| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Тогда Дан решил вернуться в Неверру и просто жить.
— ...А что символизирует это наследие материальной культуры? — насмешливый голос брата беззастенчиво вклинился в воспоминания. Дан машинально повернул голову туда, куда смотрели остальные, и неодобрительно хмыкнул. И дался Виллю этот фонтан!
Мия Аколетта сдержано улыбнулась, указательным пальцем поправила очки.
— Две сотни лет назад... ммм... некоторые из горожан устроили парадное шествие во славу Байхоса и Афэллы, ратуя за свои мировоззрения. И Кэссарь повелел в пустующем тогда районе города выстроить дворцы увеселений. Оплот азарта, развлечений и страсти так и назвали — Весёлый Переулок, бессонная улица. А фонтан на площади Алых Огней символизирует торжество любви. Памятнику двести четырнадцать лет, л"лэрд. Быть может, для вас это немного, но для людей — целая веха в истории. Меняется жизнь. Меняются люди. Меняются вкусы! Но искусство вечно! Вот уж десять веков стоит Катарина, не шатается. И ещё столько же простоит — не шелох...
Грохнуло так, что повозка подпрыгнула на месте. Где-то брызнули на мостовую стёкла, следом раздался женский визг и потонул в истошном лошадином. Животные не услышали, но почувствовали удар и понесли, заставив и без того напуганных прохожих жаться к домам. Экипаж мотало, точно мужика с тёщиных похорон, проносило в опасной близости от стен, и Дан перепугался не на шутку. Не за себя испугался, а за людей, которые тряслись за бортом как мешки с мукой, только живые. Один из телохранителей не удержался, но Шантэль успел-таки перехватить его за руку, и тот мёртвой хваткой вцепился в борт.
Возница что-то кричал на скадарском, натягивал вожжи так, что при очередном толчке сам едва не завалился в повозку, и животные не сразу, но успокоились и перешли на шаг. Когда окончательно стали, мужчина бросился проверять и их, и колёса. Охранники рассыпались, окружив карету копьями наружу, а Дан, скривившись, машинально потёр шею. Живое кольцо походило на ошейник с шипами.
— Что происходит?
— И часто такое бывает?
— Бунт?
— Война? — с надеждой осклабился Террон, не спеша, однако, освобождать из объятий сказительницу Мию. Не успей он подхватить женщину в самом начале, лежать бы ей в проходе ничком с разбитыми очками и носом.
— Ни дня без сюрприза! Думаю, в комнате меня уже поджидает парочка ламий, — Шантэль невозмутимо разглядывал собственный безупречный маникюр.
Сказалась профессиональная выучка, и Мия Аколетта взяла себя в руки, а улыбка вернулась на побледневшее лицо. Легонько, почти игриво хлопнула орка по правой руке, возлежавшей на её собственном бедре. Террон решил подстраховаться и левой перехватил сказительницу поперёк талии.
— Всё в порядке! Нет никаких поводов для беспокойства! — щебетала женщина, по очереди разгибая пальцы орка, но те пружинили как прищепки. — В городе ведутся работы по ремонту водопровода, иногда такое бывает...
— Такое? — Вилль мотнул головой. Над площадью сияла радуга.
Достопочтенные члены посольства мигом возжелали зрелищ. Даже Шантэль не отказался. И никакие увещевания вкупе с устрашением не подействовали!
Орки тараном врезались в толпу, проторив для остальных тракт. Шантэль честно предупредил, что вызовет на дуэль любого из телохранителей, кто посмеет приблизиться на расстояние копья. Но на защиту подневольных солдат встал бывший капитан стражи Арвиэль Винтерфелл, и надменному эльфу пришлось заткнуться. Хоть и понимал Дан, что свободолюбивому братишке было неудобно чувствовать себя подконвойным. К останкам фонтана добрались ежом, но иглами вверх. На них и внимания почти не обратили. Так, глянули с интересом на орков, и всё.
Бьющая строго вверх водяная струя походила на ствол хрустального дерева, радужная крона которого вознеслась выше крыш и отразилась в уцелевших окнах и разлитой на мостовой воде. От самого фонтана осталось крошево, островками торчавшее из лужи.
