фанф

— Верно, Гэлбрайт. Разъясню поподробнее — для успешного преобразования объекта необходимо четко представлять себе как конечный результат, так и сам процесс трансфигурации. Вы не сможете получить даже из спички иголку, если ни разу её в глаза не видели. Вам это ясно?

Ответом были многочисленные кивки из класса и нестройный гул голосов.

— Записали? Теперь к главному, а именно к магическим формулам. В школьной программе трансфигурации вы пройдете четыре разных вида преобразования: неживое в неживое, живое в неживое, неживое в живое и наконец живое в живое. Для каждого требуется своя магическая формула, и свой уровень подготовки. Мы начнем с простейшего — преобразования неживого в неживое...

Объяснения и дальнейшая запись прослушанного заняли еще добрых минут пятнадцать. На протяжении этого времени, мысль о том, что он не доживет до реальной практики, а попросту умрет от скуки, посещала Эрика не один раз. Все что было дано под диктовку, мальчик читал не один раз, и прекрасно прожил бы и без этой лекции.

И вот... отмашка. Перед каждым учеником возникла обыкновенная спичка, которую требовалось превратить в иголку.

Сгорая от нетерпения Эрик взял палочку в руку, отчетливо представил спичку, как твердый метал заменяет собой хрупкое дерево, как он медленно заостряется на конце, утончается... и произнес давно заученную формулу.

Иголка была идеальна — острая, с четким ушком, целиком металлическая. От спички не осталось ни следа — полная трансфигурация неживого в неживое.

* * *

После первого урока Энн была вся на нервах — эти глупые шестикурсники! Каждый из них был столь самоуверен, что в мыслях уже спал с ней! Где тут уважение? От таких личностей его не дождешься. А ведь она не раз предупреждала о том, что подобная реакция будет.

А в чем её вина? В том что спонсор их исследовательского центра просто не способен отказать директору Шармбатона? Но тогда почему крайняя именно она?

Впрочем, поставить на место этих зазнавшихся болванов с шестого курса не составило большего труда. Ей как врожденному леглименту, разумы детей казались открытыми книгами, в которых найти слабое место легко и просто. Если знать по какой точке бить — присмиреют даже такие увальни.

Второй парой по её мнению должна была пройти спокойно — как ни как обычные первокурсники, только приехавшие из своих домов, не освоившиеся и не привыкшие к замку.

Как бы не так.

Тот беловолосый мальчик, неожиданно обративший её внимание на себя в день прибытия в замок, внезапно оказался Гэлбрайтом — наследником древнего семейства, к тому же явно вейла. Последний факт вызывал разом несколько проблем: значит мальчик владел окклюменцией и обладал какой-никакой гордостью и самомнением. Но не только...

Именно этот мальчик и стал причиной очередной головной боли Энн.

Выйдя в коридор в надежде пригласить "белых и пушистых" первокурсников в класс, она была глубоко поражена развернувшимся действием: Гэлбрайт, с перекошенным от ярости лицом, сидел верхом на другом мальчике и усердно равнял его лицо с полом.

Отреагировала Энн мгновенно. Один невербальный Ступефай отбрасывает Гэлбрайта, а посланный вдогонку Петрификус обездвижил уже успевшего вскочить на ноги мальчика.

Избавившись от свидетелей, Энн подошла к пострадавшему. "Разбит нос, но не сломан, — она на глаз оценила состояние мальчика, — переживет и потерпит." Первым делом ей необходимо было разобраться с причиной столь яростного обмена мнениями. Аккуратно скользнув в мысли лежачего мальчика, Энн без труда нашла то что искала. Этим оказалась одна единственная фраза, подслушанная этим магглорожденным пацаном в одном из фильмов.

Растерянность с трудом читавшаяся сдери панических мыслей мальчика, явно указывала на то, что мальчик и не подозревал о том, насколько сказанное им было оскорбительно и жестоко.

