|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 5. И скелет, гремя костями, вдруг поднялся из земли...
Идёшь, идёшь, а путь не кончается...
Коридор, поначалу прямой, как стрела, не имеющий ни ответвлений, ни даже самых захудалых ниш, постепенно забирал влево и вниз. Минут через двадцать стало понятно, что он по спирали вкручивается в глубины острова, а если точнее — в массив материковой плиты. Ещё через полчаса стало подкрадываться ощущение, что мы уже заглубились на полкилометра, если не глубже, и, вообще, уже идём где-то под морским дном.
Маски не снимали, да и не очень-то хотелось — пока костюм соединён в единое целое, не так сильно чувствуется перепад давления, да и вообще — кто знает, что тут в воздухе может быть распылено?
Но всё рано или поздно заканчивается, кончился и коридор. Внутренние часы отсчитали неполных два часа дороги. Масштабно первоэльфы строили... Не жалели ни материалов, ни энергии — за всю дорогу не попалось ни одного неосвещённого участка, ни одного завала или трещины в стенах. И это всё работает, по ходу дела, все сорок с гаком тысяч лет...
Есть, конечно, версия, что освещение включилось в момент открытия прохода и скрытая интеллектуальная начинка держит освещённым пусть обширный, но всё же ограниченный участок коридора, динамически перемещая его с центровкой на нашей группе. Версия есть, да проверить не на чём: пауки Сорака фиксируют освещение прямо по курсу, а позади наблюдать некому, Иртак подгляды жёстко экономит, да и энергии жрут они весьма прилично.
Коридор закончился ангароподобным шлюзом метров в тридцать в длину, десятку в ширину и высоту. По бокам полуцилиндра разместился десяток массивных металлических дверей, прямо по курсу от входа — створки во всю стену.
Дварфы, дождавшись, пока подтянутся хвосты, синхронно катнули в шлюз несколько тускло блестящих металлических сфер с яблоко величиной. Прокатившись по инерции почти до середины помещения, они вдруг зажили своей жизнью, своевольно поменяв траектории движения и рассредоточившись под стенами по всему периметру шлюза. Тишина, нарушаемая лёгким, едва уловимым пощёлкиванием механизмов, нарушилась тихим стуком металла о металл — это сферы раскрылись, укрепившись каждая на четырёх коротких толстых ножках. Над ними, мерцая, заструились светящиеся лесенки рун — как мелкий дождь, только снизу вверх. Знаки пробегали, растворялись, но некоторые оставались висеть, и остальные, не доходя до них, либо плюсовались, наращивая столбик, либо пропадали. Прошло несколько секунд, и нестройные столбики рун прекратили набор, снизу, из раскрытых макушек сфер, в них воткнулись ветвистые, шипящие плети энергии, и руны поплыли, стали съёживаться, слипаться, врастать друг в друга, формируя над каждым механизмом по сложному трёхмерному руноскрипту.
Сеяшантери, дождавшись кивка дварфа, кажется, Хизтерха, шумно выдохнула:
— Чисто. Сначала проверяем боковые отводы, там должны быть небольшие технические помещения, работы на полчаса от силы. Потом ужинаем и двигаемся дальше. Карина, пока осматриваемся, с тебя анализ воздушной смеси на пригодность дыхания без масок, — и тихо, но отчётливо добавила: — Совсем не хочется ужинать внутривенно.
Народ, приободрённый новостью о скором приёме пищи, подобрался, сосредоточился и, разбившись по парам, взялся за дело. Шанти, как ни странно, встала напарником ко мне, хотя ожидал, что возьмёт себе пару из дварфа или артефактора.
Впрочем... Может, так ненавязчиво намекает, что контролирует меня, чтоб чего полезного или плохо прикрученного не стащил ненароком.
Ладно, буйный цвет паранойи пока попридавим, всё же эльфа повода ещё не давала настороженно к ней относиться, да и я в сомнительных манипуляциях замечен не был. Будем считать, что опытный искатель взял под нежное, но надёжное крылышко неоперившегося юнца — натаскать, подсказать, научить.
