Брак По Дружбе

— Женаты,— взяла мужа под локоть.— Я и Рома месяц назад сочетались ...

— Фиктивным браком,— закончил за меня супруг. — На самом деле мы лучшие друзья...

— И он вообще гей.

— А она одинокая стерва, которой нужен был вид на жительство.

— Ты мне, вообще-то, изменил в первую же брачную ночь. И мне пришлось твоего любовника в шкафу прятать.

— Ты готовить не умеешь.

— А! — ткнула я пальцем в мужа.— Ты жил со мной три года до брака, поэтому знал, что на кухне я катастрофа. Да и бутерброды у меня съедобные получаются,— кажется, именно в эти мгновение Аполлон интересовал обоих нас меньше всего — выяснение отношений, пусть и фиктивных намного веселее.

Божество, кстати, молча переваривало полученную информацию. Пока он задумчиво кусал губы, хмурясь, Рома наклонился ко мне и шепнул:

— Похоже ты перегнула палку.

Да?

— Думаешь, его испугало, что я плохо готовлю?

— Ну, или то, что в ближайшем будущем ему придётся прятаться в шкафу... — протянул Рома.

И тут хмурый Аполлон внезапно засмеялся.

Скажу, что смех у божества был громкий и заразительный: я и муж заулыбались.

Ой,— хохотал блондин, привлекая свои неожиданным весельем внимание к нашей троице.— Ребята, знали бы вы, как я рад, что встретил вас,— вытер выступившую слезу, а затем взглянул на меня и произнес твердо.— Особенно, тебя, ангел.

Оу ...

Я удивленно приподняла брови, не сводя глаз с Аполлона: его улыбка становилась все шире и шире, и, наконец, её можно было смело назвать "до ушей".

— Слушай, а ты случаем не из миграционной службы? — поинтересовался вдруг Рома.— Типа агент под прикрытием, который вычислил Ангелину и теперь добывает доказательства её вины.

Эм, и это я в нашем браке страдаю переизбытком фантазии?

Аполлон молчал: он снова нахмурился — лоб прорезала глубокая морщина.

— Вы как догадались? — строго спросил он, пристально глядя на Рому медовыми глазами.

— Вид у тебя подозрительный.

— Хм... И вправду, — согласился с ним Аполлон.— Подозрительный.

— Ты и про имя свое не забудь, — продолжал "разоблачать" тайного агента Рома.— Сразу понятно: с тобой что-то не так.

Божество почесало затылок, взъерошив светлые волосы.

— Плохой из меня шпион, — тяжело вздохнул.

— Так может выпьем за это? — предложил супруг. — Ангел, ты чего-то притихла.

Я в ответ лишь развела руками, мол, ты и слова не давал мне сказать.

— Понял, — щелкнул пальцами Роман.— Бармен, нам текилы. Да побольше! А пить будем за встречу!

— И за близкое знакомство,— вставила я свои пять копеек.

Мужчины поддержали меня, закивав.

Еще бы они не согласились!

Глава 7

Семейный ужин

А утро началось так: с поистине адским похмельем я проснулась в постели своего мужа. Причем этот наглец спал, развалившись почти на всю кровать, в то время, как мне уже грозило падение с нее.

— Подвиться, плесень ... — на гудящую голову приходят порой самые необычные оскорбления.

— Сама ты плесень,— пробормотал мужчины, но место освободил: откатился на противоположный конец, забрав с собой одеяло.

Издевается ... Точно ...

— Одеяло верни, муж,— мы супруги, значит должны делиться... Еще поддерживать друг друга в здравии, болезни и прочем-прочем.

— Что ты вообще забыла в моей постели, женщина?

— Любовь и заботу,— отозвалась, потянув на себя покрывало.

Стоит ли говорить, что Рому не воодушевила эта затея?

Жадина.

— Это не ко мне.

Кстати, что я действительно делаю в его кровати?

О, нет ... Лучше не вспоминать, мне так кажется.

— Это понятно ... Иначе нам брак был бы идеальным... — попытка отобрать одеяло у алчного мужа закончилась полнейшим фиаско.

Ну, и ладно. Все равно пора вставать.

