Книга 1. Каракал

Но отдельного восхищения удостоились сапоги: мягкие, невесомые, с прочной шершавой подошвой и небольшим каблуком, с обтягивающими икры голенищами, они ощущались, как часть тела. Матвей даже притопнул ими от удовольствия.

— По-моему ему понравились сапоги, — улыбнулась Альтива, краем глаза наблюдая за реакцией Матвея.

— Конечно, понравились, — доставая последнюю деталь гардероба, пробубнила Хэльда. — Лучший обувщик Великограда делал. Малыш, — подняла она голову, опоясывая парня широким ремнем, на котором висел в ножнах большой кинжал. — Ты все же теперь Хаэрс и ходить совсем без оружия тебе невместно. Только не поранься, пожалуйста.

Девушка застегнула серебряную бляху в виде все того же щита с башней, одернула на нем куртку, подергала за пояс, будто проверяя хорошо ли он закреплен, в последний раз осмотрела его придирчивым взглядом и отошла к сестре, чтобы вместе с ней полюбоваться результатом их совместной работы.

Пока они с легкими довольными улыбками смотрели на Матвея, он осторожно вытащил из ножен кинжал и вперил в него свой взгляд, не забывая поддерживать на лице глупую улыбку.

— Малыш!? — напряглась Хэльда.

— Подожди, — одернула ее Аль. — Давай посмотрим, что он будет делать, ну не зарежет же он сам себя?

Нож был великолепен. Как только он с тихим шелестом выполз из ножен, у парня пропали последние сомнения в его боевом предназначении. Больше всего клинок был похож на Златоустовскую 'рысь', какой был у его отца. Форма лезвия кинжальная с полуторной заточкой, ручка костяная, веретенообразной формы с небольшой гардой и металлическим навершием. Правда он был немного массивнее и длиннее своего земного собрата, но судя по всему на его боевых качествах это никак не сказывалось.

'Балансировка нейтральная, само то для боевого ножа, рукоять ухватистая, судя по узору на лезвии, сталь, что на него пошла далека от китайской или бразильской, — перехватывая кинжал то прямым, то обратным хватом на автомате давал характеристику своему первому в этом мире оружию Матвей, но вдруг замер и припечатал себя. — Мудак, радуюсь новой игрушке, как ребенок конфете. Пора исправлять ситуацию, помогай Соратник'.

— Гы, гы, гы, — посмотрел он на девушек, стараясь, чтобы взгляд у него был счастливым, но не менее глупым, чем до этого.

— Ты видела Аль? — воскликнула Хэльда.

— Видела, — кивнула та, серьезным взглядом рассматривая мужа — он в восторге от клинка.

— Да я не о том, — отмахнулась сестра. — Ты видела, что он с ним творил? Кинжал порхал у него в руке так, что уследить было трудно.

Эльфийка медленно подошла к парню и вонзила взгляд своих золотых глаз в его лицо.

— Видела Хэль, — отслеживая малейшее изменение мимики, кивнула она. — Сначала он проверил баланс кинжала, потом оценил, как он лежит в руке при прямом и обратном хвате. Мне даже казалось, что вот-вот и он покажет пару связок работы с ним, но он внезапно остановился. Малыш, — прищурилась она. — Кто ты? И почему притворяешься дебилом?

— Ты думаешь, он притворяется? — подошла к сестре Хэльда.

— Почти уверена в этом, — кивнула та.

'Милая, да тебе в ФСБ только работать, — заметались мысли Матвея, ища выход из сложившейся ситуации. Взгляд эльфийки был словно рентген. — Думай голова, думай, я потом в награду поем в тебя. Палец в нос, сопли-слюни, пердеж — все это уже было. Даже инструктор по боевой говорил: 'Реже повторяйтесь парни. Враг будет узнавать вас по присущему вам почерку работы и, зная дальнейшие шаги, готовить противодействие'. Млять, ничего в голову не лезет, значит стоим и лыбимся'.

— Зачем это ему? — удивилась берката.

