Те самые светлые (общий файл)

Иль старался не делать этого, не врать, за двадцать четыре года ему за глаза хватило лжи, когда он восторгался придуманным им самим миром, которым как бы правил и где был как бы Императором... Ага, своих фантазий! Но ведь изредка можно? Если неопасно и враньё не причинит вреда.

А оно не причинит. Никакого. Никому.

Он же не пойдет вниз? Эльф оторвал правую руку от ручки двери. И не будет пялиться на отряд из окна? Иллинойс сел на кровать, сцепил в замок беспокойные руки и зажал их между коленями, но вот что делать с головой, мотающейся от окна к двери, он придумать не смог. Не надо было останавливаться в Корзасе! Что бы сказала Эйлин, узнав о его слабости?

Ну, у кровной сестрички разговор короткий — чуть что сразу промеж глаз щелбан дает, хитро щурясь и восклицает невероятно покровительственным тоном "младшенький!". И обижаться на нее нельзя и не обижаться трудно! Да, ей почти сто тридцать семь лет и она достигла первого совершеннолетия, но он-то мужчина! И вообще Темный Властелин! Бывший, правда...

Иллинойс вернулся к окну. Встал от него справа и двумя пальцами немного отдернул занавеску из небеленого льна. Сквозь идеально чистое лицо эльф видел часть улицы, с которой слуги спешно уводили лошадей гвардейцев отряда, перегородивших узкую дорогу между домами, козырек входа, с ростками декоративного вьюна, и два соседних дома с радужными сейчас открытыми ставнями и ранними цветами в прямоугольных глиняных горшках на окнах. Вдруг Кель пойдет куда-нибудь?

Иль зарычал, осознав, где опять оказался, но возвращаться на двуспальную кровать в одиночку не захотел. Тут постоит. За улицей присмотрит. На ней столько всего интересного... не происходит! Мысленно эльф вернулся к сестре, обругал себя ее любимыми словами, сам себе дал щелбан и через пять минут с прискорбием констатировал — не помогло. То ли Эйлин обладал неким тайным знанием, помогающим вразумлять брата, то ли у нее щелбаны волшебные. Хотя, как и брат, воровка магическим даром не обладала.

Мужчина прислонился к стене. Он вспомнил их знакомство.

... Цокая подкованными железом каблуками в тихий зал для приема гостей обители Хранителя Кланов буквально ворвалась эльфийка. Изящным движением она стряхнула со шляпки дождевую воду, сдула с носа прилипшую прядь волос, грохнула на пол закутанный в непромокаемую ткань прямоугольник, обвела помещением строгим взглядом и произнесла тягуче, чуть с иным чем в столице говором:

— Ну и где тот, ради кого я в вашу дыру приперлась? — эльфийка стянула перчатки, бросила их на кресло, следом принялась за завязки заляпанного грязью плаща.

Хранитель Кланов сморщился, увидев неподобающее обращение с антикварной вручную сделанной его дальним родственником мебелью, но промолчал. Он был слишком хорошо воспитан, чтобы гостям высказывать претензии. Тем боль тем гостям, которые могли избавить его от внезапных проблем, уже пару месяцев валяющих дурака на его плечах. И поедающих его продукты между прочим! И еще не умеющих мусор за собой убирать!!!

— Я здесь, — неуверенно ответила стопка книг.

Девушка немного отклонилась в стороны и увидела за ними смущенного зеленоглазого эльфа. Парень потер глаза и не стесняясь широко зевнул.

— Ну и манеры! — фыркнула эльфийка. Девушка сорвала плащ с плеч и встряхнула его.

Грязные брызги заляпали кресло, старинный столик из редкой красной сосны и спинку дивана. Хранитель промолчал, лишь беспомощно посмотрел на портрет прадедушки, ища у предка моральной поддержки и сил переждать голубоглазую бурю.

Эйлин, распечатала прямоугольник, оказавшийся картиной — портретом тощего зеленоглазого подростка с торчащими в разные стороны и под разным углом ушами. Девушка поставила картину на диван, туда же бросила наскоро скомканную ткань. Рука Хранителя дрогнула, пальцы сжались так сильно, что сломали гусиное перо. Спокойствие вернулось, и левый глаз воспитанного эльфа перестал дергаться.

