Брак По Дружбе

Кажется, моего ухода он даже не заметил.

Или сделал вид, что не заметил.

Неважно, одним словом.

Сейчас это все не важно...

Главное то, что я не могу найти причины ухода от такого славного парня и своей нынешней апатии. Может, стоит сходить к психологу? Или сразу к психиатру?

Ну, вот, даже чувство юмора скоропостижно скончалось под гнетом уныния.

Точно к врачу пора.

Как я и обещала Роме, на ужине изображала счастливую (аж до противности) жену, которая охотно пробовала все салаты свекрови, рассказывала о будущих планах супружеской пары, беседовала с каким-то Роминым родственником насчет детей, как тут случилось неожиданное... Рома, который с застывшей (я бы даже сказала страшной) улыбкой слушал весь мой бред, неожиданно швырнул салфетку на тарелку и громко произнес.

— Мне надоел весь этот спектакль,— и бросил на меня гневный взгляд.— На самом деле мы с Ангелиной разводимся. И весь этот брак ни что иное, как фарс. Ей нужен был вид на жительство. Я же вызвался ей помочь. На свою голову,— выплюнул, поднимаясь из-за стола, и ушел на кухню.

Я, же бормоча что-то о его плохом настроении, поспешила следом. Хорошо, что все родственники находились еще в некотором шоке от услышанного, поэтому не бросились с вопросами вдогонку.

Прикрыла дверь за собой и набросилась на мужа, который мерил небольшую комнату широкими шагами.

— Ты совсем с ума сошел? Зачем им все рассказал?! Да еще в таком тоне?

— Потому что мне все это надоело! — яростно зашептал он, подходя ко мне.— Опротивело. Заебало. Вот, тут у меня уже сидит весь наш обман,— и провел пальцем по горлу.

— Все равно это не повод так вести себя.

— А не ты ли недавно настаивала, чтобы я все рассказ родителям. Смотри, ангел. Твои желания сбылись!

— Ты точно псих,— выдавила я из себя, ежась под его обозленным взглядом.

— Я просто больше не могу так жить.

— Как?

Вместо ответа Рома лишь обхватил меня и притянул к себе, жарким поцелуем прижимаясь к моим губам. Никогда еще меня не охватывали такие ощущения... Но именно сейчас ноги предательски подогнулись, и если бы Рома не продолжал меня удерживать, я бы наверное рухнула. И, когда он вторгся языком в мой рот, продолжая обнимать за талию, я почувствовала себя такой маленькой и слабой по сравнение с ним таким сильным и высоким... И...

Но вот, он отстранился, и посмотрел на меня, еще больше стушевавшуюся от такого поворота событий.

— Мне надоело ждать, Ангелина. Я сделал первый шаг. Следующий за тобой...

— Мне надо ... Надо... Надо в уборную,— тихо ответила и высвободилась из его объятиях, на ватных ногах направилась в ванную.

Там сполоснув лицо прохладной водой и кое-как приведя себя в порядок, я приняла решение.

Хорошо, сказано " принять решение", на самом деле я попыталась его принять. И решение пришло мне в голову, как обычно бывает, внезапно.

Тихо покинув ванну и отметив, что Рома до сих пор на кухне, я пробралась в прихожую. Накинула пальто на плечи. Быстро обулась и выскочила в ночь. На улице шел мелкий снег, ранний, осенний, который кружился в воздухе, подхватываемый холодным ветром.

Подняв воротник, я зашагала к калитке.

Мысли в голове путались, образуя причудливый клубок, из которого нельзя было вытянуть и одной здравой хилой мыслишки.

Время.

Мне нужно время подумать.

Желательно, много времени, но где его взять?

— Почему ты ушла с ужина?

В моей комнате царил полумрак, и я лежала под одеялом, подтянув к себе ноги. Рома прошел тихо в комнату и присел на краешек кровати. Та тихо скрипнула под его весом.

— Потому что я растерялась.

— А я подумал, что тебе стало противно находится со мной в одной комнате,— усмехнулся муженек.

Я же резко села, откинув одеяло, и посмотрела на него. В лунном свете Рома казался очень бледным. Даже слишком.