— Вот и я хочу это знать, — не отрывая взгляда от лица мужа, склонила та голову к плечу. Но увидев, что тот так и остается безучастным ко всему, добавила. — Надеюсь, ты нам расскажешь когда-нибудь обо всем. А теперь пойдемте завтракать, мы и так задерживаемся.

Кашу с мясом пришлось закидывать в себя в ускоренном темпе. А потом не менее быстро, запивать это все ароматным цикром, который здесь был вместо кофе. Булочки с повидлом тоже пошли на ура. Во время молчаливого завтрака он периодически чувствовал на себе изучающие взгляды девушек, но больше впросак не попал. Куски мяса иногда закидывал в рот прямо пальцами, облизывал их же от повидла, но старался не переигрывать: с этими девицами ухо нужно было держать востро.

Когда они вышли на крыльцо особняка, Матвей увидел, что во внутреннем дворе было шумно, тесно и пестро от множества разумных. Эльфы снежные и сумеречные, беркаты, пара низкорослых крепышей дворфов, несколько ликанов-оборотней с белоснежными клыками, что обнажались во время их улыбок. Парень о них только слышал, но еще не видел. Все увешаны оружием, как недавние наемники, что сопровождали Женера Орсата. Плюс три с лишним десятка оседланных лошадей с перекинутыми переметными сумами. И все это ржало, смеялось, фыркалось, а то и брыкалось. Такой цыганский табор во время сбора. Не удивительно, что их сразу не заметили.

— Нанзиэт, — выкрикнула Хэльда. — Лошадь нашему мужу подготовили?

— Да гресса, — словно из ниоткуда появился снежный эльф.

'Походу от верховой езды отвертеться не получится, — хмыкнул про себя Матвей. — Это даже хорошо. Увидите, какой из меня наездник, поймете, что я ни разу не воин. Ну, в вашем понимании естественно. Может хоть немного ваши подозрения поутихнут'.

— Тогда в седла и на портальную площадку, — кивнула та. — Мы опаздываем.

'Какая еще нахрен портальная площадка? — возопил про себя парень, план свинтить по-тихому накрывался большой волосатой... шалью. — А как же какой-нибудь тракт, ночевка в лесу и все такое?'

Вопросы его естественно остались без ответа. К парню подвели смирную пегую кобылку, совместными усилиями усадили в седло и запихнули в центр построения. После этого вся кавалькада, помахав остающимся в поместье разумным руками, шагом выдвинулась к центру города.

Матвею очень сильно хотелось покрутить вокруг головой, все-таки первый город в этом мире, в который его забросила судьба, и который он толком так и не увидел, но он держался — давать еще поводов для своего разоблачения он не собирался. Схватившись обеими руками за луку седла, он уткнулся взглядом в гриву своей лошади, и сосредоточился на верховой езде. Так и доехали до портальной площадки.

Ожидая увидеть что-то грандиозное, парень был разочарован. Мощеный камнем круг, диаметром метров пятьдесят, небольшой домик магов-операторов портала (именно оттуда вышел сухонький эльф, о чем-то поговорил с Нанзиэтом, а потом ушел обратно), отряд воинов численностью в половину сотни (скорее всего охрана) и все. Ни толпы народа, как на вокзале или в метро в час пик, ни рамок, через которые нужно проходить, ни каких-то спецэффектов от самого перехода. Клановый отряд молча проехал в центр круга и остановился. Секунд десять ожидания, затем пару секунд дезориентации, легкая тошнота и вот все они уже стоят в центре такой же площадки, только хрен знает, за сколько километров (или точнее лиг, как принято на Абидалии) от Великограда: даже со своего места Матвей увидел вдалеке белоснежные шапки высоких гор.

'Вот где-то там и есть тот самый Трехзубый Перевал, — подумал он. — А до него еще телепать и телепать. Так что не все потеряно Каракал, и рано вешать нос. Диверсант ты или нет, пусть и водоплавающий?'.

— Добро пожаловать в Холмград грессы! — отвлек его от самоуспокоения голос воина-берката, с широкой улыбкой идущий к ним от домика магов-операторов.

