мощи каменных стен. От огромных каменных серых стен веет холодом. Замок кажется опасным и величественным.

Скрип поднимаемой массивной решетки, гулкое эхо шагов... Коридоры, запутанные длинные и пустынные, ведут мимо бесчисленного множества комнат, путь освещают факелы, вознося неровные блики на стену. Старинные гобелены на стенах, ледяные статуи, переливающиеся всеми цветами радуги.

В части из этих комнат — в правом крыле — тренируются молодые умы и разумы. Эти скромные помещения приучают их к неприхотливости и покорности.

Левое крыло — башня с четырьмя пристройками — то самое место, что даст кров прибывшим.

В центре замка, соединяющем оба крыла — Трапезный зал.

Огромная дверь с бронзовыми ручками... Cтены, обитые темно красным атласом с золотыми узорами, ныне пустующая цветущая поляна — уголок зелени в этом каменном царстве, — старинная мебель из красного дерева... Семь чистых столов вдоль полукруглой стены и еще один напротив остальных...

Шармбатон был готов встретить своих гостей.

* * *

Перед массивными дверьми замка, сбившись в кучку и тихонько переговариваясь, стояли первокурсники, ожидая, когда створки раскроются, пропуская детей внутрь...

— Еще рано, — проговорил их провожатый, единственный не первокурсник среди детей. — Тим Крейг, пятый курс, один из четырех старост школы. Прошу минуту вашего внимания.

Тим замолк ожидая тишины. Гул среди детей, угасал недолго, и вскоре полсотни любопытны глаз, отвлеклись от созерцания фасада замка и уставились на старосту.

— Благодарю. Мне выпала честь объяснит вам основные моменты обучения в нашей Академии, а также дать краткий экскурс в историю. Прошу запомнить сразу, повторять никто не будет. — Дождавшись немногочисленных кивков, Тим продолжил, — Академия Шармбатон, одна из лучших европейских Магических школ, наравне с такими известными как болгарский Думстранг и английский Хогвартс. Главный замок, перед которым мы сейчас находимся, зовется Онтис. Здесь вы получите основное образование и некоторые знания по профильным предметам.

— А когда мы их выберем? — из толпы вырвался тонкий девчачий голосок, принадлежащий видимо магглорожденной. Эрик, с детства готовившийся к поступлению в Шармбатон, прекрасно знал здешнюю систему образования.

— С первого по четвертый курсы, вы будете изучать общие предметы, за некоторым исключением. В конце четвертого, вы выберете профильные предметы, по которым соберетесь продолжать обучение. По окончанию Академии, вы можете поступить в высшую Французскую Национальную Академию, где более углубленно изучите свои дисциплины. Разумеется принимают туда далеко не каждого. Вопросы есть? — спросил Тим, тем не менее всем видом демонстрируя явное нежелание на них отвечать.

— Расскажите про Лицей, — попросил Эрик, удивляясь, что этот староста упустил такой важный момент. Тим ему не понравился, но неприятие было скорее интуитивным, чем логически обоснованным. Не четкое, размытое чувство неприязни возникшее у мальчика с первого взгляда на Крейга, со временем, с каждым взглядом, жестом или словом старосты, лишь крепчало. Для себя, Эрик уже решил — Тим будет последним человеком к которому он подойдет с просьбой о помощи.

Реакция на слова Гэлбрайта была неожиданной. На лицо Крейга, буквально на мгновение легка тень горечи, сменившись злостью. Но лишь на мгновение.

— Ах, да... Лицей. — Тим натянуло улыбнулся, — по окончанию четвертого курса, некоторым особо отличившимся или талантливым ученикам предлагают продолжить обучение в Лицее Шармбатона.

— А в чем отличие? — подхватил все тот же тонкий голосок, что и чуть ранее.

— В Лицее, ученики гораздо более углубленно изучают предмет, к которому имеют предрасположенность. Во всем остальном, отличие условно. Но есть и исключения. Например, у Лицея, есть собственная команда по квидиччу, которая участвует в чемпионате Франции, хоть и во втором дивизионе.

Слова старосты потонули в взволнованном гуле, пронесшихся по строю первокурсников. Невероятная информация, всколыхнула умы юных учеников — это же какие перспективы! Сыграть за профессиональную команду еще в школьные годы! Казалось не осталось ни одного равнодушного к этой новости мальчика, за исключением разве что магглорожденных. Девочки же напротив, отреагировали куда спокойнее, и тихонько посмеиваясь, глядя на что-то бурно обсуждающих мальчиков. Эрик так же не остался в стороне. Перед его глазами мгновенно вспыхнул образ: он, повзрослевший, в голубоватой квидиччной форме с гербом Шармбатона на груди и спине, рассекает поле сидя на новой гоночной метле...

— Тишины! — громкий окрик Тима, вырвал Эрика из собственных мыслей. — Не забивайте себе голову пустыми надеждами, они могут не оправдаться. В прошлом году, в Лицей не поступило ни одного четверокурсника.

"А в прошлом году Крейг был как раз на четвертом курсе," — подумал Гэлбрайт и зло улыбнулся: " Хех! Да он обиделся!"

— Перейдем к истории, — Крейг решил закрыть, явно неприятную ему, тему с Лицеем. — Шармбатон являет собой комплекс поместий, расположенных на разных высотах, и замка, стоящего выше остальных сооружений, — все вместе с высоты птичьего полета выглядит как змея. Год, как и цель основания, неизвестен, но история замка началась с его обнаружения в конце четырнадцатого века. В 1387 году командование Шармбатоном, тогда — Виперой, принял Жан Шармбатон, талантливый трансфигуратор и в свое время один из лучших специалистов в области защитных чар. В конце столетней войны Шармбатон присвоил Виперу, сделав ее своим поместьем, но уже в 1436 году скоропостижно скончался от естественных причин, оставив все свое имущество племяннику, Генри Шармбатону, с условием использовать Виперу на благо общества. Генри же и стал первым директором академии Шармбатон. Ныне Академия имеет шесть учебных корпусов и центральный замок, в котором и обучаются студенты. В двух из них обосновался Лицей со своими избранниками, а остальные четыре являются уже собственно высшей Французской Национальной Академией. Все корпуса и замок соединяет уникальнейшая по своей конструкции и строению сеть мостов. Каждый мост имеет пять метров в ширину, бортики высотой в полметра и магией заключен в кокон, не допускающий никаких проникновений извне.

Эрика начало клонить в сон. Тим умудрялся пересказывать четко заученную историю замка таким монотонным голосом, что невольно вгонял в состояние спячки большую часть малышей. "Не быть ему великим оратором", — промелькнула мысль у Эрика.

— Одной из самых великих тайн Шармбатона являются катакомбы, расположенные в теле гор и под землей, соединяющие все корпуса и главный замок и растягивающиеся на много километров вглубь и вширь. По преданиям, катакомбы являлись последним путем отступления воинов во вре....

— Никогда не понимала смысл от всей этой истории, — прервал Тима звучный, но красивый женский голос. — Все равно всем интересно будущее, а не прошлое.

— Мы должны знать ошибки прошлого, хотя бы для того, чтобы не повторить их в будущем, — цитируя своего домашнего учителя истории, на автомате, ответил полусонный Эрик. Опомнившись, мальчик повернулся в сторону говорившего и наткнулся на пару карих глаз, смотрящих на него с легким удивлением. Говорившей, оказалась девушка лет восемнадцати, одетая в свободную черную мантию. Вот только выглядела она не важно: волосы всклокочены, лицо, как и одежда с обувью, все в пыли.

— Прошу прощения, а вы кем будете? — недоверчиво осведомился Тим, правой рукой осторожно потянувшись к палочке, лежавшей у него в кармане. — Вы находитесь на закрытой территории.

— Успокой свою руку, — улыбнулась девушка, — потом с ней наиграешься. Я ваш новый преподаватель Трасфигурации. Заменяю мсье Гвидо на этот год.

Сделав реверанс, странная девушка прошла мимо вспыхнувшего Тима, и, еще раз взглянув на Эрика, исчезла за дверьми.

* * *

Ворота скрипнули и стали медленно отворяться. Послышалась легкая, бархатная мелодия, которая становилась тем громче, чем шире становился просвет между створками ворот. Она ласкала слух, успокаивала и заставляла прислушиваться. Из распахнутых дверей хлынул бледно-голубой свет.

Эрик стоял, слушая великолепную песню, которую исполняли какие-то невероятные, неземные по своей красоте, голоса. В них слышалось что-то родное вейловскому очарованию, но если вейлы очаровывают своей внешностью, то это цепляло чем-то невидимым, неосязаемым, но ощутимым.

Окружающий мир внезапно показался куда ярче: деревья выше и величественней, трава зеленее, небо чище... Столь прекрасное наваждение, вытесняющее любые тревоги и негативные мысли. Казалось им пели ангелы — песню хотелось слушать вечно...

— Это поют нимфы — прозвучало у Эрика у самого уха. Он дернулся и обернулся. За ним стоял незнакомый невысокий худенький мальчик с кудрявыми волосами.

— Этот голос...что-то родное... близкое — прошептала Габриель, все время не отходившая от Эрика, и смотревшая куда-то вдаль затуманенным взором. Гарри нежно сжал её ладошку, не сомневаясь что это действие вернет её в реальность.

— Ну насчет близкого не уверен, но то что родное это точно. — увидев озадаченные лица Эрика и Габриель добавил — нимфы — дальние предки вейл. Вы ведь вейлы?

— Ну... — протянул Гэлбрайт, — во мне есть немного вейловской крови.

Мальчик скептически поднял бровь, всем видом показывая, что "немного" — явно слово не для этого случая. Но переспрашивать или уточнять он не стал.

— Ясно. Ну что, вы идете?

— Куда?

— В замок. Куда же еще? Смотрите, все уже почти зашли.

Эрик обернулся. Ученики, завороженные прекрасной песней медленно проходили в ворота, двигаясь к её источнику, как жадные до воды люди в пустыне. По-прежнему держа за руку Габриель, Гэлбрайт двинулся следом за остальным потоком первокурсников.

Помещение, в котором они оказались, было просторным холлом с тремя лестницами у каждой стены. Вход на центральную, стоя по бокам "охраняли" две величественные статуи без лиц — мужская, в одной руке державшая волшебную палочку, в другой — что-то похожее на обычную чашу, и женская. Тим остановился подле них и вновь повернулся к первоклашкам.

— Статуя Основателя, — Крейг театрально развел руки, указывая на фигуры, — человека, создавшего Шармбатон, и его супруги. Предание гласит, что этот Великий маг, по силе и мудрости не уступавший Мерлину, создал Академию, какой мы её сейчас видим, за четыре дня. Что примечательно, свидетельств создания зама, как и самого существования Основателя нет. Не известно так же ни его имя, ни его облик, ни год рождения, ни год смерти. Основатель, — улыбнулся Тим, — основательно подчистил историю, создав загадочный, таинственный образ, каким он и дошел до нас.

Эрик еще раз внимательно осмотрел скульптуру. Это ж какие мотивы, должны были двигать человеком, вот таким образом вычеркивая себя из истории? Страх? Боязнь будущего? А могла ли это быть обыкновенная случайность? А существовал ли вообще этот Основатель? Еще дома, наткнувшись на историю Шармбатона, Эрик перерыл сотни книг в надежде найти ответы, на эти, казалось незначимые вопросы. Только их там не было.

Чаша в руке... Чаша Основателя, как помнил мальчик, артефакт, способный воссоздать любой алхимический ингредиент, существующий в этом мире. Истории о ней нередко встречалась на страницах книг, посвященных замку, только преподносились она скорее как легенда, миф. Сама идея существования подобного артефакта противоречила основным устоям этого мира, главным образом Закону Элементальной Трансфигурации Гэмпа — алхимические ингредиенты, входили в пятерку исключений, неподвластных этому разделу магии. И не смотря на это, прямо перед его глазами, статуя, по возрасту сравнимая лишь с самим замком, показательно держала образ этого невероятного артефакта.

Ценность Чаши, будь она реальна, была бы невероятной — огромное количество возможностей и минимум ограничений. Её неправильное использование могло разрушить экономику отдельно взятой страны, но в то же время, могло спасти от вымирания и преследования некоторые виды магических животных, которых преследовали и убивали, ради составляющих для дешевых зелий. Ядом Василиска, которым в бесконечном количестве могла снабжать Чаша, можно было бы убить невероятное количество людей, в то время как Слезами Феникса, столько же и спасти. Провести древний, невозможный ныне из-за исчезнувших компонентов, ритуал? Пожалуйста. Методом проб и ошибок создать филосовский камень? Со скрипом, но выполнимо. Столь безобидное свойство артефакта могло привести к столь значимым проблемам и решениям.

"Обоюдоострый меч для магического мира", — подумал Эрик. — "Лучше бы эта Чаша и вправду существовала лишь в легендах".

Тычок под бок со стороны Габриель вывел его из прострации.

— ... семь столов, по одному на каждый курс. В семь зарядка, обязательная для посещения, завтрак в восемь, обед в пол первого, ужин в восемь. От лица всех старост, прошу вас не опаздывать, хотя насильно заставлять посещать приемы пищи, вас никто не будет, это дело сугубо добровольное. — Крейг криво усмехнулся, — но по собственному опыту скажу, что физрук умеет нагонять аппетит.

— Физрук? — послышал донельзя удивленный голос, какого-то мальчика. — В Академии магии?

Тим посмотрел на выкрикнувшего, хмыкнул, и видимо решил не отвечать на этот неразумный вопрос.

— Постройтесь по двое, поправьте волосы и одежду, — командным тоном, напутствовал Тим, — сейчас мы предстанем перед всей школой. Когда назовут ваше имя выйдите из строя, и пройдите к свободному столу. Прошу соблюдать тишину и внимательно слушать преподавателей. Помните, в Шармбатоне — дисциплина на первом месте.

Для того, чтобы перестроится в две колонны, у детей ушло чуть более минуты. Волей судьбы, Эрик оказался в первом ряду, а по левую руку от него встала Габриель, которая толи от волнения, то ли предвкушения, склонила голову, чересчур пристально рассматривая пол. Построившись, колонна начала свое небольшое шествие вверх по лестнице.

Стоило им пройти половину пролета, как из зала вновь полилась удивительная песня, успокаивая детей, изгоняя тревоги и страхи, волнения и сомнения, влекла за собой...

Первое что предстало перед глазами Эрика была поляна, которая начиналась сразу после лестницы. Высокая трава, разного размера булыжники и несколько пяти метровых деревьев находились точно в центре большого каменного зала. Мальчик пару раз моргнул чтобы прогнать наваждение, но безуспешно. Не исчезало. На этой самой поляне, уютно расположившись на камнях, траве или просто прячась под деревьями, тянули свою песню пять прекрасных девушек.

— Нимфы... — тихо вырвалось у Эрика. Эти девушки поразили его сильнее, чем поляна в центре замка. Внешняя красота, которая хоть и уступала вейловской, дополнялась непередаваемо прекрасным и красивым голосом, очаровывающим любого слушателя. Одетые в легкие, ничуть не скрывающие идеальных фигур, накидки они приковывали взгляды, купались во всеобщем внимании и, казалось, получали от этого невероятное удовлетворение.

Если вейлы и были божественно красивы, то нимфы, не сомневался Эрик, были самыми великолепными "земными" девушками.

Песня стихала, унося с собой волшебную атмосферу уюта и защищенности. В тот миг, ладонь Эрика, ухватила дрожащая, горячая ладошка рядом стоящей Габриель. Эрик, не обращая внимания на девочку, вцепившуюся в него как за спасательный круг, осмотрел зал, уловив причину, столь резкой смены настроения своей будущей невесты. Взгляды всех учеников за шестью столами, с молчанием нимф, резко переместились на новоприбывших, в частности на первый ряд вошедших колонной детей. На столь яркую пару, не заметить было сложно. Среди девушек послышались шепотки и легкие пересмешки, их взгляды оценивающе рассматривали мальчика, скользя по ярко белым волосам и руке, державшую ладошку неестественно милой девочки, и делая для себя соответствующие выводы. Эрик, несмотря на внутреннее смятение, демонстративно игнорировал, все внимание к его скромной персоне, сочувствуя Габриель, чье появление мужским полом было воспринято куда спокойней.

"Думаю за это стоит благодарить Флер," — подумал мальчик, в тот же миг встретившись с ней глазами. Старшая Делакур, сидела за своим столом окруженная исключительно парнями, которые всячески старались угодить юной красавице. Флер, как могло показаться всем, кроме Эрика, довольно бойко и лихо, отвергала ухаживания, ублажая собственное эго, умудряясь тем самым еще сильнее завлекать молодых студентов. К ней клеились столь открыто, рьяно и безоглядно, что позавидовать такому вниманию могла даже самая раскрепощенная и смелая девушка. Собственно что и получилось — девочки её курса, сгрудились на одном краю стола и всячески игнорировали вейлу. Вот только Гэлбрайт, отчего то видел другую картину: вот фальшивая улыбка, вот мимолетная демонстрация раздражения, в ответ на действия особо назойливого кавалера, вот еле заметный брошенный завистливый взгляд в сторону компании девочек. Вот еще один счастливчик, пытается дотронутся до руки молодой вейлы, и резко отстраняет руку, словно обжегшись, не замечая гневный блеск в глубине голубых глаз. Флер пыталась, хоть и безуспешно, выбраться из сложившегося образа, находясь в нем. Наблюдая за этой кучкой людей Эрик успел вновь пожалеть о своих словах, в запале произнесенных в карете... Но внезапный удар по щитам, заставивший мальчика скривится как от зубной боли, подавил жалость в зародыше. Как же ему надоело это ребячество!

Преподаватели, сидевшие за отдельным столом, наблюдая всю эту картину лишь понимающе улыбались. Вся эта ситуация, лишь вызывала легкую ностальгию, по их далеким школьным годам. Впрочем, были и недовольные. В числе последних оказалась и директор Академии Шармбатон.

— Тишина! — строгим тоном, поднимаясь со стула по центру преподавательского стола, урезонила школьников мадам Максим. Просьба, оказалось явно лишней. Стоило директору подняться, как в зале будто бы выключили звук: смешки смолкли, перешептывания утихли. Весь зал сосредоточил свое внимание на директрисе.

Мадам Максим одним своим видом вызвала у Эрика неподдельное уважение. Женщина явно выделялась среди других людей — огромный рост прямо намекал на некоторое родство с великанами, — и не смотря на этот факт, она занимала пост директора в одной из лучших магических школ Европы. Несмотря на свою инаковость, мадам Максим отучилась, пробилась сквозь стереотипы, вырвалась из плена предубеждений и заняла свое место под солнцем. Сильная, волевая женщина, по праву занимающий сей престижный и ответственный пост.

— Дорогие ученики! Настало время большинству из вас вновь, а кому-то в первый раз, переступить порог нашей Академии, погрузится с головой в изучение магических наук и традиций. Приняв каждого из вас, мы взяли на себя обязательства максимально много поведать об окружающем мире. Мы раскроем ваши сильные стороны, сгладим слабые, разовьем таланты и подготовим универсалов. Мы дадим вам необходимые знания, и только вам решать, принимать их или нет. Но не сейчас. В данный момент я хочу сказать лишь одно — Мадам Максим улыбнулась, огляделась вокруг, и чуть заметно поклонилась залу, — Приветствую Вас в Академии Шармбатон!

Зазвучавшие аплодисменты, вскоре сменились звоном вилок и ножей и рассаживающихся за своим столом первокурсников. Пир начался.

— Ненавижу эти массовые показушные мероприятия — со злостью в голосе сказала Габриель.

— Угу, я тоже, — ответил Эрик, сидевший по левую руку от девочки. — Флер тоже как то не слишком довольна...

Эрик продолжал изредка бросать взгляды на стол старшей Делакур.

— Правда? — засомневалась Габриэль и, посмотрев на сестру, скривилась, — а мне кажется она упивается всеобщим вниманием.

Эрик удивился. Ему кажется? Или только он умудряется замечать все эти миниреакции Флер?

— Она всегда была легкомысленной, — пояснила девочка, заметив реакцию мальчика. — Например после первого курса, Флер любила демонстрировать свои знания в области чар. Инсендио она изучила в совершенстве... — Девочка закатала рукав мантии, и продемонстрировала крупный шарм от ожога чуть выше запястья.

Эрик шокировано уставился на неровную кожу, представляя какого же было Габриель в тот момент. Наверное криков было...

— ...много, — будто прочитав его мысли, продолжила девочка. — Флер хотела сжечь коробку из под сока, которую я держала в руках. И знаешь что? Она даже не извинилась.

Эрик отвернулся, не в силах ответить Габриель. Он даже не знал что можно тут еще добавить. У девочки уже сложилось свое мнение о собственной сестре, причем основанное на реальных ситуация и фактах. Эрик же знал Флер недолго, все выводы строил на каких-то догадках, полунамеках и неясном чувстве, определение которому он дать не мог. Да Габриель куда лучше знала свою сестру, но мальчик стоял на своем. Чему он успел научится за свою недолгую жизнь, так это что доверять можно только своим выводам. Нельзя довольствоваться чужими идеалами.

