Память подземелий

Потом, стоя на одном из мостиков, я огляделась. Открылось три прохода, остальные арки, похоже, были декоративными. Ну-ка, посмотрим...

Один проход — тот, через который я сюда и попала.

Второй проход — у противоположной стены.

Похоже, я иду в третий.

Ну не тащиться же до противоположной стены!

Коридор освещался не грибами, а непонятным угловатым орнаментом на стенах. Орнамент был красного цвета, но вот заливал пространство тёплым молочным сиянием. Я осторожно оглядела одну стенку. Потом обратила внимание на пыль под ногами. Откуда здесь столько пыли? Ага, вот в чём дело! Свет — это иллюзия. Коридор вообще не освещён. А орнамент — это просто ловчий контур. Ого, куда это я вышла? Если здесь такая мощная защита, то в конце ждёт что-то важное?

Так, ладно. Надо подумать. Как работает ловчий контур? Как только что-то его касается, он тут же включается и уничтожает внешний раздражитель. То есть ему надо, чтоб я его коснулась? А как меня заставить? Разве что обмануть... с помощью иллюзии!

Я осторожно достала самострел и выстрелила вперёд.

В трёх метрах от меня, посреди коридора, снаряд вспыхнул и рассыпался в пыль.

Теперь её под ногами ещё больше.

Хорошо, выпускаю путеводку.

Огонёк радостно рванулся вперёд и забился, не в силах отлететь от меня далеко. Я шагнула за ним. Куда теперь?

Сквозь стену. Хм. Выстрелю-ка я ещё раз. Порядок, ничего не сгорело. Ну, помоги мне небо!

Я ожидала всего. Но того, что за мнимой стеной может оказаться ещё один коридор, я как-то не подумала. Опять красный орнамент, молочный свет, пыли под ногами уже немного. Путеводка рвалась вперёд. Умница моя!

Ещё одна мнимая стена. И ещё. А за следующей стеной оказался дверной проём. Он грозился темнотой, настойчиво обещал неизвестность, уворачивался от очередной мнимой стены. Мой верный огонёк звал идти дальше, но я так боялась этих обманщиков — контуров...

И тихо прошла в комнату. В ней висел душный сумрак — грибов не было, освещали пространство только узкие окна у самого потолка, в которые и попадал мягкий свет. Заглянуть в одно?.. Нижний край его прямо у меня перед глазами, и видны густо-синие стены с лазурными разводами. По ним вдоль пола бежит серый орнамент. Так. Ну это красиво, конечно, но что насчёт обстановки? Четыре ножки — это, скорее всего стол. За ним, наверное, скамья. Мой взгляд перешёл на движение справа — две чёрные ноги. Но реагировать уже поздно — меня схватили за плечи и втащили в проём.

Поначалу интересовали только болезненные ощущения: основательно приложилась башкой об одну из ножек. Это и правда оказался стол. Ноги тоже оказались ногами. А обладатель их оказался секачом!

Он не двигался, только рассматривал меня с ног до головы, и я сидела смирно. Тоже, в свою очередь рассматривала его. Нет, конечно, расслабляться было опасно, все мои мышцы были напряжены, и рука сжимала рукоять кинжала... Но...

Но такого секача я ещё не видела!

Нет, морда, тело, когти, — всё на месте. Но большие пальцы венчали небольшие когти, клыки у рта были куда меньше, чем у тех тварей, что я видела раньше, а кожа была не бордовая, а чёрная.

— Ну ты так и собираешься молчать?

Я вздрогнула. Меньше всего я ожидала от зверюги человеческих слов. Конечно, говорил он невнятно, растягивая и пришёптывая звуки, но говорящий секач!..

— А что ты хочешь услышать? — наконец сообразила я.

— Что тебя завело сюда, например?

— Да так... Мимо проходила... Ты не пытаешься меня убить?

— Что значит — пытаюсь? Я убью тебя, вероятнее всего. Ты слабее. Я — страж, поэтому ты умрёшь быстро. Вас, людей, это успокаивает.

— 'Вероятнее всего' означает, что есть варианты, в которых я остаюсь жива? — умирать, вообще-то, не хотелось. Пусть даже и быстро.

— Да, но ты так и не сказала мне, что тебе здесь надо.