'А парнишка-то не прост, ой, не прост, — мазнув взглядом по нему подумал Матвей. — С ним нужно быть очень осторожным. Расколет, как белка кедровый орешек, никакая конспирация не поможет. У него командир такой же был: под маской сорокалетнего добродушного дядьки с вечной улыбкой на устах, скрывалась самая настоящая касатка, хищник такой морской, который любит играться с тюленями перед тем, как их схарчить. У него, кстати, и позывной такой же был 'Касатка'.

— Вагард? — удивилась Хэльда. — Ты сам встречаешь клановые отряды?

— Надоело дома сидеть, — отмахнулся тот, подойдя и отвесив легкий поклон.

— А где Бята? — присоединилась к их разговору Альтива.

— Она тоже убежала от родственников. Собирает отряды за Гребёнными воротами. Вы последние, — ответил тот, — так что можно тоже выдвигаться. Одна ночёвка и мы на Трехзубом, будет время осмотреться на местности, пока демоны не подойдут.

— Думаешь, к перевалу идут? — нахмурилась Альтива.

— Уверен.

— Тогда нечего медлить. Нанзиэт, командуй выдвижение к Гребённым воротам.

— Да гресса.

'Ночевка — это хорошо, — поднялось настроение у Матвея. — Это очень хорошо ребята. С вами интересно, но не по пути нам, уж звиняйте'.

* * *

Сборный отряд, как и сказал беркат, встречавший у портала, ждал только их. Едва они миновали арку Гребённых ворот к ним подъехала снежная эльфийка. Расцеловавшись с его женами, как с давнишними подружками, она посмотрела на Матвея. Оценивающий взгляд, пробежавшийся по его фигуре, уже готов был соскользнуть, как вдруг задержался на лице. Точнее эльфийка делала все возможное, чтобы посмотреть парню в глаза. Приходилось глупо щуриться (благо это было в рамках той роли, что он играл), вертеть с открытым ртом в восхищении головой, рассматривая большое скопление разумных, делать вид, что что-то ищет в переметной суме, короче делать все, но только не играть с еще одним 'чекистом' в гляделки.

Нахмурив брови и пожевав в задумчивости губу, она мотнула головой, словно отгоняя какие-то мысли и переключилась на разговор с сестренками Хаэрс.

В это время ее брат, обменявшись скорыми приветствиями с остальными командирами клановых отрядов, по-военному четко и быстро организовал походную колонну. Выслал передовой дозор, и через некоторое время, влетев в седло, как заправский джигит, отдал команду на выдвижение в сторону гор.

Ни флангового прикрытия, ни арьергарда Матвей не заметил. Возможно, командир решил, что при движении по знакомой земле хватит и высланных вперед воинов. Наверное, это было оправдано, но вот сам Каракал так бы не поступил никогда. 'Дьявол кроется в мелочах', вспоминал он выражение их командира и полностью с ним был в этом согласен.

Хаэрсы оказались в середине походной колонны. Вместе с ними ехала и та беловолосая красавица, что пыталась еще там, у города что-то разглядеть в глазах Матвея. Она и сейчас, разговаривая с его женушками, изредка бросала на него взгляды, но тот был начеку и поводов усомниться в своей умственной отсталости не давал. А когда по приказу Вагарда сборный отряд перешел на рысь, парня стало так мотать в седле, что по сравнению с ним соломенное чучело выглядело бы мастером джигитовки и выездки. Сморщив носик в легкой брезгливости, Белоснежка (как уже успел окрестить ее про себя Матвей) отвернулась от него и до самого привала больше внимания на него не обращала.

'Кривись, кривись, — лихорадочно подпрыгивая в седле, думал про себя парень. — Я посмотрел бы на любого из вашей шайки, окажись вы на броне коробочки, несущейся по ущелью под обстрелом. Или рядом с работающим винтом корабля под водой. Думаю, просто сырыми подштанниками вы бы не отделались'.

Вскоре он совсем отключился от окружавшей его реальности и пришел в себя только тогда, когда его усилиями Нанзиэта и Вагарда бережно вытащили из седла, усадили возле разлапистого дерева очень похожего на земную ель и вручили кружку горячего цикра.

