Отчим

-Знаешь, — серьезно сказал Валька. — По-моему, он ненастоящий.

-Притворяется, что ли?

-Нет, вообще не настоящий. Как инопланетянин. В кино показывают, а на самом деле их не бывает.

Будь я в его возрасте, подумала бы примерно так же. Эта чрезмерная доброта к абсолютно чужим и не очень-то ласковым детям меня пугала. Кстати об этом: дядя Валера никогда не дотрагивался до нас первым. То есть если Валька лез к нему, то запросто поднимал его, мне протягивал руку, помогая спрыгнуть с высокой подножки джипа, но если я это игнорировала, не настаивал. Конечно, в тесной квартире нет-нет, да и наткнешься на кого-то, но это другое. Когда я чуть не навернулась с табуретки, шаря на антресолях в поисках чего-то нужного, отчим меня поймал, поставил на ноги и тут же отпустил. Спросил только, не ушиблась ли. Таких моментов было предостаточно, и тогда же я начала замечать за ним другие странности. Но обо всем по порядку...

*

На первое сентября в школу нас с Валькой — тот пошел в первый класс и был страшно этим горд, — провожал отчим, потому что у мамы как раз выпала дневная смена, а отпроситься у них на предприятии — занятие не для слабонервных. Зато мы с братом подкатили к школе на сверкающей машине, а не притащились пешком, со здоровенными букетами наперевес (розы у меня и астры у Вальки; он хотел гладиолусы, но они оказались ростом с него), и...

-С новым папой! — весело поздравил кто-то из одноклассниц. Я не отреагировала, привыкла уже.

-На этот раз хоть на уголовника не похож, — добавила вторая. — И тачка ничего так. Если в угоне не числится.

-И прикинут нормально.

-Девушки, а вам никогда не объясняли, что неприлично обсуждать незнакомого человека в его присутствии? — вкрадчиво поинтересовался отчим, и мне почудились нехорошие нотки в его голосе. Правда, когда он обратился ко мне, тон у него был вполне нормальным: — Лера, мне пора ехать. Ты за братом присмотришь?

-Конечно, — ответила я. — Не беспокойтесь, это не в первый раз, так что долго трепаться не станут, им скоро надоест. Главное, не реагировать.

-Ну хорошо. Все, вон уже звонок, идите, я сегодня к обеду вернусь.

Он уехал, а мы с братом переглянулись и пошли в школу. Там-то все прошло достаточно гладко: мои одноклассники немного пошутили насчет нового отчима да и отстали, а одноклассники Вальки еще ничего о нем не знали, да и вряд ли бы сообразили, что надо дразниться. Потом, когда им родители и старшие братья-сестры расскажут, тогда, может, и будут приставать. А может, и нет.

Брат дождался меня после уроков — у меня было шесть, а у него всего три. Впрочем, он не скучал: перекусил в столовой булочкой с компотом, благо теперь имелось, на что, обегал всю школу, а потом уселся в вестибюле с альбомом и новенькими фломастерами. Валька обожает рисовать, и хотя получается у него порой что-то странное, воспитательница в детском саду настоятельно рекомендовала этих занятий не забрасывать и отдать его в какую-нибудь художественную студию. Ну да бесплатных поблизости не было, а платная... 'Нечего зря деньги тратить, — сказала мама, — возьми лучше веник да подмети, или за хлебом сходи! И вообще, выкину я эту твою мазню, будешь знать.' Над своими картинками Валька просто трясся, поэтому я прятала их на верхней полке книжного шкафа, за и между дедовыми энциклопедическими словарями, потому что это было последнее место, где мама стала бы их искать.

Мы неторопливо дошли до дома, по пути отпраздновав мороженым и строго запрещенной мамой колой. На нашей лестничной клетке царил какой-то бедлам, в смысле, ремонт, тянули провода, и мы поспешили шмыгнуть в квартиру.

-Вы, что ли? — весело спросил из кухни отчим. — Как день прошел?

-Отлично, — ответила я. — Ну за исключением всякой ерунды.

-Ну раз так, мойте руки, переодевайтесь и будем обедать.