Примерно, с такой мыслью я снова погрузилась в сон, однако, телефонный звонок, раздавшейся в соседней комнате, вернул меня в реальность.

— Подними... У меня нет сил ... — простонал Рома, накрывая голову подушкой.

Тоже мне мужик! Как одеяло отобрать, так силы у него нашлись!

Телефон надрывался; я с трудом оторвалась от матраса и, обув Ромины тапочки сорок первого размера, шаркая, направилась в гостиную.

— Да,— о, мой прекрасный хриплый голосок с утра, такой нежный и ласкающий слух.

— Ангелина, привет. Это Аполлон,— а вот, собеседник на удивление бодр и весел. Даже завидно.

— Привет.

Спорю на двадцать лит, что мужчина на том конце заулыбался:

— Как состояние?

Мало того, что сам бодр, так еще и издевается. Гад.

— Просто прекрасное ...

— Слышу по голосу. Слушай, не хочешь сегодня встретиться? Сходить в кафе, например? Ну, когда отойдешь ...

Ммм. Заманчивое предложение, но...

— Аполлон, я же замужем. Не забыл? — засмеялась. Хотя забыть такую парочку, как мы, очень сложно, подозреваю.

— Можем мужа взять с собой.

— Да не ...

— Муж согласен! — раздался на другом конце сиплый голос супруга.

У нас дома две стационарные трубки. Следовательно, у моего любимого муженька есть возможность влезть в разговор и все испортить.

— Положь трубку,— зашипела я, вспомнив известную цитату Жоржа Милославского .— Положь трубку, сказала. И нет, Аполлон, это не тебе.

— Чего положь? — в тон мне отозвался Рома.

— Трубку.

— Нет. Женщина мужчине не указ, вот!

Я хмыкнула: ну-ну.

Рома вошел в гостиную и остановился рядом, чуть облокотившись о стенку.

— И не хмыкай тут. Быстро на кухню: готовить мне завтрак, женщина,— Рома едва не выронил телефон, когда я его шутливо ударила в плечо.— И не поднимай руку на супруга своего. Ой, меня вообще любить надо. Нежно. Ой! — ойкул муж, когда я начала его легонько щекотать.— Ангел, я понял, на кухне сегодня моя очередь портить продукты. Только перестань!

Победно усмехнулась и, приложив трубку к уху, деловито осведомилась.

— Ты еще тут?

— Ага,— весело отозвался мужчина.

— Так, в какое кафе пойдем? — полюбопытствовала, заметив, какую гримасу скорчил муженек, услышав мои слова.

— Давай может в Coffee Inn. Там вкусный латте и потрясающая выпечка.

— Я согласна,— улыбнулась, наблюдая за Ромой, который в свою очередь вальяжно расположился на диване, закинув ногу на ногу.

— Забыла ты, драгоценная моя супруга, что сегодня семейный ужин, — проворчал он.— И что моя мама не простит тебе отсутствия на такой важной встрече.

Твоя мама ... Только от одного упоминания Ирины Григорьевны все приподнятое настроение как рукой сняло. Даже голова разболелась снова.

— А раньше ты мне мог сказать?

— За час до выхода мог. Поэтому прекрати планировать измену мне, дорогая, и бегом в душ. А я пока поговорю с Аполлоном. Давай,— ловко забрал телефон и, вытолкав меня из гостиной, закрыл за собой дверь.

Я еще успела услышать "Аполлон, дорогой, как твои дела?", прежде чем этот мерзавец щелкнул замком. Черт! Теперь до него так просто не добраться, и все трубки в комнате, а значит ... Победно усмехнувшись, я выдернула провод из станции, где обычно заряжался телефон.

Наслаждайся общением с Аполлоном, милый.

— Ангелина!

— Иду в душ,— и быстро скрылась в ванной.

А через несколько часов мы ехали в такси, направляясь в Старый город, а именно на улицу Пелее, где располагалась квартира родителей Ромы.

Я поерзала на заднем сиденье.

Неодобрительно покосилась на мужа, сидящего рядом: одетый в белый костюм, с зачесанными назад волосами. Хмурый и молчаливый. Вероятно, до сих пор злиться, что я выдернула провод... А я до сих пор злюсь, что он влез в наш с Аполлоном разговор.