Седалище, ноги, в частности внутренние стороны бедер, болели нещадно. Казалось, что кожа в этих местах содрана начисто, до мяса. Но вскоре он буквально ощутил, как там увеличивается кровоток и волнами проходит теплая живительная энергия. А еще через десяток секунд те места, что недавно болели, вдруг захотелось расчесать, причем до крови. А Матвей знал, что так происходит только при заживлении.

'Дружище, твоя работа? — спросил он сам у себя и моментально понял, что так оно и есть. — Спасибо'.

Вот теперь, когда его больше не отвлекали ни боль, ни чесотка, можно было и оглядеться немного. Выбрать направление, прикинуть возможности для ретирады, просто оценить обстановку. А посмотреть было на что.

Несмотря на сборную солянку отряда, он действовал как единый организм. К тому времени, когда Матвей смог снова нормально воспринимать реальность, кони были уже стреножены и спокойно паслись, щипая сочную траву. В нескольких местах уже полыхали костерки, а над ними висели медные котлы, в которых булькала наваристая мясная похлебка. Причем пища на костре, как он понял, была лишь дань традициям. Судя по тому, как скоро он получил в свои руки горячую кружку цикра, маги могли сотворить ту же похлебку за несколько минут. Да и что там готовить: высыпал в котел сухую смесь, чем то похожую на супы в пакетиках, довести до кипения и добро пожаловать к столу. Уж для тех, кто обладает даром в магии огня, это не должно было вызвать какого-либо затруднения. По крайней мере, так думал Матвей. И он в своих размышлениях был не далек от истины.

Вскоре над опушкой леса поплыли умопомрачительные запахи, а еще через минут двадцать по плошкам застучали разнокалиберные ложки. Ну и как полагается в любом воинском отряде ужин сопровождался обычной болтовней, шутками и смехом. А когда перешли к цикру, народ уже занимался кто чем.

— Рашмятьшсся не шелаешшь? — отвлек Матвея от размышлений низкий шипящий голос.

Мобилизовавшись и постаравшись сделать морду лица попроще, он поднял взгляд от своей кружки и так и замер: с открытым ртом и раскрытыми во всю возможную ширь глазами. Взгляни он на себя со стороны — сразу бы понял, что можно не стараться специально притворятся умалишенным. Вид у него был действительно придурковатый. И было от чего. На парня смотрела самая настоящая ящерица, ну или крокодил, вставший на задние лапы: с вытянутой чешуйчатой мордой, с пастью усеянной мелкими, но очень острыми зубками, с желтыми глазами и вертикальными зрачками, с лапами или руками, вооруженными длинными когтями. Ну, и был еще хвост, с нанизанными на него кольцами и увенчанный шипастым шаром булавы.

— Гресс С'этери, — в мгновение ока между Матвеем и ящером оказалась Хэльда. Причем ее вид был далек от доброжелательного. — Наш муж не будет разминаться с тобой. Найди себе другого разумного, чтобы задирать его.

— Гресса Хаэрс, — кивнул тот девушке, и парню послышались в его интонациях насмешка. — У васшего мушжа нет ясыка? Или флассть у Хаэрссов оконшательно пересшла к дефкам?

К тому времени, пока ящер с расстановкой произносил свою речь, рядом с беркатой уже стояла и Альтива, положив на рукояти коротких и тонких изогнутых сабель, что висели у нее на поясе, свои небольшие, но довольно сильные ладошки. А у нее за спиной нарисовался Нанзиэт. И по его виду тоже было понятно, что он совсем не рад этой образине.

— Силь'вэт'Триас Сис'эриан, я предлагаю тебе со мной размяться, — с ухмылкой подошел к девушкам Вагард. — Я с удовольствием разгоню кровь после седла.

— Фагард Томкару, — ухмыльнулся ящер. — Мосшет меня и сшитают недалеким садирой, но я не дурак, чтобы сшвясыватьшся с Грандом Боя. Вот сштану хотя бы Докой, тогда и подумаю над твоим предложшением. Сшесть имею грессы, — кивнул он и пошел в сторону своего отряда.