Космические странники. (Научная фантастика)

— Добрый вечер Владимир Семёнович. Ревную, ещё, как ревную, но деваться некуда, приходиться делить.

На часах было двадцать минут восьмого по вечерни, если привязываться к земному отсчёту. Да — а..., ещё никто не был так долго на корабле пришельцев, голод ощущался зверский, сейчас я, не привередничая, съел бы любое блюдо, лишь бы его можно было проглотить. Катя, как и большинство женщин, знавшая через какое место лежит путь к сердцу мужчины, схватила меня за руку.

— Пошли, ты же не ел двенадцать часов!

По дороге мы нагнали астронома, на самом деле мне показалось, что он просто поджидал нас.

— Здравствуйте Сергей, с благополучным возвращением... Слышал, что вы теперь, что-то вроде толмача и запросто общаетесь с инопланетянами.

— Нет, Леонид Фёдорович, запросто общаться будем, видимо не скоро, но их техника показывает обнадеживающие результаты.

— Не желаете, составите мне компанию за ужином?

Несмотря на странную манеру общаться имеющуюся у астронома — разговаривать, так как будто он говорит со своим учеником, собеседник он был интересный, поэтому мы ничего не имели против ужина в его компании.

В столовой я нагрузил поднос полуторным объемом обычного набора блюд, правда, через некоторое время понял, что несколько погорячился. Катя взяла облегченный ужин — салат, сок и кашу.

Сев за стол нетерпеливо попросила:

— Серёжа ну расскажи.

— Катюша, давай так — сейчас ужин и светская беседа. Вы мне рассказываете, что происходило на корабле в моё отсутствие, а также последние корабельные сплетни, а потом мы идём в оранжерею, и сидя на скамеечке в спокойной обстановке, я делаю доклад о посещении странника. Постараюсь ничего не упустить и ответить на все ваши вопросы, заодно всё это запишем в корабельную память, а ночью, во время вахты Анатолий Петрович сможет ознакомиться с содержанием интервью.

Несмотря на то, что им очень не терпелось узнать, что и как происходило на объекте, они приняли мои условия.

В оранжерее к нам присоединились Цзиан и Шуи. Места на скамейке было мало, поэтому они уселись напротив нас прямо на обочине дорожки. Конечно — вести разговор видя лицо собеседника всегда приятнее. Я им рассказывал обо всем том, что и как происходило на лезирианском корабле, стараясь ничего не упустить. Они задавали вопросы и высказывали своё мнение по разным ситуациям. Когда я выдохся, и все поняли, что мне уже больше нечего добавить Леонид Фёдорович спросил:

— А теперь, главное Сергей Васильевич... Я понимаю, выводы делать рано, но всё же, как вы видите дальнейшее развитие событий?

— Начнём с того, что они не знают о том, где находятся, им незнакома звёздная карта Млечного пути, у них нет математиков и программистов способных рассчитать бросок на большое расстояние. Мы, правда, также не знаем — как принципа их перемещения, так и принципа работы их двигателей..., пока не знаем. Но у меня большие надежды на вас. — И я обвел их взглядом. — Я говорю обо всех вас, а не о конкретном человеке. Понадобятся и астрономы, и программисты, и математики, и инженеры, и физики. Я не знаю, к какому решению придут мироны, но у меня складывается ощущение, что нам придётся и удастся продолжить свою миссию, вернее ту её часть, в которой предполагалось найти пригодную для жизни планету, несмотря на недостаток топлива.

Астроном удивлено посмотрел на меня.

— Как вы себе это представляете Сергей Васильевич?

Дело в том, что во время сеанса контакта, ну это как во сне..., знаю, что видел что-то такое, что нам в этом поможет. Но увиденное всё время ускользает от понимания.

Глава 31

Пробуждение Странника.

Следующим утром в семь утра я был на мостике. Анатолий Петрович разговаривал с кем-то из десанта, увидев меня, жестом предложил сесть в одно из кресел, предназначенных для проведения совещаний. Закончив, он подошёл ко мне и сел рядом.