Так что мы квиты, супруг мой.

— Приехали,— объявил таксист — Рома протянул ему деньги и сам выбрался из машины; я последовала за ним. А затем огляделась.

Улица Пелее одна из самых главных в Старом городе: начинается она от кафедральной площади, сердца города, и заканчивается у пышной ратуши. Длинная, всегда полная народа улочка, мощеная брусчаткой, окруженная невысокими старинными домами, с располагающимися ресторанчиками и кафешками, она мне всегда очень нравилась. Есть в ней что-то очаровательное и уютное.

Я уже говорила, что родители Ромы люди с достатком? Ну, собственно, не грех повторить это...

Мы свернули с шумной улицы Пелее на узенькую и тихую Стеклиус, дошли до деревянных двухстворчатых ворот и остановились — Рома позвонил в домофон.

Не прошло и нескольких минут, как мы сделали шаг в маленький, но потрясающе живописный дворик, где узенькая дорожка, выложенная темной плиткой, была окружена кустами роз.

— Хватит на меня дуться,— я и Рома шли гуськом: он впереди, я за ним.

— А я и не дуюсь.

— Да брось! У тебя вид маленькой девочки, у которой забрали любимую куклу.

Муж остановился — причем так резко, что я едва не врезалась в его широкую спину, затем обернулся.

— Я похож на девочку?

— Когда так надуваешь губки, да.

— Спасибо, ангел,— буркнул супруг и продолжил неспешно идти к крыльцу.— И знай, женщина, что ты поступила ужасно.

— Это когда? — я сделала вид, что задумалась.— В клубе мы танцевали вокруг шеста вместе...

Тем более это я не строила глазки бармену и персоналу, нисколечко не смущаясь жены, на чье хрупкое плечо ты опирался.

— Ты знаешь, о чем я,— перебил меня супруг.

— Конечно, знаю,— насупилась.— Но напомню: это ты влез в разговор, как раз тогда, когда Аполлон приглашал меня в кафе.

— Меня он тоже пригласил.

— Ты сам напросился,— я пожала плечами.

— И как меня угораздило на тебе жениться? — мрачно поинтересовался мужчина вслух.

— Виски, друг мой,— хлопнула я его по плечу,— творит чудеса, особенно, в больших количествах. Тем более, я букетом свадебным себе местечко твоей спутницы жизни отбивала,— вспомнила Стаса и день нашей свадьбы,— поэтому не надо тут на меня жаловаться! Все честно,— и погрозила ему кулаком.

Рома улыбнулся.

— Да, ангел, ты и коня на скаку остановишь, и в горящую избу войдешь. Мне с тобой повезло.

— Мерси, любимый,— прильнула к супругу.— Ты же больше не дуешься?

— Да я особо и не дулся,— признался Рома.

Ну-ну. Особо и не дулся, как же!

А на пороге нас уже встречала Ирина Григорьевна, которая с радостным восклицанием "Дети мои!" принялась обнимать и целовать нас. И только когда страшный ритуал закончился, нам разрешили войти.

— У тебя помада на щеке,— шепнула я Роме.

Его мама предпочитает алый цвет, и я как начинаю догадываться, ей доставляет удовольствие исподтишка наблюдать, как люди потом мучаются, стирая следы помады.

— У тебя тоже, — последовал ответ муженька.

Ну, здорово!

Я сразу же полезла в сумочку за салфетками.

— Еще осталось? — спросил Рома, повернувшись ко мне.

Мы стояли в просторной прихожей, ярко освещенной, и отражались множеством отражений в зеркале на потолке.

Прищурилась, разглядывая лицо мужа.

— Ну, только если на губах. Просто подкрасить нужно,— и улыбнулась, заметив серьезный взгляд Ромы.

Муженек протянул:

— Очень остроумно, дорогая,— и помог мне снять пальто.

Вот, только не надо говорить это таким тоном, будто ты, милый супруг, звезда комической сцены.

— Почему вы так долго? — Ирина Григорьевна вернулась, чтобы нас поторопить.— Гости уже ждут вас не дождутся. Всем хочется на вас посмотреть.