Меж тем Эйлин добралась до Иллинойса, подняла его, повернула голову к свету, измерила пальцами лоб, нос, залезла в рот, посмотрела на просвет уши и ни с того ни с сего обрадованно заорала, заключив эльфа в объятия:

— Братишка! Нашелся!!! — ребра Иля предательски хрустнула от жарких объятий новоприобретенной сестры.

— Ага-а, — выдохнул он, уперся руками в плечи девушки и выскользнул из объятий.

— А я уже и не ждала вестей, а тут такое! — она всплеснула руками и нервно забегала по комнате. — Вот счастье-то привалило, нежданно-негаданно и совсем не вовремя, — тише пробормотала Эйлин себе под нос, надеясь ее не услышат, но слух у эльфа был тренирован — Кель также любила сама с собой разговаривать.

— Не совсем расслышал последнюю фразу, — холодно улыбнулся бывший Темный Властелин. Он содрал с души радость от долгожданной встречи с родственницей, сложил в четверо и выбросил за ненадобностью. Похоже, его сестрица та еще штучка с замочком!

— Эээ... — никогда она не умела отвечать, будучи застигнутая врасплох. Как и свой язык контролировать. Девушка попятилась, виновато улыбаясь, и на что-то наткнулась.

Бздынь!

— Ой... — Эйлин прижала к голове уши. — Впрочем, она была ужасна. Я давно не видела столь безвкусной вещицы. Вы ее на распродаже купили?

Хранитель побагровел. Он голубого вздохнул. Еще раз. Это не помогло ему взять себя в руки. Ааа, к демонам воспитание! Мужчина схватил чернильницу, сжал ее в кулаке, размахнулся и бросил в эльфийку.

— Это была ваза моей невесты! — тяжелое пресс-папье отправилось в полет вслед за чернильницей. — Она лучший мастер по фарфору. Ее работы уникальны! Бесценны, а вы уничтожили ее подарок, изверги! Вон отсюда!!! — пророкотал взбешенный Хранитель, продолжая обстрел гостей предметами с письменного стола. Пятна чернил украсили пушистый кремовый ковер, пресс-папье оставило скол на столешнице старинного стола, брошенный бумаги веером разлетелись по залу для приемов, а редкий фолиант подбитой птицей распластался у двери.

— И я? — выглянул из-за кресла Иллинойс.

— Оба!!! — взвыл эльф. Ящик от письменного стола разбился об угол кресла, откуда выглядывал бывший темный.

Не желая более необходимого испытывать терпение хозяина дома брат и сестра бежали спешно собравшись. Уже на улице, отойдя на безопасное расстояние, Эйлин меланхолично поинтересовалась:

— Деньги есть?

— Серебрушку медью наберу, — вывернул карманы Иллинойс.

— Хм, надеюсь поделки невесты Хранителя Кланов действительно высоко ценятся, иначе мы на мели, — девушка продемонстрировала изящную фарфоровую статуэтку.

— С ума сойти! Моя сестра — воровка! — потрясенно воскликнул эльф и с бросил на Эйлин возмущенный взгляд.

— А сам-то кто? — беззлобно фыркнула эльфийка.

— Ну... Пятнадцатый Темный Властелин, — Иллинойс покраснел. Он смотрел в землю, словно стыдился прошлого. — Бывший, правда, — вздохнул мужчина и поджал губы.

Эйлин замолчала, пару раз крутанулась вокруг своей оси, сложила на груди руки, открыла рот, закрыла его, почесала левое ухо, наморщила лоб и через пять минут важно изрекла:

— Ты идиот! — она поверила брату. С таким выражением лица врать невозможно.

— И это тоже... — не стал отрицать Иллинойс. — Что дальше?

— Сперва статуэтку загоним, а потом будем думать, как тебя на трон возвращать. Не откажусь от вечной жизни в статусе сестры Императора...