— Я и не тороплюсь. Ведь, как я понимаю, от этого ответа зависит моя жизнь?

— Если ты не дала мне ответа, то ты здесь и не должна быть!

— Да, конечно, не должна. Ты меня вообще задерживаешь! Какой ответ ты хочешь получить?

— В какую дверь ты должна войти?

Я огляделась. В помещении было три выхода, не считая окон, разумеется. Одна простая деревянная дверь. Вторая — резная, посреди стены. Третья — маленькая, каменная, сбоку. Она находилась напротив резной.

Так, думать надо быстро. Он явно что-то охраняет. И пропустит только того, кто имеет право. Каменная дверь похожа на внешний вход. Деревянная — на служебный. Ну пусть будет резная!

Я указала на эту дверь, сжимая кинжал.

— А что тебе надо от господина?

— Господин меня сам позвал, — нашлась я. Значит, с дверями верно.

— А как его зовут?

— Я его зову 'господин', и тебе советую.

— Иди.

Я с видимой уверенностью направилась к двери, повернувшись к существу спиной, но при этом прислушивалась к каждому шороху. Поэтому, когда у двери он догнал меня и попытался схватить за горло, обернулась и прижалась спиной к резному дереву. Кинжал остановил руку с когтями.

— Ошиблась с дверью? — спросила я.

— Если бы он позвал тебя, я бы знал.

Он замахнулся, я прижалась к двери сильнее и крикнула: 'постой!'

— Ну чего? — недовольно прорычало существо.

— Да я всегда интересовалась... Зачем секачи людей убивают, если не едят?

— Они едят их энергетическую сущность, — прорычал он и снова замахнулся.

— А ты кто? Я таких не видела ещё. Другие секачи тупые и красные.

— Они и правда тупые и красные. Что ты ещё хочешь знать?

— У них вот здесь, — я легко коснулась его большого пальца, — растёт коготь. Размером с вот этот кинжал.

— Я понимаю, ты тянешь время. Я тебя убью. Но если интересно...

Кинжал, который я протянула ему рукояткой вперёд, резко развернулся и вонзился в горло, там, где под чёрной кожей предполагались вены. Я увернулась от когтей, и они успели захватить локоть. Изо всех сил рванулась, и рука чуть не вышла из сустава. Он схватил второй мой локоть, я отпрянула, клыки стукнули прямо рядом с горлом. Вырваться просто невозможно, наши силы сравнивать не приходится. Одну руку резала острая боль, вторая потеряла чувствительность вообще. Так как он держал локти, кинжал тоже был бесполезен. Я упёрлась в дверь спиной, подпрыгнула на руках и задрала ноги как можно выше, опираясь на его тело. Врезала коленом ему в подбородок. Голова секача запрокинулась, и вслед за ней само существо рухнуло на пол, так и не отпустив меня. Я опять ударилась головой об пол.

На некоторое время соображать стало трудно. Потом я поняла, как сильно испугалась, когда существо с перерезанным горлом не умерло, а пыталось ещё добраться до меня. Да, секачи живучи, но настолько?

Ну теперь нужно забрать его клыки. А то кто поверит, что я в одиночку убила секача? Правда и с клыками-то не поверят... Разве это реально? Сама не могу поверить... Как и не могу понять, кто из нас кого перехитрил? Всё-таки, похоже, я его. Ведь именно я сейчас жива!

Осторожно, по пальцу, я отрывала его руки от своих. Выдернуть его клыки? Нет, я не смогу. Это же разумное существо, такое же, как я сама. Убивать случайных путников — его работа... Неизвестно, как всё получилось бы, встреть я его просто в коридорах. Но если есть такие, то может, и договориться с ними реально? С мыслящим существом можно говорить о мире...

Огромный зал раскрылся сочной лазурью. Стены были окрашены в глубокий светло-синий цвет, по ним бежал более тёмный орнамент с вплетённой золотистой струйкой. Шершавый пол оттенка благородного сапфира представлял собой очень мелкий, но широкий бассейн; его перекрывали выложенные синим кирпичом мостики, переплетающиеся тем же орнаментом, какой украшал стены. Потолок...