— Даже фрагментов не осталось! — горестно воскликнула музейщица, протиснувшись между орков в первый ряд.
Братья молча переглянулись, понимая, кто несёт ответственность за сие безобразие. Трой решил дать приветственный салют в честь единомышленников. О взрывоопасном алхимике Дан был наслышан, но не знакомился лично и теперь здорово об этом сожалел. Знал, что вроде бы молодой парень, а не девушка. Увлекая брата за руку, Дан протолкался к оркам и сказительнице. Наверняка и Трой стоит ближе к действию. Сознающие подали сигнал, но никаких инструкций не передали. И как, как среди толпы узнать незнакомца? По жесту ли, по взгляду?
По обе стороны от их группы — двое охранников, но с этими всё понятно. Неподалёку стоят циркачи: смуглый силач-гигант с круглой гирей и дрессировщица, худенькая, высокая и с такими пушистыми волосами, что Дан машинально сравнил её с одуванчиком. Девушка рассеянно поглаживала чёрно-бурую лисицу, которую прижимала к груди. За её спиной мелькнула чья-то фигура, и Дан напрягся было. Ах, нет, всего лишь мелкий, чернявый карманник. Воришка нарисовался под боком дородной матроны, и, увы, с её шеи испарилось бирюзовое колье. На всякий случай запомнил и его. Четверо адептов из Школы Одарённых спорят о чём-то между собой... Нет, не спорят, а бросают жребий, кому усмирять воду. Вот молодёжь! Каждый хочет быть первым, хе-хе. Светлый парень и русая девчушка, взявшись за руки, глядят с пугливым интересом...
— Ааа!!! Убивааают!
Дан вздрогнул и скривился, братишка вовсе прикрыл уши. Придавленная кошка и то поёт звучней.
А голосила обокраденная дама, обнаружив пропажу только сейчас. В наступившей тишине она вышла вперёд, зачем-то демонстрируя пустые ладони, потом заметила стражников и...
Дёрнуло же кого-то ляпнуть: "Террористы"... Послышался ропот и возгласы, сперва робкие, они перемешались с напряжением, взорвались и обрушились на толпу лавиной беспричинной паники, до крупицы выбивая из разума здравый смысл. Мигом образовалась толчея, а вслед за ней — давка. Куда-то делись воины-телохранители, даже высоченные орки затерялись, хоть это казалось невероятным. Дан только успел заметить, как Террон подхватывает на руки сказительницу Мию. У Вилля от гвалта помутилось в глазах и пошла носом кровь, и Дан едва успел подставить плечо. Вот сейчас он ох как был доволен человеческой долей сущности!
— Всем сохранять спокойствие! — далёкий окрик захлебнулся в очередной волне визга.
Кто-то коснулся его ладони, и Дан машинально сжал кулак. Огляделся. Калейдоскоп лиц, всех не запомнить! Вилль висел на нём мёртвым грузом, из последних сил сдерживаясь, чтобы не повалиться, зажав уши покрепче. Слух аватара ещё острее эльфийского, и Дан представлял, каково сейчас бедному братишке. К повозке выбрались чудом. Потерявшие их воины, суетясь, отводили глаза.
— Идите в баргузу! — сердито прогундосил Вилль, когда особо ретивый попытался его подсадить. В повозку забрался сам, не оступившись, и залпом выпил протянутый Шантэлем стакан лимонной воды. Всё в порядке.
Пока рассаживались, Дан подался в сторону и мельком глянул на записку.
"Чуток перестарался. БуРДА!"
Дан покосился на брата, вытиравшего рукавом кровавую юшку. Растёр бумагу в труху. Слова приветствия он выскажет Трою на орочьем.
Толпа рассосалась на удивление быстро, и похоже, что стражей порядка захватили с собой, пока не поспело подкрепление. Раненые, если таковые и были, также испарились. Никому не хотелось общаться с дознавателями и магами, посольству в том числе. Как справедливо заметил Мариус Аттеа, с коллегами лучше посидеть за бокальчиком-другим чая, чем доказывать им, что ты — не лис в курятнике.
Лошадей подхлестнули, сказительница заняла привычное место в проходе меж первых лавок.
