— Пока нет. До конца съемок еще месяц, я успею туда наведаться, а пока мы снимаем в студии. Без ложной скромности скажу, это будет настоящая бомба. Она взорвет умы обывателей и заставит по-новому посмотреть на имплантов.
— Замечательная новость. Еще один вопрос: в "Матрице" вас видели с юной блондинкой. Кто она? Ходят слухи, что девочке еще нет и восемнадцати.
Кайл, улыбаясь, демонстративно посмотрел на часы.
— К сожалению, у меня назначена еще одна встреча.
— Последний вопрос!
— Меня еще лет пятьдесят будут мучить вопросами, и уж не знаю, к счастью ли... ваш вопрос будет далеко не последним, так что вынужден попрощаться.
Кайл подмигнул в объектив и вышел в сад.
В гостиной разберутся без него, а ему нужно хотя бы чуть-чуть подышать свежим воздухом, пусть даже на улице так и не закончился мелкий противный холодный дождь.
* * *
Как всегда пунктуальный Борис Игнатьевич Голицын явился на встречу с нанимателем ровно в назначенное время — в восемь часов вечера. Кайл, казалось, его не ждал — сидел на вращающемся табурете за роялем малой гостиной и наигрывал "Собачий вальс".
Начальник службы безопасности молча сел на диван, поставил рядом трость, а на подушку положил небольшой сверток, обернутый черным полиэтиленом.
— Как прошла встреча с "Компании индастрис"? — не оборачиваясь, спросил Кайл.
— Неплохо.
— Неплохо? — "Собачий вальс" стих. — Они должны были вилять хвостиками, как собачонки, и чуть ли не писаться от восторга оттого, что их выбрали для рекламы моего фильма.
Голицын едва заметно улыбнулся.
— Они предложили выгодные условия, друг мой. Черновик контракта секретарь принесет завтра.
Кайл повернулся на табурете и указал глазами на сверток:
— Что это?
— Очередная посылка. Хотите полюбопытствовать?
Голицын развернул полиэтилен, и суперзвезда увидел небольшой гроб, сделанный из плотного картона и кое-как выкрашенный черной краской. Борис Игнатьевич осторожно открыл крышку. Внутри обнаружилась голая кукла с длинными светлыми волосами.
— Если бы ее не измазали кровью, я наверняка оставил бы ее себе, как сувенир.
— Зря иронизируете, — Голицын закрыл гробик. — Дело чрезвычайно серьезное. Вам угрожает опасность. Это уже восьмая кукла.
— И что? Что он мне сделает? Я и так заперт здесь, как павлин в зоопарке. Только журналисты и приходят. А мне нужно бывать на людях, в обществе! Через месяц заканчиваются съемки "Командора"! А до этого мне нужно встретиться с кучей людей и побывать в "Школе"!
Кайл встал с табурета и взволнованно заходил по комнате.
— Вы думаете, какие-то куклы в томатном соусе смогут помешать мне жить так, как я привык?!
Голицын слушал возмущенные восклицания нанимателя с непроницаемым лицом.
— Делайте что хотите, но я намерен вернуться к нормальной жизни. Слышите?
— Да. Теперь можно.
Кайл замер.
— Правда? Я действительно могу выходить из дома?
Голицын кивнул.
— Помните молодого человека, которого я вам показывал на прошлой неделе?
— Косого?
— М... да. Но со зрением у него проблем нет. Так, недостаток внешности. Для телохранителя это несущественно.
— Вы взяли его телохранителем? Но у меня с десяток телохранителей!
— Этот человек особенный.
— Я в курсе, что он имплант. И даже могу предположить, какие именно возможности у него есть: стандартный набор. Это невооруженным взглядом видно. По мускулатуре.
— Помимо стандартного набора у него есть еще один чип, — Голицын выразительно посмотрел на нанимателя, — такой же, как у меня и у вас...
— Что?! Не может быть!
