Последний шанс Кн.3. Проверка на прочность

На некотором удалении от тяжелого крейсера параллельным курсом следовали все три эсминца типа "Морской конек". На траверзе Трабзона, эскадра довернула мористее и, увеличив скорость до 35 узлов, двинулась на запад. Турецкие корабли попрятались в базах, опасливо наблюдая за русскими и благодаря Аллаха, что в ордере их эскадры нет ни одного десантного корабля, а значит, скорее всего, она пройдет мимо. Турки, действительно, не интересовали Ленинград. Для разборок с турецким флотом, еще недавно самым грозным на черноморском театре, теперь хватило бы и пары "Морских коньков". Ленинград шел на перехват шестого флота США.

Его систершип * 11 Россия, взяв на борт усиленный батальон морских пехотинцев, практически одновременно вышел из Севастополя и, почти сразу набрав 35-узловую скорость, пошел прямо к Босфору, ни на что не отвлекаясь. Контр-адмирал Сергей Александрович Викторов, под командование которого на время средиземноморского похода поступила эскадра тяжелых крейсеров, держал флаг на России. Еще с севастопольского рейда он дал радиограмму в Стамбул, уведомляющую Турцию о проходе эскадры через проливы * 12, заодно предупредив, что торопится и просит, на время прохождения эскадры, очистить фарватер от любых плавсредств.

Турецкие пограничники телевизор, в этот день, смотрели очень внимательно. И, впечатленные этим просмотром до глубины души, оперативно приняли всевозможные меры к тому, чтобы к моменту прохождения русской эскадры пролив был девственно чистым.

ЦРУ имело в Турции достаточно разветвленную сеть агентов и информаторов, поэтому, известие о том, что русская эскадра спешит в Средиземное море, было представлено американскому президенту незамедлительно. Это его подстегнуло. Приказы о безотлагательном возвращении были отданы командованию обоих авианосных соединений. В Северном море такой приказ ждали уже давно, были к нему готовы и, не теряя времени понапрасну, рванули в Атлантику.

В Средиземном море американцам было сложнее. Там базировался флот. Шестой флот США представлял собой сильно разветвленную структуру, включающую в себя кроме оперативной группы 60 (которой и являлось объединенное авианосное соединение) еще пять других оперативных групп разнообразного назначения и собственно военно-морские базы.

Корабль может сорваться в море достаточно быстро. Достаточно собрать экипаж. А вот даже самую маленькую военно-морскую базу, таким образом, не эвакуируешь. Там ведь и арсеналы есть и склады ГСМ, а также ремонтные мастерские, бордели, магазины и т.д и т.п. И главное люди. Три десантные корабля могут захватить с собой более полутора тысяч морпехов с большей частью танков и артиллерии. А всех остальных куда девать?

Грузились куда только можно. И куда нельзя, но очень хочется, тоже грузились. Оставаться никто не собирался, но некоторых оставили насильно. Арсенал ведь без охраны не бросишь. Особенно, если там специзделия. И взорвать нельзя. Местные душу вынут. Сначала перетопят всех, до кого дотянутся, а потом, вытащив из воды, и линчевать ведь могут. Так что караулы при арсеналах оставили.

Новые русские эсминцы командующий 6-м флотом США Крейг Фрэнк Пендель несколько месяцев назад уже видел. Термоядерные крейсера он пока успел посмотреть только через экран телевизора, но впечатлился достаточно. Встретиться с ними в бою ему ну очень не хотелось. Поэтому, вице адмирал делал все что возможно, чтобы флот успел покинуть Средиземное море как можно быстрее. Рандеву не должно было состояться ни при каких условиях.

Агенты влияния попробовали напрячь Турцию, чтобы тормознула русских в проливах. В этот раз не срослось. Припомнили и упавшие на турецкую территорию стратегические бомбардировщики и многое другое. Но, главным аргументом была неистребимая привычка русских прибивать свои щиты, куда ни попадя. Оно Стамбулу надо в очередной раз?