— Ты говоришь, какую чепуху... Послушай, Рома, я тут подумала. Весь за всей этой кутерьмой относительно отношений мы забыли главное: из-за чего все началось. Ты помнишь, почему мы вообще сочетались браком? Да, мне нужен был вид на жительство. Я хотела и до сих пор хочу работать в Германии. И теперь, когда моя мечта почти сбылась, я не могу все бросить.

— Поэтому... — ждал продолжения муж.

— Поэтому мы быстро разводимся и я уезжаю в Берлин, к тетке. А завтра я съеду от тебя. Мне требуется перемена обстановки. Я больше не могу так. Как и ты,— усмехнулась.— Это пойдет нам обоим на пользу. Разберемся в своих чувствах и примем нужные решения.

— Ты уверена, что поступаешь правильно? — поинтересовался мой супруг.

— Да,— кивнула в непоколебимой уверенности.

На следующий день я съехала от Ромы к Рите, в ее небольшую квартирку в районе Фабиенишки. Подруге как раз требовалась соседка, потому что потянуть одна квартплату и коммунальные она не могла.

Также я позвонила тетке в Берлин, и та обрадовала меня новостью, что у ее зятя в его книжном магазине как раз есть свободное место продавца. Для начала вполне неплохо.

Все складывалось даже лучше, чем я предполагала.

А через пятнадцать дней мы с Ромой развелись.

Я снова стала Ангелиной Назаравой.

Глава 20

Скорый поезд ? 12

— Точно никто не звонил? — я бросила тревожный взгляд на телефонную трубку, а затем глянула на Риту, замершую на пороге. Та наблюдала за тем, как я упаковываю вещи в громоздкий чемодан. Отрицательно мотнула головой.

Значит, не позвонил.

Что ж, у него есть еще двенадцать часов и пятнадцать минут.

Прошла минута-друга, а затем Рита плаксиво протянула.

— Ну, как же ты уедешь? А кто будет делать мне маникюр? И выслушать мои жалобы? И смотреть со мной фильмы?

— Милая, я тебе так не необходима в подобных ситуациях, как ты думаешь,— улыбнулась мило подруге и снова не удержалась — бросила быстрый взгляд на домашний телефон.

Двенадцать часов. И четырнадцать минут.

Рита перехватила мой взгляд и обронила.

— Да поздно уже звонить. Может, завтра наберется смелости.

— У меня поезд в семь утра, а Рома не поднимается так рано. Ради какого-нибудь там звонка,— постаралась говорить, как можно более беспечно.

Я живу у Риты уже двадцать дней. И ни разу за это время Роман Олегович не позвонил мне, не написал. Ну, что касается меня, то я как дура ждала до последнего момента... И сама, конечно, ничего не предприняла. Идиотка, одним словом.

Из рекламной компании я уволилась к большому огорчению Юргаса и вернувшегося из медового месяца Аполлона. Рома, узнав о моем увольнении, не сказал ничего. Мы с ним виделась на работе, да и то редко. А уж слова, что мы сказали друг другу можно было пересчитать по пальцам.

И вот, теперь я уезжаю в Берлин. Утром отходит мой поезд, а Рома до сих пор не позвонил. Мог бы хоть доброго пути пожелать!

— Муженек твой редкий упрямец,— хихикнула Рита, на что я в ответ буркнула, что мы в разводе. — Вот-вот! Поэтому прекрати киснуть по этому негейскому гею и подумай о том, что тебя ждет в Германии!

— Пиво, сосиски и работа продавщицей,— отозвалась я прежним лишенным радостных эмоций тоном.

— Вообще, я имела ввиду новые впечатления, новые люди, красивый город... Но видно, ты не совсем готова к переменам,— задумчиво заключила подруга.

Я же чертыхнулась, застегивая чемодан, а затем плюхнулась на него, наконец, побеждая груду вещей. Откинула волосы со лба.

— Мне уже ничего не хочется, признаюсь. Все каким-то... Пресным стало, — развела руками.— Хотя может эта зима приближающаяся на меня так действует. Хандра, апатия и не умиление котятами... — пожала плечами.