Движение на улице привлекло Иллинойса. Он спрятал воспоминания в глубины разума и обратил взгляд на пятерку гвардейцев и Кель. Они двигались вниз по улице. Эльф отлип от стены, накинул жилетку и вышел из гостиничного номера, закрыв дверь на ключ. Кель и гвардейцы не торопились, что позволило Илю быстро нагнать их, держась в тени домов и ныряя в многочисленные тупики. Однако, выглянув опять он не увидел никого из них. Единственным местом, куда она могла зайти была баня, а учитывая располагающееся напротив нее кафе, где возле окна мелькали фигуры гвардейцев скорее всего так оно и было.

Собравшись с духом мужчина нагло промаршировал мимо кафе, добрался до двери в мужское отделение и за пару медяков договорился о разговоре с управляющей женского отделения. Поджарая оборотница среднего возраста выслушала его историю, усмехнулась и ясно дала понять — дурить голову женщинам он так и не научился! Но... Императрица тоже женщина и если ушастый будет с ней ласков, то она готова впустить его в особенный массажный кабинет, предназначенный для тайных встреч влюбленных.

Иль не стал уточнять, какие именно отношения связывают его и Кель. Он последовал за женщиной, спрятался с потайной нише. Через некоторое время в массажный кабинет вошла Императрица.

Эльф задохнулся. Она немного поправилась. На теле появились приятные мужским рукам изгибы. Волосы отросли и белоснежной волной спускались до колен. В селе у него не было возможности рассмотреть Осантейю как следует, слишком переживал за ее жизнь, но теперь... Он вдохнул. Она по-прежнему желанна для него, только быть при ней вторых ролях и выпрашивать крохи внимания больше ему не подходит. Малыш вырос из связанных ему рукавичек!

Иллинойс вышел, растер руки и коснулся спины Императрицы. За десять обычной жизни чему он только не научился: делать массаж в том числе. Кель расслаблялась под его руками, даже пару раз застонала от удовольствия, отчего мужчина чуть из штанов не выпрыгнул. Права сестра — он идиот! Додуматься так истязать себя мог только полоумный, коим он и является. На кой кобылий хвост он за ней поперся? Не мог в гостинице пересидеть и издали понаблюдать?

Мог. Не захотел, правда. И раз не захотел, то почему бы не позволить себе немного больше? Словно заколдованный Иль коснулся губами плеча женщины, затем поцеловал шею... А теперь пора бежать, ведь очевидно через секунду по ушам схлопочет за дерзость! Он увернулся от удара ногами и быстро юркнул в нишу. Хвала предкам, потайной механизм был совершенно бесшумным. Перестав дышать, мужчина наблюдал за Кель. Женщина с хищной грацией осматривала комнату. До ушей эльфа донеслось приглушенное:

— Проклятие, я совсем свихнулась?

Не она одна. Сумасшедших в этой комнате двое...

Кель

По дороге от Корзаса до границы с Лесом Вечности отряд мучили грозы. Они налетали неожиданно, дербанили строй гвардейцев шквальными порывами ветра, забрасывали мелким мусором и щедро осыпали крупными каплями дождя иногда и с градом. Оборотни громко проклинали весну, тише жаловались предкам и почти неслышно высказывались в адрес швейных принадлежностей, по их мнению давно и прочно застрявших в моей императорской заднице.

Я терпела, мужественно тратила крохи магии на щиты от непогоды во время стоянок и запоминала особо красноречивых ораторов. Естественно, казнить я их не буду — так гвардейцев на каждый мой чих не напасешься, да и негуманно это, но по возвращении в Лос-Идос они дружным шагом отправятся на боевые учения в степь. Пусть учатся не только языком слова ворочать, но и извилинами шерудить!

Увидев мой список, пополняемый на одной из стоянок, Снэйк сказал, что я злая. За что схлопотал подзатыльник, временную слепоту и остался без обеда — нелегко котел с походной кашей найти, особенно когда он перемещается под действием заклинания... Ха, злая! Зато справедливая и отходчивая. На лошадь-то я ему помогла забраться. Подумаешь задом наперед... И заклинание временной слепоты отменила к вечеру, правда под давлением присоединившихся к нам в Корзасе кланников, и только из-за шифрованного послания от аналитиков службы безопасности, которое мог только он прочитать.