— Привет, — окликнули Эрика слева. Окликнувшим оказался тем самым мальчиком уверенно рассуждающий о вейлах и нимфах. — Аман Паскаль. А тебя как звать?

— Эрик. Эрик Гэлбрайт. — с улыбкой ответил мальчик, пожимая руку Аману.

— Ты ведь вейла? — прямота мальчика обезоруживала.

— Частично, — неохотно признался Эрик. Разговоры о себе, он не любил.

— А тогда почему ты седой?

Как же Эрик не любил этот вопрос. Почему каждый новый знакомый в этом мире обязан задать этот глупый вопрос?

— Я не ...

— И вправду, седой.

— Где?

— Вау!

Эрик крепко сжал челюсти. Началось то, чего он боялся. Остальные дети заметили его отличие, его инаковость. Один невинный вопрос, акцентировал внимание всего стола первокурсников на красивого беловолосого мальчика. Пошли шепотки, в него начали тыкать пальцами, тихо посмеиваться и переговариваться.

— Он и вправду седой. Ты только посмотри...

— Что с ним? Он болен?

— Болен? Это заразно?

— Стоп, — выпалил Эрик, — Я не заразен. Тем более не болен!

— Но ты седой... — проговорил мальчик с середины стола с таким тоном, будто у лектора объясняющего банальную истину нерадивому студенту.

— И что? — Эрик начал злится. Что за глупые дети!

Мальчик заметил, как напряглась Габриель и явно собиралась что-то в сердцах сказать. Эрик нашел под столом её руку и слегка сжал, получив в ответ удивленный взгляд девочки.

— Седой, он и есть седой. — подвел итог круглолицый мальчик, сидевший напротив, рядом с Аманом. — Ты откуда родом, Седой?

— Эрик, — со злостью поправил мальчик. — Меня зовут Эрик.

— Да какая разница? — ехидно ухмыльнувшись сказал его собеседник. — Так откуда ты?

Треск. Легкий треск слышимый только Эрику и понятный лишь ему. Эмоции. Слишком много. Впервые его блоки боролись не с внешней угрозой. Сейчас они не справлялись с нахлынувшими эмоциями мальчика, продавливая защиту с обратной стороны. Эрику срочно надо было успокоится, и он это прекрасно понимал. Несколько глубоких вздохов, и Эрик постарался переключится на другие мысли, вспоминая к примеру столицы крупнейших стран мира. Злость уходила, мальчик успокаивался, треск прекратился.

— Осер. — Эрик нацепил надменную маску, и холодным тоном поинтересовался. — Неужели фамилия Гэлбрайт, тебе ни о чем не говорит?

— Нет, — внезапная смена тона Эрика выбила мальчика из колеи, — а должно?

— Как звать? — вопрос этого зарвавшегося был проигнорирован.

— Лукас Лерой, — гордо ответил мальчик.

— Ясно. — Эрик глянул на него с деланным презрением, — Грязнокровка.

Стол мгновенно затих и тут же взорвался криками.

— Первый курс, тишина! — по залу разнесся усиленный магией голос невысокой женщины по правую руку от мадам Максим. — Прошу соблюдать дисциплину.

Первокурсники затихли, породив кучки перешептывающихся детей, сверлящих Эрика гневными или недоуменными взглядами. Мальчик, в попытках игнорировать все внимание к его персоне, в который раз посмотрел на стол третьего курса, и тут же отвернулся. Сочувствующий, полный жалости взгляд Флер ранил куда сильнее всех шепотков за его столом.

Фанфику жизненно необходима бета и гамма.

Исправляю в меру сил и возможностей, но они увы весьма ограничены. Желающим -> eno12eno@gmail.com

Глава 6

Спасибо lordglorian (гамма) за огромную проведенную работу.

С начала стола послышался властный голос Тима.

— Первокурсники прошу, построиться. Я отведу вас в комнаты.

Как и в прошлый раз Эрик встал рядом с Габриель и минуту спустя они уже курсировали вслед за Тимом по коридорам. Шествие было скорее похоже на экскурсию, потому что и минуты не проходило чтоб ученики не останавливались ради созерцания очередной картины, статуи или декорации. А статуй и тут было и в самом деле великое множество и все похожи друг на друга некоторыми моментами — они были полупрозрачными, ледяными и, видимо, не тающими.

Казалось, прошли часы прежде чем они пришли в комнату напоминающую гостиную: два камина у противоположных стен, три дивана, несколько мягких кресел и около десятка журнальных столиков. Также в помещении имелось четыре двери в разных углах, не считая той, в которую и вошли ученики. На каждой висело по маленькой картине размером с небольшую тарелку и изображенным человеком на каждой из них — на двух были мужчины, а еще на двух женщины.

— Это наша общая гостиная. Здесь могут свободно собираться учащиеся всех курсов и сидеть хоть до утра. — Тим улыбнулся. — А сейчас я вам объясню все что надо знать про распорядки, правила, дополнения, и некоторые другие моменты. В общем...

— Это поэтому вы увели нас раньше других из трапезной? — задал вопрос Аман. Только сейчас до Эрика дошло, что по коридорам шли они одни.

— Да. В общем, начнем со спален. Как вы уже наверное поняли по количеству дверей, их четыре — две для мальчиков и две для девочек. Каждая символизирует свою сторону света, у каждой свой староста и своя команда по квиддичу.

— То есть, — решил уточнить Эрик — две команды состоящих только из девочек и две только из мальчиков?

— Верно.

— Но это же не честно! — послышались мигом несколько голосов. Впрочем, их, было меньшинство так как большинство просто смотрели по сторонам, пытаясь понять, радоваться им или огорчаться. Но были и такие, кто не понял даже смысла слова "квиддич". На это же обратил свое внимание и Тим.

— Надеюсь, вы объясните своим товарищам незнающих про эту игру все что сможете. А по поводу честности или не честности это разговор отдельный. Например, девушки брали кубок школы намного чаще, чем парни.

Возмущенные переговоры сменились недоуменными взглядами.

— Как это так? — выдохнул Паскаль.

— Мы — мужчины, берем только грубой силой, а девушки более компактны, маневренны и быстрее. Да, загонщики у нас лучше, но охотники и ловцы.... — Тим замолчал, видимо вспоминая что-то грустное. — Одними загонщиками матча не выиграть.

Тим встрепенулся и продолжим:

— Ну ладно не будем о грустном. Так... про что я там... ах да. Как вы знаете в квиддиче семь игроков, может быть, поэтому мадам Максим ввела правило, согласно котором на поле за одну команду не может играть два человека с одного курса. То есть играют обязательно все курсы. Каждая команда называется в честь той стороны света, которую символизирует её спальня.

— А как распределяют по спальням? Влияет ли это на посещение занятий? — спросил Эрик.

— Распределение чисто символическое, и во многом оно существует только для квиддича. Занятия вы будете посещать все вместе, питаться тоже. Кстати ты ведь Гэлбрайт? — Гэлбрайт кивнул. — Редко когда встретишь такого любознательного первокурсника.

— Спасибо — холодно улыбнулся мальчик, — но вы так и не объяснили про распределение по спальням.

— Ой, прости, забыл. Как я говорил оно чисто символическое, поэтому распределение очень легкое. Сейчас мы его и произведем. На первый, второй рассчитайтесь! Девочки отдельно, мальчики отдельно. Сначала мальчики.

-Первый — произнес Эрик. Принцип распределения он уже понял. Сейчас, наверняка, четные пойдут в одно крыло, а нечетные в другое. Так и оказалось. Когда кое-как рассчитавшись, Тим подтвердил догадку Эрика отправив четных и нечетных в разные спальни, объяснив перед этим распорядок дня. Гэлбрайту досталось северное крыло. Впрочем, как и Аману. Лукас, к удовольствию Эрика, попал к восточным.

— Северные, задержитесь, пожалуйста, — услышал Гэлбрайт голос Тима, уже находясь у самой двери, ведущей в спальни. Он, с остальными ребятами подошел к старосте. — Я первый год являюсь старостой Северных, и по совместительству капитаном команды по квиддичу нашего крыла. В прошлом году закончил обучение наш ловец и потому нам нужен новый. Мы, разумеется, имеем запасной состав, но заменить ловца не можем, так как лучшие игроки остальных курсов уже присутствуют в команде. В субботу будут производиться отборочные испытания как на ловца, так и на другие позиции на поле. Мы имеем сформированный состав, но если вы сможете показать себя лучше имеющегося у нас опытного игрока, то вы займете его место. Испытания будут предельно честными и беспристрастными, поэтому результат зависит только от вас. Удачи. Всех желающих, я вас попрошу быть на поле в пять часов субботы. Ясно?

— А что такое квиддич, кто нить объяснит мне или нет? — послышался раздраженный голос, какого — то первокурсника. Ему вторили еще пол десятка таких же.

— Тихо, тихо, прошу вас. Ваши однокурсники с радостью объяснять вам все в своих комнатах. А теперь идите, раскладывайтесь. Сегодня был тяжелый день, а завтра еще тяжелее — как ни как первый день учебы. Во многом потому советую лечь сегодня пораньше, дабы хорошо отдохнуть.

Возражений на это предложение либо не последовало, либо Эрик их просто не услышал. Пожелав спокойной ночи Габриель, которая к слову попала в Южное крыло, мальчик вошел в дверь ведущее в Северное. Сразу за дверью начиналась винтовая лестница, которая петляла вдоль, вделанных в стену дверей, с небольшой табличкой на каждой — "4 курс", "2 курс"... Гарри вошел в первую с надписью "1 курс". В комнате стояло шесть кроватей покрытые пологами, у каждой кровати по тумбочке и небольшому шкафу. Сама комната была круглой формы, в центре которой находился журнальный стол. Возле него стоял чемодан Эрика. Скрип двери позади, возвестил о прибытии будущих соседей.

-О! Будем жить вместе?! — раздался веселый голос Амана.

Эрик кивнул:

-Да, и кажется еще четверо с нами.

Соседей долго дожидаться не пришлось. Ими оказались четыре маглорожденых — Бруно де Фирнал, Шеонтье Нэльо, Регинальд Ферье и Аманд Келье. Обменявшись приветственными кивками с Аманом, и демонстративно игнорируя Гэлбрайта, мальчики разобрали кровати и быстро уснули.

"Не самое удачное начало учебы," — пожурил себя Эрик. и последовал примеру соседей.

* * *

-...еще два мяча называются бланджеры. Они носятся по всему полю, пытаясь сбить игроков с метел. Чтобы не допускать помех со стороны этих мячей для своей команды есть так называемые загонщики. Своими битами они отбивают бланджеры в игроков чужой команды, пытаясь создавать им проблемы.

— А бланджеры еще никого не убили?

— Про такие случаи я не слышал, но слегка покалечить они могут.

Эрик бросил отчаянные попытки сохранить остатки сна и открыл глаза. Голоса разбудившие его принадлежали Аману и Келье, которые сейчас вовсю болтали на квиддичную тематику. Если первый рассказывал и отвечал на вопросы, то второй, впрочем как и Бруно с Нэльо, задавали вопросы и внимательно слушали.

— А можно потише что ли? — со стоном спросил Эрик. — Спать хочется ужасно.

— Доброе утро, — слава Богу, его заметили... — можно и потише, но что толку. Все равно через десять минут подъем. — Извинятся, Аман даже и не подумал.

— Ясно, ну тогда ладно. Пойду, умоюсь.

Не бросая слов на ветер, мальчик направился в уборную, но не столько ради утренней гигиены, сколько ради того чтобы просто не находится в компании негативно настроенных однокурсников. Не прошло и дня в школе, как он одним лишь словом смог ополчить против себя весь его курс. Зря он сорвался за столом. Зря. Идиотское проявление худших качеств аристократов — гордыни и превосходства — сыграло с ним в злую шутку. А он еще считал себя умным ребенком. Куда уж там...

Спустя десять минут, уже сидя в гостиной на диване и читая "Зельеварение для начинающих", Эрик внезапно услышал бодрую, красивую и невероятно громкую мелодию. Настолько громкую, что когда она заиграла, мальчик даже подскочил от неожиданности — поначалу показалось, что в гостиной раздался небольшой взрыв. По ощущениям в груди, Эрик понял, что и эту песню исполняли нимфы.

— Опять они, — раздался тихий голос за его спиной. Разумеется, это была Габриель.

— В Шармбатоне нимфы видимо единственное музыкальное сопровождение — кисло улыбнулся Эрик. Девочка усмехнулась.

— Тебя беспокоит, то что произошло вчера? — в лоб спросила Габриель уже не скрывая своего волнения.

— Не особо. Это было ожидаемо.

— Тогда зачем...

— Габриель, скажи честно, — Эрик серьезно посмотрел на девочку, — ты думаешь, что я повел себя недостойно?

— Я... я... — Габриель замялась, не ожидая такого напора. — Я правда не знаю... С твоей стороны было грубо использовать то слово, но и остальные ребята вели себя плохо. Я... я просто не знаю...

Эрик в надежде успокоить, чуть не плачущую девочку осторожно взял её за ладошку.

— Спасибо, — искренне улыбнулся Гэлбрайт. Габриель с удивлением уставилась на него, забыв о подступающем плаче. — Ты мне в лицо сказала о том, что я был не прав. И не ошиблась. Меня мало волнует, что обо мне говорят, спасибо отцу с детства учившего не обращать внимания на мнение окружающих. Но когда он не узнал мой род... Не знаю что произошло... Возможно взыграла глупая гордость аристократа? Я не знаю...

Габриель неожиданно сильно сжала ладонь Эрика, улыбаясь и глядя словно преданный щенок на своего хозяина. В её глазах было столько веры и благодарности, непонятно откуда взявшейся, что Гэлбрайт невольно смутился.

— Я всегда на твоей стороне, Эрик, — почти пропела девочка. — Хочешь ты того или нет.

— Но почему...

— А разве это не нормально, что невеста поддерживает своего жениха? — чуть слышно произнесла Габриель мило смутившись.

В гостиной, к тому времени успевшей наполнится учениками и их разговорами, внезапно стало тихо. Тихий шепот Габриель, каким-то чудом смог услышать каждый находившийся в помещении человек.

Заметив всеобщее внимание на своей персоне, Эрик поморщился. Безобидный разговор внезапно перестал быть таковым. Обведя взглядов разношерстную толпу, Эрик ухмыльнулся и обратился к Габриель.

— Нам следует продолжить разговор в другом месте.

Габриель не ответила. Девочка явно осознала, что именно она сотворила.

— Прости, — еле слышно прошептала она. Счастья, которым девочка буквально лучилась несколько секунд назад, как не бывало. — Прости...

Взяв за руку младшую Делакур, Эрик вывел не сопротивляющуюся девочку из гостиной. Ей точно нужно несколько минут покоя.

* * *

Как оказалось, завтракали они тоже под чудный голос лесных и горных нимф. Тогда же всем ученикам раздали расписания занятий на всю неделю. По будням, кроме пятницы, было по четыре урока длинной по полтора часа и перерывами по десять минут. Исключением был лишь обеденный перерыв длиной в час, да и в пятницу только три урока. Занятия начинались в девять утра, чему Эрик был несказанно рад. За три года обучения дома он уже успел привыкнуть к такому расписанию.

Он ел, стараясь игнорировать направленные неприязненные взгляды других детей, правда, большинство которых принадлежали мальчикам. Девочки, казалось, забыли вчерашний инцидент и мирно переговаривались друг с дружкой не обращая внимания на высокомерного новичка, коим несомненно считали Эрика. Лишь Элли, достаточно миловидная девочка с карими глазами и каштановыми волосами, сидевшая по правую руку от Гэлбрайта, позволяла себе попытки втянуть в разговор мальчика, который на контакт не шел... по началу. Пять минут спустя, в надежде прервать длиннющий монолог девочки, который уже порядком раздражал, Эрик попросил её быть потише.

— О! — деланно удивилась Элли. — Я думала ты онемел. Рада что ошибалась.

Эрик со стоном взглянул на искренне улыбающуюся девочку и не смог не ответить тем же.

— За столом, я глух и нем. Тебя не учили этому родители дома? — со всей своей возможной серьезность спросил мальчик, впрочем пряча улыбку.

Девочка задрала носик и наигранно возмутилась.

— Конечно учили! Жаль только, что я уже поела. И ты как я смотрю тоже. — Элли нагнулась над столом и взглянула на другую соседку Эрика. — Габриель я иду в гостиную, за учебниками. Прихватить по дороге твои?

Последующий за вопросом кивок, послужил ответом. Элли вновь лучезарно улыбнулась.

— А ты пойдешь?

— Я? — мальчик был не уверен что вопрос адресовали именно ему.

— Ты. Ты ведь уже закончил с завтраком. Пошли бы вместе.

— Нет. — мотнул головой Эрик. — Я подожду Габриель.

Делакур мигом расцвела. Элли увидев реакцию девочки, звонко рассмеялась.

— Все с тобой ясно, Габриель, — уже хихикая прокомментировала Элли. За что заработала гневный взгляд от Делакур. — Ладно, тогда и я с вами посижу.

Элли вновь села на лавочку и пользуясь тем что Габриель ест, завязала непринужденный разговор с Эриком. Гэлбрайт был не против.

— А я ведь не знаю твоей фамилии, — осознал мальчик посреди беседы об уроках.

— Карди. Элли Карди, магглорожденная, — пожала плечами девочка.

— Вот как... — Эрик, вспомнив вчерашний инцидент, деланно устыдился. — Ты прости за вчерашнее...

— За что? — удивилась девочка. — Ты же не мне сказал. Да даже если бы и мне, я бы не обиделась. Не понимаю чего постыдного в этом слове.

— Ты может и не понимаешь, но другие...

— Другие? — Элли вновь рассмеялась, что на фоне недоумевающего лица Эрика, выглядело комично. — Поверь все и думать забыли об этом еще прошлым вечером, а после вашего сегодняшнего признания так и вообще не вспомнят.

— Жаль это относится не ко всем... — тихо проворчал Эрик, смотря в сторону своих соседей по комнате. Проследив за его взглядом, Элли улыбнулась.

— А ты чего хотел? Ты с первого дня в школе застолбил за собой звание парня лучшей девушки на курсе, — Габриель от такой похвала зарделась. — Привыкай, тебе это еще аукнется.

— Спасибо, Элли. — искренне поблагодарил Эрик. Девочка явно ему нравилась.

— Не за что, — ухмыльнулась Элли. — И к слову, говоря о лучшей девушке на курсе, я имела ввиду себя.

Элли задорно улыбнулась, пропуская мимо ушей неодобрительный возглас Габриель.

* * *

Пьер Гэлбрайт сидел за своим столом в кабинете начальника Отдела Международного сотрудничества, но в мыслях пребывал далеко от всего, что хоть как-то связано с работой. Он думал о сыне. Уже год прошел с тех пор, как он начала замечать за собой привязанность к этому чудному созданию, и с тех пор он ставил под сомнение каждого свое прошлое решение относительно воспитания хоть и приемного, но столь родного сына. Да, он был для него жестким отцом — Пьер это осознавал. Мальчик рос без отцовской любви, но тем не менее отца любил. Это легко читалось в его преданных глазах, смотревших на него с таким восхищением, что невольно трогало за душу. Как так получилось? Неизвестно. Эрик быстро осваивал окклюменцию, получал только отличные отзывы от всех домашних преподавателей, и с ответственностью подходил к каждому делу. С каждым разом, Пьер умудрялся взваливать на мальчика задания все тяжелее и тяжелее, и тем не менее Эрик с ними справлялся. Его сын никогда не просил игрушек. Никогда не играл, за исключением полетов на метле, к которым у него был несомненный талант, и большую часть свободного времени проводил в библиотеке, занимаясь сверх меры. Мозг Эрика, казалось требовал постоянной подпиткой знаниями и видя это, Пьер подарил ему нескончаемый блокнот, который уже спустя пару недель умудрился заметно разрастись. Долгое время Пьер не обращал внимание на растущее внутри него чувство, но росло оно слишком быстро. Тогда мужчина убедил себе, что это ни что иное как гордость за себя. Еще бы, так воспитать приемного сына! И вот, чуть более года назад слепая вера прошла, уступив место прозрению — растущее чувство было ни чем иным, как гордостью за Сына. Его сына. Эрика Гэлбрайта.

Много времени прошло, прежде чем он смирился со всем этим, но глядя в след улетающей карете, Пьер впервые за долгое время не смог удержать маску безразличия.

И задавался вопросом — не была ли фраза "Будь гордым, знай себе цену. Вейла без этих качеств — хуже шлюхи" лишней? Ведь между светлой гордостью и темной гордыней такая тонкая грань...

* * *

Эрик уже давно привык жить не считаясь с мнениями других. А сейчас, двигаясь по коридору в компании двух подруг, — Элли и Габриель, — он и вообще забыл о самом факте несправедливого отношения некоторых мальчиков к нему. А несправедливого ли? Эрик вспылил в ответ на вполне очевидное пренебрежение его личностью. Невоспитанный мальчишка, всю свою жизнь проживший вдалеке от магического мира, посмел заявится и строить из себя невесть кого. Эрик нисколько не сомневался в правдивости своих слов и ничуть не раскаивался в содеянном.