— Я прослушал запись вашего разговора в оранжерее, спасибо, что сделали её, это помогло определиться с направлением работ. Сейчас переводчиками оснащены, кроме вас, пятнадцать человек, на данный момент лезириане проводить сеанс настройки переводчиков могут только для восьми пар одновременно, в вашей смене вы пока единственный обладатель прибора. Для восстановления работоспособности странника Ивур разбудил шесть помощников капитана, шестьдесят членов технического персонала, пять тех, кого они называют хранители здоровья, то есть на нашем языке врачей и девять э... будем называть их астрономами. Среди техников восемь лезириан исполняют роль математиков и программистов. Как выяснилось, сутки на Лезире составляют двадцать восемь с половиной наших часов, но мироны готовы придерживаться нашего ритма жизни. Утверждают, что это не является для них проблемой. По просьбе Ивура мы, за прошедшие две смены, сняли то наше оборудование, которое мешало их работе.

— Теперь о составе вашей команды. Так как всем придётся проходить сеанс установления контакта, решено, что с обеих сторон в этом будут принимать участие члены экипажей с одинаковой специализацией. Все они, конечно, смогут общаться и с другими, но при настройке переводчиков совсем небезразлично кто ваш визави, если вы одной специализации, то в будущем это облегчает понимание друг друга. Все это повлияло на подбор вашей команды. С вами полетят: инженеры — Василий Сёмушкин и Чен Вэй, физик — Паул Беккер, врач — Александр Михайлович Смолин. Астроном — Леонид Фёдорович, от вычислительного центра — Саблина Евгения Викторовна, в качестве математика — Балашова Екатерина Анатольевна. — При последних словах моё сердце прыгнуло вверх, "Катя будет со мной". Капитан заметил моё состояние и улыбнулся. — Посылать большее количество контактёров нет смысла, потому как вы будете проводить ещё один сеанс с Ивуром, а это значит, что все места в первом ряду разобраны. Лезирианин утверждает, что необходимо не менее четырёх сеансов для удовлетворительного понимания, а вообще чем больше, тем лучше.

— Но Анатолий Петрович, не получится ли так, что их приборы начнут разговаривать на пяти, а, то и на восьми языках?

— Нет, надеюсь, что не начнут, мы, как могли, обсудили эту проблему с Ивуром и его специалистами. Хорошую службу сослужило то, что вы были единственным первым контактёром. На основе этого сеанса лезириане заложили программу по фильтрации других языковых форм, это один из факторов необходимости дальнейших ваших сеансов — все они будут приниматься за эталон. Правда, мы всё равно будем продолжать слышать русско-английскую смесь.... Вряд ли вы во время сеанса сможете забыть английский язык. У вашей команды теперь будет возможность поддерживать связь с кораблем независимо от того, где будете находиться. Нашим связистам и их техникам удалось согласовать работу приемопередатчиков скафандров с ретрансляторами странника. Как я понимаю, это была наиболее легкая работа, из всего того, что предстоит сделать. Кроме вас будет отправлена бригада техников, они продолжат демонтаж того, что мы там успели установить. Всё, Сергей Васильевич, идите через час вылет.

В девять часов стартовал челнок, а в девять тридцать я был потрясен тем, что увидел на обзорных экранах. Вторая четверть странника в носовой части обросла шарами, цилиндрами и ажурными конструкциями, астроном, сидевший рядом, вцепился в мою перчатку.

— Сергей, вы видите это? Это же, какие возможности! Да с их оборудованием, если оно работает, всю галактику можно насквозь просмотреть! — Похоже, многое из того, что он увидел, создавало у него ассоциации с чем-то знакомым.

— Что ж, Леонид Фёдорович, вам и карты в руки, нужно только найти общий язык с лезирианскими астрономами. И, если они вам позволят работать со своей техникой, не забывайте пользоваться прибором ночного видения, иначе многое может ускользнуть от вашего внимания.