— Епискей, — взмахнула палочкой Энн, останавливая кровь и очищая лицо лежачего. — Живо в класс. Немедленно.

Сказав это, Тейт тут же переключила внимание на второго участника происшествия. Гэлбрайт по-прежнему живой статуей стоял посреди коридора, с искаженным от ярости лицом — заклинания парализации блокировало все мышцы включая мимические. Кроме век.

Сейчас, обездвиженным, мальчик являлся отличной демонстрацией одной из главной особенности вейл, вероятно зародившуюся как защитный механизм, в противовес их очарованию, — вспыльчивости.

— Ты успокоился? — спросила Энн, прекрасно помня об яростном нраве этой расы. — Моргнешь один раз, значит да, два — нет. Понял?

Гэлбрайт моргнул.

— Так ты успокоился? — Гэлбрайт моргнул еще раз. Энн, не чувствуя лжи, взмахнув палочкой, сбросила заклинание.

— Зачем ты ему помогла? — с вызовом спросил Гэлбрайт. — Он же...

— Силенцио. — возмущенно выдохнула Энн. Ей хватило фамильярности от шестикурсников, а тут и первокурсник с ней не считался. — Наверное ты хотел спросить: "Зачем Вы ему помогли?". Я как то не припомню, чтобы к профессорам обращались на Ты. Все понял?

Гэлбрайт кивнул, не в силах вымолвить ни звука.

— Хороший мальчик, — улыбнулась Энн. Мальчик, в своих попытках сдержать рвущееся раздражение, смотрелся непередаваемо мило. — А теперь касательно твоего вопроса. Он совершенно не подразумевал, то, о чем подумал ты. Он лишь ребенок, и еще не столь испорчен этим миром.

— Откуда вы знаете?

— Я покопалась в его голове, — просто призналась Энн. — Но меня больше насторожил тот факт, как Ты воспринял этот безобидный, прозвучавший из уст ребенка, вопрос. Ты не должен знать о таких вещах.

— Меня хорошо воспитали, — гордо ответил Гэлбрайт.

— Нет... — тихо произнесла профессор, — тебя лишили детства.

Вернувшись вместе с Гэлбрайтом, Энн решила, приглядывать за мальчиком. Он явно еще не до конца отошел от произошедшего, и одному Богу ведомо, что еще мог сотворить.

Но, к удивлению Энн, мальчик оказался вполне сносным малым, хотя его дерзкий ход при попытке осторожно пробраться мимо его блоков, немного раззадорил её. Мальчик отлично владел ментальной защитой! А вот прозвучавший из его уст вопрос был не корректным — она все таки преподаватель. Такое игнорировать было нельзя.

— Гэлбрайт, отработка после ужина в моем кабинете. Дерзость учителю.

Удовлетворившись выражением лица мальчика, Энн вернулась к уроку. Чем дольше шла лекция, тем яснее он осознавала — Гэлбрайту, который по неясным причинам захватил всё её внимание, эта тема явно была не в новинку.

Но больший шок она испытала, когда мальчик без видимого напряжения превратил свою спичку. С первой попытки!

— Гэлбрайт! — мальчик посмотрел на неё счастливо улыбаясь. — Вы занимались в домашних условиях?

— Да, профессор. — Он и не пытался скрыть наличие домашней подготовки. — Я изучил наверное все книги в домашней библиотеки на данную тематику. Но сегодня впервые смог опробовать знания на практике. Я в чем-то ошибся?

Первый раз? Даже для знакомого с теорией это было великолепнейшим, почти невозможным достижением. А что если...

Попробуем так... Преобразование формы, размера и материала.

— Гэлбрайт, создайте из этой иголки оловянный куб со стороной десять сантиметров.

Мальчик прикрыл глаза, произнес формулу и ...

Невозможно! Просто не мыслимо! Трехступенчатая трансфигурация с первой попытки! Последним человеком, который мог подобным похвастаться был ни кто иной как признанный гений этой области магии — Альбус Дамблдор.