— Итак, на чём я остановилась...
— Спешите знать! Покупайте "Вестник"! Драккозы в пригороде! Террористы в городе! Одарённые бездействуют! Два медяка! — с каретой поравнялся быстроглазый шустрый мальчишка лет пятнадцати, ожесточённо размахивающий ворохом пёстрой бумаги. — Спешите знать! Два медяка!
— Кыш! — махнула на него ручкой сказительница.
В живот паренька мигом уперлось копьё, и тот испуганно попятился, выставив для защиты внушительную стопку "Вестника", а Дан уставился на его руки. Обычные руки обычного подростка, не совсем чистые, но без единого ожога от алхимических ингредиентов. Не он.
Без добычи мальчик всё же не остался. "Вестником" заинтересовался л"лэрд Шантэль, даже на лишний медяк расщедрился. Разносчик ловко подкинул монетку на ладони, надкусил, подмигнул, и был таков — только сандалии засверкали. Листовки с новостями, набранными на печатном станке, не так давно появились и в Равенне. Их разносили по домам опрятно одетые мальчики, но чтобы торговать на углах! С простолюдинов объявления на столбе хватит, даже если шлёпать туда полгорода, а чернь безграмотная и вовсе обойдётся слухами.
— Так вот на что переводятся наши леса? — Вилль воинственно скрестил руки на груди.
— Нет, мой друг, это тростник, — усмехнулся Мариус Аттеа. — Лес закупают для мебели и отделки помещений, а сами дома каменные либо глиняные. Это мы лес не жалеем, а здесь древесина в цене.
— Благодарю, господин, — поклонилась Мия. — Итак, на чём я...
— Кто такие драккозы? — л"лэрд Иллисьен сцепил руки в замок. Шантэль одобрительно кивнул.
— Презабавные тварюшки! Гибрид стрекозы и ящерицы. При мне выводили, ага. Шесть лет назад саранча здесь буйствовала — о-о-о! — Шумор махнул лапищей. — Геллера драккоз и придумала, чтоб её, значицца, истребить.
— Истребила?
— Ага! — Полубут расплылся в довольной улыбке. — Они тварюшки мирные и полезные. А атакуют ягоду. В пригороде абрикосы поспели, ещё клубника-земляника осенняя. Волноваться не о чем, сюда они не полетят.
— Благодарю, господин Шумор! Итак, на чём я...
— Расскажите про Тёмный Город. Думаю, он не менее интересен, чем Катарина-Дей. Жаль, его не включили в обзор.
Любознательный Шантэль премило улыбнулся, чаруя наверняка. И попробуй такому откажи! Сказительница не устояла, а Дан вдруг подумал, что л"лэрд очень неплохо подкован в скадарской культуре.
— Тёмный Город? Что ж... Пожалуй, расскажу немного... Тёмный Город — это сеть лабиринтов, расположенных прямо под мостовой. Сколько в нём ярусов, никто не знает. И, думаю, не рискнёт выяснять. Ходят слухи о проклятьях, о неведомых тварях... или народах, которые живут в темноте. На данный момент у нас две версии его происхождения. По первой, наиболее вероятной, пустоты до Исхода заполняла Природная Магия. Другая скорее легенда. Некоторые историки считают, что лабиринт некогда вырыли драконы. Как вы знаете, летающие ящеры жили в пещерах Терракотового Плато на востоке, затем, по неизвестным причинам переселились в Ильмарранские Дикие Горы. Землетрясение поставило точку в их летописи, а нам остались только легенды и домыслы.
— Неизвестные причины связаны временными рамками с Исходом Магии.
— О, это совпадение, и не более!
— Пустоты под землёй неизвестного происхождения. Ходы и лазы, вырытые людьми. Водопровод. Сама Катарина-Дей стоит на чём-то вроде гигантского мыса, — Шантэль легонько топнул по днищу кареты. — Мы ходим по осиному гнезду, господа. Несколько удачных взрывов по цепочке, и город провалится вместе с нами.