Я принюхалась — пахло чем-то вкусным, поэтому погнала Вальку в ванную, а потом к нам в комнату, надеть домашнее. Я уже убирала форму в шкаф, когда вдруг сообразила, что в комнате не так. Не было моего компьютера. Вернее, был, но другой — здоровенный ноутбук призывно мерцал заставкой. Старый компьютер обнаружился под столом, и я выдохнула с облегчением — у меня же там и рефераты хранились, и много чего еще...

-Ого... — это выскочил из своего угла Валька. — Ничего себе!

-Это подарок на первое сентября, — сказал от дверей отчим. — Извините, зашел без разрешения. Просто я хотел сделать сюрприз. Кстати, Лера, сеть скоро будет, вы, наверно, рабочих заметили?

Я заторможенно кивнула.

-А тебе, тебе... — дядя Валера протянул Вальке коробку. — Второй компьютер у тебя поставить некуда, так что держи пока планшет. Играть, читать и смотреть мультики на нем вполне можно. Только в школу не таскай, ладно?

Валька прижал коробку к груди и посмотрел на отчима круглыми глазами. О таком подарке он даже мечтать не мог! Что уж говорить обо мне... Я пригляделась к характеристикам на наклейке и чуть не свалилась в обморок — эта штуковина наверняка стоила, как две мамины зарплаты, а может, и больше. Откуда я знаю? Просто заходила иногда в магазины, чтобы прицениться, и понимала, что пока сама не заработаю хотя бы на средненькую машинку, мне ее не видать.

-Ну что ты стоишь, попробуй, — сказал дядя Валера. Валька у себя на диване уже потрошил коробку. Дети теперь ушлые, он живо разберется, что там к чему!

Я присела на свою табуретку и взялась за мышку. Экран по сравнению с прежним был просто как экран кинотеатра против старого телевизора, девятнадцать дюймов, а цвета...

-А принтер я в машине забыл, — огорченно сказал отчим. — Потом принесу. Все равно еще бардак за рабочими убирать! Ну?

-Я не соображу, куда тыкать, — честно сказала я, поводив мышкой. — Я такого не видела.

-А, извини, не сообразил, — фыркнул он и наклонился пониже, — это же последняя версия, я сам полдня соображал, что тут к чему. Гляди, пуск теперь вот здесь, дальше идем сюда...

Дядя Валера объяснял, а я вдруг сообразила, что он наклоняется все ниже, рука его уже лежит на моей руке с мышкой, и я упираюсь спиной в его грудь. Сначала я оцепенела, потом пробормотала что-то вроде 'Извините, я на секундочку' и выскочила из комнаты, уронив табуретку.

Запершись в ванной, я поняла, что выхода у меня нет. Дома только Валька, мама придет поздно вечером и, как обычно, ничему не поверит, даже если брат подтвердит. Одна надежда на рабочих, которые тянут провода, если проскочить коридором и выбежать за дверь, то... И тетя Маша, как назло, еще не вернулась с дачи!

-Лера, ты в порядке? — постучал в дверь отчим. — Лера? Ты хоть ответь, тебе плохо или что?

Мне было очень плохо, но я не стала отвечать. Мы с братом попались на дорогие подарки и фальшивую доброту, и если Вальке — как я надеялась, — ничто не угрожало, то...

-Лера, открой или я выломаю дверь, — незнакомым холодным тоном произнес отчим. — На счет три. Если ты там раздетая, так и скажи, только не молчи!

А я молчала.

И дверь он все-таки выломал, хотя даже дядя Паша, как потом выяснилось, бывший сиделец, не сумел. Просто вдруг хрустнуло, звякнуло, и дверь вывалилась в коридор. Очевидно, дядя Паша просто не подумал о ломике, он был грабителем, а не домушником.

Наверно, у меня были совершенно дикие глаза, потому что дядя Валера растерялся и шагнул ко мне.

-Да что случилось-то, объясни толком!

-Не трогайте меня! Не трогайте! — я понимала, что голос у меня срывается на визг, что я сама себя загнала в угол, что надо было сразу бежать из квартиры, а не сюда... а как же Валька? От этого я окончательно потеряла соображение и только пыталась отбиваться, когда отчим протянул ко мне руку. Я пробовала брыкаться и царапаться, но он был сильнее, чем выглядел, поэтому легко скрутил меня, сунул головой в ванну и включил холодный душ. Потом вытащил за шкирку, накинул на голову полотенце, поднял на руки, как маленькую и понес в комнату.