Кайл снова забегал по комнате, но теперь он не просто возбужденно ходил туда-сюда, а махал руками, словно пытался взлететь, брызгал слюной, почти кричал:
— Как вы могли! Как вы могли?! Нет, это невозможно! И он живет здесь уже неделю... Борис Игнатьевич, умоляю! Это ведь неправда?! Скажите, что он не может читать мысли!
Голицын кивнул.
— А... как же... как же я?! — Кайл стал похож на обиженного ребенка. — Как же я?! Как же мои мысли?!
— Не волнуйтесь, у меня все под контролем.
— Под контролем? Он может читать мои мысли! Мои! Мысли! То, что я думаю! То, что я делаю! Он ведь все узнает!
— Не узнает, — Борис Игнатьевич похлопал ладонью по дивану, приглашая Кайла успокоиться и присесть. — Вы мне верите? Я ведь тоже умею читать мысли: все, даже самые тайные и мрачные. А разве я когда-нибудь подводил вас?
— Нет. Не подводили.
— И он не подведет. Сначала не захочет подводить меня, а потом, когда привыкнет считать вас не просто работодателем, но практически другом, и вас. И никогда не узнает то, что ему знать не положено. К тому же в "L&P" вы под надежной охраной "античита".
Кайл выдохнул и опустился на табурет возле рояля.
— Как вы можете гарантировать мою неприкосновенность?
— Не забывайте, друг мой, я и его мысли читаю, знаю все, о чем он думает, мечтает, к чему стремится. Алекс порядочный человек, и я уверен в нем, как в самом себе. Конечно, пока он нуждается в некоторой опеке и руководстве, но вскоре он сможет избавить вас от половины телохранителей за ненужностью, а когда-нибудь заменит и меня.
— Вы... собираетесь уйти?
— Нет, — улыбнулся Голицын. Ему стало приятно оттого, что наниматель так его ценит и не хочет терять. — Но когда-нибудь придет и мой черед.
Борис Игнатьевич, нарушая собственное негласно установленное правило, никогда не вмешиваться в ход мыслей Кайла, послал ему картинку: одинокую могилу с деревянным потрескавшимся крестом.
Кайл сглотнул и ответил другой картинкой: гранитным памятником величиной с небольшого слона.
Голицын снова растроганно улыбнулся, но тут же вернулся к непосредственным обязанностям:
— За Алексом я слежу. Не волнуйтесь ни о чем, лучше подумайте о положительных сторонах ситуации: благодаря ему вы снова сможете бывать, где хотите.
Кайл кивнул.
— Если вы читали его мысли... Что он обо мне думает?
— Считает вас засранцем.
— Вот видите, он меня насквозь видит. Я не могу ему доверять!
— Можете.
— Ладно. Не будем об этом. Но пока он учится, постарайтесь, чтобы наши траектории не пересекались.
— Я передам ему ваше пожелание, друг мой.
Голицын поднялся, взял трость, полиэтиленовый сверток и направился к выходу.
— Чуть не забыл, — обернулся он на пороге. — Как вы просили, я организовал встречу с директором "Школы подготовки охраны". Он будет ждать вас завтра. Постарайтесь больше не откладывать встречу. Съемки заканчиваются через месяц, а вам нужно снять в "Школе" с десяток эпизодов.
* * *
"Школа" Кайлу сразу не понравилась: убогое обшарпанное здание, покрытое противной зеленой, словно незрелые помидоры, эмалью. Кайл ненавидел зеленый, этот цвет напоминал ему желудочный сок, отчего во рту мгновенно образовывался нехороший привкус, словно его недавно тошнило.
Директор "Школы" Кайлу тоже не понравился — слишком вертлявый, цепкий и чересчур назойливый. Толстяк в клетчатом костюме назвался Карлом, и это вызвало еще большую антипатию со стороны суперзвезды. Карл не был похож на Карла, скорее ему подошло бы имя Жорж. Глаза директора выдавали наличие незаурядного ума, а процветающий бизнес — хитрость и деловую хватку.