Воцарилась тишина, в которой даже уличный шум увяз и заглох. Было слышно, как стучат подкованные копыта по опасной мостовой да скрипят колёса, проворачиваясь в осях. Лицо невозмутимой сказительницы пошло красными пятнами, она сжала руки в замок так, что костяшки побелели.
— Беспокоиться не стоит, а то, чему вы стали свидетелями — всего лишь выражение беспомощности, притом бескультурное. Как назвать тех, кто уничтожает искусство? Быдло! Плебеи! Я знаю, л"лэрд Шантэль, что вы возмущены наведённым над посольством куполом, но поверьте, это для вашего же блага. Город защищают Одарённые! Мы боремся с террористами, и успешно...
— Говоря "мы", вы имеете в виду сыскную службу, горожан в целом или себя лично?
— Простите? О чём вы?..
— Прошу, дитя, не принимайте близко к сердцу стариковское брюзжание, — тонко усмехнулся эльф. — Эти взрывы... Террористы... Так непривычно и неприятно... Чувствую, ждёт меня ехидна под кроватью!
— С вами, Шантэль, и тараканы не уживутся! — беззлобно хохотнул господин Шумор.
— Нынче в столице в моде блохи, — л"лэрд изогнул бровь.
Первыми загоготали орки, следом прыснули остальные "посвящённые". Действительно, с недавних пор в Равенне начался "блошиный бум". Эстеты-аристократы дарили друг другу насекомых в инкрустированных самоцветами шкатулках, заказывали у ювелиров изящные блохоловки. В столичном музее появился экспонат, вызвавший у обоих братьев восхищение и недоумение одновременно: под лупой на крохотном пьедестале, сработанном из опала, гарцевала высушенная блошка, а верхом восседал малюсенький рыцарь в золотой броне с неверрийским стягом в руке.
Сказительница Мия присела на лавочку, с улыбкой окинула послов цепким взглядом умных карих глаз.
— Рада, что к вам вернулось хорошее настроение. Понимаете, я — не воитель и не смогу арестовать всех террористов. Я могу лишь беречь то, что мне доверено. Память. Три сотни лет назад во время войны Равенна сильно пострадала по нашей вине. Были утрачены древнейшие памятники и едва не погиб водопад Рассветный Каскад. Я не одобряю, более того, порицаю действия скадарских воинов, и могу смело заявить об этом самому Кэссарю! И любой из моих коллег может! И мы все встанем грудью на защиту даже такого вот... неприличного фонтана! — к концу тирады глаза женщины заблестели, и притихшие послы уверились в том, что не только грудью встанет, да ещё и вооружится чем поувесистей. Выдержав паузу, она поправила очки и привычным певучим тоном закончила:
— Те, кто жил до нас, созидали в надежде на то, что мы будем помнить и хранить. Разве нет?
Аплодировали все. Стоя.
* * *
Вилль дожевал персик, метко стрельнул косточкой в можжевеловый куст, неспешно ополоснул руки в фонтане, уже отключённом, и, наконец, соизволил уделить родственнику внимание и даже один насмешливый хмык.
— Что? — Дан присел рядом на нагретый солнцем бортик. Подозрительный братец не пожелал разговаривать в комнате, но причин толком объяснить не смог, только руками разводил. Мол, чую неладное, и всё тут!
— Лет пять назад накануне Ярмарки Кусай с закадычным приятелем Заграем забрались в Эртанов ледник, а там свиные окорока висели, аж четыре штуки. К счастью, Эртан собак вовремя застукал, а иначе грызли б мы на праздник лапти под соусом. Так вот, видок, говорил, у них был чумовой: уши торчком, глаза с полушки и блестят, языки набок, слюни капают, а сами урчат "окоррока, окоррока..."
— Ты за ужином не наелся?
— Да нет, просто у тебя сейчас лицо такое же. Окоро... виноват! Бёдра, бёдра...
— Тьфу! Как дерёвней был, так и остался!
— Да ладно, не злись. Слушай, я вот что решил. Завтра пойду в Весёлый переулок, — Вилль сказал это самоотверженно, будто решаясь выйти с оглоблей наперевес против бронированной вражьей конницы.
— Я думал, на тебя красные фонари действуют, как серебро на нежить, — ухмыльнулся Дан.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