Меня то ли от ледяной воды, то ли от пережитого ужаса колотил озноб, поэтому я помню только, как сижу на коленях у дяди Валеры, захлебываясь плачем, а он зовет Вальку и просит принести мне воды, а потом сделать горячий чай.

-Что это за припадок? — спросил он брата, пока я стучала зубами по краю стакана. — С ней часто такое бывает?

-Да Лерка не больная, — с детской непосредственностью ответил брат. — Пуганая просто.

-В смысле? — не понял отчим.

-Ну, я сам не очень помню, только скандал. Вроде как дядя Паша — это предпредпоследний был, ее трогал. Мы тогда через балкон удрали, — пояснил Валька, а я почувствовала, как окаменел дядя Валера.

-Так ты что, меня... испугалась? — тихо спросил он. Впрочем, ответ он и сам знал, и я промолчала. — Он с тобой что-то...

Я помотала головой и выговорила:

-Н-не успел... Лапал т-только. Прижмет в углу д-давай тискать... когда мать на смене... Я в туалет боялась выйти, при Вальке он не очень, тот мог в саду сболтнуть...

-Я был телохранитель, — добавил брат.

-Лера, я не понимаю, а Наташа что же? Ты ей не говорила?

-Он обещал меня или Вальку изуродовать, если скажу, — ответила я. — Ну а потом его опять посадили, и мама другого нашла. И еще одного.

Тут помрачнел Валька:

-Дядя Леша не к Лерке, а ко мне приставал. Хотел, чтоб я чего-то там потрогал, только Лерка его шваброй треснула и мы удрали к теть Маше. Ух и скандал был!

Я осторожно посмотрела вверх. У отчима отчетливо дергалось левое веко.

-А я, наивный идиот, думал, что такое бывает только в кино и книжках, — произнес он. — Господи... это какой-то другой мир!

'Инопланетянин', — вспомнила я слова Вальки.

-Да вы новости посмотрите, еще не такое услышите, — сказала я, осторожно высвобождаясь. Теперь мы сидели рядком: Валька, отчим и я.

-Меня больше новости из другой сферы интересуют, но... — он покачал головой. — Не могу поверить... Всю жизнь со мной рядом были обычные люди, кто лучше, кто хуже, со своими странностями, дурными привычками, кто не грешен? Нет, Лера, я смотрю иногда новости, но это как кино, а когда такое тут вот, совсем рядом... Убил бы мразь!

-Поздно, его уже на зоне зарезали, — сказала я, только не объяснила, почему.

Мать писала дяде Паше, сел-то он за грабеж, дали ему не очень много, она думала его дождаться. Так что адрес колонии у меня был, я и написала дорогому отчиму, много хорошего написала. А письма к заключенным ведь читают, это и дураку понятно, и ничегошеньки там не скроешь, так что скоро все знали, чем, кроме грабежа, славен дядя Паша. Он сам ведь по пьяни много рассказывал о тамошних нравах, вот я и придумала... Сперва его, я думаю, хотели 'опустить', но он был сильный, отбивался, а в общей драке кто-то его и пырнул заточкой. И нет, я ни капли не раскаиваюсь. Я бы даже напилась на радостях, если б мне не было тогда всего четырнадцать.

-Успокоилась? — спросил отчим. Я кивнула. — Валь, я чаю просил Лере сделать, ты не забыл? Послаще.

Брат кивнул и утопал на кухню, а дядя Валера серьезно сказал мне:

-Лера, у меня в мыслях ничего подобного не было. Просто увлекся объяснениями и сунулся поближе к монитору, я же близорукий немного. Испортил тебе все удовольствие...

Я промолчала.

-Кстати, я давно хотел тебе сказать... — он помолчал. — Я намерен официально усыновить Вальку. Чтобы, случись что, я сумел его отсудить, а я сумею. Тебя — как захочешь, ты уже взрослая, я за тебя решать не могу.