Правая Рука напару с Ари во все деревни по пути заезжали почту проверить, чем задерживали отряд. Мы и так из-за приключений в "Больших Дворах" из графика выбились, отчего Тиллийс пришел сначала в ярость, а потом в отчаяние. Его последнее послание гласило: их уже семеро, если ты их не упокоишь, то в ближайшее время упокоюсь я.

Совсем достали его родственнички. Говорят, у них при жизни характер не медовый был, а после смерти вообще окружающим выть хочется. Ладно бы они просто в горло впиться хотели или просьбами подать мозгов на пропитание надоедали, но они же советами всех замучили: то платья слишком откровенные, то столовое серебро недостаточно начищено, то решетки в подземелье слишком прочные и никак их зубами не перекусить, а кто виноват? Кто допустил падение нравов и несоблюдение традиций? Дражайший наследничек, завяжи ему предки уши бантиком!

Ох, Тиллийс... Ах, Тиллийс... совсем от рук с когтями отбился! Не приходит к бабушке с дедушкой за поцелуем на ночь... Не подставляет шейку, лобик и прочие вкусные части тела, несносный мальчишка!

Жаль светлого, но это не помешало мне в духе лучших темных традиций прочитать все его восемь писем гвардейцам у вечернего костра. Ржали долго. Лошади тоже. До слез.

За дорожными хлопотами: обустройство лагеря проконтролировать, как Снэйк часовых расставил проверить, безалаберных кланников к делу пристроить, я отвлеклась от загадочных появлений и исчезновений Иллинойс в моей жизни. Даже запах белок и орехов перестал мерещиться, но все же держала ухо востро и не раз проверила всех оборотней на магическую иллюзию и обыкновенный маскарад. Да-да, по всем прошлась, всех за волосы подергала, в рот заглянула и в каждого пальцем потыкала.

Помощник скрытно забавлялся на проверке. Блондинистый гаденыш слух пустил, что я мясо на обед выбираю. Дескать, тянет меня на новые кулинарные изыски. Ну а дальше само собой пошло-поехало и добралось до свежих овощей на обед и чашки ключевой воды. На мой вытаращенный взгляд и удивленное "что это?" кашевар жалобно пропищал насчет ожидающегося в скором времени прибавления в семействе Темных Властелинов и необходимости правильно питаться в столь сложный для женщины период...

Два дня он проходил в образе коровы. Только молоко почему-то не давал... Может быть я не в корову не той породы его превратила?

Снэйк те же два дня проходил беременной теткой. На последнем месяце. И пусть спасибо скажет, что я его рожать не заставила!

Мы как раз подъехали к границе, когда я отменила наказание: гвардейцы устали "кулинарные шедевры" вегетарианца Юттирейя есть и слушать его лекции на тему единения всего живого, а Снэйк не захотел мне кой-какую информацию, добытую не приеме рассказывать, пока не расколдую. Пришлось срочно изобретать повод для прощения виновных. Незаслуженные заслуги тотчас нашлись, были озвучены, и под радостные аплодисменты голодных оборотней я вернула им повара, а себе Правую Руку.

Снэйк сделал любопытные выводы.

— Тебя хотят убить, — высказался он по существу, когда я, он и кланники уединились у отдельного костра.

— Это не новость! — фыркнула я.

— Никогда до конца не дослушаешь, — покачал головой блондин, велел мне молчать и продолжил: — На сей раз не просто покушение с риском для исполнителей провалить его на последней стадии. Информацию о тебе собирали очень осторожно и всегда из третьих рук через четвертые. Не самый надежный способ, но если источников несколько, то полученную из них информацию можно свести, а результатами смело пользоваться. Собирали информацию не только о тебе, но и обо мне, о кланниках и о демонах. Самое примечательно, что не интересовало, где ты бываешь, что ешь и прочие необходимые аспекты подготовки покушения. Только существа.