Обидно, конечно, будет, если паранойя окажется права, но тут дело в менталитете. Так уж он у нас, славян, закрутился, с терминальным обострением в девяностых, что в первую очередь в человеке видишь только плохое. А что не видишь, додумываешь. Вывернулось всё как-то наизнанку... Помнится, Дима Спирин после поездки в Европу на эту тему когда-то сказал что-то вроде этого: "там к тебе с рождения относятся как к хорошему человеку, пока не докажешь обратного, у нас же — совсем наоборот, и даже если докажешь, что ты хороший, ещё не факт, что поймут". Цитата, конечно, далека от идеала дословности, да и памятью фотографической похвастаться не могу — но суть-то передаёт точно.
Да, здесь хумансов недолюбливают. Вполне заслуженно, между прочим. Но в моих силах доказать, что не все грибы — мухоморы, как минимум — могу немного качнуть чашу весов доверия в пользу рода человеческого.
Решено? Решено.
А доверие нужно строить с первого, пусть и мелкого, но смелого шага.
Дождавшись, пока эльфийка откроет дверь, с мачете наперевес шагнул внутрь, окидывая взглядом помещение и параллельно смещаясь к стене — освобождая вектор реагирования храмовнице на случай непредвиденных неприятностей.
А неприятностей не нашлось. Зато нашлись стеллажи, заваленные всяким хламом.
Дивная, забавно подёргивая острыми ушками, медленно двинулась вдоль хранилища, на каждом шаге подтормаживая у очередной кучки запчастей и прочих интересностей.
— Шанти, послушай, я должен кое о чём рассказать, чтобы в дальнейшем мои действия не были превратно истолкованы.
— Только не говори, что ты из имперской разведки, — фыркнула эльфийка, не отвлекаясь от своего занятия.
— Куда мне в разведку с такой рожей и некомплектом конечностей, — ответил я. — Сама же понимаешь, такой тип заметен сильнее, чем элефант южных степей в глухой северной деревушке.
— Тогда о чём?
Несколько раз глубоко вдохнув и медленно выдохнув, согнал мысли в более-менее удобоваримую кучку.
— В общем, после Слияния мне было откровение. Не знаю, божественное ли, или иной нематериальной природы, или вообще бред бредовейший галлюциногенного характера, не имеющий к действительности никакого отношения... В общем, где-то тут есть очень древний камушек с неопределёнными свойствами, мне нужно его доставить на большую землю.
Эльфийка замерла, медленно-медленно обернулась вокруг оси, даже через непрозрачные линзы чувствовался её внимательный взгляд.
— Слеза Творца? Ты о ней говоришь?
— След Создателя.
— Не суть важно, — отмахнулась девушка. — Ник, ты хоть в курсе, о чём говоришь?
Я пожал плечами:
— Не имею ни малейшего понятия. Знаю, что не эльнары его создали, но во времена своего расцвета хранили здесь. В этой эре ему другой адрес прописки предназначен.
— Ник! — голос эльфийки сорвался на свистящий, едва уловимый шёпот. Храмовница, скользнув мимо меня, аккуратно и беззвучно прикрыла дверь, налепив на неё два плоских камушка. — За этим артефактом охотится такая толпа разумных, и, в частности, жрецов всевозможных богов, что даже если мобилизовать всех храмовников, включая резервистов и ушедших на отдых, нас просто сметут и не заметят!
Я пошкрябал в затылке — и задуматься есть о чём, и просто нравится ощущение, помогает стресс пригасить.
— Да пусть охотятся. Главное — найти, запихнуть в хранилище, и доставить туда, где ему самое место. А вообще — что, настолько известная вещь?
Сеяшантери устало сползла по стене.
— Нет, ты точно из Леса вылез, из самой его дремучей глуши, и сразу к пиратам попал, — покачала она головой. — Артефакт, несущий в себе каплю Силы Творца! Сам подумай, что можно сотворить, имея такой в распоряжении...
— Тебе или Храму он нужен?
