Через полчаса далеко, на самом краю равнины показалось крошечное облако пыли. Поначалу еле заметное, оно постепенно разрасталось вверх и вширь, пока не превратилось в плотную тучу. Она увеличивалась все больше и, наконец, стало ясно, что эта пыль поднята живыми существами. Облако приближалось к скале, где спали двое несчастных.

Сквозь дымку пыли были видны крыши повозок и силуэты вооруженных всадников — загадочное явление оказалось караваном. Это было кочевое племя орков, переправлявшихся на новые пастбища.

В ясном воздухе над этим скопищем народа плыл разноголосый гул, смешанный с топотом, ржанием лошадей и скрипом колес. Но как не громок был этот шум, он не разбудил обессиленных путников, спавших на скале.

Во главе колонны ехало несколько всадников в темной кожаной одежде с мечами за спиной. У подножья скалы они остановились и стали совещаться. Они хотели проявить милосердие, самые молодые уже достали ножи, чтобы прервать их жизни. Но Мать Рода удержала их. Она распорядилась дать им воды, промыть и смазать едкой смолой рану мужчины и положить их в одну из повозок.

Несколько лет прожила девочка среди орков, деля с ними заботы и радости, прежде чем решила уйти. На прощание Мать Рода вручила ей старинные золотые украшения, найденные когда-то в развалинах гробницы. На них можно было прожить в городах довольно долго. Она пыталась отказаться, уверенная, что справится сама.

"Знай, — на прощание сказала Мать Рода, - ты дочь племени. Пока жив хоть один орк нашего рода, мы будем помнить тебя. Где бы ты не была, тебя всегда ждет любовь и забота под тенью наших шатров, у священного очага".

Часть 2

Трейн ураганом пронесся по коридору городской управы, едва не налетая на встречных. Настроение у него было отвратительное. Опять неудача, очередная ниточка к девчонке оказалась оборванной. Ему удалось найти человека, который в прошлом году сдал внаем ей домик, но к тому времени, как он пришел с обыском, в доме уже давно никого не было. Даже следов присутствия человека не наблюдалось, хотя что-то показалось ему странным. Но что? Он никак не мог найти ответа.

Через несколько минут после того, как он вошел в свой кабинет и буквально рухнул в кресло, к нему заглянул один из агентов:

— Господин Трейн, тут к вам пришел человек. Он утверждает, что у него важные сведения, которые могут помочь расследованию. Мне его звать?

— Зови! — поморщился он.

После того, как глава городской управы назначил награду за любые сведения о краже в особняке графа Харвела, подобных субъектов, рассчитывающих на легкие деньги, появилось множество. Как правило, их сведения не стоили ни гроша, но отказываться совсем их выслушивать было бы ошибкой, так как можно было бы пропустить что-то действительно важное.

В комнату робко вошел мужчина, на первый взгляд лет тридцати, но выглядел гораздо старше. Среднего роста, довольно плотного телосложения. Его лицо выражало нерешительность, в руке он мял темную шапку.

— Вы хотели что-то сообщить, не так ли? Я вас внимательно слушаю, — Трейн решил побыстрее разобраться с посетителем и заняться, наконец, делами.

— Я хотел бы получить награду за свои сведения, — помявшись, сказал посетитель.

— О награде мы поговорим позже. А теперь садитесь и рассказывайте, что вы хотите сообщить, — сказал Трейн, понимая, что если он не возьмет инициативу в свои руки, то не сумеет добиться внятного рассказа. — Итак, сначала представьтесь.

— Меня зовут Карл. Я тут недалеко в деревне живу, в крайнем доме, — сев на предложенный стул, послушно начал мужчина.

— Хорошо, Карл. А теперь давайте по порядку.

— Я знаю, кто ограбил графа Харвела. То есть не знаю, а догадываюсь. Она еще что-то украла недавно.

— Она? Это женщина? Вы знаете ее? — Трейн почувствовал, что, наконец, удача повернулась к нему лицом.

