Под угрозой уничтожения мира

— Конечно, — торопливо согласилась Натаниэль.

— А если Арлион захочет встретиться с леди Каэйри не с целью найти союзника, а из чисто семейных соображений? — предположил Гарт. — В конце концов, вы его единственные родственники.

Эльфийка ответила без колебаний:

— Сомневаюсь. Сто лет назад собственная семья занимала Арлиона меньше всего. У него были иные... интересы, — в этот момент мы с ней, не сговариваясь, посмотрели друг на друга, и я отчетливо поняла: она знает. Как и мне, Натаниэль было известно о том, кто на самом деле приложил все усилия, чтобы развязать Кровавую войну, и убил королеву Исабелу.

— Но если Арлион все же объявится в Лорене, вы сможете защититься? — спросил Эр советника. — Или хотя бы выиграть время, чтобы спастись?

— Сможем. Наш замок укреплен и защищен всеми возможными способами, — уверенно ответил тот, а затем посмотрел на меня и, на секунду запнувшись, продолжил. — Леди Батори, полагаю, моя жена уже предложила вам перебраться к нам? Это разумная мысль, поскольку вместе с Натаниэль вы представляете серьезную силу, с которой даже Арлиону придется считаться.

— Благодарю за предложение, но я предпочитаю сохранять независимость, — вежливо ответила я.

Натаниэль усмехнулась.

— Значит, я тебя не убедила, что я и в самом деле готова тебе помочь?

— Мне сложно в это поверить после того, как ты приказала убить меня при рождении, — огрызнулась я, не сумев сдержаться.

Оттилия за моей спиной поперхнулась, Кейн растерянно мотнул головой в сторону эльфийки, а Натаниэль лишь пожала плечами:

— В тебе говорят эмоции.

Я была готова взорваться и высказать этой женщине все, что я о ней думаю, но в последний момент остановила себя. Здесь полная комната народу, и что, устраивать теперь выяснение отношений прямо при них? Да и к чему? Натаниэль не испытывает никаких угрызений совести по поводу случившегося, я ее интересую только как сильный маг, так что доказать ей всё равно ничто не удастся.

— В таком случае оставляем все, как есть, — подытожил Адриан, и его голос помог мне взять себя в руки. — Советник, я могу рассчитывать, что в случае появления Арлиона вы поставите меня в известность?

— Разумеется, Ваше Величество, — кивнул Тарион.

После этого мы вернулись к прочим гостям. Впрочем, я ощущала такую душевную пустоту, что вскоре извинилась перед леди ди Вестенра и поднялась в свою комнату. Там я распахнула дверь на балкон, поскольку в какой-то момент мне показалось, что в комнате нечем дышать, а затем рухнула в кресло и разрыдалась. Все-таки я переоценила свою толстокожесть, и встреча с Натаниэль оказалась для меня слишком тяжелой. Нет, я могу понять, почему она поступала именно так. И тот факт, что она без особых сожалений пожертвовала мной, тоже был понятен — я-то позволила умереть двум десяткам человек, чтобы освободиться, а она — всему одному! Ну, не проснулся у нее материнский инстинкт, когда я родилась, такое бывает! Зато проснулся позже, когда она вышла замуж и родила обычных детей, без способностей трейхе — и такое возможно!

Ну почему мне так плохо, если с рациональной точки зрения поступки Натаниэль можно объяснить? Выходит, она права, и эмоции только мешают?

В дверь постучали. Поспешно стерев с лица слезы и высморкавшись, я подошла к порогу и, наученная опытом, сперва спросила:

— Кто там?

Если Адриан — не открою. Нечего ему видеть меня с красными глазами и опухшим носом.

— Корделия, это я, — тихо сказала Оттилия.

Я открыла дверь и впустила подругу. Та оценивающе оглядела меня, и на ее лице я отчетливо увидела сочувствие.

— Я не хочу говорить о Натаниэль, — сразу предупредила я, хлюпнув носом. Голос после слез звучал гнусаво. — Я и так чувствую себя настолько жалкой...