Эльфийка усмехнулась, в её голосе отчётливо прозвучали лёгкие истерические нотки:
— Мне он даром не сдался, и Храму интересен скорее как объект исторического наследия — я же говорила, что идущим Путём разума и идущим Путём веры нет места на одной дороге. Свою силу мы возьмём сами, и чужая нам ни к чему. Но многие вовсе даже не против усилить как собственное влияние и мощь, так и силу своего государства или, что ещё хуже, богов. Понимаешь, к чему я клоню?
Я сел рядом с настороженной девушкой, дополнительно подперев дверь.
— Догадываюсь. Однако, Империя тут не при делах, — заверил я храмовницу. — И лично мне этот булыжник тоже не нужен.
Яркие движущиеся круги просияли из-под линз, внимательно вперившись в мою маску. Ощутил несколько некомфортное впечатление, будто стою голым посреди сцены, в пятне света в окружающей темноте, и чувствую непередаваемо огромное количество отстранённых, но любопытных взглядов, и прикосновение каждого отдаётся лёгким покалыванием кожи. Малоприятно, особенно когда взглядов этих на тебе — сотни и сотни...
— Не лжёшь, — тяжело вздохнув, констатировала эльфийка. — Как ни странно, я тебе верю, Ник. Я вижу два варианта дальнейших действий...
— Либо забыть о самом существовании этого камешка и делать вид, что всё в порядке, либо втихаря его упаковать и вообще не отсвечивать. Так?
— Так, — кивнула Шанти, с тяжёлым вздохом массируя, совсем как недавно Карина, точки за ушами. — Первый вариант предпочтительнее, но ты, конечно же, как и любой хуманс, пойдёшь на принцип и просто так из головы не выкинешь эту затею. Значит, второй вариант. А, как ты метко сказал, "не отсвечивать" не получится — артефакт, если верить тем крохам знаний, что достались нам, попав в руки разумного, начинает жутко фонить активной магией на всех известных слоях в огромном радиусе. Такой не спрячешь. Единственное, что смогу точно гарантировать — твою неприкосновенность на время пребывания на галеоне...
Под конец речи свист из голоса Шанти пропал, остались только какие-то тихие, тоскливые — горькие? — нотки.
— Не вешай носик, долька совершенства, — вытянув руку, приобнял девушку, успокаивающе погладив по плечу. И пусть хитин и поддоспешник, гасящие любые ощущения, прикрывают кожу — знаю, мой настрой она чувствует. — Есть у меня специальное хранилище для него, одно персонифицированное Воплощение Принципов расстаралось с таким приобретением. Если ему верить, и активность погасит, и излишне шаловливые ручки особо любопытным укоротит.
С той стороны в дверь осторожно поскреблись.
Тяжело вздохнув, поднялся, подал руку эльфийке. Не отклонила, приняла помощь. Значит, не сердится.
Шанти, поймав инерцию, на несколько мгновений прижалась к моей груди:
— Помогу, чем смогу. Но с одним условием.
— Каким же?
— Постарайся не сдохнуть по пути, хорошо?
— Шанти, ты — чудо, — на несколько секунд заключив девушку в объятия, почувствовал, как телу разливаются покой и уверенность. — Не обещаю, но буду стараться.
В дверь поскребли ещё настойчивее.
— Леди Сеяшантерианайя, Ник, — раздался приглушённый голос Карины. — Остальные почти закончили осмотр, могут неправильно понять ваше отсутствие... вкупе с закрытой дверью...
— Куда хоть доставить этот След надо?
— Империя Айсхэ, провинция Пантос, там будет ждать доверенное лицо.
— Уж не Кугель ли?
Я про себя рассмеялся. Секретность, мать твою!
— Он самый.
Как ни странно, но храмовница явно воспряла духом:
— Кугель — хороший хуманс, на редкость хороший, — и пояснила: — Друг храма Разума.
Отлепив от створки двери камни, эльфийка, спрятав их в поясной карман, довольно громко фыркнула:
— Кто неправильно поймёт, останется без ужина. Будет через вену растворами питаться.