К девяти все первокурсники уже собрались у кабинета зельеварения. Для того чтобы вовремя прибыть к нужному классу потребовались большие усилия, так как никто из них не знал ни точного положения кабинета, ни то, как к нему пройти. Старшекурсники же были больше озабочены своими делами, и дорогу подсказывали лишь некоторые добрые исключения. Да и те: "Идешь прямо, потом у портрета "Рассерженной дамы" направо, далее после девятой ледяной статуи налево, вниз по лестнице, еще раз налево и вы у цели". После таких объяснений дети плутали, пока не возвращались туда же, откуда начали. Вообще-то путь был описан точно, но вот только портрета "Дамы" найти не получалось. Может она настолько на всех рассердилась, что спряталась от глаз мира всего?

Эрику с девочками повезло — им попался добрый, а главное знающий путь, портрет с клоуном, который их и довел, перепрыгивая из одной картины в другую. Правда и цена была довольно высока — всю дорогу им пришлось после каждой плоской шутки натягивать на лица улыбки и подхихикивать, дабы клоун не потерял своего приветливого расположения духа. Но даже благодаря этой жертве, их компания появилась у нужного кабинета одними из последних. Чуть раньше них Аман, который объяснил, что заблудился по пути из гостиной в трапезную, откуда он и собирался начать поиски, и оказался тут.

— Удачно заблудился, — только и хмыкнул Эрик.

— Угу, — кивнул Аман. — Ты как? Справляешься?

— С чем? — не понял мальчик.

— С излишним вниманием. На вас с Делакур почти все ученики смотрят, стоит им или вам только мимо пройти...

— Уже свыкся. Мой отец с детства прививал нам с сестрой несколько истин. Среди них была и одна простая: "Помните, вы всегда в центре внимания.". Так что я, как наверное и Габриель, к подобному уже привыкли.

Аман спрашивал не просто так. Стоило им оказаться около нужного кабинета, как мигом, взоры большинства присутствующих обратились на них. Новость об их помолвке успела облететь весь первый курс. И если представители других магических семейств отнеслись к этому спокойно, обыденно, то реакция магглорожденных сильно различалась. Девочки перешептывались и восхищенно смотрели на них, будто увидев воплощение детских представлений о прекрасных принцах и принцессах. Мальчики, которым романтика претит на корню, видимо увидели в обыкновенной помолвке, столь распространенной среди аристократов, лишний повод для насмешек. Это было практически написано на их лицах, обращенных в сторону Эрика.

Аман как-то многозначительно пожал плечами и собирался что-то добавить, но прозвенел звонок, и дверь в класс открылась.

— Все внутрь — произнес голос по ту сторону двери.

Дети толпой ввалились внутрь. Аудитория практически ни чем не отличалась от обычной лекторской, в которой Эрик был лишь раз, когда ездил с отцом по его делам в маггловский университет. Несколько рядов, стоящих полукругом, каждый несколько длиннее и выше предыдущего. Только вот на столах вместо набора карандашей, циркулей и других канцелярских товаров, стояли весы, котлы, разделочные доски, наборы ножей, ступки и пестики. За единственным столом посередине зала стоял преподавательский стол, за которым, низко склонив голову сидел преподаватель. Разглядеть его получше пока не удавалось.

— Рассаживайтесь — сказал учитель. — Правило, как и в трапезной, одно место на семь лет.

Только стоило Эрику сесть на место в первом ряду, как рядом тут же приземлилась Габриель. К небольшому разочарованию рядом стоящего Амана..

Увидев, что место рядом с Гэлбрайтом-младшим занято, мальчик так и простоял в дверях, окидывая взглядом кабинет, высматривая место, куда можно было сесть. После полминуты безрезультатных поисков, у учителя закончилось терпение.

— Молодой человек, — обратился он к Аману, — если вы сами не можете определиться с выбором места, то позвольте это сделать мне. Вы будете сидеть....вон там.

Эрик взглядом проследил куда указывала рука профессора и, увидев будущую соседку Амана не удержался от ехидной ухмылки — Элли сидела одна и явно наслаждалась этим. Вот тебе и подарочек.

— Ну и долго мы будем столбом стоять? Я же вроде бы указал Вам ваше место, — вновь окликнул Паскаля профессор. Аман, подхватив сумку, с улыбкой опустился около Элли. Та в свою очередь обреченно вздохнула но промолчала.

— Расселись? Теперь можно начать урок. С вами я уже успел познакомиться, а вот вы со мной вряд ли. — мужчина встал и поклонился. Это был сорока летний мужчина с короткими, жесткими каштановыми волосами. Только вот голос совсем не соответствовал его примерному возрасту — молодой с небольшой постоянной смешинкой. — Меня зовут профессор Джон Роуз. Просьба обращаться ко мне только как сэр Джон или в крайнем случае профессор Роуз, другого обращения не потерплю. Никаких "мсье", "мистер" и тем более "мадам".

Эрик улыбнулся. Роуз производил впечатление "молодого старика", вроде, как и внешне и стареет, но внутренне не меняется. "Наверняка, в молодости он был тот еще шутник," — подумал Гэлбрайт.

— С сегодняшнего дня я буду преподавать у вас, да и не только у вас, предмет, являющийся обязательным для всех курсов и школ — зельеварение. Прошу учесть, что это точная наука, требующая соблюдения ряда правил, но делать все по рецепту не рекомендуется, импровизация не допускается, но новаторства приветствуются. Помните, что иногда случайно испорченное зелье может обладать уникальными свойствами, а повторить его бывает проблематично. Таким способом к примеру был изобретен клей, способный склеить рваные куски некоторых магических материалов. У большинства мастеров сей науки есть в ходу одно выражение: "Испорченное зелье — тем не менее является зельем". Но так как вы всего лишь ученики, оценки я поставлю только за нужный мне результат.

Учитель Эрику определенно понравился, да и весь урок в целом. Роуз отлично знал свой предмет и умело передавал накопленные знания новому поколению. Начав с основной классификации ингредиентов, профессор закончил урок изготовлением примитивного зелья Полировки.

Хоть оно и считалось простейшим, большинства учеников не справились с поставленной задачей. Эрик, спасибо домашней подготовке, сделал все практически в лучшем виде и с чувством выполненного долга мотал головой во все стороны. Габриель тоже справилась не плохо, чего не скажешь об Амане и половине класса. У соседа Элли зелье, вместо прозрачного, имело густой черный оттенок. Оценка была вполне предсказуема.

— Как у тебя получилось? — недоумевал Аман, смотря в котел Гэлбрайта. — Оно у тебя идеально!

— Просто следовал рецепту — пожал плечами мальчик. — Да и вообще я зельями уже пару лет занимаюсь. В меня с детства пихали немереное количество знаний.

— Сочувствую тебе.

— Это мои слова, — не остался в долгу Эрик.

Профессор Роуз был раздосадован — он явно рассчитывал на лучшие результаты. Впрочем, его недовольство успешно вылилось в гору домашнего задания, избежать которого умудрился лишь Эрик, как владелец отлично сваренного зелья.

* * *

Второй парой была трансфигурация — один из предметов, к которому Эрик испытывал необъяснимый интерес. Еще дома, узнав о таком предмете, мальчик ухватился за него и в течении нескольких месяцев прочитал все имеющиеся в домашней библиотеке книги по данной тематике. Некоторые из них оказались более чем полезны и интересны. Жаль только практически испытать полученные знания у него не получилось — не было палочки.

И вот пришло время, которое так ждал Эрик. Момент, когда взмахом палочки, подобно Богу, мальчик мог менять структуру, состав, форму, размер и даже свойства материала. Как только подобное не могло не вызывать интереса?

Эрик с Габриель стояли в стороне от основной массы учеников предпочитая изоляцию всеобщему вниманию.

— Эрик, твой друг просто ужасен! — Элли налетевшая будто из неоткуда выглядела раздосадованной.

— Он тебе что-то сделал? — удивился Эрик. Аман не производил впечатления плохого человека.

— Он ужасен! — повторила девочка. — Я не понимаю, как можно провалить зелье с таким простым рецептом?!

— Ты и сама не лучше справилась, — хихикнула Габриель, в надежде отыграться за разговор за завтраком.

На такое заявление Элли ответила, зашипев не хуже разъяренной кошки.

— Это потому что его друг, — тычок в сторону Эрика, — умудряется нарезать свои ингредиенты так, что они попадают мне в котел!

Эрик с Габриель засмеялись. А Аман то молодец!

— Ничего смешного! Мне с ним еще семь лет сидеть! — Элли успокаивалась и внезапно погрустнела. — Вот почему я хотела сидеть одна... Мне с ним никогда не сдать зелья...

— Будет тебе, — Эрик положил руку на плечо девочке. — Сдашь, сдашь, не переживай. Лучше скажи, как тебе трансфигурация?

— Пока не знаю, но предмет, несомненно, интересный. Ты ведь тоже по нему дома занимался?

— Нет, нет, — замотал головой Эрик. — Про трансфигурацию я узнал случайно, и сильно ей заинтересовался.

— Значит нам не стоит ждать от тебя выдающихся достижений на этом уроке? — Элли окончательно пришла в себя, вернув обычное расположение духа. Неоднозначная улыбка Эрика была ей ответом. — А по каким предметам ты тогда занимался?

— Из магических, только зелья. Но отец так же настоял на изучении некоторых маггловских наук, и нанял мне для этого учителей...

— Эй, седой, — раздался за спиной елейный голос Лероя. Ехидно ухмыляясь он приближался к их компании, — А невесту тебе тоже папаша купил?

Пауза...

Эрику понадобились лишь доли мгновения, чтобы понять, что именно спросил Лерой. Дальше мыслить трезво Гэлбрайт уже не смог. Ярость в мгновение затопила сознание Эрика, сметая все зачатки благоразумия.

Эрик забыл, что он маг, забыл, что никогда не дрался, забыл, что рядом был кабинет с учителем. Вся его сущность требовала отомстить за оскорбление будущей мисс Гэлбрайт, за завуалированное оскорбление его самого.

Лерой кажется начал догадываться, что что-то пошло не так, но не успел сделать и шага, когда кулак Гэлбрайта с мерзким хрустом впечатался ему точно в нос. Силы удара хватило, чтобы бросить Лероя на пол, где тот и растянулся истекая кровью. Но Эрику было недостаточно! Этого мало! Этого явно мало! Он заплатит...

Следующий удар пришелся в скулу уже лежащего мальчика, пригвоздив его к полу. Легкая боль в пальцах от плохо поставленного удара, лишь раззадорила взбесившуюся вейлу. Не думая, Эрик занес кулак для следующей атаки...

Нечто твердое врезалось в него сзади, сбрасывая его со своей жертвы. Кто посмел?! Вскакивая на ноги, Эрик лишь успел увидеть летящий в него луч парализующего проклятья. Ноги Гэлбрайта сошлись, руки прилипли к бокам, но каким-то чудом не упал.

— Я, конечно, знаю, что вейлы народ вспыльчивый, — раздался сухой, но явно молодой голос, — но вы уж постарайтесь сдерживать себя находясь в школе.

Потеряв возможность двигаться, Эрик немедленно остыл. Ярость, царившая в его сознании, отступила, оставляя разуму возможность разобраться в сложившейся ситуации.

Первое, что отметил Эрик — парализовало его удачно: он стоял лицом к уже открытому кабинету трансфигурации. На полу в паре метров перед ним лежал Лерой — в собственной крови и слезах. У стены столпились остальные ученики во все глаза таращась на Эрика, впрочем избегая его взгляда. Единственными кто в наглую уставились точно на него была Габриель, смотревшая со странной смесью страха, гордости, восхищения и долей упрека, и девушка, стоявшая в дверях ведущих в нужным им сейчас кабинет. "А вот и учитель," — посетила Гэлбрайта здравая мысль. Встреча перед воротами Шармбатона крепко въелась Эрику в память, отчего появление стройной, молодой девушки с аккуратно уложенной прической и проницательными карими глазами, стала большей неожиданностью, чем планировалось. На вид ей сложно было дать больше семнадцати лет, и мало чем напоминала то пугало, что приструнило старосту северных буквально вчера вечером.

— Всех прошу в класс, — кивнула девушка ученикам облепивших стену у кабинета. — А вас двоих я попрошу остаться.

"Она еще и шутит!" — возмутился Эрик наблюдая как она указывает на них с Лероем, которые явно не могли никуда уйти даже при всем желании.

Девушка, игнорируя замершего Гэлбрайта, склонилась над истекающим кровью мальчиком и замерла. Прошло несколько секунд, прежде чем она отстранилась от Лероя, негодующе на него посматривая.

— Епискей — взмахнула палочкой девушка, убирая кровь с лица Лукаса. — Живо в класс. Немедленно.

Лерой, с видимым трудом поднявшись, испуганно глянул в сторону Эрика и подобрав сумку быстро скрылся в классе.

— Ты успокоился? — Эрик хотел было ответить, но не смог. — Моргнешь один раз, значит да, два — нет. Понял?

Эрик моргнул.

— Так ты успокоился? — Гэлбрайт моргнул еще раз. Девушка взмахнув палочкой, сбрасывая заклинание. Эрик почувствовал, что снова может двигаться.

— Зачем ты ему помогла? — с вызовом спросил Эрик.. — Он же...

— Силенцио. — еще один раз взмахнула палочкой девушкой. — Наверное ты хотел спросить: "Зачем Вы ему помогли?". Я как то не припомню, чтобы к профессорам обращались на Ты. Все понял?

Эрик кивнул, не в силах вымолвить ни звука.

— Хороший мальчик, — улыбнулась профессор. Девушка явно начинала раздражать Эрика. — А теперь касательно твоего вопроса. Он совершенно не подразумевал, то, о чем подумал ты. Он лишь ребенок, и еще не столь испорчен этим миром.

— Откуда вы знаете? — Эрик и так был раздражен как поведением профессора, так и собственной беспомощностью, а тут она еще и всезнающую изображает.

— Я покопалась в его голове, — просто призналась девушка. — Но меня больше насторожил тот факт, как Ты воспринял этот безобидный, прозвучавший из уст ребенка, вопрос. Ты не должен знать о таких вещах.

— Меня хорошо воспитали, — гордо ответил Эрик.

— Нет... — тихо произнесла профессор, — тебя лишили детства.

* * *

Кабинет трансфигурации и мало чем отличался от предыдущего. Недолго думая, он занял то же место что и занятием раньше — рядом с Габриель. Элли и Аман сидели вместе, и оба, кажется, были не в восторге друг от друга.

— Добрый день, класс. — лекторский сухой голос никак не вязался с внешним видом преподавателя. — Я профессор Энн Тейт, ваш новый учитель трансфигурации, временно подменяю мадам Ланье, которая в этом году физически не в состоянии преподавать. Попрошу отметить этот факт: я здесь лишь на год. Точка. Любые другие предположения будут заведомо ложными, потому тратить на них мое и свое время не стоит.

Эрик, как и большая часть класса с удивлением наблюдали за этой девушкой. Её тон и манера речи раздражала, но в совокупности с симпатичным личиком, смотрелось комично и в какой-то степени даже мило. Девушка явно переигрывала. Эрик прекрасно помнил как буквально пару минут назад она изъяснялась почти по человечески.

Значит маска, притом очень качественная. Мальчик мысленно поаплодировал, отдав должное актерским способностям девушки.

— А теперь, дабы не повторять ошибки, допущенные на прошлом уроке, я сразу объясню несколько истин не имеющих отношение к текущему предмету. Мне семнадцать лет, досрочно окончила Высшую Французскую Национальную Академию, по специальности "Исследователь". Как понятно из специальности, занимаюсь исследовательской работой в различных направлениях. Нет, я не шучу. Нет, я свободна. Да, я считаю себя умнее вас. Нет, я не шучу. Нет, не пойду. Нет, только на один год. Нет, частных уроков не даю. Нет, информация о моей работе засекречена. Итак, есть еще вопросы? — Энн обвела взглядом аудиторию в поиске смельчаков. Таких нашлось лишь двое. — Да, Лерой?

— А вы не...

— Нет. — прервала его вопрос профессор. — Мой ответ на ваш вопрос, нет. Вы не пойдете в медчасть. Ваша травма вызвана Вашей же собственной глупостью. Сидите и пожинайте плоды.

— Но я даже ничего не спросил! — Лерой был возмущен.

— Слишком громко думаете, Лерой. Следующий... — Энн внимательно посмотрела на Гэлбрайта, поднявшего руку. Нежное прикосновение к ментальному блоку Эрика, не прошло незамеченным. Мальчик нахмурился, и чуть сосредоточившись выкинул за блоки одну фразу: "Посторонним вход воспрещен." — и гаденько ухмыльнулся. Профессор шутку оценила, и в следующую секунду, почувствовал как будто кто-то еле слышно прошептал ему на ухо: "Наглый мальчишка". На лице Энн промелькнула улыбка.

— Гэлбрайт, вы.

— А можете рассказать, по какой причине, вчера Вы явились в столь непотребном виде? — вспылил Эрик раздраженный недавним поведением профессора. Он мог поклясться, что видел гневный огонек, на мгновение вспыхнувший в глазах юной ведьмы.

— Собирала образцы здешней скальной породы. У таких объектов как Шармбатон очень сильное магнитное поле, которое предположительно влияет даже на неживые объекты. Для проверки данной теории я взяла образец пород на каждой стометровой отметке начиная с подножья Мон Шабертона. — удостоверившись что удовлетворила любопытство учеников, профессор, как бы невзначай добавила, — Гэлбрайт, отработка после ужина в моем кабинете. Дерзость учителю.

Фанфику жизненно необходима бета.

Исправляю в меру сил и возможностей, но они увы весьма ограничены. Желающим -> eno12eno@gmail.com

Глава 7

Спасибо lordglorian (гамма) за огромную проведенную работу.

— Первое задание простое и в то же время до невозможности сложное для неподготовленного разума. — профессор Тейт, после сорокаминутной записи лекции о технике безопасности, решила перейти непосредственно к предмету. — Кто мне скажет, что необходимо для успешного преобразования? Гэлбрайт.

Эрик, будучи не в лучшем расположении духа — еще бы, получить отработку в первый же учебный день, удовольствие не из лучших, — встал.

— Магический дар, профессор Тейт, — и мысленно усмехнулся, чувствуя чужое присутствие на границе своих ментальных блоков.

По классу послышались смешки — кто-то посчитал такой ответ остроумным. Учитель в прочем тоже, о чем говорила неприкрытая улыбка, которая тем не менее быстро исчезла.

— Ответ несомненно верен, но позвольте мне конкретизировать вопрос. Что необходимо стандартному волшебнику для успешного преобразования? — мысленный тычок по барьерам намекал, что следующая шутка оценена не будет.

— Воображение, профессор, — серьезно ответил Эрик. — Невозможно трансфигурировать то, чего представить не можешь.

— Верно, Гэлбрайт. Разъясню поподробнее — для успешного преобразования объекта необходимо четко представлять себе как конечный результат, так и сам процесс трансфигурации. Вы не сможете получить даже из спички иголку, если ни разу её в глаза не видели. Вам это ясно?

Ответом были многочисленные кивки из класса и нестройный гул голосов.

— Записали? Теперь к главному, а именно к магическим формулам. В школьной программе трансфигурации вы пройдете четыре разных вида преобразования: неживое в неживое, живое в неживое, неживое в живое и наконец живое в живое. Для каждого требуется своя магическая формула, и свой уровень подготовки. Мы начнем с простейшего — преобразования неживого в неживое...

Объяснения и дальнейшая запись прослушанного заняли еще добрых минут пятнадцать. На протяжении этого времени, мысль о том, что он не доживет до реальной практики, а попросту умрет от скуки, посещала Эрика не один раз. Все что было дано под диктовку, мальчик читал не один раз, и прекрасно прожил бы и без этой лекции.

И вот... отмашка. Перед каждым учеником возникла обыкновенная спичка, которую требовалось превратить в иголку.

Сгорая от нетерпения Эрик взял палочку в руку, отчетливо представил спичку, как твердый метал заменяет собой хрупкое дерево, как он медленно заостряется на конце, утончается... и произнес давно заученную формулу.

Иголка была идеальна — острая, с четким ушком, целиком металлическая. От спички не осталось ни следа — полная трансфигурация неживого в неживое.

* * *

После первого урока Энн была вся на нервах — эти глупые шестикурсники! Каждый из них был столь самоуверен, что в мыслях уже спал с ней! Где тут уважение? От таких личностей его не дождешься. А ведь она не раз предупреждала о том, что подобная реакция будет.

А в чем её вина? В том что спонсор их исследовательского центра просто не способен отказать директору Шармбатона? Но тогда почему крайняя именно она?

Впрочем, поставить на место этих зазнавшихся болванов с шестого курса не составило большего труда. Ей как врожденному леглименту, разумы детей казались открытыми книгами, в которых найти слабое место легко и просто. Если знать по какой точке бить — присмиреют даже такие увальни.

Второй парой по её мнению должна была пройти спокойно — как ни как обычные первокурсники, только приехавшие из своих домов, не освоившиеся и не привыкшие к замку.

Как бы не так.