— Зря, — уверенно отозвалась вампирша. — Ты же видела лица советника и Натаниэль, когда пришла вместе с Адрианом? Могу тебе сказать, что в тот момент ты одержала над ней абсолютную победу.

Я посмотрела на нее, вздернув одну бровь, и полезла в карман за носовым платком.

— В каком смысле?

— Ты же видела, как она боится Адриана, — охотно объяснила Оттилия. — Всю жизнь архивампиры внушают ей практически суеверный страх, особенно с тех пор, как она вышла замуж, и у нее появилось то, что страшно потерять. Этот страх частично распространяется и на Тариона, поскольку, как мне кажется, он действительно любит ее. А тут появляешься ты, от которой она попыталась избавиться двадцать пять лет назад, в компании короля, который явно к тебе неровно дышит! Да у Натаниэль в тот момент весь мир с ног на голову перевернулся!

Я почувствовала, как губы против воли начинают расползаться в довольной улыбке. Оттилия удовлетворенно кивнула, а затем поставила на порог Полог Тишины, и мы вместе вышли на балкон. Внизу еще звучала музыка и слышались голоса гостей, но вечер уже подходил к концу; на квартал аристократов опускалась теплая летняя ночь. На небе можно было разглядеть первые звезды, но луны сегодня не было.

Наконец я, не удержавшись, спросила:

— А со стороны правда кажется, что Адриан ко мне что-то чувствует?

— Неужели ты сама этого не замечаешь? — удивилась Оттилия. — Он знает, кто ты, но в его отношении к тебе нет ни капли неприязни или высокомерия! И даже если он изменил свое мнение насчет Этари, как ты думаешь, под чьим влиянием это могло произойти? Мне кажется, он влюблен в тебя, — закончила она свою мысль, и я почувствовала, как сердце заколотилось быстрее.

Какое-то время мы молчали. Оттилия, облокотившись на перила балкона, смотрела в сад; я же присела на них и прислонилась спиной к поддерживающему столбу.

— Ты когда-нибудь думала о том, что он мог бы жениться на тебе? — внезапно спросила вампирша, и я от неожиданности чуть было не рухнула с балкона в густые темные заросли внизу.

— Ты спятила! — выдохнула я, когда ко мне вернулась способность говорить. — Только не говори мне, что ты сама об этом думала! Оттилия, это абсурд!

— Вообще-то думала, — не обратив никакого внимания на мою растерянность, заявила она. — С того момента, когда ты мне рассказала, что произошло в Оранморе. А что тебя так шокировало? Как любая влюбленная девушка, ты хочешь выйти замуж за того, кого любишь, разве я не права?

— Но это же смешно! — воскликнула я, не позволяя себе уйти в область мечтаний и надежд. — Даже если предположить, что я ему небезразлична, на кой демон ему жениться на мне?!

— А почему нет?

Секунду я смотрела на нее.

— Ты серьезно не понимаешь?

— Да.

— Ну хорошо, — я глубоко вздохнула. — Оставим в стороне мой тяжелый характер и репутацию "хладнокровной расчетливой стервы", о которой мне сегодня любезно напомнила моя мать. Начнем с того, что я незаконнорожденная. Я изгнанница, у меня нет за душой ничего, я даже новую одежду сейчас не могу себе позволить. Я трейхе Этари, и меня всегда будут пытаться убить. Вдобавок — я правильно поняла, ты говоришь обо мне именно как о жене, а не просто фаворитке?

— Верно, — подтвердила Оттилия, с интересом глядя на меня.

— Значит, речь идет не только о браке, но и о короне. Вот и скажи мне, на кой демон Вереантеру королева, которую все государство будет ненавидеть? Мало того, что Этари, так еще и полукровка, которую невозможно обратить в вампира! Это же со смеха умереть можно — у вампиров будет королева-человек! — чем больше я говорила, тем больше распалялась, и тем эмоциональнее звучал мой голос. — К тому же где это вообще видано, чтобы король женился по любви?