Я потянул дверь на себя, обнаружив за ней сверкающие любопытством глазищи биоманта. Снятая маска плотно сидела на плече.
— Интересное что-нибудь нашли?
— Нет, — отмахнулась Шанти, нырнув под моей рукой в освободившийся проход. — Обычный склад запчастей. А у остальных что интересного?
— Похоже, что тоже ничего, — Карина пожала плечами. — Думаю, если бы нашли что-то стоящее, их ор вы бы и сами услышали.
Согласно кивнув, Сеяшантери подтолкнула меня к соседней двери:
— Ник, не спать!
В общем-то, технические помещения ничего особо полезного в себе не хранили. Сорак, конечно, был иного мнения, и, судя по горящим глазам и характерно участившемуся дыханию, дай ему волю, обнёс бы все склады, скрутив даже стеллажи и собрав всю несуществующую пыль. А ведь мне до этого казалось, что хомякус вульгарис — болезнь, распространяющаяся исключительно на попаданцев. Видимо, и артефакторы, в той или иной степени, подвержены инстинкту прапорщика.
Ужинали в главном помещении шлюза. Сорак извлёк из рюкзака такое количество посуды и компонентов походного кухонного набора, что невольно закрались подозрения о несколько иной метрике внутреннего пространства шмотки. Ну, или Иртак даст сто очков вперёд любому земному задроту в тетрис или ветерану складского труда. В общем, впечатлило зрелище. Ещё больше впечатлили плита, работающая на руноскриптах, и сборный (сборный, мать его!) котелок.
Но всё это оказалось просто цветочками на фоне Карины, жующей с кислой миной малоаппетитные даже на вид белёсые, похожие на разжиревших опарышей корешки, и попутно избавляющейся от лишней органики, оставшейся от зайчатины — шкур, лап, кишок... Биомант, одной рукой тягающая закуску, второй собирала на пластине, реквизированной в одной из подсобок, неликвид, оставшийся от ушанов, и с хмурой моськой растворяла органику в одну побулькивающую серо-бурыми пузырями биомассу. Слизь, игнорируя физику, с пластины уползать не собиралась. Эльфийка, справившись с последней шкуркой, достала из поясной сумки несколько пузырьков, и биомасса, подчиняясь пасам изящной ручки, полезла в тару, начхав на силу притяжения и прочие незначительные фундаментальные законы и явления.
— Потом выкидывать? — я кивнул Шанти на последний пузырёк, спрятанный в той же сумке.
— Ник... — страдальчески закатила глаза храмовница. — Ты неисправим. У вас в Империи что, биомантов нет?
Я честно пошерстил память гвардейца.
— Нет. Алхимики, в основном, их заменяют.
— Почему? — глазищи огромные-огромные, и совершенно изумлённые.
— Может, потому, что человеки живут от силы столетие-полтора, а биомант набирает должный уровень мастерства, позволяющий не стареть и не дряхлеть, только к третьей сотне?
Шанти пожала плечами:
— Оркам же это не мешает.
— А они своей смертью умирают?
Ну да, помнили мои со-личности кое-какие факты о зелёнокожих. А я просто объединил эту разрозненную кучку воспоминаний.
Глаза храмовницы распахнулись ещё больше, явно превысив лимит вместимости глазниц.
— Нет, но... Как же это... Не могли ведь пропустить... Тысячелетия наблюдений... Анализ...
Во-во, подумай, девочка, и своим пищу для размышлений подкинь.
Орки умирают в битвах. Их убивают, они убиваются, с ними происходят несчастные случаи, обыкновенная неосторожность, игнорирование техники безопасности на производстве и в приготовлении пищи... Орки мрут, как мухи, и почти так же плодятся, впрочем. Дохнут в войнах, в набегах, в наёмнических отрядах, во время отправления ритуалов и жертвоприношений, в походах, на охоте и рыбалке... Пожалуй, нет ни одной вариации смерти, которой бы не помер орк. За исключением старости.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