Тот беловолосый мальчик, неожиданно обративший её внимание на себя в день прибытия в замок, внезапно оказался Гэлбрайтом — наследником древнего семейства, к тому же явно вейла. Последний факт вызывал разом несколько проблем: значит мальчик владел окклюменцией и обладал какой-никакой гордостью и самомнением. Но не только...

Именно этот мальчик и стал причиной очередной головной боли Энн.

Выйдя в коридор в надежде пригласить "белых и пушистых" первокурсников в класс, она была глубоко поражена развернувшимся действием: Гэлбрайт, с перекошенным от ярости лицом, сидел верхом на другом мальчике и усердно равнял его лицо с полом.

Отреагировала Энн мгновенно. Один невербальный Ступефай отбрасывает Гэлбрайта, а посланный вдогонку Петрификус обездвижил уже успевшего вскочить на ноги мальчика.

Избавившись от свидетелей, Энн подошла к пострадавшему. "Разбит нос, но не сломан, — она на глаз оценила состояние мальчика, — переживет и потерпит." Первым делом ей необходимо было разобраться с причиной столь яростного обмена мнениями. Аккуратно скользнув в мысли лежачего мальчика, Энн без труда нашла то что искала. Этим оказалась одна единственная фраза, подслушанная этим магглорожденным пацаном в одном из фильмов.

Растерянность с трудом читавшаяся сдери панических мыслей мальчика, явно указывала на то, что мальчик и не подозревал о том, насколько сказанное им было оскорбительно и жестоко.

— Епискей, — взмахнула палочкой Энн, останавливая кровь и очищая лицо лежачего. — Живо в класс. Немедленно.

Сказав это, Тейт тут же переключила внимание на второго участника происшествия. Гэлбрайт по-прежнему живой статуей стоял посреди коридора, с искаженным от ярости лицом — заклинания парализации блокировало все мышцы включая мимические. Кроме век.

Сейчас, обездвиженным, мальчик являлся отличной демонстрацией одной из главной особенности вейл, вероятно зародившуюся как защитный механизм, в противовес их очарованию, — вспыльчивости.

— Ты успокоился? — спросила Энн, прекрасно помня об яростном нраве этой расы. — Моргнешь один раз, значит да, два — нет. Понял?

Гэлбрайт моргнул.

— Так ты успокоился? — Гэлбрайт моргнул еще раз. Энн, не чувствуя лжи, взмахнув палочкой, сбросила заклинание.

— Зачем ты ему помогла? — с вызовом спросил Гэлбрайт. — Он же...

— Силенцио. — возмущенно выдохнула Энн. Ей хватило фамильярности от шестикурсников, а тут и первокурсник с ней не считался. — Наверное ты хотел спросить: "Зачем Вы ему помогли?". Я как то не припомню, чтобы к профессорам обращались на Ты. Все понял?

Гэлбрайт кивнул, не в силах вымолвить ни звука.

— Хороший мальчик, — улыбнулась Энн. Мальчик, в своих попытках сдержать рвущееся раздражение, смотрелся непередаваемо мило. — А теперь касательно твоего вопроса. Он совершенно не подразумевал, то, о чем подумал ты. Он лишь ребенок, и еще не столь испорчен этим миром.

— Откуда вы знаете?

— Я покопалась в его голове, — просто призналась Энн. — Но меня больше насторожил тот факт, как Ты воспринял этот безобидный, прозвучавший из уст ребенка, вопрос. Ты не должен знать о таких вещах.

— Меня хорошо воспитали, — гордо ответил Гэлбрайт.

— Нет... — тихо произнесла профессор, — тебя лишили детства.

Вернувшись вместе с Гэлбрайтом, Энн решила, приглядывать за мальчиком. Он явно еще не до конца отошел от произошедшего, и одному Богу ведомо, что еще мог сотворить.

Но, к удивлению Энн, мальчик оказался вполне сносным малым, хотя его дерзкий ход при попытке осторожно пробраться мимо его блоков, немного раззадорил её. Мальчик отлично владел ментальной защитой! А вот прозвучавший из его уст вопрос был не корректным — она все таки преподаватель. Такое игнорировать было нельзя.

— Гэлбрайт, отработка после ужина в моем кабинете. Дерзость учителю.

Удовлетворившись выражением лица мальчика, Энн вернулась к уроку. Чем дольше шла лекция, тем яснее он осознавала — Гэлбрайту, который по неясным причинам захватил всё её внимание, эта тема явно была не в новинку.

Но больший шок она испытала, когда мальчик без видимого напряжения превратил свою спичку. С первой попытки!

— Гэлбрайт! — мальчик посмотрел на неё счастливо улыбаясь. — Вы занимались в домашних условиях?

— Да, профессор. — Он и не пытался скрыть наличие домашней подготовки. — Я изучил наверное все книги в домашней библиотеки на данную тематику. Но сегодня впервые смог опробовать знания на практике. Я в чем-то ошибся?

Первый раз? Даже для знакомого с теорией это было великолепнейшим, почти невозможным достижением. А что если...

Попробуем так... Преобразование формы, размера и материала.

— Гэлбрайт, создайте из этой иголки оловянный куб со стороной десять сантиметров.

Мальчик прикрыл глаза, произнес формулу и ...

Невозможно! Просто не мыслимо! Трехступенчатая трансфигурация с первой попытки! Последним человеком, который мог подобным похвастаться был ни кто иной как признанный гений этой области магии — Альбус Дамблдор.

— Отлично, — Энн потребовалась уйма сил, чтобы сдержать свои эмоции под контролем. — Отличный результат, Гэлбрайт.

— Благодарю, профессор, — спокойно произнес мальчик. Он явно не видел в своем успехе ничего выдающегося. А зря! За два взмаха палочкой Эрик сумел обставить весь класс почти на пол года занятий наперед и даже не осознает это.

В Энн, к её же неожиданности, проснулась исследовательская натура и яро настаивала на эксперименте. Что поделать — себе же не откажешь?

— Гэлбрайт, вы знаете формулу преобразования неживого в живое? — ровным голосом поинтересовалась профессор, впрочем уже зная ответ. Последующий кивок, подтвердил её догадки. — Тогда будьте добры, превратите только что созданный куб, например, в кролика. Справитесь?

— Думаю, да, профессор.

Энн с некоторым придыханием наблюдала за действиями мальчика — закрытые глаза, ровное дыхание, твердая рука... Четкий, обработанный взмах палочкой и, к своему облегчению, Тейт заметила, что кролик хоть и получился как две капли похожим на живого, живым не был — просто невероятно схожая с оригиналом статуэтка животного. Энн успокоилась, отметая недавно возникшее подозрение в том, что её просто дурачат. Нет — мальчик был искренне удивлен полученным результатом, а значит, ожидал нечто иного.

— Все в порядке, Гэлбрайт. — Энн позволила себе легкую улыбку. — Вы наверняка допустили самую распространенную ошибку, совершаемую при преобразованиях подобного типа. Глядя на результат, можете ли Вы определить какую именно?

Мальчик задумался — это было видно невооруженным глазом — сведенные брови, и не осознанное почесывание подбородка выдавало его с головой. Может он и умел контролировать себя лучше большинства здесь собравшихся, до идеала ему было далеко. Энн вновь усмехнулась своим мыслям. Этот мальчик затронул её исследовательскую жилку, и несомненно являлся интересным объектом для работы и наблюдения.

— Все дело в том, что я представлял себе статичного кролика? — спросил мальчик, даже без тени сомнения в голосе.

— Верно, — верный вывод Гэлбрайта, только укрепил её веру в него, как в объекта для исследования. — Представляя кролика статичным, Вы подсознательно наделяете его свойствами неживого предмета. Молодец. Попробуете снова?

Эрик кивнул.

На этот раз он готовился гораздо дольше, и профессор прекрасно понимала почему — первое превращение подобного рода было сложно тем, что человеку был не понятен сам принцип подобного действия. Как представить себе преобразование неподвижного куба в неудержимо скачущего кроля? Непосильная задача, для человека со слабым воображением.

Эрик с плохо скрытым торжеством, открыл глаза и взмахнул палочкой, произнося необходимую формулу.

"Эрик Гэлбрайт. Отныне ты под моим пристальным взором," — предвкушая отличный материал для исследований, подумала Энн Тейт.

Кролик ловко спрыгнул с парты и уютно утроился на коленях у Делакур.

* * *

Обед у первого курса проходил в неестественной тишине. Воспоминания о недавней драке были слишком свежи. К немалому удивлению Эрика, само происшествие произвел сильный резонанс у них в группе. Некоторые другие отпрыски аристократов после урока подошли к Гэлбрайту и высказали свое одобрение недавними действиями оного. Защита чести невесты и себя, для них не была пустым звуком. Лишь один мальчик — Серж Бодуан, чей род всего на одно поколение старше рода Эрика, высказал свое недовольство предпринятыми мерами. "Боролся как маггл. Смотреть было противно," — сказал Серж. На что задетый Эрик не преминул ответить:

— Собаке, собачья смерть.

Ситуация с магглорожденными в корне отличалась. Спектр проявляемых ими эмоций был куда шире. Некоторые, особо ретивые, рвались поставить выскочку на место, о чем можно было судить по паре брошенных ими фраз прямиком перед обедом. Таковыми были немногочисленные выходцы из детских домов, и именно они моги стать главной проблемой мальчика. Воспитанные в суровой реалии мира, в постоянной борьбе, такие дети либо ломались, либо становились просто несгибаемыми. Очевидно, что в Шармбатон в этом году попали представители второй категории.

Большинство девочек, за исключением Элли и Габриель, вообще никак не отреагировали, не посчитав эту стычку достойной своего внимания. Обычная драка двух мальчишек, которых еще будет великое множество. И лишь один человек всего курса открыто боялся и ненавидел Эрика. Лукас, с разбитой скулой и распухшим носом, исподлобья взирал на Гэлбрайта, буравя его глазами, но стоило Эрику лишь дернуться в сторону, как тут же переводил взор на свою тарелку.

Аман, постоянно крутясь возле Гэлбрайта, казалось наслаждался вихрем эмоций вокруг него. И постоянно подсыпал масла в огонь.

— Тебя дома наверное учили драться? — опять начал Аман, накладывая себе еду в тарелку.

— Нет, — просто и лаконично ответил Эрик. Данная черта Амана его уже чрезмерно раздражала. А главное спасения ждать было не откуда.

— Правда? А по-моему удар у тебя четко поставлен, — продолжал вещать неугомонный мальчик. И делал это с таким размахом, что заинтересовался даже, рядом стоящий, стол второго курса.

— Угомонись, — внезапно в разговор встряла, молчавшая до этого момента Элли. — Хватит раздувать шумиху. Дали в нос и все. Ничего необычного.

Предчувствуя разгоравшуюся ссору, Эрик в который раз воззвал к Всевышним, в немой просьбе даровать ему терпения. Аман и Элли не ладили с первого дня знакомства и не скрывали этого. Они дружили с Эриком, но не друг с другом.

К удивлению Эрика, ссоры не последовало. Аман, недовольно скривившись принялся усиленно поглощать лежащую у него на тарелке еду.

Гэлбрайт наклонился к Элли, и прошептал так, чтобы услышала только она:

— Что это с ним?

— С Аманом? — в тон ответила девочка, кисло улыбнувшись. — Я же магглорожденная, что значит — недостойна его общества.

Эрик удивленно приподнял брови. С предрассудками насчет грязнокровок, в его семье не считались, относясь к ним как к пережитками прошлого. Как в прочем и большинство чистокровных семейств современного магического мира. С грязнокровками смирились, свыклись и ужились. Правда не малую роль в этом сыграла необходимость притока свежей крови в чистокровные дома, для избежание кровосмешения. Тем не менее магглорожденным дали место в магическом мире. Открытая война за старинные традиции сменилась хрупким перемирием.

И не смотря ни на что, остались в этом мире еще семьи с консервативными взглядами. Ярчайшим примером подобного рода во Франции были Бодуаны. К несчастью подобные семьи зачастую обладали немалым политическим весом, и с легкостью проталкивали свои законы, нередко ограничивая права магглорожденных. С сожалением, Эрик добавил Паскалей в группу "Консерваторы".

* * *

Библиотека Шармбатона располагалась в отдельном крыле и занимала его целиком. Попасть в неё было не сложно, но только не для первокурсников, только начавших знакомится с замком. Исключение составляли разве что Эрик с двумя девочками, еще перед первым уроком нашедшие отличный способ узнать точный путь до нужного места. Портреты не упускали возможности пообщаться с кем-нибудь из живых, и с радостью соглашались провести детей куда угодно.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Эрик, даму с корзиной яблок, проводившую его и девочек до библиотеки.

— Не за что, молодой человек, — дама сорвала яблоко с дерева на картине, положила к себе в корзинку и исчезла, чтобы появится в своей раме.

— Без неё бы и в жизнь бы не нашли, — вздохнула Элли. — Кто придумал этот лабиринт?

— Привыкнешь, — успокоила подругу Габриель.

Библиотека оказалась именно такой, какой и представлял себе Эрик. Расположенная за огромными, массивными, с виду неподъемными дверями, она потрясла бы любого. Сотни рядов стеллажей с десятками полок на каждом, были по завязку забиты разнообразными книгами. Общее количество печатных изданий явно с трудом поддавалось подсчету. Конечно, до Французской Национальной Магической Библиотеки Шармбатон не дотягивал, но спокойно обставил бы любые другие хранилища в стране.

Лестницы, свободно перемещающиеся вдоль каждого стеллажа, обеспечивали доступ к каждой книге, как бы высоко она не находилась.

Эрик был впечатлен, но не шокирован. Все в пределах ожиданий. Хорошая школа без хорошей библиотеки? Бред.

— Впечатляет, — усмехнулся Эрик, чем вывел из ступора девочек, явно не ожидающих подобных размахов от школьной библиотеки. — Мне здесь уже нравится.

Элли, судя по пылающим глазам, полностью разделяла мнение Эрика.

— Ненавижу библиотеки, — чуть огорченно заявила Габриель. — Всю жизнь в них провела. Достали хуже горькой редьки.

Видя удивленные лица друзей, девочка пожала плечами:

— Мои родители не столь рьяны в раннем образовании своих детей, как твои, но в библиотеке меня все-таки запирали.

Эрик засмеялся — для него это было чем-то неведомым.

— Черт, — смахивая несуществующие слезинки с глаз, отсмеялся Эрик. — Меня наоборот, чуть ли не силой из библиотеки вытаскивали.

— Тишина в библиотеке! — раздался рядом с ухом скрипучий, резкий голос. От неожиданности Эрик отскочил, и чуть было не сбил девочек с ног. — Тишина!

Как выяснилось обладательницей этого чудного голоска была смотрительница библиотеки — мадам Мари Де Поль, низенькая, чуть горбатая старушка, с сухой кожей и слегка мутными глазами. Она явно уже отжила свое. Казалось, что забота о хранящихся здесь фолиантах, большинство которых куда древнее её самой, была тем самым стимулом её жизни. Настолько старой она выглядела.

— Прошу прощения, мадам...

— Де Поль. Мари Де Поль. — проскрипела старушка и пугающе улыбнулась. — Прошу соблюдать тишину.

Сказав это, библиотекарь развернулась и бормоча нечто про "невоспитанных молокососах" скрылась среди стеллажей.

— От неё аж в дрожь бросает, — передернулась Габриель, понизив голос до еле слышного шепота.

— Хех, — донесся скрипучий смешок из-за стеллажей. Габриель поспешно втянула голову в плечи.

На посещении библиотеки настоял Эрик, аргументируя тем, что домашнюю работу лучше всего делать было здесь. Хоть на зельях задания он не получил, то вот трансфигурация, прошедшие Бытовые чары и Магическая флора и фауна не поскупились. Домашней работы было непомерно много и это только первый учебный день.

Накатать пару свитков по простейшим преобразованиям для трансфигурации Эрик смог быстро и даже без помощи книг, — память в нужный момент удачно подкидывало необходимые факты. Задание по бытовым чары далось с некоторыми осложнениями, но было успешно законченно с помощью отлично стартовавшей на этом уроке Элли. За что, та в свою очередь, получила помощь по трансфигурации. Габриель, как и Элли, крепко застряла на простейших преобразованиях, но в отличии от девочки не просила помощи, и усердно искала необходимую информацию в книгах.

Главной проблемой Эрика, оставалась магическая флора и фауна. Хоть убей, но предмет, как и преподаватель, ему не нравился. Профессор Мартин Баррет, как казалось Эрику, с первых минут невзлюбил его. Чего только стоят его слова о "смазливой мордашке"? На заверения Элли и Габриель, что так он общался со всеми, Эрик не реагировал. Получив удовлетворительную оценку за урок, и гору заданий, Гэлбрайт пулей покинул это подобие фермы на территории Шармбатона.

И вот теперь с этим самым заданием он и боролся. Доклад о взаимодействии флоббер червей и магических растений никак не хотел ложиться на бумагу. В общих энциклопедиях информации об этих на первый взгляд бесполезных животных было чрезвычайно мало, что уж говорить о влиянии их слизи на разные виды представителей магической флоры. Приходилось брать узкоспециализированные книги и искать в них.

— Глупые флоббер черви! — воскликнул Эрик после получаса безуспешных поисков. — Кому только в голову пришло изучать этих бесполезных созданий?

— Тишина, — вновь послышался скрипучий голос библиотекаря. Эрик мгновенно сбавит голос на пол тона.

— Я в жизни не закончу этот доклад... Во всех книгах нет и капли нужной мне информации.

— Главное знать где искать, — Элли оторвалась от готового доклада Эрика по трансфигурации и с улыбкой посмотрела на Гэлбрайта. — Можешь подождать пару минут, закончу и поищем вместе.

Эрик кивнул, с радостью принимая предложение девочки и, положив руки под голову, блаженно разлегся на столе. Только в такие редкие моменты отдыха, Гэлбрайт понимал, насколько сильно он устал за этот длинный день. И ведь это еще не конец...

— Эрик, Габриель, а как получилось, что вы поженились? — совершено внезапно для обоих, в лоб спросила Элли. — Мне это действительно интересно. У нас такие браки редкость, если вообще есть.

По горящим глазам девочки Эрик ясно понял, что этот вопрос она хотела задать давно. Элли, чудом набравшись храбрости, смогла таки его выпалить, и теперь залилась краской без какого-либо повода.

— Во-первых, не поженились, а повенчались. Свадьба до совершеннолетия запрещена.

— Помолвка? — Элли удивилась. — А не рано? Получается, что до самой свадьбы не меньше семи лет!

— Шести, — поправила девочку Габриель, которую внезапный вопрос Элли оторвал-таки от книжек. — В магическом мире совершеннолетие наступает в семнадцать лет.

— Но все равно, шесть лет это слишком много! Что будет, если вы поссоритесь? Или разлюбите друг друга? — Элли никак не могла примирится с фактом столь ранней помолвки.

Габриель, услышав последний вопрос девочки, вполне ожидаемо покраснела и потупилась в книгу. Эрик отреагировал куда спокойней.

— О любви тут речь и не идет. — пояснил Гэлбрайт, отметив легкую грусть на лице Габриель, появившуюся после его слов. — По-крайней мере пока. Тут речь о договоре между родами.

Увидев непонимание на лице Элли, Эрик справился:

— Между семьями, если тебе так понятней. Для большинства чистокровных родов, раннее венчание вполне обычное явление. Таким образом родители заботятся о продолжении рода, достойном женихе/невесте, и позволяет детям с детства привыкать друг к другу.

— Но это, же не правильно! Нельзя жениться не по любви! — Элли по-прежнему не сдавалась.

— Для нас это нормально. — пожал плечами Эрик. — Поверь я тоже первое время, после того как узнал об этом, был не в восторге. Но ничего, вырос, смирился, а потом познакомился с Габриель.

— И что? Ты передумал? Как ты теперь относишься к такому произволу родителей? — Эрик пропустил тычок в сторону отца с матерью мимо ушей.

— Думаю я.... — начал было Гэлбрайт, но тут же бесцеремонно был прерван Габриель. Девочка казалось боялась ответа Эрика, и делала все возможное чтобы его не услышать.

— По началу, я сильно злилась за родителей. Я же вторая дочь, но по каким-то причинам, именно меня первую выдавали замуж. Я злилась и обижалась. Я завидовала Флер, которая неведомым мне образом избежала этого и была свободна. Но потом... — Габриель, выпалившая все как на духу, перевела дыхание, — потом я познакомилась с Эриком. Элли ты даже не представляешь, какой закрытой я была до встречи с ним. Я не могла общаться с незнакомцами, стеснялась всего, включая наверное даже собственное отражение в зеркале. Эрик, одним лишь разговором со мной, помог мне преодолеть мое стеснение. Наверное, в тот момент я им и заинтересовалась. После того разговора мы не виделись почти год, и я не раз ловила себя на мысли что хочу увидеть этого мальчика. Увидела. Потом еще раз... И если ты спрашиваешь как я отношусь к ранней помолвке, и довольна ли выбором родителей, то я отвечу — всецело положительно. Лучшего жениха, чем Эрик, я представить себе не могу.

Повисла тишина, сопровождаемая, приглушенными попытками Габриель отдышаться. Та покраснела до корней волос, и полностью скрылась за книгой.