Крейсера встретились на стамбульском рейде и безотлагательно вошли в пролив. Скорость пришлось существенно уменьшить, так как Босфор, несмотря на вполне приличную ширину (не менее 700 метров), имел достаточно узкий и очень извилистый фарватер. Тем более что течение было попутным * 13.

Впереди шел один из эсминцев. Следом за ним двигался Ленинград, потом более тяжело груженая Россия, сидящая в воде ниже ватерлинии. В арьергарде, один за другим следовали остальные два "Морских конька". Эскадра прошла под мостом имени Ататюрка, потом через 5 километров, под мостом Мехледа Фатиха, миновала недостроенный северный мост. Впереди раскинулась во всю ширь изумрудная гладь Мраморного моря.

* * *

Времени было до обидного мало, и Сарай Омаха не стал собирать не только сенаторов, но и, упаси боже, конгрессменов. В подземном командном пункте, расположенном глубоко под Белым Домом, собрались те, кто обладал реальной властью. Кроме президента, вице президента и госсекретаря там присутствовали министр Обороны, директор ЦРУ, пара ведущих миллиардеров и еще трое неприметных личностей, которые никогда не попадали в заголовки таблоидов, но, тем не менее, имели куда больший вес, чем какой-то задрипанный сенатор или министр.

На повестке дня стоял только один вопрос: отдавать ли русским Аляску.

Импровизированное совещание начал президент. Он вкратце информировал остальных, пояснил, что сам решения принять не может, но склоняется к мысли, что Аляску следует отдать как можно быстрее, так как аппетиты русских могут вырасти. После этого он предложил высказываться, но по возможности кратко. Русские идут, и если немного прочухаться, то от шестого флота их тяжелые крейсера рожки да ножки оставят. А, учитывая панические настроения на флоте, просто заберут его себе без единого выстрела.

— Да за каким чертом она нам нужна эта Аляска, там ведь горы одни, на одного жителя почти 3 квадратных километра приходится, — поддержал его вице-президент. — Пусть забирают вместе с индейцами и медведями.

— Там нефть, — подала голос одна из неприметных личностей, — Аляскинское месторождение имеет запасы не меньше, чем у русских, под Западной Сибирью. Нельзя отдавать. Давайте просто долбанем по этим крейсерам специзделием.

— Думай что говоришь! — подпрыгнул на месте министр Обороны. — Сбивают они любые наши ракеты. Вы хотите, чтобы они в ответ нам по территории долбанули? Мало никому не покажется. Надо отдавать и срочно прекращать войну. У нас уже сейчас потери наверно больше чем во второй мировой войне.

— Давайте оставим в стороне эмоции, и будем рассуждать логически, — предложил директор ЦРУ. — Территория штата, конечно, очень большая — 1,7 миллиона квадратных километров. Это самый большой из наших штатов. Но, это, в основном, камни и вода. Условия там очень суровые и людей до неприличия мало — чуть больше 700 тысяч. Тем более что переселять всех не потребуется. Там почти 90 тысяч индейцев — пусть остаются, потомков русских еще тысяч 70. Этих в любом случае надо оставлять. В общем, реально надо переселять всего полмиллиона. Разместим. Народ там работящий. А на их место выселим хоть несколько тысяч из тех русских, которые паразитируют на наших социальных службах. Это балласт. Нефть, конечно, нам очень нужна, но не настолько, чтобы рисковать миллионами наших граждан. Считаю, что нужно соглашаться.

— А может, разведем их, — предложила вторая из неприметных личностей. — Аляска ведь это не только штат, но и полуостров тоже Аляской называется. Сейчас мы им скажем, что согласны отдать Аляску, а потом заявим, что имели в виду только полуостров. Там ведь еще два архипелага (Алеутские и Александровские острова), полоска суши вдоль западной Канады, огромная континентальная часть. Так мы и нефть за собой сохраним и русских обуем.

