Мир полнится слухами. Был наслышан о работах в Перми и Климов, "вылизавший" свой ВК-106 до совершенства. Чтобы не отстать он попросту решил увеличить количество блоков сперва вдвое, а потом и в шесть раз. Чтобы "впихнуть невпихуемое" пришлось удлинить шатуны и увеличить габариты мотора в высоту и ширину, установить упрочнённый, за счёт сечения, коленвал. Зато 24-цилиндровый "псевдо V-12", шириной в метр и высотой в метр десять, показал свои расчётные 2900 лошадиных сил и 3250 на форсаже. И это при собственном весе в 1,1 тонны! Проработал он на этой мощности, правда, минут пять, после чего развалился. Но это дело привычное. Добавить в конструкцию пару сотен килограммов чугуния и всё встанет на свои места. В общем, много шансов, что в СССР "последнее поршневое поколение" самолётов, не успевшее в "эталонном" мире на Вторую Мировую войну и вскоре уступившее место реактивным машинам, всё-таки взлетит. Во всех смыслах этого слова. Да, пусть предел по скорости, обусловленный воздушным винтом, достигнут уже на "двухтысячниках", зато при более мощном движке в самолёт можно напихать больше вооружения, брони, полезных приборов и устройств, включая бустеры управления и катапультируемые кресла.

Кстати, о реактивных делах. Люлька, которого всё время отвлекали то на турбокомпрессоры, то на стационарные газовые и парогазовые турбины для электростанций, свою мечту, ТРД, отнюдь не забросил. Правда, с "эталонным" мотором изделие имело мало общего. Во-первых, работа по центробежным компрессорам не повлиять не могла и прототип ТРД получил именно его. Во-вторых, сжигая в промышленных турбинах всё, от газа до угольной пыли, его коллектив набил руку на конструкции камер сгорания. В-третьих, работая с начала 30-х над жаропрочными сталями для дизелей и всё увеличивая в них долю никеля, СССР успел дорасти до сплавов, названных в "эталонном" мире "нимониками". В-четвёртых, товарищ Любимов ещё на заре отечественного газотурбостроения влезший с охлаждаемыми воздухом, отбираемым от компрессора рабочими поверхностями, активно поддержал выдвинутую главным конструктором идею двухконтурности и подкинул, в и без того круто заваренную кашу, форсажную камеру. Ну и что, что центробежные ТРД тупиковая ветвь? В "эталонном" мире они на МиГ-15-17 и на Ил-28 "закрыли" весь конец 40-х и первую половину 50-х. Срока их активной жизни хватило бы ещё на мировую войну. Зато прототип ТРД Люльки опирается на проверенные, отработанные решения и, на мой орлиный глаз, в габаритах "эталонного" ВК-1, обещает намного его переплюнуть. Тут и лопастной вентилятор перед компрессором, работающий на второй контур, что даёт лучшую экономичность. Тут и продвинутая "коническая" конфигурация самого компрессора с активным колесом, вершина советских теоретических исследований и практических работ в этой области. Тут и охлаждаемые лопатки турбин из никелевого сплава, позволяющие поднять температуру газов перед ними, что напрямую влияет на тягу и КПД. В "эталонном" мире последний "центробежный" ВК-7, так и не пошедший в серию, имея только один такой компрессор, без прочих прибабахов, уже переплюнул предка ВК-1Ф по тяге вдвое! Как бы нам с товарищем Люлькой не выскочить сразу за сверхзвук! В общем, советский ТРД, несмотря на одновальную компоновку, минимум, не хуже немецких и английских аналогов "эталонного" мира, даже много лучше. Правда, к реактивному скачку пока не готовы самолётостроители, прочнисты и аэродинамики. У них даже с поршневиками "заряженные" МиГи и в пикирование затягивает, и разваливаются они в нём при выводе, бывает.

