| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"А, может, он не понимает, что мы благородные?" — промелькнуло в голове у Хайнэ.
В данный момент они с Иннин выглядели, пожалуй, не слишком представительно — взмокшие, запыхавшиеся, в пыльной и прилипшей к телу исподней одежде. И даже длинные холёные волосы, считавшиеся основным предметом гордости мужчин и женщин знатного происхождения, вряд ли могли сейчас внушать восхищение, спутанные и выбившиеся из причёски.
Вероятно, рыжеволосый и в самом деле невысоко их ставил, поскольку минуту спустя уселся перед ними на землю и принялся преспокойно есть украденную агуалу, больше не удостаивая брата с сестрой и взглядом.
Хайнэ и рад бы был принять это за дерзкую насмешку, если бы не понимал в глубине души: мальчишка просто-напросто потерял к ним какой-либо интерес, и это было куда обиднее.
— Посторони-и-и-ись! — внезапно донеслись до всех троих крики слуги, правящего экипажем. — Дайте дорогу!
Рыжеволосый поднялся на ноги и с невозмутимым видом пошёл по улице.
Иннин и Хайнэ переглянулись и не придумали ничего лучше, кроме как потащиться вслед за ним.
— Почему никто не видит, что он ест украденную агуалу?! — прошипела Иннин, не отрывая взгляда от фрукта в руке мальчишки, который тот то и дело подносил ко рту, чтобы откусить новый кусок. — Неужели кому-то может прийти в голову, что он её честно купил?!
— Вон там стоит человек из отряда правопорядка, — угрюмо сообщил Хайнэ, кивнув в сторону мужчины в красной накидке. — Иди и донеси на вора.
Иннин какое-то время молчала.
— Сам иди, — наконец, ответила она.
— Не пойду!
— А я почему должна?
— Ну а кому хотелось, чтобы его избили палками за воровство?!
Брат с сестрой обменялись привычными сердитыми взглядами.
"Нас ещё, чего доброго, самих примут за воров, — подумал Хайнэ мрачно. — И, по крайней мере, точно вернут домой".
— Я и сама могу его избить, — заявила Иннин с вызовом в голосе. — И сейчас так и сделаю!
Хайнэ, однако, внезапно пришла голову идея получше.
Увидев у ворот одного из домов ведро, наполненное дождевой водой, он схватил его, в два прыжка догнал рыжеволосого и, не дав себе времени подумать, с ног до головы окатил его ледяной водой.
Тот замер на месте.
— Получил, да?! — победно закричала Иннин.
Чувствовать поддержку сестры — это было что-то новенькое, однако Хайнэ не удалось слишком подивиться этому факту: основным его чувством в данный момент был страх.
Ему удалось кое-как сохранить на лице дерзкую ухмылку, однако ноги предательски дрожали.
Мальчишка был выше его на целую голову и, если судить по тому, как быстро он бегал, еще и намного сильнее...
Правда, их с Иннин двое, но станет ли сестра защищать его?
Если станет, то в этот день с небес полетит алый снег, решил Хайнэ.
Его противник, тем временем, медленно повернулся. С волос, которые, намокнув, потеряли свой золотисто-рыжий оттенок и теперь казались медно-красными, ручьями текла вода. Мальчишка поднял перед собой руку и начал внимательно её разглядывать; казалось, его удивляет вид собственной мокрой одежды и струек воды, бегущих по коже.
Потом он засмеялся.
Хайнэ испытал громадное и постыдное облечение и вместе с тем замешательство.
Это было не просто странное, это было очень странное поведение.
Иннин, судя по всему, думала точно так же.
— Эй, ты, рыжеволосый, — звонко позвала она. — Кто ты такой? Как тебя зовут?
"А вдруг окажется, что он благородный?" — подумал Хайнэ с некоторым опасением, уж слишком грубо разговаривала сестра.
Нет, конечно, если этот мальчишка — из простонародья, то это, наоборот, слишком вежливо, но...
Тот молчал.
— Ты что, немой?