— Да. Ее зовут Хиш.

— Хиш? Это, по-моему, прозвище. А как ее имя?

— Не знаю, она его никогда не называла.

— Насколько я знаю, Хиш — это маленькая лисичка, которая водится в оркских степях. Она как-то связана с орками?

— Да, она у них воспитывалась.

В глазах Трейна загорелся охотничий азарт. Она!

— Расскажите, что вы знаете об ограблении?

— Ну, вообще-то, о самом ограблении я мало что знаю. Просто некоторое время назад она приезжала к нам и просила моих родителей о помощи.

— Твоих родителей? Почему она их просила? Кто твои родители?

Посетитель замялся.

— Вам лучше самому все рассказать, я ведь все равно узнаю, — с легкой угрозой в голосе произнес Трейн.

— Тардес и Далла, — прошептал, потупив глаза, мужчина.

— А-а, знаю. Они же, так сказать, в отставке! — действительно, об этой паре ему было известно много интересного. — Ну и чем они помогли?

— В основном деньгами и советами. Утром она уехала.

"Раз она утром уехала, значит, приезжала вечером и оставалась ночевать. Так-так, они воспитывают внука, и кого попало, приглашать не будут. Вывод, они с девчонкой хорошо знакомы. Почему же Карл решил выдать их? Ведь он может и родителям навредить. Странно!" — все это за мгновение пронеслось в его голове.

— Почему вы решились выдать вашу знакомую? — решил он спросить напрямую.

— Моя невеста говорит, что это неподходящее знакомство. Хиш плохо влияет на родителей, — ответил посетитель. — Скажите, мои сведения вам пригодились?

— Пожалуй, — осторожно ответил Трейн, затем выглянул из кабинета и крикнул, чтобы группа "ищеек" была готова к выходу.

— Значит, я могу получить обещанную награду? — поднимаясь со стула, спросил мужчина.

— Не торопитесь, нам надо сначала проверить вашу информацию, — положив на плечо руку, остановил его Трейн.

В комнату вошел командир отряда "ищеек".

— Команда готова. Какие будут распоряжения? — доложил он.

— Сейчас возьмете этого человека, — он кивнул на Карла, — он укажет, куда ехать. Задержите и допросите всех находящихся в доме. Я буду попозже. Не спускайте с него глаз. Если он сбежит, отвечать будете лично главе Тайной Канцелярии.

— Но как же... — начал было говорить посетитель, но его довольно грубо подхватили под руки и повели к двери.

— Показывайте дорогу, почтеннейший, — с ухмылкой обратился к нему один из "ищеек", бесцеремонно подталкивая его в спину.

По улице к храму бежал молодой парень в деревенской одежде. Выбежав на площадь перед храмом, он с бега перешел на быстрый шаг. С трудом переводя дыхание, он изо всех сил старался не слишком явно спешить. Оглянувшись на мгновение, он зашел в полутемное помещение храма.

Ежедневная служба уже закончилась и немногочисленная в это время паства не спеша расходилась, получив благословение. Юноша подошел к жрецу.

— Шихан, беда, — отчаянно прошептал он.

— Не здесь. Подойди через десять минут к задней двери, — так же шепотом ответил жрец, благословляя склонившего голову юношу.

Едва заметно кивнув ему головой, юноша осенил себя знаком Единого и быстро вышел из храма. Еще раз оглянувшись, он скрылся за колонной. Понаблюдав пару минут и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он под прикрытием колонн галереи стал обходить храм. Наконец он достиг задней двери. Тихонько постучавшись, он взялся за ручку и попытался открыть дверь. Дверь была закрыта.

Ждать пришлось минут двадцать, прежде чем дверь приоткрылась, и из образовавшейся щели показалась рука, сделав знак следовать за ней. Юноша одним движением проскользнул внутрь. Шихан, а это был именно он, прижав палец к губам, приказал молча следовать за ним.