В общем, и ближайшие поршневые перспективы, и более отдалённые реактивные, у советской авиации самые радужные. С количеством выпускаемых боевых самолётов тоже всё благополучно. Другое дело — транспортная авиация. Особенно вертолёты. Они отлично показали себя, как в десанте в Свеаборг во взаимодействии с ВДВ, так и в ходе "кухонной войны" в восточной Турции во взаимодействии с горнострелковыми дивизиями. Хорошо зарекомендовали они себя и в борьбе с "басмачами" в иранской ДМЗ. Со стороны пехоты даже были высказаны настойчивые пожелания включить по вертолётному полку прямо в структуру ГСД, что вообще переводило войну в горах на качественно новый уровень, давая аналог моторизованных частей, действующих на равнинах. Камовские машины, хоть и неказистые, похожие издали на летающие двухосные "теплушки" с зачем-то застеклённой тормозной площадкой, одной эскадрильей перебрасывали на высоту до трёх километров роту стрелков со всем оружием и снаряжением или батарею ф-24 с расчётами, боекомплектом и лёгкими тягачами. Без всяких задержек с разборкой, вьючкой, а главное — быстро. Тут уж горным стрелкам надо выбирать, механическая тяга и аэромобильность или конная тяга и всепогодность. Поскольку опыты с перевозкой лошадей на внешней подвеске окончились плачевно для душевного здоровья животных. Да и физическое здоровье тоже, часто, страдало. Поломанные при посадке ноги не были редким случаем. Животине-то не объяснишь. Игра могла стоить свеч, если возможности вертолётов выросли бы до двух-двух с половиной тонн. Тогда можно было бы довооружить ГСД стандартными 107-миллиметровыми гаубицами-пушками и, возможно, 152-мм мортирами, которыми пользуются морпехи. Камов потерял много времени, попытавшись решить проблему "в лоб" с использованием "стандартных" ВМУ Ка-4, разместив их продольно. Летающий "пульман" уникальной соосно-продольной схемы вышел откровенно неудачным из-за вредного влияния передней и задней ВМУ друг на друга и в ходе одного из полётов разбился с человеческими жертвами по причине перехлёста лопастей. Надо было возвращаться к истокам, к проверенной уже простой соосной схеме, но на более высоком уровне. Это означало новый, более мощный редуктор и три или четыре акимовских Д-160-2 вместо двух. Однако, время поджимало, заказчики торопили и в КБ Камова нашли гениальное "временное" решение. Пока они возятся с тяжёлым вертолётом. Грузоподъёмность Ка-4 можно поднять избавившись от тяжеленного "сарая" грузовой кабины, собранного из стального каркаса и фанерной обшивки, оставив вместо него только узкую хребтовую раму, к которой и прикрепить кабину экипажа и "стандартную" ВМУ. "Финт ушами" вполне удался, Ка-6 на испытаниях уверенно поднял и Ф-22, и "Тур"-1,25, минимально подходящий для буксировки орудий такого класса. И всё бы было хорошо, вот только моторы для вертолётов, акимовские Д-160-2 с вертикальным валом, делал "Русский Дизель", закреплённый за РККФ. Авиационные движки для него — побочная продукция. И претендует на неё не только ВВС КА, но и Аэрофлот. К тому же, обозначили свой интерес танкисты. Всё вместе означало, что "сердец" до обидного мало, едва-едва хватает, чтобы держать в лётном состоянии наличный парк Ка-4 из 240 машин. Камовский авиазавод в Люберцах тоже маломощный и, в большой войне, вряд ли сможет обеспечить даже восполнение неизбежных потерь, не говоря уже о росте численности вертолётной группировки. Имелись и трудности с личным составом, поскольку учить пилотов приходилось на тех же "рядовых" машинах, тратя их ресурс.

Исходя из перечисленного, Смушкевич почти в ультимативной форме потребовал изыскать любые резервы для увеличения выпуска вертолётных моторов и самих вертолётов, а также дать в ВВС КА лёгкую учебную машину. Легко сказать. Д-160-2А, теоретически, могли бы выпускать "киреевцы" в Мелитополе. Но это тоже "морской" завод со своим основным планом по КД! Второй вариант — расширить мастерские Аэрофлота в Филях и превратить ремонтный завод в полноценный авиамоторный. Но сколько это займёт времени? Со вторым пунктом было тоже не всё гладко, поскольку любые "непрофильные" предприятия, которые можно было задействовать для нужд ВВС КА, не говоря уж о специализированных заводах, были уже "в строю" и выпускали боевые машины. Дошло до того, что стали всерьёз обсуждать возможность привлечения к вертолётному делу, хотя бы в разрезе учебных машин, театральных и киношных мастерских, где строятся декорации для постановок. Ну и, конечно, сама "парта", которая существовала пока только в виде острого желания главкома ВВС, даже не в виде ТТЗ.