-Меня не надо, — сказала я. — Мне уже шестнадцать, и я все думала, как быть. Хотела уехать поступать в другой город, но денег нет, и мама бы не пустила. Нашла здесь институт с общежитием, там могут... как это... войти в положение: ну вроде дома невыносимые условия, все такое. Только я съеду, а как же Валька? Она же его затравит! Но если вы его усыновите, тогда другое дело...

-Я не понимаю, почему она так с вами обходится? — спросил он.

-Потому что я — дитя выпускного, — усмехнулась я. — Ну... случайный залет, а пока она поняла, в чем дело, было уже поздно. Только в кино-то героиня справилась, а мама нет, бросила институт. Вот и выходит, что я ей жизнь испортила. А Вальку она родила, когда с кем-то более-менее приличным встречалась, с машиной даже. Думала, он на ней женится, а он поматросил и бросил. И опять уже поздно было, а отказаться от ребенка ей дед не дал, он еще жив был. Сказал, если она так сделает, он квартиру государству оставит, и все тут. Ну а потом он умер, и пошло-поехало.

-Я одному удивляюсь: как вы с братом в таких условиях умудрились вырасти адекватными, — честно сказал отчим. — Запуганными, да, этого не отнять, но ведь совершенно вменяемыми умными ребятами!

-Я еще деда застала, он со мной занимался, — ответила я. — А я уже с братом, я же почти вдвое старше. Ну и... не хотелось стать такими же, как все эти...

Он ничего не сказал, молча обнял меня за плечи, и на этот раз мне уже не хотелось спасаться бегством.

-Держи чай, — сказал Валька, сунув мне кружку. — Только не обожгись, горячо!

-Спасибо, что предупредил, — буркнула я, натягивая рукава на ладони. — Дядя Валера, я... я должна...

-Никаких извинений, — перебил он. — Это я должен извиняться. Пей чай и пойдем разбираться дальше с этой машинерией. А ты, Валь, тащи пока свой планшет, поглядим что да как.

Ну а вечером случился оглушительный скандал. Мама, вернувшись со смены, обнаружила в прихожей мигающий лампочками ADSL-модем, провода, у нас в комнате — некоторую перемену в обстановке и подняла крик. Ругались они в большой комнате, мама велела нам не выходить и не вмешиваться, но когда мы слушались?

До нас доносились обрывки фраз: 'О чем ты думаешь, мне надеть нечего, в квартире ремонта сто лет не было, все отваливается, а ты детям игрушки покупаешь! Подлизываешься, да?! Добреньким прикидываешься? Лучше бы жене шубу купил! Я вкалываю, как проклятая, а он развлекается! Сыты, одеты, обуты — чего им еще надо?!'

Ответов дяди Валеры мы не слышали (он вообще никогда не повышал голос, он работал интонациями, сообразила я), но суть его реплики легко угадывалась по маминому ответу: 'Учиться ей! Козявок рассматривать, науку двигать! Попадет в какой-нибудь институт, будет за копейки горбатиться! Нет уж, пойдет как миленькая в экономический, бухгалтеры никогда без работы не останутся... А теперь будет в этом их интернете шарить и порнуху смотреть, потом вообще никуда не поступит! А Валька твой подарочек завтра же в школе разобьет или сменяет на шоколадку, он же идиот, весь в папашу!'

И тут хлопнула входная дверь.

-Ушел... — одними губами прошептал Валька, и на глазах у него появились слезы. — Лерка... Лерка, давай догоним! Я с ним уйду!

-Я сама, — ответила я. — Ты барахло стереги, если что, визжи как резаный, а то мама вечно грозится что-нибудь выбросить!

Брат понятливо кивнул.

Я по стеночке прокралась в прихожую, прихватила куртку и выскользнула за дверь. Мама бурно рыдала в большой комнате, но слух у нее отменный, так что демаскироваться не стоило...

Никуда он не ушел. Сидел на лестнице, где кто-то наблевал, и лицо у него было — краше в гроб кладут. Мне еще показалось, что заслышав шаги, он сунул украдкой за батарею что-то небольшое. Сигареты? Так он не курит. И не пьет, кстати, сообразила я, всегда отговаривается, что за рулем. Пару раз я чуяла запах валокордина или чего-то вроде, но никогда даже духа пивного не было, я уж молчу о водке.