Минут десять они молча шли по многочисленным коридорам, то поднимаясь, то спускаясь на несколько пролетов по лестницам. Юноша давно перестал ориентироваться в бесконечности переходов и поворотов, выбраться самостоятельно без надежного проводника он бы не смог. Чуть улыбнувшись, он подумал, что неплохо бы на стенах мелом нарисовать указатели. Вдруг он налетел на спину внезапно остановившегося жреца.

Шихан стоял около темной малоприметной двери. Отперев ключом дверь, он жестом пригласил юношу внутрь. Зайдя следом, он закрыл зверь на массивную задвижку и зажег масляную лампу.

Лампа осветила скудно обставленную келью. У стены стоял низкий деревянный топчан с тонким матрацем и ветхим одеялом. Под окном, напоминающим скорее амбразуру, стоял стол, на котором лежали стопки книг и листы пергамента. Вместо стула стоял небольшой сундучок. Вот и вся обстановка.

Шихан обернулся к юноше:

— Рассказывай.

— Сегодня на рассвете Тардеса и Даллу схватили.

— Кто? — взволнованно спросил жрец.

— Не знаю. Они были вооружены. У нас в конюшне кобыла жеребая разродиться должна, вот я всю ночь в конюшне просидел. А тут шум услышал, вышел посмотреть, что случилось, гляжу, их связанных в карету заталкивают. Потом Ален прибежал в слезах весь. Ему бабушка через подпол, у них там тайный ход есть, бежать ко мне приказала, чтобы предупредить. Далла просила тебя найти и рассказать все. Они ищут Хиш. Она уверена, что ты можешь помочь, — сумбурно рассказывал юноша.

— Где мальчик?

— Я его недалеко в таверне в комнате оставил. Я не знал, что делать, — извиняющимся тоном произнес он.

Шихан ходил по тесной келье, задумавшись о выпавших неприятностях. Два шага, поворот, два шага, поворот. Юноша взволнованно наблюдал за этими метаниями, сидя на топчане. Вдруг жрец резко остановился и, постояв несколько минут, сел рядом с ним.

— Это ты был кучером?

— Ага. А как вы догадались? — ошарашенно спросил парнишка.

Шихан улыбнулся такому наивному вопросу, но отвечать не стал. Вместо этого спросил:

— Как тебя зовут?

— Сатис.

— Значит так, Сатис, — пристально глядя в глаза, Шихан начал инструктировать юношу. Возвращаться в деревню вам нельзя, вас могут искать. Я, конечно, доверяю Тардесу и Далле, они вас не выдадут, но не забудьте, что это могут сделать другие. Кто-нибудь наверняка видел Хиш у них, или знает, что ты уезжал с ней. Мало ли любопытных глаз и болтливых языков, особенно если припугнуть или подкупить. Скажи, в какой таверне ты оставил мальчика?

— В "Пятнистом олене".

— Спрячу мальчика, а ты останешься здесь, под моим присмотром.

— Не доверяете? — слегка покраснев, спросил юноша.

— Мне может понадобиться твоя помощь, поэтому ты должен быть рядом, — слегка раздраженно сказал жрец. — Старайся не задавать лишних вопросов, самому легче жить будет. А пока сиди тут, дверь никому не открывай, кроме меня.

Он вышел, оставив Сатиса в одиночестве.

Оставив юношу в своей келье, Шихан быстро шел по коридору. Медлить было нельзя. Следовало принять срочные меры, чтобы никто не добрался ни до него, ни до детей.

Прежде всего он зашел на кухню, там священнодействовал над очередным шедевром кулинарии брат Феррей. Несмотря на внушительную фигуру и малопривлекательную внешность, брат Феррей обладал чувствительной душой и мягким нравом. А самое главное, поскольку он являлся главным поваром обители и покупкой продуктов занимался лично, у него были обширные знакомства среди торгового люда. Шихан надеялся с его помощью надежно скрыть внука Тардеса и Даллы.