Перед приездом Кайла в "Школу" прибыли охранники. Они проверили помещения, оцепили периметр и обеспечив шефу максимальный уровень безопасности. Но Голицын все равно настоял на сопровождении. Семеро дюжих ребят в цветастых гавайских рубашках приехали вместе с звездой мировой величины, не исключено, что кто-то из них раньше учился в этой самой "Школе". Сам Борис Игнатьевич остался дома, решил тренировать новичка, того самого косоглазого Алекса, который в скором времени станет личным телохранителем Кайла.
Актер вышел из машины и приготовился скучать.
— Обратите внимание на статую, — посоветовал Карл после пятиминутной восторженной речи, суть которой сводилась к четырем словам "ваш приезд — большая честь". — Это Командор.
Кайл бросил мимолетный взгляд на мраморный постамент, на котором возвышалась мускулистая фигура до такой степени загаженная птицами, что невозможно угадать черты лица.
— Вы бы его помыли.
Карл улыбнулся.
— Это бесполезно. Чистым он стоит ровно неделю, а потом заново обрастает... гм, лишними подробностями. Впрочем, если вам интересно взглянуть на лицо легендарного импланта, в моем личном кабинете есть его небольшой бюст. Прошу.
Карл сделал приглашающий жест, и двери, словно угадав желание хозяина, раскрылись. Двое телохранителей вошли первыми, хотя с той стороны наизготовку стоял чуть ли не полк охранников из штата Бориса Игнатьевича.
Внутри "Школа" оказалась такой же невзрачной, как и снаружи.
— Когда здесь последний раз делали ремонт? — поморщился актер.
— Года три назад, — Карл шел чуть впереди гостя, показывая дорогу, — возможно, к зиме подновим ступени и потолки в спортзалах.
— Не понимаю, почему ваша Школа выглядит столь непрезентабельно? Это же одно из популярнейших тренировочных и реабилитационных учреждений в мире.
— Вы сами ответили на свой вопрос: именно потому, что Школа популярна.
— Если бы я был имплантом и ничего о ней не слышал, никогда бы не пришел в такое убогое место.
— Эта убогость кажущаяся. Мы не считаем нужным тратиться на излишества. Диваны в холле? Кому они нужны? Ученикам рассиживаться некогда, а для посетителей у меня есть отдельный кабинет. Изысканные шелка на окнах или дорогой паркет? Зачем? Здесь не театр. Это грубое место и оно должно выглядеть грубым.
— Я это запомню, — кивнул Кайл. — А картины? — он остановился около одного из изображений имплантов, — странный какой-то, сплошные мускулы, а лица нет.
— Это для особого эффекта, — толстяк потянул звезду дальше по коридору. — Вы лучше на нашу галерею талантов посмотрите. Это у нас так называемая доска почета.
Талантами оказались бритые мужчины разного возраста, но все, как импланты на картинах холла, мускулистые и поджарые. Кайл немного разбирался в фотографиях и сумел оценить работу настоящего мастера, однако ни один из фотоснимков не произвел должного впечатления. "Таланты" казались одинаковыми, словно гантели, в ярких майках и все, как один, натянуто улыбались.
— Я хочу увидеть полигон.
Кайл откровенно скучал и даже не пытался это скрывать, хотя видел, как Карл старается заинтересовать кинозвезду своей "Школой".
— Но там сейчас занятия...
— Вот и посмотрю. Именно для этого я и приехал. Хочу знать, чем вы тут занимаетесь, как живут ваши импланты.
Старший из телохранителей сделал знак, и охрана перегруппировалась, часть имплантов отправилась вперед, чтобы проверить безопасность пути.
Карл провел гостя и оставшихся трех охранников к лифту, они спустились на подземный уровень и прошли к подъемнику. Спустя двадцать секунд мужчины оказались в наблюдательном пункте. Кайл, не спрашивая разрешения, опустился в гостевое кресло, охранники разместились по периметру стен, а Карл присел на металлический табурет за пультом управления.
Перед Кайлом расстилалась невообразимо большая площадь, окруженная высоким бетонным забором. На площади, или лучше назвать это место стадионом, лежал "инвентарь".
— Как видите, у нас несколько специфические игрушки, — в голосе Карла сквозила гордость, — особенно интересен "Боинг-737". В две тысячи двенадцатом году он...