Элли, не ожидая подобной исповеди, в шоке уставилась на корешок книги, которую держала перед собой Делакур. Реакция Эрика была куда более спокойной — на его лице не дернулся ни один мускул. Но это лишь внешне. Гэлбрайт был удивлен. О наличии чувств к нему можно было узнать, просто наблюдая за девочкой. Но такое признание, было в высшей степени неожиданным. Чтобы Габриель, скромная и не слишком открытая девочка, как на духу выложила свои симпатии и душевные переживания? Да еще в таком возрасте. В тайне ото всех, по неясным для себя причинам, Эрик надеялся, что Габриель не одобряет их помолвку. И тут на "всецело положительно"...

— Лааадно... — протянула, отошедшая от шока Элли. — Теперь твоя очередь, Эрик. Как ты относишься к помолвке?

Эрик бросил взгляд на мгновенно замершую Габриель, на Элли, что с ожиданием уставилась на него и накрыв своей рукой, руку своей невесты, ухмыльнувшись подтвердил ее слова. Впрочем взгляд его оставался равнодушным.

Эрик злился. Глупые девчонки! Чего ради они вообще подняли эту тему? Чего хотят? Чтобы он — одиннадцатилетний пацан — заявил, что с первого взгляда подобно герою из дешевых бульварных романов влюбился в Габриель и с радостью возьмет её в жены? Невозможно. Как можно объяснить маленькой девочке, воспринимающей реальность исключительно в черно-белых тонах, что выбор был сделан с полным пренебрежением чувств молодых? Габриель Делакур, по мнению Пьера, была лучшей доступной партией для Эрика на тот момент времени. Кровь, род и разумеется политическое влияние — семья Габриель обладала всем и сразу. И выбор был сделан, основываясь исключительно на этих факторах. Нет любви, есть расчет.

Но даже это не позволяло относиться к невесте с пренебрежением. Жалобы со стороны Габриель на недостойное поведение, наплевательское отношение, измену или не дай бог оскорбление, с легкостью могли привести к разрыву контракта. Контракта, которого Пьер Гэлбрайт добился с неимоверным трудом. "Выбить" даже младшую дочь, у семейства всячески избегающегося брачных договоренностей, было величайшим достижением. И вот теперь, чтобы не пустить труды отца насмарку, Эрику приходилось играть роль верного жениха.

Но несмотря ни на что, общество Габриель его не тяготило. Девочка была отличным другом, приятным собеседником и просто отличной компанией. За исключением некоторых моментов. Именно этот разговор и был одним из исключений. Его нужно заканчивать.

— Мне пора на отработку, — с кислой миной, которая вызвана была далеко не наказанием от профессора Тейт, проговорил Эрик. И не обращая внимания на радостную Габриель, собрал вещи и покинул библиотеку.

День действительно был тяжелым.

* * *

— Вы хорошо проявили себя на уроке, Гэлбрайт. — улыбаясь сказала профессор Тейт. — Твои-то навыки сегодня мы сегодня и будем использовать на обработке.

Эрик непонимающе уставился на профессора. Это отработка или очередной урок трансфигурации?

Энн, по прежнему улыбаясь, протянула Эрику десяток коробков спичек.

— Они должны стать иголками. Как закончишь, свободен.

— Но... но зачем?

— Зачем? Что за глупые вопросы? Это твое наказание. Приступай.

Эрик посмотрел на коробки и чуть не засмеялся. Это отработка? Ха!

* * *

Видя, как просияло лицо Гэлбрайта, Энн гаденько ухмыльнулась. Тут и лиглементом быть не надо, чтобы понять, о чем подумал мальчик. Ну что ж, он еще не знает, что именно его ждет. Наивный мальчик, неужели ты думаешь, что все так просто?

Фанфику жизненно необходима бета.

Исправляю в меру сил и возможностей, но они увы весьма ограничены. Желающим -> eno12eno@gmail.com

Глава 8

Энн с несвойственной ей радостью смотрела на гору металлических иголок, оставшихся после ушедшего буквально пару минут назад Гэлбрайта. Результат почти двухчасовой работы мальчика впечатлял — почти пять сотен идеально трансфигурированных спичек. Энн довольно потирала руки — мальчик явно заслуживал особого внимания. Его магические резервы уже были достаточно большими для подобной, колоссальной работы. И хоть мальчик уходил из кабинета еле волоча ноги, Энн была удовлетворена — Гэлбрайт за два часа продел работу, с которой справился бы не каждый взрослый маг.

В Гэлбрайте несомненно дремал талантливейший трансфигуратор. А значит...

Энн подошла к столу и поспешно нацарапала прошение мадам Максим. Ведь нет ничего удивительного, что профессор хочет дополнительно обучать талантливого студента? Так сказать раскрыть все его грани... Тем более это будет прекрасной возможностью для наблюдения...

* * *

Первая учебная неделя закончилась на удивление быстро. Именно так подумал Эрик, проснувшись поздним утром в субботу. Быстро-то быстро, но далась ой как нелегко. Чего только стоила ломка во всем теле на следующее утро после отработки у этой заносчивой девчонки, зовущей себя профессором. А каким было его удивление, когда спустя два дня, она подошла к нему и буквально поставила Эрика в известность, что отныне, по распоряжению директора, вечера воскресений он будет проводить с ней. Подписанная рукой мадам Максим бумага, заставила Эрика практически разрываться от бессильной ярости. Довольное лицо профессора Тейт лишь подливало масла в огонь. Как ментальные щиты не упали в тот момент, Эрик не представлял. Чудо

Профессор Баррет не на шутку взъелся на Гэлбрайта за не выполненную работу по червям, из-за чего Эрику пришлось провести два незабываемых вечера наедине с ними и методом научного наблюдения дописывать доклад. Но ничего — пережили. Что нас не убивает — делает сильнее.

В общем, достаточно сказать, что выходных Эрик ждал как никогда в жизни.

Впервые с начала учебы Гэлбрайт чувствовал что выспался. Начало отличным выходным положено. В гостиной было не так тихо и спокойно, как он рассчитывал. Зайдя туда, Эрик непроизвольно отметил, что большинство учеников столпились у стенда объявлений и что-то бурно обсуждают. Как и следовало ожидать, его захлестнуло любопытство, с которым мальчик недолго и безуспешно боролся. Эрик подошел к толпе, кое-как через нее протиснулся и, сжатый со всех сторон, оказался у объявлений. Из общей кучи расписаний и напоминаний выбивался листок, который и поднял всю эту шумиху. "Отборочные испытания в команды по квидиччу", — прочитал Эрик и чуть не хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть? Квидичч был тем немногим, что с нетерпением ожидал Гэлбрайт — еще в детстве, впервые сев на метлу, Эрик буквально влюбился в полеты и в то ощущение свободы, которое испытываешь, находясь в нескольких метрах над землей. Впервые услышав от Тима про квидичч и команды мальчик не смог даже толком обрадоваться этой новости, слишком уж сильно он был измотан. Потом же все мысли прочно заняли уроки и трансфигурация. И только вот сейчас, увидев объявление, Эрик вспомнил, что в мире существует игра под таким названием.

Немного успокоившись мальчик вновь взглянул на объявление — на листке помимо заголовка было и расписание с указанием даты и времени отборочных испытаний, разным для каждого крыла и курса. Как оказалось, переизбираться будут все игроки с каждого курса: "Чтобы выбирать действительно лучших", — решил мальчик. Запомнив нужные время и дату, в три часа в субботу, Эрик вылез из толпы и только тогда увидел на диване одинокую фигуру, сидевшую в стороне от всего этого гомона, создаваемого большим скоплением учащихся. Габриэль. Это было редкостью, что б она находилась в одиночестве — всегда находилось несколько мальчиков стоявших рядом и изредка бросающие взгляды в ее сторону. Но квидичч пересилил даже внешнее вейловское очарование...

— Что ты тут делаешь, одна? — подойдя к ней, поинтересовался Эрик. Габриэль вздрогнула и повернулась в его сторону.

— Читаю. — она кивком указала на только, что опущенную книгу. — Разве не видно?

Вопрос ответа не требовал.

— Мне интересно, почему одна?

— А потому, что больше никого нету. Это объявление снесло всем головы. Квиддич...пф...что вы в нем нашли?

— Ты не любишь квиддич? — изумился Эрик. — Хотя может это и нормально для девочки...

— Ха! Да я единственная в моем крыле, которая совсем не интересуется этим видом "спорта"! — Габриель скорчила презрительную гримасу.

— Э...А почему?

— Все просто — я боюсь высоты, — с неподдельной гордостью в голосе сообщила Габриэль.

— И ты этим гордишься? — скептически спросил Эрик.

— Да! Поскольку благодаря этому я засыпаю как самый обычный человек, а не с мыслями "Какой же великий игрок этот мистер Х".

— Вот тут я думаю ты не пра... — Эрик собирался начать отстаивать права любителей квиддича, как откуда-то сбоку:

— Эрик! — мальчик повернулся на голос и увидел спешащую к ним Лони Виклер. Познакомившись с ней на Бытовых чарах, когда та каким-то чудом оказалась рядом с ним, они лишь изредка перебрасывались ничего не значащими фразами при случайной встрече.

— Привет, Лони, — поздоровался с ней мальчик.

— Видел объявление об отборочных? — Лони начисто игнорировала присутствие Габриэль, и та в свою очередь отвечала тем же. — Ты пойдешь на пробы?

— Собираюсь пойти, а ты?

— Тоже. Я с детства играла со старшими братьями в роли охотника, поэтому, думаю, опыт у меня имеется. Надеюсь пройти, но конкуренция серьезная. К тому же свободных мест для охотника нет, и из-за этого мне придется оспаривать свое место в составе с основными охотниками... — Лони было не остановить, настолько она разговорилась о предстоящих испытаниях. Впрочем, Эрик её понимал.

— Я лично собираюсь попробовать себя на всех позициях, но упор сделаю на ловца — его место сейчас пустует. — Эрик решил прервать затянувшийся монолог девочки. — Кстати, не знал, что у тебя есть братья. Они тоже в Шармбатоне?

— Трое. Но родители отправили их в Думстранг. Хочешь, на летних каникулах, я тебя с ними познакомлю? Может заодно, и сыграем друг против друга. Ну что?

— О! Буду только рад, — дипломатично ответил Эрик.

*Хлоп* Габриэль резко захлопнула книгу, тем самым, заглушив разговор.

— Я завтракать! — бросила она и пошла к себе в комнату. Эрик поглядел на часы — пол девятого. Рановато.

— А не ра...

— Приятного аппетита, — прервала его Лони. Эрик показалось, что он заметил в ее голосе некоторые мстительные нотки, но списал все на свое воображение.

— Спасибо, Лони. — в тон ей ответила Габриэль. Она в молчании дошла до двери в южное крыло и только и уже на пороге, не оборачиваясь добавила, — и кстати, можешь бросить свои жалкие потуги — он уже мой.

Лони никак не отреагировала на это заявление, чего не относится к Эрику. Подавить растущее раздражение оказалось тяжело. Эта девочка УЖЕ предъявляет на него свои права? Когда это в Габриель успела проснуться собственница?

* * *

После обеда, на который Эрик умудрился опоздать, каким-то чудом он остался один. Габриель, отказавшись иметь какие-либо общие дела с квидиччем, твердо стояла на своем решении не идти на отборочные испытания. Даже ради поддержки Эрика. Элли на обеде вообще не появилась, что для девочки было неестественно. Аман так вообще успел пообедать быстрее, чем Эрик сел за стол. Когда Гэлбрайт протянул руку к первому блюду, Паскаля уже и след простыл. А значит на испытания ему придется идти одному. Подобно Аману, Эрик, быстро проглотив скудное количество пищи, помахал на удачу нимфам и вышел из зала.

Расположение квидиччного поля он слава Богу знал, точнее узнал буквально несколько часов назад, поэтому шел он уверенно и быстро. К слову у главного замка Шармбатона было только входа-выхода: главные ворота, ведущие к посадочной площадке, обрыву и спуску с гор, и задняя дверь, находившаяся несколько выше, дорога от которой уходит высоко в горы к другим корпусам. Именно через вторую Эрик и выбрался наружу. Он был впервые с задней стороны замка, и вид отсюда был не менее прекрасен, чем с фасада. Над его головой, в нескольких десятках метров над землей, в западной части замка, начиналась сеть широких мостов, которая связывала основное сооружение с остальными корпусами. Шесть дополнительных корпусов облепили гору как грибы, возвышаясь друг над другом, но уступая по высоте замку.

Только вот у Эрика не было ни времени, ни желания любоваться живописными видами — он и так опаздывал. Но и куда идти дальше, тоже понятия не имел. То, что поле должно быть снаружи — вполне предсказуемо, а где именно? Практически отвесные склоны начисто отбивали желание забраться повыше, чтобы оттуда выяснить местонахождение поля для квиддича.

Положение спасла неожиданная личность. Им оказался профессор Роуз, только что вышедший из замка.

— Добрый день, Гэлбрайт, — поприветствовал его преподаватель зельеварения. Эрик ответил тем же. — Дышите свежим воздухом?

— Нет. Я просто не знаю, как пройти к полю для квиддича. Вы не могли бы мне помочь?

— Разумеется, могу, — мгновенно ответил Роуз, — я же преподаватель!

— Рад, что Вы это помните, — улыбнулся Эрик.

— Плюс ко всему мне с вами в одну сторону. Я как раз подумывал пойти посмотреть на испытания.

Эрик направился за профессором шедшим в сторону горы — прямо к отвесному склону. Шел он медленно, не торопясь, тщательно взвешивая каждый шаг. Слишком медленно — но мальчик терпеливо плелся рядом.

— А почему Вы пошли не пошли со старостой? Разве он не должен сопровождать первокурсников? — спросил профессор.

— С чего это вдруг? — удивился Эрик. Их староста вообще не славился трепетным отношением к ученикам.

— Гэлбрайт, Вы вообще объявление читали? — профессор удивленно вскинул брови, посмотрев на него.

— Э... — Эрик замялся, осознав собственную глупость. — Только время и место.

Профессор Роуз укоризненно покачал головой:

— Вот уж не думал, что один из лучших учеников по моему предмету, окажется столь невнимателеным...

— Старосты должны были нас проводить?

— ... но догадливым. — с улыбкой закончил профессор Роуз. — Не зная дороги, найти стадион практически невозможно.

Все понятно. Стало понятно поведение Амана и отсутствие Элли — видимо общий сбор был объявлен сразу после обеда. А Эрик, из-за своего опоздания, неплохо задержался и наверняка уже давно упустил группу ведомых однокурсников.

— Значит, мне повезло что я встретил Вас, профессор, — искренне улыбнулся Эрик.

— Не то слово, — кивнул Роуз.

Дальнейшие несколько минут они шли в полной тишине, погрязнув в собственных мыслях.

— Я слышал у Вас есть младшая сестра? Софи кажется... — неожиданно спросил профессор.

— Да, есть, — осторожно ответил Эрик. Каждый раз когда вопрос касался Софи, он невольно напрягался.

— Может Вы в курсе, связана ли она сейчас какими-либо контрактами?

Прозвучавший вопрос заставил, расслабившегося было на чистом горном воздухе Эрика, внезапно ожесточится.

— Откуда такой интерес к моей сестре, профессор? — Эрик приложил массу усилий, чтобы его голос прозвучал не враждебно и даже доброжелательно.

Взгляд Роуза, которым тот одарил Гэлбрайта, недвусмысленно намекал на то, что его маленький спектакль не удался.

— Я довольно известный в Англии информатор аристократов. — спокойно ответил профессор. — Поставляю информацию чистокровным семьям о возможных партиях для их наследников и наследниц.

— Я не заведую такими вопросами, — резко ответил Эрик, — но мой отец с радостью обсудит с вами данную тему.

Эрик лукавил. Он прекрасно знал, что по неизвестным причинам, Пьер максимально ограничивал свои контакты с англичанами. Даже по работе, важные переговоры с дипломатами этой страны Пьер лично не проводил, отправляя на них своих заместителей.

— Значит, Вы из Англии, профессор? — Эрик спешно перевел разговор на нейтральную тему.

— А по имени разве не видно? — Роуз ехидно усмехнулся.

— А почему тогда преподаете во французской школе? — невинно спросил Эрик, намереваясь просто поддержать разговор. Неожиданная реакция профессора напомнила недавнюю, но со стороны Гэлбрайта. Роуз мгновенно растерял вес добродушный настрой, черты лица ужесточились, а руки сцепились за спиной, выдавая напряжение мужчины.

— А вот это, Гэлбрайт, уже не ваше дело. — тон профессора, в противовес напряженной позе, был пугающе спокоен и отбивал всякое желание продолжать диалог.

Разговор резко прервался и уже в молчании, Эрик ведомый Роузом, подошел к отвесной скале.

— Мы на месте, — сказал профессор. — Идем.

"Куда?" — хотел спросить Эрик, но не успел. Профессор взял его за руку и подтолкнул к стене — слишком сильно, по мнению мальчика, так как столкновения с камнем было уже не избежать. Вот только его не произошло... Эрик опустил руки, которыми инстинктивно пытался защититься от столкновения и обнаружил, что стоит на незнакомой местности, спиной к скале. Секунду спустя, рядом появился и Роуз.

— Профессор, где мы? — от резкой смены места, мальчик потерял даже свой аристократически-боевой настрой.

— Мы наверху того самого утеса, перед которым только что стояли. — просто ответил преподаватель. — То с помощью чего мы сюда попали, называется "магический лифт Шармбатона" — уникальная система использующаяся только тут. Как это работает до сих пор не известно, но то, что он связывает верх и низ этого утеса — это бесспорно. Вы только что в этом убедились.

Эрик кивнул.

— Я предполагаю, что это некий вид аппарации привязанный к определенному объекту, но, увы, это только домыслы. Да и название какое-то непонятное...

Непонятное? Лично Эрик все понял.

— Кстати, вы ничего не забыли?

— Кажется, нет, — ответил мальчик, но тут же понял, на что намекал профессор — испытания уже, наверное, начались. — Ну, так, где поле?

Профессор кивнул чуть в сторону от склона, внизу которого и стоял Шармбатон. Эрик повернулся туда, но ничего не увидел. И только присмотревшись, увидел шесть тонких шестов с кольцами в нескольких сот метрах от него. Поблагодарив профессора за "чудесную прогулку и увлекательный разговор", Эрик со всех ног побежал в сторону поля.

Издалека казалось, что кроме шестов и собственно поля тут ничего не было. Но это только на первый взгляд. Подойдя поближе, он увидел и трибуны, а вместе с тем стало ясно, почему их не было заметно с самого начала. Места для зрителей располагались прямо на склоне горы, начинаясь от ее подножия и уходя высоко вверх, так, что даже самый привередливый болельщик остался бы доволен. Но в тоже время трибуны были и единственным недостатком этого стадиона — они были лишь с одной стороны поля. Справа и напротив них был впечатляющий обрыв — до самого подножия замка.

— И это тут мы будем играть? — с ужасом прошептал Эрик, случайно поглядев вниз. — Мало того, что основные действия разворачиваются высоко в воздухе, так еще и снизу ничего нет, кроме пропасти...

— Впечатляет, неправда ли? — раздался сзади довольный голос старосты "северных".

— Скорее настораживает, — Эрик невольно представил себе возможное падание вниз.

— Что ты тут стоишь? Идем, испытания уже минут пятнадцать как начались. Ты ведь на них пришел? — осведомился Крейг.

— Да, — коротко ответил Эрик. — Дороги не знал, вот и заплутал маленько. Я что-то пропустил?

— Да. Мы уже отобрали нового ловца и одного нового загонщика. А вот второй и вратарь свои места сохранили. Эй, ты чего скис?

— Я в ловцы хотел податься, — с легкой горечью сообщил Эрик. — Ловец уже твердо определен?

Тим на мгновение задумался.

— Если ты хочешь, то в конце отборов мы можем и на тебя посмотреть, но только в сравнении с тем ловцом, что уже выбран. Будешь лучше — возьмем. Устраивает?

Эрик, уже и не надеявшийся получить свое любимое место на поле, воспрял духом.

Они присоединились к остальным пришедшим на отборы детям и подросткам, которые стояли недалеко от кромки поля.

— Так, дети, теперь прошу выйти тех, кто хочет попробовать себя в роли охотника! — громко сказал Тим.

По мнению Эрика, эта фраза была излишней. Отбор на другие места был уже завершен и, если подумать, то остались только потенциальные охотники. Другие же уже давно расположились на трибуне.

Эрик покинул поле и уселся на трибуне рядом с чересчур счастливым Аманом, уже сидевшим там.

— Ты опоздал, — Аман не спрашивал, а утверждал. — Жена не пускала?

Эрик усмехнулся, оценив шутку.

— Я сбежал, — ухмыльнулся Гэлбрайт. — Что-то ты больно весел. Случилось что?

Аман кивнул и с самодовольным видом посмотрел на Эрика, оттягивая момент триумфа.

— Я новый ловец! — с неподдельной гордостью заявил мальчик.

Эрик на секунду замер. Вот так фортель судьбы — ему придется соревноваться с единственным другом.