— Вот только не надо русских за идиотов держать, — снова вмешался директор ЦРУ. — Я уверен, что они уже и текст документа подготовили. Продавали они нам все целиком, вот целиком и заберут. Ну что решили? Отдаем?

Установилась тишина. Президент выдержал паузу, и поднялся со своего места.

— Ждите меня здесь. Пойду звонить русским.

* * *

К тому моменту, когда в операционный зал перевели звонок от американского президента, эскадра тяжелых крейсеров уже подошла к Дарданеллам, как теперь называют древнегреческий Геллеспонт. В этом проливе можно было двигаться немножко быстрее, но и по длине он превосходил Босфор более чем в два раза.

На экране можно было увидеть, что американские корабли в спешке покидают обе военно-морские базы на территории Турции, расположенные в Эгейском море: Урлу и Мордоган. С третьей (главной) на турецкой территории военно-морской базы Искендерун, в одноименном заливе Средиземного моря и с бывшей английской базы Фамагуста на Кипре все американские военные корабли уже вышли. Они имели хорошие шансы проскочить перед носом русской эскадры, которой еще предстояло некоторое время лавировать среди многочисленных островов Эгейского моря. В Греции на военно-морской базе Пирей и на трех военно-морских базах флота США в Италии: в Неаполе, Ла Маддалене и Гаэте — еще телились. Но и время у них пока было.

— Мы согласны, — выкрикнул американский президент, как только Ванников поднял телефонную трубку. — Забирайте свою Аляску обратно, дайте только нам эвакуировать население.

— Мы же не звери, — обиделся Ванников, — все кто не захочет остаться и со временем принять наше гражданство, пусть уезжают. Мы никого не вправе насильно задерживать. И пусть особо не торопятся, упакуются, скарб захватят. Недели, я думаю, для этого вполне достаточно. Вы Парнелла хоть предупредили, что Аляску нам возвращаете, или он пока ни сном, ни духом?

— Какого Парнелла, — не понял Сарай, — и о каком спирите Вы говорите.

— Шона Парнела, губернатора Аляски. А насчет духа не берите в голову, это непереводимая русская идиома.

— Нет, губернатору Аляски я еще не звонил.

— Ну, так позвоните, его это больше всех касается. Да запишите номер. — Ванников продиктовал номер одного из своих телефонов, — передайте Шону, чтобы позвонил мне по этому номеру, и мы с ним напрямую обговорим подробности. А сейчас я Вам на электронную почту вышлю текст мирного договора, подпишите, дайте подписать госсекретарю, поставьте все необходимые печати и отправляйте в свое Московское посольство. Как только Ваш посол передаст все документы в наш МИД, все военные действия будут прекращены. А дальше решение будет принимать Совет Безопасности ООН. На уровне глав правительств.

— Кто-то из вашего Совета приедет в Нью-Йорк? — удивился американский президент.

— Размечтались, никто из глав государств после сегодняшнего к Вам не поедет. В Пекине соберутся. А от нас туда полетит Примаковский.

— Да, не забудьте отдать приказ о возвращении в базы всех стратегических подводных ракетоносцев. Мы их трогать не будем. Думаю, что жертв по вашей милости уже и так с лихвой.

— Кстати, рекомендую Вам поторопиться. Крейсера уже в Дарданеллах.

* * *

Крейсера вышли в Эгейское море, по количеству больших и маленьких островов, а также совсем крохотных островков, напоминающее суп с клецками. Эскадра не торопилась. Во время последнего сеанса космической связи Шкиперец предупредил контр-адмирала Викторова, что теперь можно особенно не спешить. Задачей эскадры отныне был не перехват 6-го флота, а вытеснение его из Средиземного моря.