— Меня не интересует история самолетов, Карл. Лучше скажите, что делают ученики.
С высоты приблизительно десяти метров мужчина мог видеть только пятерых учеников, остальных скрывали горы мусора — старинные чугунные радиаторы, мотки проволоки, гири, арматура, автомобильные запчасти, сами автомобили, а так же другой транспорт, как наземный, так водный и воздушный. Вдалеке Кайл разглядел даже вагон поезда, хотя он не был уверен в том, что это именно поезд, может быть просто огромная цистерна или контейнер.
Двое имплантов перебрасывались гирями, один из всех сил дубасил кулаками стиральную машинку, отчего по полигону должно быть разносились гулкие звуки. Еще двое просто дрались. Не по-настоящему, а ради тренировки. Удары были отработаны, мужчины действовали ловко и быстро, судя по всему, ни один из них не получил травмы.
— Я покажу вам самое интересное, — толстяк дотронулся до экрана, заставив его включиться. — Хотите посмотреть на соревнования бегунов?
— Тут есть беговые дорожки?
— Да.
— Нет, мне это не интересно. Лучше, покажите силовые упражнения.
— Ну, — Карл чуть помедлил, а потом повернул и увеличил картинку полигона, — мы можем посмотреть, что делает Банан, то есть Владислав Белозерцев. Иногда он бросает машины.
— Вы имеете в виду автомобили?
— Да. Есть у него любимый — черная "Волга" в которой когда-то ездил сам...
— Карл, я уже говорил, меня не интересует история этого хлама. Где ваш Банан?
Экран несколько секунд мелькал, показывая разные части полигона, а потом замер. В центре находился невысокий бритый имплант лет двадцати шести. Парень был одет лишь в обтягивающие синие шорты и такого же цвета майку, на ногах — кроссовки. Он держал над головой крыло того самого "Боинга", о котором порывался рассказать директор "Школы".
— К сожалению, мой лучший ученик в больнице. До сих пор не оправился после драки. Он мог поднять крыло самолета.
— Правда? И кто же побил эдакого силача?
Карл молча кивнул на экран.
Банан что-то крикнул и отбросил крыло в сторону.
— Впечатляет. Сколько вы за него хотите?
— Э-э-э, понимаете, он не продается.
— Не понял.
— Я бы с радостью отдал его вам, но Белозерцев уже не мой ученик. Он окончил курс, его выкупили за вполне приличную сумму и теперь он работает в баре, а сюда приходит для тренировок. За дополнительную плату, разумеется.
— Так купите его обратно. Разве вы не договоритесь с его нанимателем?
— Такого прецедента в моей практике еще не случалось.
— Значит, этот будет первым.
— Придется не только возвращать всю стоимость, но и улаживать конфликт...
Кайл поморщился — этот человек не упустит своей выгоды. Но Банан ему понравился. Понравился бритый затылок, понравилась сила, мощь и неуловимая аура злости, окружающая этого молодого человека. И звезда решил не торговаться:
— Я выкуплю его у вас или у нынешнего владельца. Решайте. Если решите этот вопрос к вечеру, покрою неустойку и заплачу вдвое больше, чем вы получили за этого красавца до меня.
Карл сглотнул и быстро набрал на пульте команду.
— Сей момент. Бридж? Немедленно свяжись с паханом "Зажигалки". Я выкупаю у них Белозерцева. Заплачу любую сумму.
Кайл удовлетворенно кивнул и снова уставился на Банана.
Обычно слуг и исполнителей желаний звезды нанимали домоправители, а охранников — Голицын. Кайлу ни разу не представилась возможность устроить "кастинг", ни один даже самый жалкий дворник не попал в поместья по желанию звезды, однако некоторые по его тому желанию были уволены. А Кайлу так хотелось хоть раз кого-нибудь нанять самому, кого-то, кто понравится лично ему, а не домоправителям или начальнику службы безопасности. Конечно, мужчина не сомневался, что домоправители берут в услужение лучших, но слишком уж это попахивало диктатурой, а ее Кайл ненавидел. Конечно, если сам не являлся инициатором.