Ну да, наверное, со стороны мы смотримся весьма забавно, особенно, для тех, кто помнил Рому еще во время его "гейской болезни".

Глянула на себя в зеркало: аккуратное черное коктейльное платье и собранные в высокую прическу волосы — по идее должна сойти за приличного человека.

Рома взял жену под другу и повел в столовую, где за длинным столом сидели члены его семьи. А семья у Ромы большая: мой немного удивленный взгляд скользнул по многочисленным родственникам, которые разглядывали нас с не меньшим интересом.

Именно сейчас во мне проснулось дикое желание развернуться и уйти. Интересно, с чего бы это?

Рома, будто почувствовав данное стремление, сильнее сжал мой локоть — мы направились к свободным местам, как раз возле Ирины Григорьевны и Олега Борисовича — отца Ромы.

Он приветливо мне улыбнулся, кивнул сыну — прерванная нашим появлением беседа вернулась в прежнее русло.

— Кушай, кушай, дорогая,— сидящая рядом Ирина Григорьевна с улыбкой маньяка накладывала мне многочисленные салаты на тарелку. Мои жалкие протесты она пропускала мимо ушей, и гора всевозможных блюд росла на глазах. Только, когда на тарелке не осталось свободного места, эта безумная женщина прекратила свои попытки "накормить голодную невестку".

— Спасибо,— я вяло поковыряла вилкой содержимое.

— Ох, вы так хорошо вместе смотритесь! Правда, Ольга, они хорошо вместе смотрятся? — обратилась Ирина Григорьевна к полноватой темноволосой женщине.

Она кивнула. Да, я бы тоже с Ириной спорить не стала... Себе дороже.

Собственно, как и я ожидала, посыпались многочисленные вопросы о свадьбе и о свадебном путешествии, еще о чем-то — на все я щедро предоставила отвечать супругу, сделав вид, что поглощена овощным салатом.

Рома стойко сносил атаки, но один вопрос все-таки выбил его из колеи.

— А когда детей заведете?

Я подавилась: закашлявшись, потянулась к бокалу с вином. Они серьезно или издеваются сейчас?

Судя по выражению лица друга, то у него аналогичная мысль крутилась в голове.

— Давай я постучу тебе по спине,— защебетала заботливо Ирина Григорьевна и хлопнула так, что я едва не уткнулась лицом в тарелку.

Повезло же мне с заботливой свекровью!

— Так, что насчет детей? — продолжал допытываться немолодой мужчина в поношенном костюме. Его живые темные глаза смотрели то на Рому, то на меня.

— Мы любим детей,— выдал мой растерянный супруг.

Ага, сваренных в молоке.

— Так, и когда ждать прибавления? — этот вопрос был явно адресован мне.

Сделав задумчивое выражение лица, я помолчала и ответила:

— Мы еще хотим пожить ...— просто пожить,— свободно. Понимаете?

— Но дети это такая радость в жизни! Да и нельзя откладывать,— воскликнула кузина Ромы: молодая светловолосая девчушка, которая как раз была то ли на шестом, то ли на пятом месяце.— Молодость уходит, и страсть не за горами.

Я поймала веселый взгляд Олега Борисовича: еще со дня нашей свадьбы он догадывался о том, что брак фиктивный, но ничего не сказал. Ему вероятно просто нравится наблюдать за нами. Тоже мне реалити-шоу нашел.

Вот, всегда удивлялась, как угораздило такого ироничного и умного мужчину влюбиться в такую женщину, как Ирина Григорьевна... Мягко говоря, абсолютно ему противоположную. Хотя жизнь садистка : полюбишь козла, выйдешь замуж за гея и в твоей жизни появится парень, разгадать тараканы которого поможет только трепанация черепа.

— Да,— неожиданно подал голос Олег Борисович.— Нам нужен наследник.

В ответ на что, я мило улыбнулась:

— Рома постарается,— и погладила супруга по руке.

Судя по выражению лица супруга, у него вот-вот с губ должен был сорваться возмущенный вопрос типа: "А почему стараться должен я?", однако, вспомнив, кто мы, он прикусил язык и кивнул.