— Да-да, ты немой? — поддержал сестру Хайнэ, не желая выглядеть на её фоне молчаливым или, чего доброго, испуганным. — Если немой, то можешь хотя бы знаками что-нибудь показать!
И он попытался, подавая пример, изобразить некую пантомиму.
Взгляд мальчишки заскользил по площади, на которой все трое оказались почти незаметно для себя.
Казалось, рыжеволосый снова потерял к своим собеседникам интерес, но потом он вдруг показал рукой в сторону громадной фигуры в центре площади.
Она изображала Хатори-Онто, Демона Огня, последнего и наиболее страшного противника Алай-Хо. Достигнув высочайшей сферы Звёздного Океана, Алай-Хо должна была, перед погружением в бесконечное блаженство, снова встретить своего главного врага из мира Подземного Огня, вступить с ним в борьбу и победить. С давних пор эта победа знаменовала собой конец года и отмечалась пышным празднеством по всей стране.
Сейчас на площади заканчивались последние приготовления к началу праздника; бирюзовые крылья Алай-Хо, увитые гирляндами цветов, высоко возносились в небо, Хатори-Онто, облик которого должен был наиболее соответствовать людскому представлению об уродливом, был также "украшен", но по-другому — обгорелыми сучьями деревьев, рваным тряпьём, старыми циновками.
— Почему ты на него показываешь? — не поняла Иннин. — Или... подожди. Тебя, что, зовут Хатори?
Рыжеволосый кивнул.
Хайнэ слегка приоткрыл рот. Нет, он точно из простонародья... Ни одна госпожа благородного происхождения не захотела бы назвать своего ребёнка именем Демона Огня.
А с другой стороны, всё это выглядело так, как будто мальчишка придумал себе имя только что. Может, так и есть? Может, он просто смеётся над ними?
— Ну ты и глупец, — внезапно презрительно сказала Иннин. — Я уверена, что по-настоящему тебя зовут по-другому, а сейчас ты просто показал на первое, что попалось тебе на глаза. Но дело не в этом. Ты что, не знаешь, кто это такие? Это же Хатори-Онто, отвратительное чудовище! Однако даже если ты теперь передумаешь, я всё равно буду называть тебя Хатори, сам виноват.
Она усмехнулась.
"Она что, теперь всегда будет ругаться с ним, а не со мной?" — подумал Хайнэ со смешанными чувствами.
Он не был уверен, что ему этого хотелось.
Впрочем, Хатори пока что никак не реагировал на насмешки — более того, улыбался в ответ. А потом развернулся и молниеносно скользнул в один из переулков.
— Стой!!! — закричала Иннин.
К удивлению Хайнэ, Хатори послушался... точнее, не совсем. Он не остановился, однако чуть сбавил скорость, так что брат и сестра смогли нагнать его и побежать следом, почти не отставая.
Куда именно они держали путь, у Хайнэ не было ни малейшего понятия, однако постепенно он начал понимать, что Аста Энур выстроен ярусами, и они поднимаются всё выше и выше. Хатори вёл их какими-то запутанными переулками, через дворы храмов, то и дело снова перепрыгивая через заборы, и создавалось впечатление, что он прекрасно ориентировался в сложной географии столицы. Волосы его успели высохнуть и, пламенея в лучах солнечного света, снова служили подобием путеводной звезды.
Внезапно он остановился — Хайнэ видел из-за его спины, что дорога на этом месте упирается в невысокую постройку, за которой не было ничего, кроме лазурно-голубого весеннего неба, вдруг раскрывшегося перед тремя спутниками во всю ширь.
— Ну и куда ты нас завё... — начала было Иннин, однако подбежала ближе и осеклась. — О... О-о-о-о!!!
Прямо перед их ногами, как на ладони, расстилалась столица — точнее, то, что называлось Нижним Городом. Хатори какими-то странными запутанными путями привёл их прямиком на вершину Срединной Стены, преграды, отделявшей основную часть столицы от бедных районов. Это была самая высокая стена в Аста Энур, не считая той, что отгораживала территорию дворца.
При этой мысли сердце у Хайнэ забилось чаще.