— Твой отец женился, — непринужденно напомнила Оттилия.

— Да, на аристократке, получив постоянную поддержку одного из самых могущественных родов Валенсии! А меня лишили титула, и приданого я никакого не принесу! К тому же, Оттилия, посмотри на меня — ну какая из меня королева?! От меня всю жизнь придворные шарахались, и проводить целые дни, слушая сплетни фрейлин или участвуя в дурацких благотворительных мероприятиях — я же с ума сойду! — вампирша продолжала молча смотреть на меня, и я с подозрением уточнила. — Этих причин тебе недостаточно?

— Скажем так, они не критичны, — Оттилия улыбнулась. — Давай рассмотрим ситуацию под другим углом. Раз уж мы заговорили о короне, Корделия, скажи мне, в чем заключается самая главная обязанность королевы?

Я ответила без колебаний:

— Родить наследника.

— Именно, — подтвердила подруга. — Архивампир может родиться только у архивампира, при этом мать должна быть сильным темным магом, чтобы выносить такого ребенка. С этим у тебя все в порядке. Вдобавок ты выросла в королевской семье — значит, с воспитанием и манерами тоже проблем не будет.

— Этого недостаточно, — тихо возразила я.

— Ты, может, сейчас не поверишь мне, но вампиры, как и эльфы, при своей жестокости и холодности, очень серьезно относятся к институту брака и семьи, — неожиданно сказала Оттилия. — И высшие вампиры, и архивампиры обычно предпочитают жениться и выходить замуж по любви, поскольку они живут очень долго, и спутника следует выбирать такого, с которым ты согласен прожить не одну сотню лет. Вдобавок, брак архивампира всегда еще должна одобрить Хель, так что выбирать стоит осторожно. Помнишь, я рассказывала тебе о своей семье? Говорила, что мой отец и братья — высшие вампиры? Ну а вот моя мать — низшая вампирша, к тому же она дочь всего лишь мелкопоместного дворянина. С вашей, человеческой, точки зрения, брак моего отца с ней — явный мезальянс, а с нашей — совершенно обычное явление. И могу привести еще один пример: наша предыдущая королева, Исабела, и вовсе не родилась вампиршей.

— Как? — поразилась я.

— Так, она была магом, но человеком, к тому же еще и светлой. После обращения она стала темной низшей вампиршей, пусть и магически одаренной, но Магнус всё равно на ней женился.

Некоторое время мы обе молчали. Внизу тем временем стихла музыка, слышались голоса гостей, шум шагов, цокот лошадиных копыт и шорох колес отъезжающих экипажей — прием закончился.

— Ну хорошо, допустим, — наконец сказала я. — Но остается еще кое-что. Дети.

— А что с ними не так? — не поняла Оттилия.

— То, что принадлежность к королевской семье иногда заставляет идти на жертвы, — сквозь зубы пояснила я. — Я не допущу, чтобы кто-то из моих детей стал пешкой в дипломатической игре, чтобы его жизнь в любой момент оказалась под угрозой из-за политических интриг!

— Ты имеешь в виду то, как родственники обошлись с тобой? — проницательно заметила вампирша. — Я повторю еще раз — у нас институт семьи неприкасаем. Такая ситуация, в которой оказалась ты два года назад, у нас невозможна в принципе. Родись ты вампиршей, никому бы и в голову не пришло выдать тебя в качестве контрибуции — хотя бы по той простой причине, что вампирам сложно диктовать условия.

Я против воли усмехнулась.

— Это точно.