— Отлично, — Энн потребовалась уйма сил, чтобы сдержать свои эмоции под контролем. — Отличный результат, Гэлбрайт.

— Благодарю, профессор, — спокойно произнес мальчик. Он явно не видел в своем успехе ничего выдающегося. А зря! За два взмаха палочкой Эрик сумел обставить весь класс почти на пол года занятий наперед и даже не осознает это.

В Энн, к её же неожиданности, проснулась исследовательская натура и яро настаивала на эксперименте. Что поделать — себе же не откажешь?

— Гэлбрайт, вы знаете формулу преобразования неживого в живое? — ровным голосом поинтересовалась профессор, впрочем уже зная ответ. Последующий кивок, подтвердил её догадки. — Тогда будьте добры, превратите только что созданный куб, например, в кролика. Справитесь?

— Думаю, да, профессор.

Энн с некоторым придыханием наблюдала за действиями мальчика — закрытые глаза, ровное дыхание, твердая рука... Четкий, обработанный взмах палочкой и, к своему облегчению, Тейт заметила, что кролик хоть и получился как две капли похожим на живого, живым не был — просто невероятно схожая с оригиналом статуэтка животного. Энн успокоилась, отметая недавно возникшее подозрение в том, что её просто дурачат. Нет — мальчик был искренне удивлен полученным результатом, а значит, ожидал нечто иного.

— Все в порядке, Гэлбрайт. — Энн позволила себе легкую улыбку. — Вы наверняка допустили самую распространенную ошибку, совершаемую при преобразованиях подобного типа. Глядя на результат, можете ли Вы определить какую именно?

Мальчик задумался — это было видно невооруженным глазом — сведенные брови, и не осознанное почесывание подбородка выдавало его с головой. Может он и умел контролировать себя лучше большинства здесь собравшихся, до идеала ему было далеко. Энн вновь усмехнулась своим мыслям. Этот мальчик затронул её исследовательскую жилку, и несомненно являлся интересным объектом для работы и наблюдения.

— Все дело в том, что я представлял себе статичного кролика? — спросил мальчик, даже без тени сомнения в голосе.

— Верно, — верный вывод Гэлбрайта, только укрепил её веру в него, как в объекта для исследования. — Представляя кролика статичным, Вы подсознательно наделяете его свойствами неживого предмета. Молодец. Попробуете снова?

Эрик кивнул.

На этот раз он готовился гораздо дольше, и профессор прекрасно понимала почему — первое превращение подобного рода было сложно тем, что человеку был не понятен сам принцип подобного действия. Как представить себе преобразование неподвижного куба в неудержимо скачущего кроля? Непосильная задача, для человека со слабым воображением.

Эрик с плохо скрытым торжеством, открыл глаза и взмахнул палочкой, произнося необходимую формулу.

"Эрик Гэлбрайт. Отныне ты под моим пристальным взором," — предвкушая отличный материал для исследований, подумала Энн Тейт.

Кролик ловко спрыгнул с парты и уютно утроился на коленях у Делакур.

* * *

Обед у первого курса проходил в неестественной тишине. Воспоминания о недавней драке были слишком свежи. К немалому удивлению Эрика, само происшествие произвел сильный резонанс у них в группе. Некоторые другие отпрыски аристократов после урока подошли к Гэлбрайту и высказали свое одобрение недавними действиями оного. Защита чести невесты и себя, для них не была пустым звуком. Лишь один мальчик — Серж Бодуан, чей род всего на одно поколение старше рода Эрика, высказал свое недовольство предпринятыми мерами. "Боролся как маггл. Смотреть было противно," — сказал Серж. На что задетый Эрик не преминул ответить:

— Собаке, собачья смерть.