Всё внезапно перестало существовать — кроме желания снова увидеть Алай-Хо в Зале Посвящений, хотя бы один раз, любой ценой.
— Ты можешь помочь нам попасть во дворец? — обратился он к Хатори. — Проникнуть каким-то образом за Великие Ворота?
В глазах мальчишки, отливавших при ярком свете кроваво-красным, ничего не отразилось.
Тогда Хайнэ оглянулся и показал рукой на крыши дворцовых павильонов, возвышавшихся за их спинами — они были расположены на самом верхнем ярусе Аста Энур и видны из любой части города.
Хатори отрицательно покачал головой.
— Мы можем попытаться спуститься вниз! — внезапно закричала Иннин, всё это ходившая вдоль обрыва.
Хайнэ заглянул вниз, и ему на мгновение стало дурно.
— Мы разобьёмся насмерть, — заявил он.
Высота, на которой они находились, была поистине головокружительной — многочисленные люди, передвигавшиеся внизу, казались совсем крохотными.
— Если боишься — возвращайся домой! — отрезала Иннин. — А я такого шанса не упущу!
Для человека благородного происхождения проникнуть в Нижний Город было, в общем-то, не многим проще, чем для бедняка, который не прислуживал в доме знатных людей, — оказаться в средней части столицы. И уж тем для детей двенадцатилетнего возраста, потому что ни одна госпожа в здравом уме не отпустила бы своего ребёнка в Нижний Город, даже такая добрая мать, как Ниси.
— Причём тут боюсь! — не очень искренне возмутился Хайнэ. — Там просто вонища и грязь, и можно подхватить заразные болезни!
— Я же сказала тебе — возвращайся. Прими ванну, умасти своё тело благовониями, расчеши и надуши волосы, раз так боишься вони и грязи! — ехидно посоветовала Иннин. — А потом пройдись в таком виде по улицам, может, найдёшь возлюбленную!
Хайнэ вспыхнул и больше возражать не пытался.
Иннин, тем временем, уже лезла вниз.
— Тут дальше придётся прыгать! — её голос донёсся откуда-то издалека. — Я-а-а-а-а...
Хатори вскочил на стену вслед за ней и, не став утруждать себя карабканьем по отвесной стене, просто-напросто сиганул вниз.
Хайнэ изумлённо распахнул глаза. Ну вот и всё... этот мальчишка уже в Подземном Мире, потому что невозможно остаться в живых, спрыгнув с такой высоты! Он подошёл ближе и наклонился, чтобы увидеть внизу размозженный труп, однако ярко-рыжие волосы, пламенеющие среди толпы, ясно указывали на то, что их обладатель живее всех живых.
— Невозможно, — пробормотал Хайнэ, опускаясь на четвереньки, чтобы перелезть через край стены.
"Я сейчас умру, просто потому, что не могу показать, что мне и в самом деле страшно", — обречённо подумал он.
Как-то это было глупо — умирать по такой пустяковой причине, но другого выхода он не видел.
Он принялся ползти вниз, цепляясь за выступы, и почти расслабился, решив, что таким образом доберётся до самого конца, однако в какой-то момент ноги не нашли под собой очередной опоры, и Хайнэ понял, что нужно прыгать.
Он завертел головой, пытаясь понять, каким образом это лучше сделать, однако возможности выбирать ему не представилось — пальцы вдруг сами собой разжались, и Хайнэ полетел вниз.
Что-то внутри проделало неописуемый кульбит, и в голове промелькнуло: "Ну, вот и конец!", но он, как ни странно, не испугался. Или, может быть, не успел — всё и правда закончилось слишком быстро.
Каким-то чудом ему удалось не только выжить, но даже не покалечиться — видимо, спасло то, что он рухнул в телегу, доверху засыпанную свежесрезанными цветами, предназначенными для украшения столицы к празднику.
"Ха, это и в самом деле было совсем не страшно", — подумал Хайнэ, улыбаясь.
От аромата цветов, среди которых он лежал, закружилась голова, и вспомнилось, как день назад он лежал в дворцовой купальне, наполненной лепестками роз и лотоса.