— Да нет,— хмыкнула Рита, скрестив руки на груди,— ты просто мать влюбилась. Вот, и все объяснение.

— Это в кого же? — теперь пришел мой черед улыбаться.

Рита прищурилась, оглядывая меня, сидящую на чемодане, и выдала, не скрывая торжествующих ноток.

— В супруга своего бывшего. Жданова Романа Олеговича. В кого же еще?

— Ну, например, Джонни Депп недавно расстался с Ванессой Паради.

— Тогда тебе надо не в Берлин, а в США. Да поторопись, не одна ты такая желающая.

— Вроде как, в очередь, гражданочка, в очередь? — ехидно поинтересовалась у подруги.

Та повела плечами, задумавшись.

— Ты сначала со своим Ромой разберись, а уж потом в США лети на крыльях любви. Вот, что я думаю. Хотя зная твоего возлюбленного, он составит здоровую конкуренцию за сердце милашки Деппа.

— Иди ты к черту,— отмахнулась от шуточек Ритки, и та показала мне в ответ язык. Потом зевнула, прикрывая рот рукой, и произнесла.

— Ладно, котик. Пора нам с тобой баиньки. Жаркий секс отложим на потом. Я слишком устала.

— Думаешь, утром у тебя будет больше сил?

— Совместный душ я тебе гарантирую, киса. Доброй ночи,— и послав мне воздушный поцелуй, удалилась.

Я же осталась сидеть на чемодане, разглядывая светлую стену напротив.

Влюблена в Рому? Что за чушь?! Я-то уж могу разобраться, когда влюблена, а когда нет!

Еще один томительный и взгляд на часы, а затем полный ожидания на телефон.

Осталось двенадцать часов и пять минут.

— Милая моя, я желаю тебе удачи в Германии! Не ешь много сосисок и не пей много пива, иначе станешь толстой и некрасивой. И никто не возьмет тебя замуж по-настоящему,— ну, уж нет! Второй такой пытки, как веселая свадьба, я не вытерплю! — Одним словом, береги себя! Веселись от души! — первое со вторым как-то не вяжется, ой, как не вяжется.— И приезжай к нам почаще! — Рита обняла меня так крепко, что мои бедные ребра взмолились о пощаде.

— Обязательно, обязательно,— горячо пообещала ей и взмолилась.— Рит, пусти, пожалуйста. Иначе я задохнусь и не попаду на фестиваль пива.

— Ой, только не это! — разжала руки подруги.— Фестиваль пива это святое. Я никогда не прощу себе, что моя подруга не побывала там.

— Хватит паясничать,— я чмокнула ее в щеку.— Все, мне пора. Поезд отходит через десять минут.

Еще одни объятия, и я, развернувшись, пошла в сторону поезда. У меня первый вагон. Десятое место.

Без десяти семь, и свинцовое небо окрашено в розоватые тона начинающегося утра. Воздух прохладен, и я вдохнула его полной грудью, различая в смеси и запах смолы, и табака — на перроне курили люди, и сладких духов, шлейф которых тянулся за идущей впереди меня девушкой.

Угрюмое настроение приподнялось, и я с улыбкой глядела на свое будущее в Германии. Как там говорила Рита? Новые знакомства, новые впечатления. Перемена обстановки. Да! Это именно то, что нужно!

Мое поезд: длинное синее чудовище, состоящее из девяти вагонов. Скорый поезд до Берлина номер двенадцать. Мой путь в другую жизнь. Боже, звучит-то как пафосно.

Я прошла к первому вагону, продемонстрировала проводнице свой билет и паспорт. Затем поднялась и, таща за собой чемодан, направилась в сторону своего места.

Сейчас бы кофе и покурить в тамбуре.

— Девушка, кофе и еда только после того, как поезд тронется,— произнесла учтивая девушка и вернула мне билет без корешка.

Ну, ладно подождем-с.

Минуло вероятно минут шесть, прежде, чем раздалось: "сопровождающих просим покинуть вагоны", и затем поезд медленно тронулся с места.

Мне вроде как положено сказать "прощай" своей прошлой жизни и прочее, но как-то настроение нет. Хочется спать. Курить. И есть.