Точно такие же проблемы, как с вертолётами, были у Смушкевича и с военно-транспортной авиацией. С лёгкими машинами всё было более-менее нормально, благо на них шли "боевые" движки после капремонта и дефорсирования под 87-й бензин вместо 92-го. Но уже со средними лицензионными "Дугласами" М-2 начинались проблемы. Приходилось выбирать, куда направлять дефицитный дюраль. Понятно, что "грузовики" были последними в списке претендентов. Тяжеловозы Бартини, поднимавшие 10-15 тонн, были смешанной конструкции, сталь-композит, но, во первых, летали на тех же движках, что и МиГи с Илами, во вторых, строить такие гиганты на какой-нибудь мебельной фабрике в черте города никак нельзя. Значит опять Совнаркому придётся изыскать дополнительные заводы, хоть вагоностроительные, чтобы обеспечить достойный уровень ВТА, не хуже, чем у немцев, которые сумели создать воздушный мост через Сахару с севера на юг. Хотя, на мой взгляд, Геринг лукавил. Ведь в немецких газетах писали "с помощью воздушного моста", а понимать это можно и так, что авиация обеспечила функционирование автотрассы. По моторам надежда только на тот же ремонт отслуживших "боевых" движков, значит быть тяжеловозам бензиновыми и четырёхмотрными. Иначе никак. А положение исправлять надо, поскольку старички ТБ-3, бывшие палочкой-выручалочкой ранее, распределены поэскадрильно в качестве "лифтов" по полкам пикировщиков и истребителей-бомбардировщиков. Даже на "охоту за облаками" теперь летают метеоэскадрильи на ТБ-7, благо высотность им позволяет.

После лётчика, поочерёдно, заслушали химиков, сапёров и связистов. Новые немецкие нервно-паралитические ОВ вынудили нас принять на снабжение противогаз образца 1941 года и полноценный общевойсковой защитный комплект, полностью перейти на которые, изначально, предполагалось в течение пяти лет. Теперь же речь шла о том, чтобы успеть защитить хоть кадровую армию, не говоря о мобилизованной и гражданском населении. Конечно, я знал, что в "эталонной" ВМВ Гитлер химией не воспользовался, но как знать, что будет на этот раз? А положение-то тревожное. Хорошо хоть, по моей части, фильтровентиляционные установки были одними из немногих уже готовых "подсистем", которые надо было освоить в производстве для новых моделей бронетехники. Сейчас они, в первую очередь, шли на штабные машины. В том, что каждый выпущенный, начиная с мая, танк, будет оснащён ФВУ, можно было не сомневаться. Что ж, будем надеяться, что отрава, если и пойдёт в ход, то не сразу. А там, даст Бог, более-менее подготовиться сумеем.