Ситуация с магглорожденными в корне отличалась. Спектр проявляемых ими эмоций был куда шире. Некоторые, особо ретивые, рвались поставить выскочку на место, о чем можно было судить по паре брошенных ими фраз прямиком перед обедом. Таковыми были немногочисленные выходцы из детских домов, и именно они моги стать главной проблемой мальчика. Воспитанные в суровой реалии мира, в постоянной борьбе, такие дети либо ломались, либо становились просто несгибаемыми. Очевидно, что в Шармбатон в этом году попали представители второй категории.

Большинство девочек, за исключением Элли и Габриель, вообще никак не отреагировали, не посчитав эту стычку достойной своего внимания. Обычная драка двух мальчишек, которых еще будет великое множество. И лишь один человек всего курса открыто боялся и ненавидел Эрика. Лукас, с разбитой скулой и распухшим носом, исподлобья взирал на Гэлбрайта, буравя его глазами, но стоило Эрику лишь дернуться в сторону, как тут же переводил взор на свою тарелку.

Аман, постоянно крутясь возле Гэлбрайта, казалось наслаждался вихрем эмоций вокруг него. И постоянно подсыпал масла в огонь.

— Тебя дома наверное учили драться? — опять начал Аман, накладывая себе еду в тарелку.

— Нет, — просто и лаконично ответил Эрик. Данная черта Амана его уже чрезмерно раздражала. А главное спасения ждать было не откуда.

— Правда? А по-моему удар у тебя четко поставлен, — продолжал вещать неугомонный мальчик. И делал это с таким размахом, что заинтересовался даже, рядом стоящий, стол второго курса.

— Угомонись, — внезапно в разговор встряла, молчавшая до этого момента Элли. — Хватит раздувать шумиху. Дали в нос и все. Ничего необычного.

Предчувствуя разгоравшуюся ссору, Эрик в который раз воззвал к Всевышним, в немой просьбе даровать ему терпения. Аман и Элли не ладили с первого дня знакомства и не скрывали этого. Они дружили с Эриком, но не друг с другом.

К удивлению Эрика, ссоры не последовало. Аман, недовольно скривившись принялся усиленно поглощать лежащую у него на тарелке еду.

Гэлбрайт наклонился к Элли, и прошептал так, чтобы услышала только она:

— Что это с ним?

— С Аманом? — в тон ответила девочка, кисло улыбнувшись. — Я же магглорожденная, что значит — недостойна его общества.

Эрик удивленно приподнял брови. С предрассудками насчет грязнокровок, в его семье не считались, относясь к ним как к пережитками прошлого. Как в прочем и большинство чистокровных семейств современного магического мира. С грязнокровками смирились, свыклись и ужились. Правда не малую роль в этом сыграла необходимость притока свежей крови в чистокровные дома, для избежание кровосмешения. Тем не менее магглорожденным дали место в магическом мире. Открытая война за старинные традиции сменилась хрупким перемирием.

И не смотря ни на что, остались в этом мире еще семьи с консервативными взглядами. Ярчайшим примером подобного рода во Франции были Бодуаны. К несчастью подобные семьи зачастую обладали немалым политическим весом, и с легкостью проталкивали свои законы, нередко ограничивая права магглорожденных. С сожалением, Эрик добавил Паскалей в группу "Консерваторы".

* * *

Библиотека Шармбатона располагалась в отдельном крыле и занимала его целиком. Попасть в неё было не сложно, но только не для первокурсников, только начавших знакомится с замком. Исключение составляли разве что Эрик с двумя девочками, еще перед первым уроком нашедшие отличный способ узнать точный путь до нужного места. Портреты не упускали возможности пообщаться с кем-нибудь из живых, и с радостью соглашались провести детей куда угодно.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Эрик, даму с корзиной яблок, проводившую его и девочек до библиотеки.

— Не за что, молодой человек, — дама сорвала яблоко с дерева на картине, положила к себе в корзинку и исчезла, чтобы появится в своей раме.

— Без неё бы и в жизнь бы не нашли, — вздохнула Элли. — Кто придумал этот лабиринт?

— Привыкнешь, — успокоила подругу Габриель.