— Проводите их до Гибралтара, — инструктировал Викторова Шкиперец, — и можете возвращаться. На обратном пути вам нужно последовательно зайти во все покинутые американцами военно-морские базы. И, вежливо предупредив о своих действиях местные власти, сменить караулы на арсеналах. В случае если караул, охраняющий специзделия, будет выражать желание остаться, для передачи чего-либо специалистам — не препятствуйте и организуйте совместную охрану. Смена будет организована максимум через пару суток.

В начале двенадцатого ночи позвонили из МИДа и сообщили, что все документы, подписанные и проштампованные надлежащим образом, ими получены.

Ванников посмотрел на часы, встал и, обведя присутствующих усталым взглядом покрасневших как у кролика глаз, произнес короткую прочувственную речь.

— Дорогие мои офицеры, генералы и адмирал. Вот и закончилась эта, я надеюсь, последняя в нашей истории война. Когда-то была столетняя война. Потом были войны продолжавшиеся десятки лет, Великая Отечественная длилась почти четыре года, были войны, которые продолжались несколько дней. Эта закончилась менее чем за сутки. Возможно, она войдет в историю как однодневная война, но я хочу, чтобы все называли ее последней. И мы сделаем все, чтобы так и случилось. Поздравляю вас с Победой дорогие мои. Большое вам спасибо за все, что вы сделали для этой победы.

Ванников сделал небольшую паузу, а потом продолжил уже более спокойным голосом.

— Операторов через 10-15 минут сменят. Пару суток надо еще понаблюдать. Береженного, как говорится, бог бережет. Потом можно переходить на обычный режим несения службы. Половину Буранов-ТМ сажайте, а остальные пусть до завтра повисят на опорной орбите. Завтра поднимете пятерых им на смену. Флот, за исключением средиземноморской эскадры и Тайфунов, — возвращайте в базы.

Ванников немножко помолчал и обратился к высшим офицерам, — отдадите все необходимые распоряжения и можете отдыхать.

— Да, — он повернулся к Георгию, — Вас Георгий Николаевич я попрошу эту ночь еще переночевать в здании министерства Обороны. Завтра вы мне опять понадобитесь.

— И еще, это уже всех касается. По стакану сегодня разрешаю. Но не более. Рано нам еще праздновать. Ничего пока не закончено.

Двенадцатая глава

Ротация Совета Безопасности

В Ноократическом совете Союза Российских Губерний каждый не только отвечал за свои вопросы, но и мог принимать по ним самостоятельные решения, являющиеся непререкаемыми для остальных членов совета. Общие положения глобальных вопросов, разумеется, обсуждались всем советом, но только при первоначальном рассмотрении. Все дальнейшие решения единолично принимал тот из членов Совета, в чьей компетенции находился данный вопрос. Остальные ставились об этом в известность лишь в том объеме, без которого нельзя обойтись для получения общего представления о направлении действий.

Внешняя политика относилась к компетенции Максима Евгеньевича Примаковского. Направления внешней политики были обсуждены на Совете заранее и, получив от Ванникова известие о прекращении военных действий, он безотлагательно приступил к реализации первоочередных задач.

Сначала Максим Евгеньевич позвонил своему давнему и хорошему знакомому Ху Цзиньтао, который к настоящему моменту возглавлял большую часть высших постов Китайской Народной Республики. Разговор шел на русском языке, на котором Председатель КНР говорил свободно, так как давно являлся почитателем классической русской литературы. Примаковский также неплохо знал пару диалектов китайского языка и несколько десятков тысяч иероглифов, но в данном конкретном случае большую роль играло время, а по-русски изъясняться можно было значительно быстрее.

В свои 69 лет Ху Цзиньтао не потерял остроты ума, позволившей ему в свое время блестяще окончить Политехнический институт в Пекине, а, за 20 лет работы в центральных партийных органах приобрел бесценный опыт как в руководстве страной с полутора миллиардным населением, так и во внешнеполитической деятельности. С Примаковским он был знаком еще с тех времен, когда был ректором Партийной школы при ЦК КПК, уважал его и ценил как интересного собеседника.