Начальник ГВИУ Карбышев, вопреки моим ожиданиям, даже не заикнулся об УРах и их вооружении. Наверное, более того, что уже сделано и всё ещё делается, до мая всё равно не успеть. Зато он сперва "наехал" на наркома ВМФ с навязчивой просьбой поделиться понтонами-раскладушками. Сапёр был в числе "заговорщиков", посвящённых в замысел штаба ВМФ с ударом через Норвегию. Увы, оккупация немцами Швеции делала такую операцию неактуальной. Но готовились то к ней всерьёз! И плавучих понтонных аэродромов, острая нужда в которых отпала, заготовили достаточно. Так пусть теперь они послужат в качестве армейских понтонных парков. Далее досталось на орехи сельхозмашиностроителям, которые почему-то всё ещё позволяли себе "доделывать" сеялки-косилки для будущей "Новой Европы", вместо того, чтобы все силы бросить на прицепные минные заградители для Мировой войны. Тут же закономерно встал вопрос "фабричных" мин новой, "любимовской" модели, беззастенчиво "содранной" с ТМ-89 и оснащённой штыревым взрывателем, пригодным для автоматической установки. Народ, наверное, теряется в догадках, к чему у меня больше душа лежит, делать танки или ломать их. Но это лирика. Сермяжная правда в том, что сия мина уж слишком трудоёмка, по мнению многих, для этого вида оружия. Выделять для неё какое-то отдельное производство нерационально... Во всяком случае, именно так заявил нарком боеприпасов, "не заметивший" этот пункт в заявке ГВИУ на 42-й год. Там и без него сплошная экзотика, вплоть до мин-гранат с жидким ВВ в полиэтиленовом корпусе. Ну да, решая "проблему приграничных аэродромов" и изобретая СДМ, я, как-то, когда позже речь о них снова зашла, ляпнул в частном разговоре с нашим главным сапёром и о самом "простом" её решении. Тот, зная, что Любимов генерирует только работающие идеи, напряг всех, все три разведки, собственную, военную, бериевскую и, вдобавок, морскую, всех химиков, от профессоров до студентов, но, в конце концов, получил желаемое. Промышленную технологию и на гибкий пластик, и на ЖВВ. Гранатомёты — хорошо. Но это пехотное оружие. А куда сапёру деваться, если в ходе артподготовки противник "снял" минные поля? Да набросать перед своими окопами "полешек", куда сил хватит! И простому бойцу, в случае чего, будет что прямо под гусеницу надвигающегося танка кинуть. Дело, как и в случае с кумулятивно-фугасными "фабричными" минами за малым, за заводами и валовым производством. Вот и насел Карбышев на Горемыкина в стиле "вынь да положь"! А у того и конь не валялся... Выручил вспотевшего подчинённого Сталин, спокойно сказавший, что Совнарком рассмотрит вопрос строительства заводов для выпуска данной продукции.

Полиэтилен. На него много охотников. Особенно претендуют связисты, которым вечно кабеля не хватает. Тут лучше полиэтилена только фторопласт. Но такая изоляция только в радарах, да в многожильном "спецкабеле" с силовой арамидной нитью применяется. Вот связистам кабель товарищ Сталин лично обещал дать. Как и полевые телефонные аппараты. Наркомы цветной металлургии и электропромышленности, которым предстояло обещание выполнять, только вздохнули. Но товарищ Сталин знает, что говорит, наверняка есть "резервы". Остаётся только завидовать, связь в фаворе, как сыр в масле катаются. Сам старался. Зато теперь у нас не один радиозавод "полного цикла" а пять. Да шестой до конца года пустят. И каждая боевая единица, идущая в армию или на флот, с весны, в обязательном порядке, получит радиостанцию. В полном комплекте, то бишь и передатчик тоже. А не как у немцев, только приёмники на линейных машинах. Обо всём, что рангом выше, даже и упоминать не стоит. РККА и при единственном радиозаводе полковыми, дивизионными, армейскими станциями снабжалась неплохо. И так мне завидно стало, что захотелось в эту бочку мёда ложку дёгтя сунуть!

— В танковых дивизиях положено иметь по роте радиоразведки и радиоборьбы. В стрелковых и кавалерийских войсках по роте на корпус. То есть, на круг, около трёхсот пятидесяти рот РБ, — напомнил я, встряв в доклад без спросу. — Укомплектованы аппаратурой три. По одной на Прибалтийский, Белорусский и Киевский округа. Используются как учебные. Как воевать будем?

Вопрос, адресованный начальнику ГУС РККА генерал-лейтенанту Найдёнову, повис в воздухе.

— Что вы имеете в виду? — попытался он дополнительно потянуть время после паузы.

— В меневренной войне, в быстро меняющейся обстановке, танковым дивизиям и корпусам, уходящим в прорыв, крайне важно знать, где находятся штабы противника. Чтобы разгромить их и нарушить управление дивизиями врага или напротив, чтобы уклониться от контрударов резервных сил или вовремя их парировать. Все модели немецких радиостанций в вашем распоряжении ещё с весны 40-го года. Хотя бы пеленгаторы-то вы можете моим танкистам дать? Я уж не говорю о прослушке и расшифровке переговоров и постановке помех!