— Я бы пока не был столь уверен, — губы Эрика растянулись в наглой улыбке. Самодовольное лицо Амана резко сменилось на непонимающее и взволнованное.

— Что ты хочешь сказать?

Эрик подал плечами и кивнул в сторону Крейга, ныне гоняющего претендентов.

— Я опоздал на пробы, но староста сказал, что на меня еще могут посмотреть. Готов посоревноваться?

— Тогда все в порядке, — вновь натянув самодовольную гримасу ответил Аман. — Я уж думал что-то серьезное.

— Не воспринимаешь меня как соперника?

— Нет, нет, ты что... — покачал головой Аман. — Само собой воспринимаю. Слабых противников не бывает.

— Тогда откуда такая уверенность?

Аман, посмотрев по сторонам, приблизился к Эрику, и, будто выдавая огромный секрет, прошептал:

— У меня талант. Это сказал отец, стоило мне впервые сесть на метлу. За сегодня я уже четверых оставил без шанса попасть в команду.

Отреагировать на это заявление Эрик не успел. Усиленный магией голос Крейга попросил обоих претендентов на место ловца выйти на поле.

— Удачи, — улыбнулся Аман. — Она тебе пригодится.

Эрик лишь покачал головой. Бахвальство Амана минутой ранее не произвело должного впечатления на него. Талант? Посмотрим.

В своих силах Эрик был уверен. Метла, если так можно сказать, стала его первым другом. Лишь полеты могли соперничать с властью книг над мальчиком.

Эрик летал отлично и знал это.

— Три раунда, один победитель. Стандартные условия, одинаковые метлы и, — Крейг ухмыльнулся, — снитч Лицея.

Эрик взял предложенную метлу, коей оказалась Celeritte 120, и приготовился стартовать по свистку. Напротив него точно также расположился и Аман. Раздался свисток, блеснул снитч, и Эрик, не медля ни секунды, оттолкнулся от земли, взлетел, не спуская глаз с юркого золотого шарика.

* * *

А в то время на трибуне, на среднем ярусе, сидели двое — юноша-блондин и темноволосая девушка. Они специально забрались повыше, подальше от любопытных взглядов, и во все глаза наблюдали за отбором.

— Снова ничего интересного? — спросила девушка.

— Видимо, так. Талантов все меньше и меньше... В этом году Равье заканчивает академию, а замены ему до сих пор нет...

— Мне кажется, что этот мальчик, Жан, может иметь потенциал. Только вот второй Равье нам не нужен.

— Да, ты права... — согласился юноша. — Он — просто натренированная посредственность. С таким, как он, чемпионства не видать.

— А как тебе Крейг? По-моему, он хорош, тебе так не кажется?

— Хорош-то, хорош, только вот необходимости в охотниках у нас сейчас нет. Лучше пусть думает, что еще слишком слаб для нас. Это будет для него дополнительным стимулом для развития.

Девушка улыбнулась.

— Ты, как всегда, жесток, но логичен. Я рада, что ты у нас есть.

— Спасибо, капитан, — сделав ударение на последнем слове, ответил юноша. — Я рад тому, что вы меня цените.

— Кажется, на сегодня все, — вздохнула девушка, наблюдая за тем, как закончился отбор охотников. — Как и ожидалось — Крейг и Конрад. Они лучшие школьные охотники на данный момент. В общем, ничего нового. Так, запиши — продолжить наблюдение за Крейгом и Конрадом, следить за прогрессом первокурсника Аман Паскаль.

Юноша все аккуратно записал в небольшую книжонку, больше напоминающую дневник, и пошел вслед за капитаном, когда краем глаза заметил шевеление на поле.

— Капитан, еще, кажется, не все, — окликнул девушку юноша. Она посмотрела на поле и вновь присела, не забыв со стоном выдохнуть. — Когда же они уже закончат? Мне как будто больше делать нечего...

Девушка не закончила фразу, так как беловолосый мальчик, стоявший перед Паскалем, привлек её внимание необычным поведением. Он, посмотрел на снитч в руке Крейга, и стоило тому его опустить, резко дернул головой вверх, мгновением позже чуть повернул влево и резко дернул вправо.

— А я понял! Они решили устроить испытания для еще одного претендента. Наверное, как и в прошлые разы, до трех побед...

— Помолчи! — резко прервала его девушка. — Лучше скажи, ты видишь снитч?

Юноша обвел взглядом поле, но золотого шарика не обнаружил.

— Нет.

— Ясно... Тогда посмотрим...

Раздался свисток, и беловолосый мальчик резко взлетел, мгновенно развернулся, прижался телом к метле и через несколько секунд выпрямился, вытягивая руку перед собой. Вновь раздался свисток.

— Невероятно! — ахнул юноша. — Как быстро! Капитан?

Девушка молчала, лишь только внимательно вглядывалась в мальчика с белыми волосами.

Игроки приземлились, и снитч вернулся к обескураженному Крейгу, после чего тот вновь его выпустил. Блондинистый мальчик снова завертел головой.

"Он его видит!" — пронеслась неожиданная мысль в голове у девушки. — "Мало того, он за ним следит!"

Она по собственному опыту знала, как тяжело обнаружить этот юркий золотой шарик, а тем более — непрерывно следить за ним. Плюс ко всему, если не сводить глаз со снитча, то обзор игрока сужался, что осложняло полет и уклонение от бланджеров. А этот мальчик...

Вновь раздался свисток, и ситуация повторилась в точности как в прошлый раз. На этот раз промолчал и юноша стоящий рядом с девушкой.

На поле назревала непростая ситуация — Аман был мрачнее тучи, а Крейг озадаченнее вопросительного знака. Староста вновь отпустил снитч, беловолосый мальчик снова задвигал головой и... вот он свисток.

Только вот на этот раз игра началась по-другому: Аман, резко стартуя, помчался не вверх, чтобы оттуда выискивать снитч, а прямо на мальчика.

— Идет на таран! — воскликнул юноша.

Но не тут-то было. Стоило Аману приблизится к мальчику, как тот резко отклонил корпус в сторону и одновременно повернул метлу, уйдя от столкновения и разминувшись с Паскалем на каких-то несколько сантиметров. Только, видимо, этот маневр стоил блондину упущенного снитча. Но он не замешкался, и даже не набирая высоту начал осматриваться.

Уклонение впечатлило девушку. Тем более мальчик даже не видел приближение Паскаля — он смотрел совершенно в другую сторону. Как у него так получилось, девушка не знала.

"Теперь покажи, как быстро ты сможешь отыскать мячик" — думала она. — "Слежение без поиска ничего не стоит".

Долго наблюдать не пришлось — мальчик не набирая высоты обнаружил золотой мячик и через несколько секунд поймал его. Раздался свисток и повисла тишина.

— Вычеркивай Паскаля. — тихо произнесла девушка. — Я нашла нам ловца.

Юноша во все глаза уставился на девушку.

— Первокурсника? Да ты смеешься! Ни мозгов, ни опыта — я против!

Девушка на мгновение задумалась, и прийдя к какому-то решению кивнула.

— Дадим ему год. За это время Равье отучится и место освободится, — девушка улыбнулась. — И тогда, с опытом четырех игр, этот мальчишка займет место ловца в лицейной сборной Шармбатона. Слово Капитана!

Бета нашлась. Главы перепроверяются и в скором возможно будут заменены на более качественные

Глава 9

Глава писалась тяжело, но я рад что смог её осилить. Небечено.

Воскресенье. Этот день должен вселять радость, разгружать перетрудившихся учеников, предоставляя им гору свободного времени. Вот только Эрик в который раз почувствовал себя обделенным. Единственный мальчик, которого Эрик мог назвать своим другом, после поражения на испытаниях, резко отстранился от него и все чаще появлялся в компании Бодуана. "Дуэт маглоненавистников," — впервые увидев эту пару в сердцах пробурчал Эрик. После такого представления радостный настрой от победы бесследно пропал. Хотя нет, не бесследно. Добавленные в еженедельное расписание тренировки по квидиччу служили постоянным напоминанием об этом неприятном моменте.

После завтрака мрачный до нельзя Эрик, усилиями двух девочек был отправлен в библиотеку, где устроился расположившись за столом около одиноко стоящего стеллажа. Задания по урокам, которые другие ученики выполнили еще вчера, мертвым грузом висели на плечах Гэлбрайта. После фееричных испытаний Эрику было не до уроков — он как обычный мальчишка смаковал свою победу. А смотря на счастливого жениха, который всю неделю ходил мрачнее тучи, даже Габриель не смогла заикнуться о заданиях. И теперь всей троице приходилось расплачиваться за вчерашнюю слабость.

Габриель всю неделю делавшая задания обособленно, к удивлению Эрика и Элли внезапно загорелась идеей взаимопомощи. Поднаготная была вскрыта достаточно быстро — девочка терпеть не могла Магическую и маггловскую историю.

— Держи, — после почти двух часов работы, Эрик закончил и теперь передвинул книги Габриель. — Закладки на нужных местах. Просто перепиши и добавь отсебятины.

Габриель благодарно улыбнулась и зарылась в книги.

Эссе по истории было последним. Работы для Эрика больше не осталось, но покидать Габриель, что посасывая кончик пера пыталась что-то придумать, и Элли, усердно делающую вид, что делает выполненные еще вчера уроки, не хотелось. Мальчик выбрал книжку побольше, и используя её вместо подушки, решил немного прикорнуть...

— Лукас, мы не может оставить все как есть! — яростно брошенная фраза вывела Эрика из сладкой полудремы. Уверенный еле знакомый мальчишеский голос доносился из-за стеллажа, где с другой стороны наверняка тоже стоял столик.

— Я понимаю... Но он... — Лерой нервничал и, кажется, в чем-то был не уверен. Но собеседник наоборот, был настроен радикально.

— Как мы тебе говорили, мы из детских домов, хоть и разных, — уверенным тоном второй мальчик прервал Лероя. — Поверь нашему опыту, там откуда мы, таких одиночек как этот Гэлбрайт затаптывали сразу. Мы должны держаться и помогать друг другу. Вместе мы заставим этого чистокровного сноба уважать нас. Ты с нами?

— Да... — тихо и неуверенно пробормотал Лерой. Эрик едва его расслышал.

— Не слышу!

— Да! — уже твердо и громко повторил Лерой.

Эрик мог поклясться даже не видя, что второй мальчишка довольно улыбается. Он явно достиг того, чего и добивался.

— Тишина в библиотеке! — раздался могучий голос библиотекаря.

Мальчишки мигом смолкли, но минуту спустя решили продолжить разговор в другом месте, подальше от "старой кошелки".

Эрик, поняв что разговор окончен, переключил свое внимание на свой стол и тут же наткнулся на взволнованный взгляд Габриель, повисшей на его левой руке. "Это как мне надо было увлечься разговором, что не заметить пару лишних килограммов на руке?" — отстраненно подумал мальчик. Габриель явно следила за его реакцией, которой к слову совсем не было. Безразличие. "Кто они такие, что стоит беспокоится по их поводу? — спросил себя Эрик. — Униженный и избитый Лерой? Пара магглорожденных без семьи и дома?"

— Эрик ты должен рассказать обо всем учителям, — прошептала Габриель. — Они же явно что-то замышляют.

— Габриель, не беспокойся. — Эрик посмотрел на часы, и начал укладывать готовую работу в сумку. — Они всего лишь дети. Это пустые разговоры.

— Но... — видно девочка в любом случае собиралась настаивать.

— Я разберусь, Габби, — улыбнулся Эрик, и резко обнял девочку. — Спасибо, что беспокоишься обо мне.

Застывшая Габриель мгновенно растеряла боевой пыл и тщетно пыталась собрать разрозненные мысли. Эрик довольно улыбнулся. Как же все просто...

Отпустив замершую девочку, Эрик поднял сумку и легким шагом пошел в сторону двери. Но проходя мимо по-прежнему безучастной Элли, до него донесся легкий шепот девочки:

— А ты куда собрался, актеришка?

Эрик на мгновение растерявшись, быстро собрался:

— Ах, точно. Я на трансфигурацию. Дополнительные занятия. Когда буду, не знаю. — Эрик помахал рукой отошедшей Габриель и ехидно улыбающейся Элли. — Вы уж тут не задерживайтесь.

* * *

Дверь в кабинет преподавателя трансфигурации оказалась куда ближе чем того желал Эрик. Не то чтобы он не хотел этих занятий, даже наоборот Гэлбрайт был всеми руками за эту идею. Просто Эрик почему то боялся оставаться с ней наедине...

Собравшись с мыслями мальчик поднял руку намереваясь постучать в дверь. Но непривычная дрожь в теле, заставила Эрика остановится и с любопытством уставиться на свои трясущиеся ладони. "Что происходит? — не понимал он, отмечая возникшие из ниоткуда незнакомые голоса в голове. — Что со мной творится?" Внезапная, острая боль пронзила его голову, ломая и круша недавно обновленную ментальную защиту. Почти ослепший от нежданной боли, Эрик с трудом нащупал стену, и прижавшись к ней спиной, съехал на пол, не сдерживая рвущийся наружу крик. Такой боли он еще не испытывал. Иррациональный гнев, явившийся следом, было последним что смог запомнить Эрик. Очередная волна боли накрыла его, заставив потерять сознание.

* * *

Спроси любого человека его мнение о Квирелле, как в ответ вы услышите много нелицеприятного об этом человеке. Большинство ответов будут однотипными и сводятся к распространенному стереотипу — он трус. Ах, как жаль, но это далеко не правда. Каковой выдержкой надо обладать, чтобы в течении года сидеть в паре метров от сильнейшего Белого мага столетия, нося в себе тень Темного Лорда? Каким актерским талантом надо обладать для обмана абсолютно каждого человека в замке, будь то ребенок или взрослый? Квирелл по праву гордился собой — кто бы мог подумать, что один из лучших с свое время учеников Когтеврана, продемонстрирует воистину великолепнейшее владение качествами присущие Слизерину?

— До чего же убогая система деления на факультеты... — задумавшийся профессор сам не заметил, как произнес это вслух.

— Ты так считаешь? — раздался зловещий, пронизывающий до пяток голос. Голос существа, которого Квирелл не думая впустил в собственное тело. До чего же противное чувство носить в себе ЭТО. Квирелл в который раз проклял ту гонку за могуществом, которую устроил в ту пору еще молодой выпускник. Она подтолкнула его к концу нормальной жизни, хоть он еще и не знал этого.

— Да, мой Лорд. Дамблдор, учителя, ученики, все так свято верят в решение старой Шляпы, что не допускают и мыслей о изменчивой природе человека. — профессор действительно так считал. Ярким примером был он сам. Квирелл — выдающийся когтевранец яростно стремившийся к знаниям, — испытывая чувство острой зависти к более успевающим детям, медленно менялся. Не сразу конечно. Поначалу, это был тяжкий труд с упорством настоящего гриффиндорца. День за днем прозябая в библиотеке, час за часом отрабатывая нужные движения палочкой он чего-то, но добился. Жалкие крохи успеха, добытые непосильным трудом. "Слишком сложно. Пустая трата времени. Нерационально!" — кричала его когтевранская сущность. Тогда и проснулся ОН — слизерениц.

Клятвенно уверяя себя, что это лишь единственный раз, который не повторится более, Квирелл соврал. "Ложь во благо", как думал он, помогла добыть ему разрешение в запретную секцию. Кто же откажет трудолюбивому студенту в разрешении учится побольше? И подумаешь, что того интересуют запретные широкому кругу фолианты. Это же не скользкий, лживый слизеренец. Именно с того момента началась тяга к темной, влекущей своей доступностью и легкостью достижения целей, магии. С тех пор врал он все больше...

И в итоге все это привело Квирелла вот к этому — не живому, не мертвому существу торчащему из затылка.

— Думаю, я тебя понимаю, — ни капли интереса в этом холодном голосе, — но...

— Но, мой Лорд?

— Но ты случайно не забыл зачем мы сюда пришли? — намек на угрозу мигом изгнал посторонние мысли из головы Квирелла. — Языками помолоть?

— Прошу прощения, мой Лорд, — поспешно извинился профессор.

Громкий рык трех голов, эхом пронесся по зале. Квирелл с тюрбаном на голове, скрывающий уродство на затылке, осмотрел источник звука и потрясенно замер. Дамблдор шутит? Притащить вот это в школу и поставить на страже Философского камня? Старик совсем выжил из ума? Цербер. Грозное создание с тремя пастями, и внушительными размерами, была прикована к стене на короткую цепь. Цербер — опаснейшая собака непрошибаемая для магии, обладала всего одним недостатком — глупая псина почти мгновенно засыпала от любой мелодии, какой бы она не была. И это охраняло ценнейший артефакт? Безумство.

Темный Лорд был явно такого же мнения:

— Чем он думает? — Лорд был явно недоволен. Он был готов к магическим ловушкам из разряда Высшей магии, временным петлям, отрядам наемников, ко всему... кроме этого. Если бы Темный Лорд и Дамблдор играли в поддавки, директор с чистой совестью смог бы записать себе очко.

Квирелл замер, ожидая действий своего "господина".

— Будем считать, что мы купились. Квирелл, ты знаешь что делать.

Профессор поднял палочку и нужный образ мгновенно вспыхнул у него в голове и мигом позже, прямо из воздуха, появилась старинная арфа — точная копия музыкального инструмента из его дома. Еще один взмах и арфа заиграла знакомую мелодию.

Материализация прямо из воздуха и постановка задачи предмету — два раздела из Высшей трансфигурации, которые так и не покорились Квиреллу в школьные и последующие годы. А теперь... Что ж Темный Лорд, как и обещал делился силами со своим носителем.

На протяжении остального пути до заветного артефакта, Темный Лорд удивлялся еще не раз. С каждым пройденным "испытанием" все яснее ощущалось некая наигранность всего происходящего. Ну нельзя защиту Философского камня оставлять на дверь и летающий ключик.

Ступив сквозь замерзшее пламя в последнюю комнату Квирелл с некоторой опаской осмотрелся. Пусто. Помещение было абсолютно пустым.

Глухая боль в висках живо напомнила, что "хозяин" начинает злится.

Темный Лорд в который раз в своей жизни убеждался в мнении, что совершенно не понимает Альбуса Дамблдора. Тот еще во времена своего преподавания, каждым своим поступком умудрялся выбить из колеи будущего Темного Лорда. Дамблдор был твердо уверен в непричастности этого остолопа Рубеуса к случаю смерти девочки в туалете. Доказать это было проще простого, достаточно было трех капель... но нет. Этот старик умудрился убедить Рубеуса в невозможности оправдания, а после, когда поникший полувеликан рисовал себе в воображении живописные виды из окна в камере Азкабана, "спас" его. Герой, мать его. Фан клуб Дамблдора пополнился еще одной преданной до смерти пешкой. И чем тебе не Пожиратели? А сейчас. Что же все это означает? К чему все эти "испытания"? Охрана пустой комнаты?

Внезапно, взгляд Квирелла уцепился за клочок бумаги, лежащий посередине комнаты. Заметить раньше его было сложно — он практически сливался с каменистой кладкой.

— Что там Квирелл? — нетерпеливо спросил Темный Лорд, после того как профессор поднял кусок пергамента.

— Тут написано... — Квирелл озадаченно прочел надпись сделанную причудливым витиеватым почерком и с недоумением уставился на неё. — "Здесь был Дамблдор", мой Лорд.

От следовавшей далее боли Квирелл чуть было не потерял сознание. Гнев Лорда был силен, голова буквально разлеталась на куски.

— Старый хрыч! Убью! — голос, несмотря на бушевавшую внутри ярость, последствия которой испытывал сейчас на себе Квирелл, оставался абсолютно спокойным. Только от холода сквозившего в нем любой храбрец немедля наделал бы в штанишки.

Темному Лорду было абсолютно плевать на корчащегося в муках Квирелла, на какого-то мальчика во Франции потерявшего сознание от столь резкой вспышки эмоций и даже на Философский камень. Он гневался и думал исключительно о расправе над седобородым маразматиком Альбусом Дамблдором. Человека которого он так и не смог постичь. Человека, в который раз оставляющего Темного Лорда в дураках.

— Альбус, я убью тебя. Когда-нибудь я точно убью тебя.

* * *

С самого обеда Энн пребывала в какой-то прострации — она ненавидела выходные дни. А причина была банальной — слишком скучно. Она не умела и не любила отдыхать, не испытывала тяги к развлечениям, предпочитая всю себя отдавать работе. Только профессиональная деятельность могла заставить Энн взбодрится, повеселеть и чувствовать себя значимой и счастливой. Если раньше она могла сверхурочно поработать в выходные, то в Шармбатоне такой практики не было. Уезжая в школу, она морально готовилась к монотонным дням. И внезапно вмешался случай — дополнительные занятия с Гэлбрайтом. Одним из условий согласия мадам Максим было разрешение родителей мальчика, которое с легкостью было получено. Другое же стало буквально подарком с небес изнывающей от скуки профессора — занятия должны проходить исключительно по выходным, чтобы не мешать основному учебному процессу. По этому пункту требовалось согласие самого мальчика...