В следующих двух четвертях корпуса также появилось множество надстроек, но я мог только удивляться такому преображению.... Вид этих сооружений мне, ни о чём не говорил. Через некоторое время стало понятно, что возле некоторых этих сооружений порхают, ходят, а кое-где и ползают по ним лезириане.

Ивур встретил нас внутри корабля, у входа в шлюз, тот самый в который мы так нагло вторглись.

— Доброе утро Сергей! — Обратился он ко мне. — Доброе утро! — Произнес он для всех остальных.

Одновременно с приветствием Ивур двумя руками схватил мою ладонь, закрытую перчаткой и начал трясти её, а две другие сложил замком перед собой. Что-то в этом жесте меня насторожило.

— Доброе утро Ивур. А почему вы решили, что сейчас утро!

— О дорогой! Вах! Нам же надо иметь единый отсчёт во времени. У вас утро, значит и у нас утро.

Опять...! Это "Дорогой" и "Вах!".

— Скажите Ивур, вы кроме меня ещё с кем-либо проводили сеанс контакта?

— Да дорогой, с Вагиз!

Понятно...!

Вагиз Циклаури, связист из команды Чарли Дэвиса. А капитан говорил о фильтре. Похоже на манеру общения и жаргонные словечки он не действует, боюсь, что в итоге мы можем услышать и кое какие крутые выражения.

Я представил Ивуру своих спутников.

— Да Сергей, я уже знаю какие у вас специалисты — наши ждут вас. Идёмте.

Мы вошли в кабину лифта и погрузились в глубины этой летающей планеты

В коридоре нас ожидали пятнадцать лезириан, у восьми из них на груди присутствовали коробочки переводчиков, видимо они, уже прошли сеансы контакта. К этому времени образ Ивура как-то отпечатался в моей памяти, но остальные присутствующие инопланетяне для меня были на одно лицо.

— Ивур, зачем так много, нас же всего восемь?

— Дорогой! Должен быть один наблюдающий..., на всякий пожарный!

Понимал ли он, что означает этот "всякий пожарный"? Мы разошлись по предназначенным для сеансов помещениям. Я подмигнул Кате:

— Скоро ты будешь почти настоящей лезирианкой.

Катя выразила на лице полнейший испуг.

— Такой же синей?

— Нет такой же непонимающей, что делать дальше.

В помещении, предназначенном для проведения сеанса контакта, Ивур представил мне нашего сопровождающего:

— Онгим — мой первый помощник, он будет наблюдать за сеансом. Он уже проходил сеанс, поэтому может с вами разговаривать.

— Онгим, — обратился я к помощнику, — кто был с вами в сеансе?

— Вильям Комвелл, его специальность на вашем корабле инженер. — Ответил мирон, и переводчик выдал всё это на английском языке.

Да — а. Мои сеансы действительно нужны. По крайней мере, для того, чтобы русский и английский связались воедино, ну а в дальнейшем произвести их разделение. Меня не покидала мысль о том, что земляне и лезириане теперь связаны надолго, а какой язык будет знать их будущий земной собеседник неизвестно.

Мы сели в кресла, Онгим подключил к нашим переводчикам шнуры, вытянув их из стоящего перед нами прибора.

Я опять падал в темноту, затем снова увидел своё детство, школу, академию, свою первую любовь. Потом стоял на мостике "Сокола" — корабля, на котором курсанты выполняли свой первый в жизни полёт на орбите Земли, потом ещё раз пережил полёт к Марсу в качестве помощника капитана. Одновременно схожие ситуации я проживал, находясь в другом теле.

Очнувшись от сеанса, почувствовал некоторое раздвоение личности. У меня было ощущение будто во мне, совершено самостоятельно, живут два разных индивидуума. Я сказал об этом Ивуру.