От этой мысли внутри всколыхнулась неизбывная тоска, приглушённая было новыми впечатлениями.
Выбравшись из цветочной кучи, Хайнэ на мгновение замер, оглушённый и ослеплённый. Он оказался, судя по всему, на базарной площади — вокруг было очень много людей, просто огромное количество, и все они суетились, толкали друг друга, кричали, смеялись. У торговых рядов зазывали к своим прилавкам девушки, расхваливавшие вышитые бисером ткани, мужчины, демонстрирующие овощи особенной величины, старухи, предлагающие купить у них какие-то снадобья. Шум царил просто невообразимый.
А ещё Хайнэ оказался прав в своих предположениях насчёт вони и грязи.
По сути, все возможные товары — рыба, мясо, фрукты, цветы, одежда, лекарства — продавались в одном и том же месте, протухшие и сгнившие продукты никто не убирал, отходы выливались прямо на мостовую, и запах вокруг царил соответственный.
"Великая Богиня, как здесь ужасно!!! — с отвращением подумал Хайнэ, от природы брезгливый и чувствительный к ароматам. — Как они могут жить так?!"
Тут его взгляд упал на совсем уж неописуемых существ — нищих, рассевшихся по краям дороги и просивших подаяния. Вид их привёл в Хайнэ откровенный ужас — тела их были изуродованы и деформированы, кожа покрыта язвами и струпьями, у некоторых отсутствовали конечности, носы или уши.
На мгновение Хайнэ почудилось, будто он попал в какой-то другой мир, мир воплощённого уродства и безобразия; паника поднялась в нём, захлёстывая волнами, и он бы побежал, побежал на край света, если бы смог протолкнуться сквозь окружавшую его толпу, показавшуюся ему обступившим его скопищем демонов Подземного Мира.
Но бежать он не мог, поэтому только согнулся, спрятав лицо в собственный широкий шёлковый рукав, пропитанный благовониями. Это принесло хоть какое-то облегчение; по крайней мере, вскоре Хайнэ смог заставить себя оглядеться в поисках сестры и Хатори и после этого добраться до них, с осторожностью перешагивая через потоки грязной жижи, заливавшие мостовую.
— Пойдёмте быстрее! — заторопила Иннин. — Нас наверняка уже ищут!
Хайнэ снова затошнило, перед глазами пошли цветные круги.
Признаваться в этом было невыносимо, но перспектива, потеряв сознание, упасть на эту мостовую, ужасала куда больше.
— Мне плохо, — выдавил он.
— Твоя возлюбленная была бы в восторге, что ты такой нежный, — закатила глаза Иннин и тут же добавила сладким голосом: — А, может, ты сейчас её и найдёшь, прямо здесь?
Хайнэ не успел ничего ответить — толпа вдруг забурлила и заволновалась, словно живое море, оттесняя его от сестры. У него в очередной раз случился приступ дурноты; он испуганно шарахнулся в сторону, чтобы не упасть под ноги прохожим, и уцепился одной рукой за оглобли телеги, прикрывая другой лицо. Когда же тошнота прошла, и Хайнэ смог открыть глаза, то он уже не увидел Иннин рядом с собой — только рыжеволосого Хатори, с довольно-таки равнодушным видом взиравшего на толпу, не внушавшую самому Хайнэ ничего, кроме страха и отвращения.
— Вы видите эту девочку? — внезапно разнёсся по всей площади громкий голос. — Если бы всё было так, как утверждают они, если бы силами стихий обладали лишь те, кто рождаются благородными, то могла бы она, рождённая в нищете, делать то, что делает?!
Хайнэ изумлённо вскинул голову.
Толпа снова заволновалась, оттесняя их с Хатори куда-то вправо, но он изо всех сил сопротивлялся натиску, не отрывая взгляда от девочки в центре площади — тоненькой, высокой, одетой в лохмотья. У неё были длинные волосы, белые-белые, как первый снег, и такой вид, как будто она находилась где-то далеко и не видела тех людей, которые её окружали. Прикрыв глаза, она вскинула руки, и площадь вдруг заполнили тысячи птиц.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