С этим могли возникнуть проблемы. Но требовалось лишь устное подтверждение Гэлбрайта о том, что ходить он будет, и Энн, ни капли не стесняясь, просто развела мальчика. Впрочем, это пойдет только ему на руку.

И теперь, сидя с самого обеда в своем кабинете, Энн ждала своего юного талантливого ученика. Делать было нечего. Работы учеников Тейт, чуть ли не единственная из профессоров, проверяла в день сдачи, спасаясь от скучных вечеров. Груда камней и грязи в углу кабинета были разобраны вчера. Влияние магических полей Шармбатона на окружающую местность не подтвердилось.

— Эванеско, — и с легким взмахом палочки груда щебня исчезла. Все. Теперь точно больше нечем заняться. В надежде взглянув на часы, Энн разочарованно опустила глаза. До прихода мальчика еще не менее получаса. — Чертова пунктуальность. Аристократ...

Незаметно для себя Энн вновь отрешилась от реальности, погрузившись в мир недоказанных теорий и гипотез, в надежде отыскать ту, где стоит попытаться проявить себя. Может эта? Теория ...... Нет. Бред. ..... Недоказуемо.

Резкий, протяжный крик из коридора вырвал Энн из своих мыслей. Мгновенно вскочив на ноги, Тейт добежала к двери и рисуя в голове разнообразные возможные сценарии случившегося открыла её.

"Болото," — это было первой мыслью Энн стоило ей выйти в коридор. Воздух был неестественно плотным и тячугим, дышалось с трудом и казалось двигаться стало сложнее. Голову сжало как тисками, мыслеблоки трещали, но держались. Тейт знала что происходит, но испытывала на себе подобное впервые — мощнейшая ментальная атака. Но загустение воздуха? Какой силы магический всплеск должен быть, чтобы привести к подобному?

Дверь пустого класса напротив её кабинета открылась — не она одна услышала крик неизвестного. В проеме показались немного взъерошенные парень с девушкой, курса так с четвертого. "Нехорошо. Все происходящее ненормально! — кричала интуиция Энн. — Детям нельзя тут быть!"

— Назад! — с трудом удержавшись от крика, рыкнула Тейт. — Вернитесь в класс и закройте дверь!

К словам семнадцатилетнего профессора прислушались на удивление резво, по крайней мере парень. Он схватил свою девушку за руку и рванул обратно в класс. Рванул, но резко остановился. Девушка стояла как вкопанная и не двигалась. Почему? Со спины, парню было не видно, но Энн все прекрасно разглядела. Лицо девушки непередаваемо поменялось. Если ранее она стыдливо прятала глаза, то теперь... теперь в них явно виделась такая жажда, такое желание, что Энн чуть не стало дурно. Девушка отпустила руку парня и медленно, будто механически, двинулась в сторону ледяной статуи, стоящей неподалеку от кабинета трансфигурации. Четко рассчитанные шаги, пустой взгляд заполненный вожделением, напоминающим какую-то животную страсть, на миг пленили Энн и что-то сильно ей напомнили...

-Петрификус Тоталус — еле выдохнула Тейт, парализуя девушку. "Разбираться с ней буду позднее, — решила Энн. — Главное установить источник."

Парень, молодец, быстро сориентировался и подхватив неподвижную девушку скрылся с ней в кабинете, хлопнув дверью.

Вспомнив направление взгляда девушки, Энн рванула в сторону статуи, где растянувшись на полу, к удивлению профессора корчился Гэлбрайт. Мальчик выглядел неважно: бледное, застывшее в гримасе боли лицо, вытекающая из носа одинокая струйка крови и разодранная при падении щека, — ни следа от обычно равнодушного и холодноватого аристократа.

И в то же время мальчик не был очередной жертвой этого странного явления — он являлся её причиной, её центром. Все магический потоки исходили именно из этого ребенка. "Вот, что мне вспомнилось, — хлопнула себя по лбу профессор, — вейловское очарование! Только это не может быть оно. Очарование не вызывают ТАКОГО состояния у противоположного пола, как у этой бедной девчушки..."

За себя Энн не беспокоилась — любой защищенный разум был способен сопротивляться вейлам. "И даже так, эффект его чар явно сильнее и необычнее," — размышляла Энн под треск своих мыслеблоков.

— Ох... — еле слышный стон мальчика напомнил Энн о нем самом.

"Дура! — в сердцах ругнула себя профессор. — Оставила ученика лежать на холодном полу! Учитель называется!"

— Мобиликорпус, — прошептала Тейт, поднимая тело Гэлбрайта в воздух. Осторожно внеся его в кабинет, Энн трансфигурировала из воздуха подушку, и расположила мальчика на столе. Гэлбрайт, пребывая в бессознательном состоянии, корчился от боли и неразборчиво что-то бубнил, но никак не приходил в себя, продолжая испускать вокруг себя непонятные профессору эманации.

"Хочу знать! — вспыхнула в голове у Энн мысль проснувшейся исследовательской натуры. — Хочу ощутить!"

Энн замерла. В ней боролись два совершенно разных чувства — самосохранение и любопытства. Отрешенное от мира, сосредоточенное на одном лишь мальчике лицо девушки, недавно оглушенной самой Энн, предостерегало от столь опрометчивого поступка. Но природное, врожденное, неуемное любопытство пересилило. Чувствуя легкую дрожь в коленях Тейт, собравшись с духом, опустила щиты.

Блаженное тепло мигом разлилось по телу, успокаивая взвинченную девушку, изгоняя тревоги и страхи, блокируя инстинкты. Глупая улыбка сама собой наползла на лицо стоило ей взглянуть на Гэлбра... нет, на Эрика. Прекраснейшее существо из всех что она когда либо видела...

— Эрик... в моем кабинете... мой, — мутный, безэмоциональный голос Энн не имел ничего общего с прежним. — Только мой...

Тейт наклонилась, заворожено и пристально разглядывая беспокойно лежачего мальчика. В тот момент очередной спазм боли прокатился по телу Эрика. Искаженное мукой лицо мальчика, казалось, стало еще прекрасней. До безумия прекрасным...

Энн чувствуя острую потребность в нем, порывисто обняла Эрика. В миг, когда тело хрупкого одиннадцатилетнего мальчика соприкоснулось с её собственным, девушка почувствовала себя самой счастливой в целом мире. Работа? К черту! Какая работа, когда у неё есть он?

До чего же спокойно... Сидеть так и забыть о всех возложенных надежд на юного вундеркинда, кой она и являлась. Сидеть, наплевав на все эгоистичные мнения коллег, о её предназначении. Она всего лишь хотела сидеть так вечно, обнимая Эрика. Он только её! Кроме неё его никто не получит! "Как же он прекрасен," — подумала Энн, проведя пальцем по щеке мучившегося Эрика.

Спазм боли прошел, возвращая мальчику чуть ли не умиротворенное выражение лица.

— Нет! Нет... нет... вернись... — Энн совершенно потерялась в своих чувствах. "Куда делась эта прелестная гримаса боли? Она должна вернутся!"

Паникуя, девушка с величайшей осторожностью ухватилась одной рукой за ладонь мальчика, а другой за палец на ней... и медленно стала оттягивать назад. Чуть-чуть, еще чуть-чуть, и звук хруста, вернет мальчику это прекрасное лицо. Хочу его видеть!!!

Рука девушки задрожала.

"Что я делаю? — тонкий, тихий голос благоразумия внезапно вынырнул откуда-то из глубин сознания. — Что я черт возьми делаю?"

Блаженное тепло разлившееся по телу резко сменилось холодной дрожью. Осознание того, что она чуть было не совершила, отрезвило девушку, развеяв иллюзорные чувства.

Энн в жизни не возводила ментальные барьеры так быстро как в этот раз... Вновь ощущавшееся давление на блоки, как ни странно успокоило девушку. Осторожно положив Эрика, нет, Гэлбрайта, обратно на подушку, Энн пошатываясь побрела к своему столу. Пока воспоминания свежи, ей срочно надо было перенести все на бумагу. Объект исследования внезапно стал еще более интересным.

* * *

— ...рик, — раздался около уха знакомый голос, заставивший его подскочить. Перед ним, сверкая подобно начищенному галеону, на мягком кресле сидела профессор Тейт. Сам же он, не понимая как тут оказался, вольготно расположился на ученическом столе.

— Гэлбрайт, а вы оказывается в полном порядке, раз можете так резко вскакивать, — непринужденно улыбаясь прокомментировала профессор в своей привычной манере.

— Что случилось? — Эрик пропустил реплику Тейт мимо ушей. Его голова сейчас разрывалась от прорвы других, куда более важных вопросов: "Кто такой Квирелл?", "И что за его "Лорд"?", а главное: "Что это было?" и "Был ли этот сон реальностью?". Только вот задать их некому...

— Это я хотела бы вас спросить,, — голос профессора резко посерьезнел, — Что случилось в кори... Квирелл? Лорд? Это кто, Гэлбрайт?

— Как вы... — на мгновение растерялся Эрик, а после резко спохватился.

"Дурак! Как ты мог забыть!" — ругал себя мальчик испуганными глазами глядя на профессора, к своему удивлению не наблюдая ожидаемых эффектов. Упавшая ментальная защита указала, что сон был и был он из разряда "тех самых".

— Лучше спрячьте, — как бы разрешая, сказала Тейт. — Не бойся, на меня не действует.

С языка почти сорвался вопрос "Почему?", но Эрик успел себя придержать. "Задавай вопросы только тогда, когда готов на них отвечать, Эрик," — сказал ему однажды отец. Допрос ему сейчас ни к чему.

— Спасибо, — Эрик поднялся и вежливо поклонился девушке.

— Не за что, — профессор сменила гнев на милость, вновь натянув свою красивую, но так раздражающую Гэлбрайта улыбку. — И все таки, что произошло?

Эрик серьезно взглянул на девушку, перебирая варианты ответа. Она была леглиментом и ложь чуяла невзирая на блоки, это усложняло выбор. Полуправда?

— Я шел к вам, как вдруг у меня заболела голова и я упал, — невинно хлопая глазами ответил Эрик. — Очнулся уже здесь.

Улыбка мигом слезла с лица профессора — трюк она раскусила, но настаивать не стала.

— Ладно оставим эту тему. Переключимся на то, что нас сегодня здесь собрало. Ты знаешь почему ты тут, а не в гостиной с друзьями, или не на улице прогуливаешься под ручку с подружкой?

— Потому что отличился на первом уроке? — Эрик в очередной раз проигнорировал большую часть фразы Тейт.

— Отчасти. — Энн подошла с своему столу, открыла ящик и извлекла из него небольшую коробочку. — Ты осознаешь, что именно сделал на своем первом в жизни практическом занятии не только по трансфигурации, но и в целом?

— Это как-то связано с тем, что другие два урока у нас были чистыми лекциями? — Эрик помнил свое тогдашнее возмущение, когда вместо зрелищных преобразований, они занимались канцелярской работой.

— Отчасти, — повторилась профессор. — Прошу все таки ответить на вопрос.

— Превратил спичку в иголку, в куб, в чучело кролика, а после и в живого, — по порядку перечислил Эрик. — И все.

— И все? — Энн умудрилась смешать на своем лице выражение удивления и раздражения. — Ты за двадцать минут урока обогнал своих одноклассников на три курса!

— То есть? — Эрик догадывался о своей хорошей подготовке, но к чему вела профессор он не понимал.

Энн сделала глубокий вдох, приводя мысли в порядок.

— Нечто подобное, но чуть в меньших масштабах, демонстрировал один ученик, чуть ли не с век назад. Тогда, внимание этот мальчик не привлек, и продолжил заниматься по обычной программе, тем не менее продолжая блистать на каждом уроке. Спустя семь лет, он покинул школу, шокировав экзаменаторов своим мастерством в трансфигурации. Спустя всего лишь несколько лет практически вся страна знала его имя с приставкой "Гений трансфигурации". Ты знаешь кого я имею ввиду?

— Ни малейшей идеи, — просто ответил Эрик, с трудом удержавшись от зевка.

— Речь шла об нынешнем директоре Хогвартса — Альбусе Дамблдоре, — сделав эпичное ударение на имени ответила на свой же вопрос Тейт и замолчала, выдерживая театральную фразу.

— И? — после минуты ожидания его реакции не выдержал Эрик. — Я правильно понимаю, что вы видите во мне второго Дамблдора?

— Нет, — Тейт комично замотала головой, — нечто большее. Я практически уверена — при должном обучении, ты достигнешь куда больших высот в этой области, чем директор Дамблдор.

Откровенность профессора обезоруживала, а подобная похвала и настойчивость льстила Эрику. Почему бы и не попытаться?

— И вы не считаете меня маленьким для всего этого? — в голосе Эрика неожиданно прорезались нотки уважения.

— Нет. Это я уже проверила. — Тейт открыла коробочку, которую недавно достала и с тех пор держала в руках. В ней лежали те самые иголки, над которыми Эрик трудился весь вечер отработок. — Узнаешь?

— Да, — коротко ответил Эрик, не понимая куда профессор ведет мысль.

— Это преобразованные тобой иголки, которым срок чуть меньше недели, — медленно, как лектор нерадивому ученику, объясняла Тейт. — Уже тот факт, что ты смог за два часа осуществить такое количество преобразований, говорит о достаточно больших магических резервах. Но даже не этот факт стал решающим.

— Если не этот, то какой же?

— Гэлбрайт, Гэлбрайт, — ехидно улыбнулась профессор. — А я считала тебя умным, начитанным мальчиком. Вспомни, что мы проходил в среду.

Эрик едва не покраснел от досады. Весь урок, он "в себя поверив" практически проспал. И судя по довольной мордочке Тейт, ей было прекрасно об этом известно.

— Аксиомы. Как ты помнишь, я давала вам под запись аксиомы. Не напомнишь мне вторую?

— "Преобразование не вечно," — довольно протянул Эрик прекрасно помня этот ранее прочитанный материал. — Длительность зависит от множества факторов, начиная от силы мага и заканчивая конечным предметом. Стабильным, образцовым преобразованием считается то, что сохранило заданную форму в течении двенадцати ча...

Эрик замолчал, внезапно поняв главную причину подобного интереса со стороны профессора. Он держал в руках шкатулку, набитую иголками преобразованными более полунедели назад!

— Да, — будто прочитав его мысли подтвердила Тейт. — Твое изделие на удивление стабильно. Если тебе нужны другие причи...

— С чего мы начнем? — перебив профессора поинтересовался Эрик.

Тейт забрала коробочку из рук Гэлбрайта, закрыла и аккуратно вернула на прежнее место.

— Для начала позволь поинтересоваться, недавнее происшествие не помешает твоей дальнейшей сегодняшней работе?

— Ни в коей мере, — Эрик не лгал: слабость уже прошла, головная боль исчезла, а голосов слышно не было.

— Тогда следует прояснить еще один момент. — Тейт со всей серьезности взглянула на Эрика. — Хоть это и дополнительные задания, я по прежнему являюсь профессором и требую соответствующего обращения. Это понятно?

— Да, профессор, — смиренно ответил Эрик.

Энн подошла к первому ряду парт, и взмахнув палочкой, прямо из воздуха сотворила стеклянный куб с открытым верхом.

— Агуаменти, — Тейт направила палочку в центр аквариума, медленно наполняя тот водой. — Как я уже поняла, ты прекрасно подкован в теории, так что много времени этому уделять не будем. Практику до четвертого курса ты, без сомнения, тоже с легкостью освоишь. Так что примемся сразу за усложненную программу.

— Преобразования из воздуха, — Эрик впечатленный недавним появлением аквариума, загорелся желанием научится подобному трюку.

— Нет, для этого еще рано. — Куб наконец заполнился водой, и профессор отменила заклинание. — Сегодняшнее твое задание — состряпать всего лишь одну серебряную иголку из... воды.

Эрик неуверенно взглянул на этот аквариум с десятком литров воды. Материала явно было больше чем достаточно. И в чем же подвох?

— Ах, да. Каждый раз как разольешь воду, наполнять новый аквариум будешь уже сам.

* * *

С кабинета трансфигурации Эрик уходил мокрым, злым, но довольным. Первые несколько десяток попыток оказывались провальными. Иголка получалась, но она почему-то трансфигурировалась из стекла, а не толщи воды. Ошибку Эрик понял вскоре после того как в который раз уже наполнял свежесозданый аквариум. Глядя как струи воды сталкиваясь с стеклянными стенками куба, как вода заполняла собой все бывшее там пространство, Гэлбрайт понял причину постоянного исчезновения аквариума. Сложно представить себе воду, не представив формы. Представляя воду в аквариуме преобразовывался именно аквариум. Прозрачную воду в станках прозрачного куба вообразить было проблематично. После десяток безуспешных попыток мальчик наконец смог представить себе изменяющуюся именно воду внутри аквариума, и после следующего взмаха палочкой на мгновение лицезрел как десятки литров воды сжались в маленькую иголку и упали рассыпавшись на сотни капелек. Эрик забыл задать материал конечного изделия. Следующая попытка увенчалась абсолютным успехом.

— Могла бы и высушить, — бурчал Эрик плетясь по уже темным коридорам. Мрачновато...

Резкое движение у ледяной статуи впереди, заставило Эрика остановится и зачем-то ухватится за палочку.

— Здравствуй, Гэлбрайт, — протянул голос, который Эрик несколько часов назад слышал в библиотеке. — Ты обмочился?

Сзади раздался резкий смех, услышав который Гэлбрайт быстро развернулся, и в тот же миг почувствовал, как палочку резко выхватили из его руки.

— Люмос.

Яркий огонек на конце чьей-то волшебной палочки осветил лица трех мальчишек, среди который оказался и Лерой.

— Ну что, Гэлбрайт, поговорим?

Глава 10

Глава далась тяжело. Извините за задержку.

Разгоняя мрак вечернего Шармбатона, по коридорам, пылая от праведного гнева, не глядя, мчалась Флер Делакур. Первая неделя в школе не могла закончится для неё хуже, чем получилось. Девушка уже в сотый раз успела проклясть свою, недавно пришедшую в голову, идею.

Замысел был прост, одним выстрелом убить разом двух зайцев: с одной стороны решить проблему её обособленности от женского коллектива и, с другой, тупого преклонения парней. Простой, и как она думала, действенный способ — начать встречаться с одним из поклонников. Как следствие резкое уменьшение пагубных и нелицеприятных слухов, поредевшие ряды фанатов. Но это в идеале...

После жесткого кастинга, был "выбран" один особо выделяющийся пятикурсник. Он оказался лучшим из той толпы аутистов, в которую превращались парни под воздействием её чар. Улыбка на ужине, пару взглядов на завтраке, и к обеду этот дурачок прибежал к ней с надеждой на свидание. И до чего он был удивлен, когда прежде отвергающая подобные предложения девушка, внезапно согласилась? Парень помнится переспросил еще два раза. Хах!

На поверку оказалось, что парень худо-бедно, но держал себя в руках, не пуская слюни в её присутствии. Но одной совместной прогулки по окрестностям было достаточно, чтобы ухажер внезапно осмелел, возомнив о себе невесть что. Когда сегодня на завтраке он прилюдно распустил руки — Флер стерпела, но стоило наступить обеду, как её уха достигли новые порции слухов о себе любимой, причем распускаемых её "парнем", который явно попутал реальность со своими ночными фантазиями.

Терпеть эту свинью рядом с собой, после этого, было выше её сил. Душа требовала мести: быстрой, запоминающейся и справедливой.

— ...айт, поговорим? — внезапно донеслось до слуха Флер отрывок фразы. Голос, судя по всему принадлежал кому-то с младших курсов.

Взыгравшее любопытство заставило её остановиться и заглянуть в небольшой темный коридорчик, и не зря. Открывшаяся её взору картина была до боли знакомой — она сама не раз сталкивалась с подобным. В прошлом. Трое младшеклашек окружили еще одного и явно не собирались пожелать доброго здравия.

Решение вмешаться было принято практически мгновенно.

— Что здесь происходит? — Флер не стремилась показаться грозной, но накопленный гнев требовал выхода. Троица, услышав яростный выкрик девушки буквально отпрыгнула от жертвы, которой оказался, как не странно, Эрик Гэлбрайт. Он блин, вездесущ.

* * *

— Что здесь происходит? — раздался резкий, яростный вопрос из-за спин окруживших его мальчиков. Этот голос Эрик узнал сразу, хоть и не слышал его уже долгое время. "Принцесса спасает принца, — усмехнулся своим мыслям Гэлбрайт. — Как-то не правильно."

Дерзкие дети в количестве трех штук, услышав этот поистине грозный голос, мгновенно отпрыгнули в сторону, открыв Эрику вид на разгневанную Флер. "Не у меня одного личные проблемы," — Эрик сильно сомневался, что ярость источаемая девушкой была направлена на трех первокурсников. Но все равно, смотря как эти минуту назад дерзкие и уверенные мальчики, стыдливо или боязно опустили глаза, с нарочитой серьезностью разглядывая каменные плиты на полу, Гэлбрайт не смог сдержаться от легкой усмешки.

— Ничего, — ответил за всех Эрик, ехидно улыбаясь. — Я просто учил Лероя и его друзей правильно полировать волшебную палочку. Так ведь?