Глава 7

Оттилия ушла, а я еще долго сидела на балконе и действовала в лучших традициях героинь любовных романов — вздыхая, смотрела на звезды и думала о словах подруги. Пожалуй, Оттилии удалось сегодня ошарашить меня не меньше Натаниэль: уж о чем-чем, но о браке я совсем не думала. Если быть предельно честной, то я просто не могла представить себя замужней. Я хороший воин и маг, но какая из меня получится жена, мать, хозяйка? Последние два года прошли для меня в суматохе поездок и путешествий с места на место; вдобавок, я привыкла самостоятельно принимать все важные решения и отвечать за них. Поэтому мне было странно думать о себе как о привязанной к одному-единственному месту и человеку, так и о том, что мнение другого человека станет для меня приоритетным.

Но ведь речь идет не о ком-то абстрактном, а об Адриане, верно? Хочу ли я замуж за него?

Рано об этом еще думать, наконец решила я. Все то, что сказала тебе Оттилия, конечно, очень обнадеживает, но все же ты сама далеко не подарок, и завидной невестой тебя назвать сложно. Да и Адриан пока никак не давал знать о своих намерениях в отношении тебя.

Так что, отмахнувшись по мере возможностей от этих сложных мыслей, я отправилась спать.

Наутро мы собрались в столовой за завтраком. Не было Фергюса — по словам Эра, он встал пораньше и отбыл по каким-то делам — и Адриана (который в своих действиях ни перед кем не отчитывался). Завтрак — он у эльфов был почему-то вегетарианским и напрочь исключал мясные блюда — проходил в практически непринужденной обстановке, и за едой леди ди Вестенра пыталась ненавязчиво выяснить у меня, кем же мне приходится Натаниэль. Я так же ненавязчиво уводила разговор в сторону, начиная порядком уставать, но тут, к счастью, принесли почту.

Мажордом — немолодой эльф с небольшими аккуратными бакенбардами — остановился перед Каридиэль и с поклоном предъявил ей серебряный поднос, на котором лежало несколько конвертов. Эльфийка поблагодарила его кивком, одновременно беря первый, вскрыла и быстро пробежала глазами, поднеся к ним лорнет, а затем одобрительно кивнула.

— Это приглашение на королевский бал, — сообщила она. — Возможно, вы помните, как я упоминала о нем. Здесь указаны все вы, включая Его Величество. Эркхард, надеюсь, ты понимаешь, что никаких отговорок я не приму?

Эр смотрел на чашку с кофе перед собой так, словно больше всего на свете хотел бы в ней утопиться, а затем с надеждой посмотрел на нас:

— Вы же пойдете? Мне одному не придется потратить впустую этот вечер?

— Эркхард, как ты можешь так говорить? — возмутилась леди ди Вестенра, отводя в сторону руку с лорнетом, а Дирк удивленно спросил:

— Откуда королевская канцелярия узнала о нас?

— От советника, — буркнул Фрост, не испытывавший от мысли о бале никакого душевного подъема. Как, впрочем, и остальные. — Это приглашение, в первую очередь, адресовано архивампиру, а нас туда добавили за компанию. Вежливость и дипломатия, чтоб их...

— Молодой человек!.. — сердито воскликнула Каридиэль.

Лицо Фроста приобрело виноватое выражение — похоже, он только сейчас вспомнил, что мы не одни.

— Прошу прощения, леди ди Вестенра.

Та неодобрительно посмотрела на него, а затем отвлеклась на прочие письма.

— Почему бы не пойти? — рассудительно предложила Оттилия. — Уехать мы сейчас всё равно не сможем. Адриану на этом вечере присутствовать придется, поскольку на балу будет селендрийский король, и проигнорировать этот факт было бы грубым нарушением всех дипломатических норм. А без Адриана мы уехать не можем, поскольку его присутствие здорово облегчает нам жизнь. К тому же угроза Арлиона по-прежнему существенна.

— Ненавижу вашу вампирскую рациональность, — буркнул Эр.

Оттилия в ответ одарила его ослепительной улыбкой, продемонстрировав клыки, а Гарт сказал:

— С вашего позволения, я все же откажусь. Я не аристократ, в отличие от вас, и на королевском балу мне точно делать нечего.

— И мне, — торопливо поддержал его Дирк, облегченно вздохнув.