Я ахнула. Нет, это не лазоревый купол, отполированный до бликов, поблёскивающий золотистым каркасом. Не клочья тёплого пара скользили по потолку. Стекло, чистое и прозрачное, в редких прямоугольных рамах покрывало зал.

Небо. Небо просвечивало сквозь него.

Завораживающая, чистая громада. Интересно, оно твёрдое? А как тогда скользят в нём обрывки тумана? Вероятно, небо жидкое, и в нём неспешно журчат невидимые течения. Но как оно не проливается вниз?

Клочья тумана посветлели, стали тоньше и ярче. Край их съехал в сторону, и со дна неба вырвалась кипенно-белая дымка; она облила и голубую гладь, и туман молочным сиянием. Что это?

Я завороженно смотрела вверх. Словно вуаль, сходили клочья с поверхности небесной воды, и всё ярче расплывалось белое свечение. Неужели... я сейчас увижу...

Яркий свет свился в круг, пожелтел, выбросил ослепительные лучи. Оно степенно покачивалось в волнах неба, бесшумно всплывая на поверхность, заливая сиянием купол.

Солнце.

Словно сеть захлестнула меня, спеленав руки, и уронила вниз, с мостика, в плескавшуюся лазурью прохладную воду. Я от неожиданности вдохнула, но получилось только хлебнуть. Нет, хватит воды внутри меня! Изворачиваюсь, поднимаюсь, отплёвываясь. Руки прижаты к туловищу, но чем? Не видно, как будто и нет никаких пут. Быстро поднимаю глаза...

— Ты?!

Я замолчала. Нет, никакой потери дара речи. Но что можно сказать человеку, который давно покойник? Тому, кого я сама убила? Своими руками?

— Упрямая.

Его голос плеснул ледяными волнами.

— Где-то я это уже видела.

Я, кажется, начинаю соображать.

— Да, точно так же я тебя и застиг в своём жилище. Воришка, ставшая убийцей.

— Но ты же хотел наслать болезнь! У меня был заказ от стражи! — возмутилась я.

— Я всё контролировал. И у меня было лекарство. Что бы ты понимала в науке магии...

— В любом случае, я не хотела тебя убивать. Я только хотела украсть споры.

— У тебя это случайно получилось! — скривился в мрачной улыбке Мейгон. — Я бы нашёл другие споры, дурочка! И стража твоя — дурачки.

— Если бы ты не хотел убить меня...

— А как ты могла понять, что я с тобой хочу сделать? — перебил меня маг. — Просто догадка о том, что я могу сделать с воришкой в собственном доме?

— Просто то, что я про тебя слышала, — резко отозвалась я. Он издевается или на самом деле считает меня такой наивной?

— Теперь неважно. Ладно, пошли.

Мейгон развернулся и пошёл по направлению к тяжёлой двери в конце зала. Меня кто-то подхватил и взвалил на плечо. Чёрное мускулистое тело, горячее и терпко пахнущее, копыта на ногах, которые глухо печатали шаг... Чёрный секач! Я завизжала и дёрнулась в его руках. Маг остановился и обернулся:

— Заткнись, тупица! Нечего его бояться, я сам тебя убью!

А правда. Чёрные секачи вполне умны и служат этому скоту. Значит, бояться надо не сейчас.

Мейгон получил возможность. Всего лишь возможность. Но на этот раз он полностью использует её. Вызовет сильное чувство, зацепит его, вытащит... не просто отомстить, а использовать. Нетерпение... Глупо. Ему торопиться некуда. Ей теперь тоже.

Меня тащили по полутёмным коридорам, которые разглядеть было трудно из-за того, что, во-первых, шли быстро, а во-вторых, я болталась вниз головой. Вот попалась! Что теперь делать? Пока не знаю, что маг хочет, не могу придумать выход. Окликнуть его не удавалось, то ли Мейгон не слышал, то ли просто не хотел отвечать. Я испугалась чуть ли не до паники, и пока успокаивала себя, коридор кончился. Мы вошли в ярко освещённую комнату и меня сбросили на пол. Я чуть было не упала вниз головой, но вовремя сгруппировалась.

— Всё, иди, — велел Мейгон секачу и повернулся ко мне. — Вставай!

Встала. Его приказ совпал с моим желанием. В стены, покрытые деревянными панелями, были встроены зеркала. К одному из них маг меня подтолкнул.