— Ваш кофе,— передо мной на столик поставили пластмассовый стаканчик с жидкостью непонятного цвета.

Все ясно: кофе три в одном. Редкая гадость, которая чисто по ошибке получила название кофе. Но сейчас сойдет.

Засунув зажигалку и пачку сигарет в карман, взяла стаканчик и направилась к дверям, ведущим в тамбур. Там было холодно, поэтому я застегнула куртку полностью. Прикурила. И с наслаждением затянулась тяжелым дымом, оседающим горечью на языке. Я не курила, пока не стала жить с Ромой. Да и не только эту привычку переняла от своего бывшего мужа и друга.

— Курить вредно, девушка,— раздался за спиной знакомый голос, и я вздрогнула от неожиданности.

Повернулась и удивленно уставилась на стоящего за моей спиной Рому. Скрестив руки на груди, он облокотился на железную стенку. И смотрел на меня, как мне показалось, с облегчением. Или может все-таки показалось?

— Что ты здесь делаешь? — спросила.— Если хочешь пожелать удачного пути, то мог бы и просто позвонить.

— Я ждал от тебя звонка все эти дни, но подзабыл, что ты все затягиваешь до последнего момента,— уголки его губ приподнялись.— Поэтому я купил билет на твой поезд и решил поговорить с тобой лично.

— Мог зайти в гости,— потушила сигарету, наблюдая, как дым поднимался тонкой спиралькой вверх.

— Ну... Я тоже все тяну до последнего. Мой билет, ангел, не до Берлина. Он до следующей остановки. До нее примерно минут двадцать. Так вот... — он сделал шаг ко мне,— я люблю тебя. И любил давно, просто понять не мог этого чувства. Знаю-знаю,— усмехнулся,— что это все звучит жутко пафосно и до боли напоминает сцену из какого-нибудь романа, но я действительно люблю тебя. К сожалению, мне потребовалось много времени, чтобы осознать это. Как всегда дотянул до последнего момента... О твоих чувствах я лишь могу догадываться. Нет, не говори ничего,— он прижал палец к моим раскрывшимся губам.— Я через двадцать минут выйду на своей остановке и поеду обратно в Вильнюс... И... Я предлагаю тебя попробовать, ангел. Давай попробуем быть вместе, не как друзья. Я не обещаю, что у нас все будет гладко. Может, быть мы расстанемся через две недели. А может, мы снова поженимся. Я ничего не могу обещать тебе, потому что не знаю сам, что нас будет ждать,— он говорил сбивчиво, то и дело взъерошивая короткие волосы. Всегда так делает, когда волнуется.— Но ... Жалеть ведь стоит о том, что не сделал. Поэтому, давай попробуем быть вместе, а?

— Рома... — начала я, но он снова меня перебил.

— Не говори ничего. Если ты решишься, то сходи на следующей остановки с поездка. Я буду ждать тебя на перроне. А если нет, то ... — он развел руки в стороны.— Решай, ангел,— и приблизившись, поцеловал меня в самый краешек губ. Затем вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Я глянула на наручные часы.

Пятнадцать минут на принятие решения.

Я достала еще одну сигарету и закурила.

Пятнадцать минут пролетели незаметно, будто бы две. И вот, я сидела на своем месте, наблюдая, как Рома поднимается, как бросает на меня быстрый взгляд и направляется к выходу. Вскоре его фигура исчезла окончательно из поля моего зрения.

Черт!

Как мне быть?!

Глупо отрицать, что мне не хочется быть с ним. Но ведь, меня ждут в Берлине...

Давай, Ангелина, решай, что тебе дороже: милый или жизнь заграницей.

— Поезд отходит через пять минут,— известила всех проводница, проходя по нашему ряду.

Я стиснула влажные ладони, сердце вот-вот было готово выпрыгнуть из груди. И я сидела, сгорбившись, и грызла ноготь на указательном пальце. Знаю-знаю, что привычка отвратительная.

В голове царил полный сумбур: то и дело перед глазами проносились сцены из нашей совместной с Ромой жизни, в том числе и последние... И все же...