Эрик, по прежнему улыбаясь взглянул на самого испуганного из троицы мальчика . Тот резко, подобно болванчику, закивал головой.

— Посмотрел? — Эрик протянул руку стоящему левее Лероя мальчику, взглядом указывая на свою палочку, которую он недавно отобрал. Детдомовец посмотрел на Флер, перевел взгляд на товарища, и несколько неуверенно вернул палочку, после чего махнул рукой и вместе с друзьями, скрылся во тьме коридора.

Эрик и Флер остались наедине. Повисло неловкое молчание. Гэлбрайт, под яростным взором голубых глаз чувствовал себя несколько неуютно. За прошедшую неделю он с Флер не перебросился и словом и понятия не имел, что делать сейчас. Но благо решение пришло быстро.

— Спасибо, Флер, — искренне поблагодарил Эрик, взглянув на девушку, явно готовящую парочку острых фраз в его сторону. Ситуация, в которой она ему помогла, в самом деле была опасной. — И прости меня.

Девушка проглотила так и не успевший вылететь ехидный комментарий по поводу всего происходящего.

— За что?

— За мои слова в поезде. Прости я погорячился, — такие простые слова, дались Эрику с неимоверным трудом. Признаваться в слабостях, неправоте и ошибках ему всегда было тяжело.

— Забыли, — просто сказала девушка. — Мы оба погорячились.

Обстановка заметно разрядилась, и между подростками незаметно завязалась оживленная беседа. Но путь в гостиную был долог...

Легкое давление на ментальные блоки на протяжении всего пути сигнализировало о том, что Флер не особо стремилась спрятать свое очарование. "Интересно, она делает это специально или все-таки неосознанно?" — подумал Эрик, впрочем не решившись спросить у девушки на прямую.

— Как у вас с Габби? — погрустнев поинтересовалась Флер. — В последнее время я мало времени уделяю сестре...

— В целом, все хорошо, — на мгновение задумавшись, ответил Эрик. — Но...

Гэлбрайт резко замолчал, поздно поняв, что последнее слово было лишним. И судя по вспыхнувшим интересом глазам Флер, та тоже так подумала.

— Но? Что случилось?

— Её иногда начинает заносить, — признался Эрик глядя девушке в глаза. Подобный ответ стал сюрпризом для обоих: для Гэлбрайта, уж точно не собирающегося призваться в этой сестре Габриель, и для Флер, что в принципе не ждала никаких нареканий на свою маленькую, безобидную Габби.

— То есть как это "заносить"? — в голосе девушки прорезались нотки агрессии.

Эрик прекрасно понимая чувства Флер долго и основательно подбирал слова для ответа.

— Понимаешь, мне иногда кажется, что она приняла нашу помолвку чересчур серьезно для одиннадцатилетней девочки. — Эрик говорил осторожно, постоянно наблюдая за реакцией Флер. — Она становится собственницей, пытается мной управлять, иногда даже кажется, что ревнует.

— Но это же нормально, — Флер в упор не видела проблемы, как видел её Эрик.

— Ей одиннадцать! А ведет себя так, будто мы уже двадцать лет в браке. Я прекрасно понимаю, что она все-таки моя будущая невеста, но иногда это начинает... — Эрик замолк не в силах подобрать подходящего слова.

— Тяготить? — Флер скорее утверждала, чем спрашивала. — А меня вот тяготит постоянное внимание парней...

Судя по легкому румянцу в миг появившийся на лице Флер, она не собиралась озвучивать эти мысли.

— Что-то я совсем заболталась, — натянуто, явно лживо улыбнулась девушка. Но от Эрика не укрылась промелькнувшие в чуть повлажневших глазах печаль и безысходность, что куда лучше отобразили внутреннее состоянии Флер. Этот краткий миг показался столь прекрасным, что весь окружающий мир разом потерял свои краски, и столь печальным, что сердце Гэлбрайта будто льдом сковало.

— Я уверен, все у тебя будет. Поверь. — твердо сказал Эрик, вложив в голос всю свою уверенность и надежду. — И семья, и дети, и любимый. Просто поверь.

Флер замерла, потрясенно уставившись на Эрика. Услышать подобные слова из уст одиннадцатилетнего мальчика, она явно не ожидала.

— И почему не все парни такие как ты? — на лицо Флер вновь вернулась ослепительная, живая, чуть едкая улыбка, но несказанно обрадовало Гэлбрайта. Девушка остановилась увидев дверь в гостиную и секунду поборовшись с собой, неожиданно обняла Эрика. — Знаешь почему я тебя обнимаю, а его нет?

Смущенный Гэлбрайт в тот момент понятия не имел кого она имеет ввиду говоря "его", да это его и не волновало. Его лицо попавшее куда-то в район её груди пылало, руки как и остальное тело напряглись, а ухо неистово чесалось, раздраженное выбившейся прядью. Сердце глухо застучало, отбивая бешенный ритм, и казалось сейчас выскочит из груди.

— Потому, что я лучше? — глухо ответил Эрик, чудом сохранив самообладание.

Флер, с его величайшему сожалению, отстранилась и посмотрев в глаза улыбнулась.

— Несомненно, — подтвердила девушка и скрылась в дверном проеме, оставив потрясенного Эрика разбираться с бушевавшими чувствами.

"Что со мной твориться, черт побери?!"

* * *

Первый матч сезона был назначен на канун Дня всех святых. Поначалу конец октября казался далеким и недостижимым, но почти ежедневные тренировки по квидиччу, будничные уроки, домашняя работа и дополнительные занятия по выходным, настолько сильно размыли ощущение времени, что этот волнующий день оказался рядом практически в одно мгновение.

Оглядываясь назад Эрик мог сказать, что прошедшие два месяца выдались не простыми. Злополучная троица не оставила своих попыток подловить и вбить в него всю правду этого мира. Только видимо сам мир был против: два раза их прерывали учителя, один раз группа старшеклассников, тащивших подозрительного вида бутылки. В общем не судьба. Профессор Тейт, которая в глазах Эрика с каждым уроком все больше исправлялась как преподаватель, в очередной раз отметив, что преобразование жидкостей больше проблем не вызывает, решила перейти к постановкам задач предметам. И тут дело пошло помедленнее, но прогресс наблюдался. В общем два месяца, для чересчур загруженного Эрика, обернулись одним мгновением.

— Гэлбрайт, приди в себя! — его ощутимо тряхнули за плечи. — Соберись! Нам скоро на поле.

Крейг, капитан их команды, был настолько взвинчен, что нервировал остальных — как ни как это его первая игра в этой должности. Он тщательно проверял и перепроверял каждую мелочь, каждое возможное построение, вновь обдумывал схемы, тактику и стратегию сегодняшней игры. И все было бы ничего, если бы он не делал это вслух.

— Успокойся, Тим, — Диана, охотница с седьмого курса, была одной из немногих кто не терял самообладания. — Это всего лишь еще одна игра, ничего нового.

— Еще одна игра? — вспыхнул Крейг и тут же замолк под грозным взглядом, которым одарила его девушка.

"Для кого-то "еще одна", а для кого и первая," — мрачно подумал Эрик, чувствуя непривычную для себя неуверенность и вполне ожидаемый нервоз. В попытках успокоится, он ушел в себя, стараясь отгородится от внешнего мира, проблем и раздражителей. Это было одним из многих ментальных упражнений, что Гэлбрайт освоил, изучая защиту разума.

— ... удачи всем! — Эрик так увлекся, что практически полностью пропустил речь капитана. Все игроки, за его исключением уже держали метлы в руках и стояли готовые к выходу. Эрик, взяв свой Celeritte 120, ничем не отличающийся от летательного средства любого другого члена команды, и пристроился к концу шеренги товарищей.

— Вперед Северные! Покажите свою лучшую игру! — проскандировал Крейг и под одобрительные выкрики своей команды, вывел её на поле навстречу набитым трибунам, бездонной пропасти и яростной схватке.

* * *

Эрик уже более получаса выполнить единственную свою задачу как ловца — найти и поймать золотой, маленький юркий шарик. Реальная игра сильно отличалась от тех двух десятков тренировок, на которых он успел побывать. Мельтешащие кругом игроки, мячи, ревущие трибуны, а главное вражеские загонщики — все мешало мальчику спокойно вглядеться в поле и найти одиноко летающий снитч.

Эрик, по совету Крейга, старался держаться как можно дальше от происходящего на поле.

— Мельтешить перед глазами, постоянно раздражая загонщиков противника, глупо, — сказал тогда капитан. — Ловцы и так их любимая мишень. Не провоцируй. Ищи снитч, и только найдя его, вступай в игру.

Но не смотря на его отстраненность от всего происходящего на поле, Эрик все равно уже дважды чуть не поймал бланджер собственным лбом. От падения, Гэлбрайта спасла лишь удивительная реакция и внезапно обострившаяся интуиция.

Золотой мячик показывался уже дважды, но оба раза ускользал от Эрика, затерявшись в мелькающих по полю игроках. Такая ситуация не устраивала его — он никогда еще не ловил снитч так долго.

"Это тебе реальная игра, а не глупые тренировки с игрой в одни ворота," — твердил себе Эрик, что в прочем не снимало появившегося напряжения. Успокаивала лишь полная пассивность ловца Западных: молодой девчушки, курса так со второго. Как и Эрик, она вышла на поле впервые и была совершенно неуверенна в собственных силах. Сев на хвост Гэлбрайта, девчушка в точности повторяла все его маневры и, совершенно не обращая внимание на поле, следила только за ним.

Мимолетная, но заметная натренированному глазу золотая вспышка у самой земли посреди поля, не укрылась от внимания Эрика. Взором захватив вожделенный снитч, он, прислонившись к древку для уменьшения сопротивления воздуха, резко направил метлу практически вертикально вниз, краем глаза ухватив аналогичный маневр своей соперницы.

В неприкрытых ушах, изгоняя прочие окружающие Эрика звуки, засвистел ветер, завывая все сильнее с каждым пройденным метром. Метла казалось достигла своей максимальной скорости, но из-за притяжения земли продолжала ускорятся.

Что-то неожиданно толкнуло его в бок, как бы прося посторонится. С удивлением для себя Эрик понял, что девочка находившаяся в нескольких метрах позади него, уже была рядом. И это при одинаковых метлах. Все таки она не зря заняла свое место в команде.

Завопившее следом дурное предчувствие, не дало Эрику времени для размышлений. Отклонив метлу в сторону, Эрик с легким испугом увидел пролетевший мимо бланджер, выпущенный кем-то из загонщиков Западных. И к счастью для Эрика, миновав его, мяч просто не мог позволить себе ни в кого не врезаться. Хруст переломанной метлы соперницы, Эрик расслышал даже сквозь завывание ветра, и не преминул коротко улыбнутся, радуясь непреднамеренной помощи от соперника.

С трудом миновав столкновения с Дианой, преследующей вражеского охотника, Гэлбрайт мягко вышел из пике, и спокойно, аккуратно догнал снитч схватив его свой рукой. Вот она, его первая победа!..

Резкий свит, и по поднятой в победном жесте руке точно в район локтя с сокрушающей мощью ударяется нечто массивное и твердое...

Первой реакцией на это событие, было удивление и непонимание. Адреналин, наполнивший кровь, мешал адекватно воспринимать произошедшее. И только, когда Эрик опустил руку и увидел вывороченный в противоположную от нормального сторону локоть, боль точками начала протискиваться в его сознание, за считанные мгновения затопив его целиком. Дико закричав, Эрик, не в силах думать ни о чем кроме нахлынувшей боли, соскользнул с метлы, и упал на землю от удара или болевого шока потеряв сознание.

* * *

Хеллоуин в Хогвартсе отмечался с большим размахом: домовые эльфы трудились в поте лица, готовя праздничный пир, большой зал преобразился под стать празднику, школьников постарше отпустили в Хогсмид, помладше просто наслаждались отсутствием уроков. Так или иначе на праздничный ужин успели подтянуться все ученики. Прослушав небольшую поздравительную речь от директора Дамблдора, ученики накинулись на еду, не забывая переговариваться, шутить и подкалывать окружающих.

И лишь один первокурсник, сидевший обособленно, не проникся духом праздника — Невилл Лонгботтом. Этот день для него был скорее днем траура. Забыть то, что случилось в этот день с его родителями невозможно.

Невилл ненавидел Хогвартс. Ненавидел с тех самых пор, как к ним с бабушкой на ужин, лет так пять назад, пожаловал Дамблдор. Самого разговора Невилл не помнил, но его последствия ощущал до сих пор. Он Избранный. Он, а не пропавший Гарри Поттер.

Для семилетнего ребенка известие о том, что он должен в будущем убить Того-кого-нельзя-называть или пасть от его руки, было потрясением. Кошмары, с тех пор преследовавшие его, сильно подкосили мальчика — он похудел, осунулся, появились синие круги под глазами. Он начал боятся людей... Каждый из мог быть пособником Сами-знаете-кого — их ведь не всех поймали. И без того скромный и необщительный мальчик стал полностью нелюдимым. Днями он засиживался в домашних теплицах, не попадаясь никому на глаза. Растения стали его единственными друзьями и к тому же для ухода за ними не требовался магический дар, который долгое время не проявлял себя. Первая стихийный выброс магии произошел у Невилла в десять лет, когда какой-то волшебник намериваясь поздороваться с Избранным, схватил его за плечо. Этого горемыку пришлось доставлять в Мунго — понять, каким образом Невилл поменял голову того человека с котелком из соседней лавки, на месте не удалось. В тот день бабушка на радостях купила ему волшебную палочку...

Хогвартс не принес никаких изменений. Угрюмый, необщительный, болезненного вида мальчик не пользовался популярностью, несмотря на широко известный статус Избранного. Шляпу пришлось буквально несколько минут упрашивать отправить его в Гриффиндор — бабушка не приняла бы другого факультета. И для чего? Чтобы наравне с Гермионой Грейнджер он стал одним из двух самых непопулярных учеников Годрика?

Невилл стал любимым объектом насмешек Слизерина, в частности Малфоя, которого он до жути боялся. Драко был сыном известного Пожирателя Смерти и явно был опасен. Прошедшие два месяца были сплошным кошмаром без конца. Сколько раз Невилл писал бабушке моля о помощи, не сосчитать. А сколько слез по ночам пролил Лонгботтом, вообще не поддавалось счету.

Двери в большой зал резко распахнулись, явив миру запыхавшегося профессора Защиты от Темных искусств с перекошенным от страха лицом. Квиррелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал:

— Тролль! Тролль... в подземелье... спешил вам сообщить...

И Квиррелл, потеряв сознание, рухнул на пол.

Со всех столов, разом посыпались крики паники, которые в тот же миг были пресечены фиолетовым фейерверком, вырвавшимся из палочки директора и разовравшегося в воздухе над головами учеников.

— Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни!

Перси Уизли, их напыщенный староста, мгновенно вскочил со своего места, собирая и строя детей. Невилл оказался около него быстрее остальных...

Никто и не заметил отсутствие Гермионы Грейнджер, которая рыдала в женском туалете по вине Рона Уизли...

* * *

Голод и страх. Нечеловеческий, дикий, впитанный с молоком матери страх перед магией гнали существо вперед. Все вокруг него было пропитано волшебством, дышало им, создано из него. Магия была здесь везде. Западня. На него охотятся. Существо двигалось быстро, таща за собой примитивную дубину, которая в его руках была смертоносней палочки в руках ненавистных волшебниках.

Голод давал о себе знать. Он затмевал и без того примитивный мозг этого существа, заставляя игнорировать даже страх. Жрать. Жрать хотелось нещадно.

Слабый запах, донесшийся до его носа напрочь подавил инстинкт самосохранения. Источник этого прекрасного аромата свежей плоти, пускай и человеческой, был недалеко. Существо во всю возможную прыть бросилось на встречу этому запаху уже предвкушая трапезу. Кусок деревянной стены посреди каменной не остановил его — один мощный удар дубиной и щепки некогда бывшие дверью влетели в небольшое помещение...

* * *

Гермиона уже успокаивалась, когда удар, по звуку подобный раскату грома, выломал деревянную дверь, осыпав щепками с ног до головы. Не понимая происходящего, Грейнджер прокашлявшись, подняла глаза на то, что когда то было дверным проемом. И застыла в ужасе...

Это было нечто ужасное: примерно четырех метров ростом, с тусклой гранитно-серой кожей, бугристым телом, напоминающим валун, и крошечной лысой головой, больше похожей на кокосовый орех. У тролля, а это был именно он, были короткие ноги толщиной с дерево и плоские мозолистые ступни. Руки у него были намного длиннее ног, и потому гигантская дубина, которую тролль держал в руке, волочилась за ним по полу, а исходивший от него запах мог сразить получше любой дубины.

Гермиона оцепенела, не в силах пошевелится. Страх сковал её тело, её мысли, её душу. Впервые в своей жизни Гермиона не думала и не размышляла. Грейнджер была поглощена ужасом, мгновенно осознав, в какой ситуации она сейчас оказалась.

"Меня убьют... меня убьют... — билась в голове отчаянная мысль. — Меня точно убьют!"

Тролль остановился, застыл у дверного проема. Он зашевелил длинными ушами, кажется пытаясь принять какое-то решение. Процесс затянулся, потому что мозг у тролля, если судить по размерам головы, был крошечный. Однако в конце концов решение было принято и тролль, внимательно смотря на девушку поднял дубину.

Как Гермиона успела увернутся от падающей на неё дубины она не поняла. Скорость и сила удара была такова, что раздробив умывальники, около которых мгновение назад стояла Грейнджер, грубый кусок дерева не остановился и, пропахав глубокую борозду в стене, впечатался в пол, ломая плитку и поднимая тонны пыли. Из разбитой раковины мигом вырвался фонтан воды, обрызгав тролля. Он поднял дубину и с любопытством уставился на то место, где сейчас должна была лежать в луже собственной крови, раздавленная и искалеченная девочка. Но её там не было.

Гермиона, чудом успевшая отскочить находилась на полу в двух метрах левее дубины. Отпрыгнув, она умудрилась неудачно приземлится, так не кстати подвернув лодыжку. Прекрасно понимая, что второй раз может так и не повезти, Гермиона вскочила, и несмотря на острую боль в ноге бросилась к обезображенному дверному проему.

Десять метров... девять.. восемь... шесть... четыре...

Тролль с неожиданной для таких габаритов прытью, внезапно оказался у арочного выхода, загородив собой пусть к спасению и повторно занося дубину для удара.

Фортуна очень непредсказуема. Бывают случае, когда она годами благоволит определенным людям, но однажды отворачиваясь от них в самый нужный момент. А бывает и наоборот.

За короткое мгновение взмаха дубины, Гермиона успела проклясть Хогвартс и магический мир десятки раз. Сказки, которая привиделась в тот момент когда к ним домой пришла профессор Макгонагалл, не существовало. Это не страна чудес, это все тот же прогнивший, погрязший в грехах мир, но со своими опасностями. Сил отпрыгнуть просто не было. Тут она и умрет...

Нога неожиданно поехала на уже успевшей натечь луже, и девочка не в силах удержаться распласталась на мокром полу. Падение получилось спасительным — на сей раз тролль бил наверняка. Боковым, стелящимся где-то на уровне колен жертвы ударом, дробящим ноги, ребра и руки. Дубина пронеслась столь близко к лицу Гермионы, что резким потом воздуха ей порезало кончик носа.

"Жива... Я жива! — у Грейнджер, уже смерившейся со смертью внезапно открылось второе дыхание. — Я могу выжить!"

Силы, недавно оставившее тело вновь наполнили её мышцы. Надежда ожила и подталкивала перепуганную девочку. Гермиона вскочила на ноги и, заметив как тролля по инерции, вслед за дубиной не встретившей сопротивления, развернуло, побежала к единственному имеющемуся выходу — прямо промеж ног гигантской зверюги. Так она не бежала еще ни разу в жизни. Запах от импровизированной арки чуть было не свалил девочку с ног, а с тошнотой бороться было бессмысленно. Гермиону вырвало, но она не остановилась. Пускай она грязная, но зато живая. Вот и спасительный коридор. Она выбралась...

Нечто внезапно ухватило за больную ногу, останавливая и роняя несущуюся девочку. Гермиона упала, сильно ударившись головой об каменную кладку пола, на мгновение потеряв ориентацию в пространстве. В глазах двоилось, но не это было самым ужасным. Опустив взгляд на свою больную ногу, Гермиона с ужасом увидела сомкнувшуюся на своей ноге грубую, огромную руку тролля. Конец... Это конец...

Сам тролль казалось был доволен своим успехом, об этом говорила глупая улыбка растянувшаяся на непропорционально маленьком лице. Гермиона почувствовала как её оторвали от пола, и паника вытеснила абсолютно все мысли. Она кричала, брыкалась, пыталась пнуть ухватившую её руку. Но безуспешно.

Тролль отложил дубину, и перехватил девочку, сжав грудь так что из воздух разом вышел весь воздух. Тиски, сдавившие её не давали вырваться и звуку из пустых легких. Второй рукой тролль ухватился за пояс девочки...

"Мама, папа... прощайте," — с горечью успела подумать Гермиона, перед тем как хруст поломанного позвоночника лишил её всех чувств и мыслей...