— Давай! — прошипел он.

— Что 'давай'? — не поняла я. — 'Давай отражайся'? Да я и так... А что ещё надо?

Маг не ответил. Я посмотрела в зеркало. Это моё отражение? Это Рандис? Такая бледная, с синими кругами под глазами, растрёпанная, в порванной одежде? Да нет, не может быть.

— Чего ты хочешь? — прошептал Мейгон. Зеркало покрылось крохотными капельками, как будто на него осел прохладный туман. Каждая капелька, казалось, засияла своим цветом. Они сливались в единую белую пелену, но стоило сосредоточить внимание на каком-то участке, как пелена снова распадалась на крохотные разноцветные искорки. Блеск резал глаза, и эта боль отозвалась внутри головы. В висках заныло, лоб ломило, где-то в мыслях грызлась тяжесть. Я поморщилась и коротко простонала, пытаясь заглушить боль. Отвернуться от зеркала нет никакой возможности. Пёстрый хоровод притягивал взгляд, внимание, волю...

— Чего ты хочешь? — повторил маг. — Ненавидишь меня? Желаешь отомстить?

— Нет, я боюсь тебя, — жалобно ответила я. Сосредоточиться на его словах стало трудно из-за боли, но не слушать нет возможности — слова словно заполнили всё окружающее пространство и отдавались по всему телу тонкой вибрацией.

— Боишься? Хочешь меня убить?

— Нет, хочу сама выжить от тебя...

Я сказала какую-то ерунду, но соображать было трудно. Сияние капелек на зеркале пронизало комнату, заполнило раздробленной радугой.

— Боишься смерти? Самое страшное, что может тебя ждать, не так ли? Я тебе это устрою. Я могу отдать тебя своим тварям, могу убить сам, сейчас, — шипел маг. — Что может быть хуже долгой, мучительной смерти?

— Смерть друзей, — ответила я на автомате. Откуда всплыл этот ответ? Но он успокаивал меня, ведь они-то в безопасности... Их трое, а Тавар — маг... Правда, им ничего не грозит?

— Смерть друзей? Двое людей и демон-эранди?

— Тавар не демон! — возмутилась я. Искорки колыхнулись в сторону, но потом засияли ещё ярче, заставляя слёзы обильно смачивать глаза. Сомкнуть веки никак не получалось, смотреть тоже. Везде эта радужная пляска.

— Вот, гляди сюда.

Сквозь искорки проступили силуэты. Они обретали краски, но оставались картинкой — беззвучной, плоской, нереальной. Вот я уже могла разобрать Тавара, вот стали различимы Верс и Мирен. Вот я поняла, что с ними делают секачи, окружившие их. Вот я догадалась, почему на картинке столько красного.

— И зачем ты мне это показываешь? — недовольно воскликнула я. Головная боль даже слегка отступила.

— То есть тебя это не волнует? — новой болью ввинтились слова.

— Ты их сначала поймай! — я начала успокаиваться.

— Уже, — улыбнулся довольно маг.

— Да конечно! — насмешливо протянула я. Даже голова почти прошла.

— А почему, собственно, ты не веришь?

В самом деле, почему это я не верю? Какая-то нереальность показанной картинки, картонные люди... и не только люди, это так было похоже на декорации!

— Да вот не верю, и всё!

— Ты!.. — взорвался Мейгон. — Как ты можешь думать! — он подошёл ко мне ближе, и на миг показалось, что маг собирается меня ударить. — Ты же шваль! — он полушипел, полуорал, но страшно уже почему-то не было. — Ты не понимаешь ничего ни в магии, ни в самоконтроле! Ты...

По мере того, как он выходил из себя, глаза его стекленели, мышцы напрягались. Он уже не смотрел на меня, только в зеркало. Крики его стали почти нечленораздельны и слились в рёв. Он, словно в трансе, подходил к зеркалу, но когда достиг его, не остановился, а продолжал идти, погружаясь в ровную поверхность. Когда его лицо утонуло в ярком свечении, Мейгон замолчал. По одежде, волосам, коже пробежало серебро, окрашивая застывающего мага. Я опомнилась, когда поняла, что уже давно смотрю только на контур спины, похожей на серебряную статую.