— Да это побочный эффект сеансов контакта, поэтому мы ограничиваем время, а также частоту их проведения, через два — три часа это ваше ощущение пройдёт. С гуманоидами стоящими на низкой ступени развития такого не происходит — слишком велико различие в понимании окружающего. Но нам с вами придётся придерживаться щадящего графика, иначе можно повредить разум.

Я отметил, что его речь и манеры вернулись к более приемлемым для меня стандартам. Мы вышли в коридор.

— Ивур, у вас есть какой либо план действий?

— Да мы обсудили ситуацию, и пришли к решению, но для достижения цели нам необходима ваша помощь и я от всех нас прошу землян оказать нам эту помощь.... Мы должны найти пригодную для жизни планету.... Надеюсь, что земляне не воспримут это как посягательство на их жизненное пространство.

— Ивур, земляне уже два столетия пытаются найти братьев по разуму, мы и хотим и боимся этого, и вот это случилось. Конечно, огорчает то в связи, с какими обстоятельствами это произошло.

— Но вы понимаете, что без ваших знаний об окружающем звёздном пространстве, и без помощи ваших специалистов у нас на это могут уйти десятилетия.

— Конечно, Ивур мы постараемся вам помочь всем, чем сможем, но у нас есть одна проблема — запасов нашего топлива нам хватит только для того чтобы вернуться на Землю.

— Нет! Вам не придётся тратить своё топливо. Наш корабль создавался не только для полётов на дальние расстояния, но и для транспортировки больших объемов грузов. Мы ваш корабль можем взять с собой, а потом доставить на Землю. Нашего топлива на это хватит.

Тут я, наконец, уловил смысл того, что увидел во время первого сеанса контакта — корабль, размерами с наш, погружался внутрь странника.

— Ивур, ваш корабль должен тратить на перемещение огромное количество энергии. Откуда вы её берете?

— Наш источник энергии — антиматерия. Перед стартом нам удалось заправить полные баки. За время бегства, которое получилось очень коротким, была потрачена сотая часть. Сейчас я, мог бы, прокатить вас в другую галактику, но есть одна проблема — нам в первую очередь необходимо найти пригодную для жизни планету.

— Есть ещё один вопрос — мы, находясь вблизи от поверхности вашего корабля, постоянно ощущаем воздействие гравитации, а внутри так вообще можно нормально передвигаться, как вам это удается?

— Гравитация снаружи это следствие сбоя системы компенсации, техники сейчас устраняют эту проблему.... Видимо нам удалось миновать пылевые облака, иначе вместо нашего корабля вы увидели бы сплошной ком космического мусора.... Как это работает, извините, объяснить не могу — просто не знаю. Думаю, об этом вам расскажут ваши инженеры после контакта с нашими техниками.

— Как у вас обстоят дела с питанием и отдыхом?

— В этом мы мало отличаемся от вас, мы не машины и не заряжаем свои накопители от источника чистой энергии, нам также как и вам требуется время на восстановление функции мозга после работы, и требуется время для снятия нервного напряжения, то есть время на пассивный и активный отдых. С двумя последними пунктами дела обстоят совсем неплохо, с первым несколько хуже, у нас есть хранилища с запасами продуктов, высушенными в условиях низкой температуры, но мы пока решили не будить специалистов по их приготовлению, поэтому потребность в пище приходится удовлетворять за счёт запасов продуктов быстрого восстановления.

— Сухой паек? — Спросил я.

— Как вы сказали?

— "Сухой паек" — так у нас называют заранее подготовленные к употреблению продукты, перед тем как съесть их не требуется долго готовить.

— Да, у нас это называется — аварийное питание. На корабле есть отсеки, в которых выращивается, — он замялся, — выращивалась, различная белковая пища, но они требуют восстановления. За время неконтролируемого полёта они превратились в пустыню. Придётся разбудить ещё некоторых из "следящих за неактивной жизнью". Мы имеем необходимые запасы семян и эмбрионов, думаю, они смогут достаточно быстро восстановить биомассу.