Брат Феррей стоял у плиты и помешивал новый соус к рыбе, дожидаясь, пока он достаточно загустеет. Он был так поглощен своей работой, что не заметил вошедшего.

— Брат Феррей, — окликнул его Шихан.

— А-а, это вы, брат Аладан. Не ожидал вас увидеть на кухне, — вскинув голову, обрадованно воскликнул повар.

— Я пришел просить вас о помощи.

— Чем я могу помочь вам? — удивленно спросил повар, подходя к Шихану и вытирая на ходу руки о край фартука.

— Видите ли, — начал рассказывать жрец, — после службы на исповеди ко мне обратилась одна из прихожанок с просьбой о помощи.

— Вино будете? — спросил повар, наливая вино из глиняного кувшина в два бокала из темного непрозрачного стекла и протягивая один из них жрецу. — Извините, что перебил. Продолжайте, я слушаю.

— Так вот, — Шихан принял бокал, отпил немного и одобрительно кивнул, затем продолжил, — она у порога своего дома нашла мальчика. Он был сильно напуган. На все расспросы, кто он такой и откуда появился, он рассказал, что какие-то бандиты захватили его родителей, а ему повезло убежать. Больше у него ничего не удалось узнать.

— Бедный мальчик! — сочувственно воскликнул повар.

Шихан улыбнулся, судя по всему, повар проникся нехитрой историей. Как он и предполагал, брат Феррей даже не заподозрил обмана.

— Моя прихожанка не может оставить мальчика у себя из-за, так скажем, чересчур легкого образа жизни. Не могли бы вы помочь устроить мальчика в какую-нибудь приличную семью? Желательно, чтобы об этом знало как можно меньше людей. Я опасаюсь, что если эти люди узнают о том, что мальчик их видел и ему удалось убежать, то ребенку может угрожать опасность.

— Почему бы нет, — немного подумав, сказал брат Феррей, — у меня есть одна знакомая, я у нее покупаю свежую зелень к столу и птицу. У нее пятеро детей, муж давно умер. Если ей дать немного денег, она с удовольствием приютит у себя мальчика. А за лишние разговоры можно не опасаться, она не из болтливых.

— Это было бы замечательно, — обрадовался Шихан.

— А где сейчас ребенок? Я пошлю за ним одного из послушников.

— Я прошу вас, брат Феррей, самому заняться мальчиком. Я не хочу, чтобы о нем знал кто-то еще, кроме вас, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд повара.

— Хорошо, — повар тут же согласился, — я через пару часов пойду на рынок за продуктами и заодно пристрою мальчика.

— Отлично! Большое спасибо. Мальчика вы найдете в таверне "Пятнистый олень". Только покажите ему вот этот медальон, — Шихан протянул ему медальон, который когда-то ему дал Тардес, — а то мальчик вам не поверит.

— Хорошо, я так и сделаю.

— Еще раз спасибо, брат Феррей. Я ваш должник.

Пристроив, таким образом, Алена, Шихан вздохнул с облегчением. Теперь он мог спокойно заняться своими проблемами. А проблемы были, похоже, далеко не шуточными, и даже церковь, возможно, перестала быть надежным прикрытием. Надо было во что бы то ни стало позаботиться о своей безопасности, заодно проследить, чтобы Сатис был надежно изолирован. Юноша слишком молод и может совершить какую-нибудь глупость.

Шихан направился в кабинет отца-настоятеля, зная, что в это время он любит выпить бокал-другой вина, что весьма соответствовало интересам хитрого жреца.

Настоятель в широком темном одеянии, в круглой плоской шапочке, сидел за продолговатым столом, заваленным свитками бумаг и огромными фолиантами. Занавески были наполовину задернуты и пропускали таинственный свет, способствовавший благочестивым размышлениям. Все мирские предметы, которые могли бы смутить мысли и повернуть их в русло мирских забот, были надежно спрятаны. Зато в темном углу висел на гвозде какой-то предмет, показавшийся Шихану чем-то вроде бича для истязания плоти.