"Гарнизон" я начинал просто как забавную литературную игру, однако в конечном итоге книга вышла совершенно "каноновая", сверенная с последними редакциями кодексов (спасибо, Шворц, ты был полный рулез и маста! впрочем, как и Сэм, Август, Таркхил, Луиза, Экоросс).

Поняв на практическом опыте, что канон по большому счету никому не нужен и не важен (в смысле — ничего не дает к пользе дела и совершенно не избавляет от городских сумасшедших), я решил в следующих подходах соблюдать его ровно в той мере, насколько это необходимо для создания увлекательной истории.

Поэтому если "Гарнизон" каноничен, то "Сын" — нет. Некоторые вещи у меня "прочтены" вполне традиционно, некоторые отличались, порой существенно. А от избранных поворотов сюжета мой друг боря и отдельные (а возможно и многие) ортодоксальные адепты вышли бы на дальнюю орбиту даже без предварительного прогрева камер пуканной тяги.

Не будучи официальным автором Ворхамира, связанным жесткими требованиями по соблюдению ГВ-шного бэка, я намеревался написать именно свою собственную версию Ереси и ее финала, разумеется единственно верную, впоследствии искаженную и перевранную множеством пересказов, искажений, лакировки etc. :-)

Кроме того надо сказать, что это лишь общий набросок магистрального сюжета, многие вещи должны были скорректироваться по ходу дальнейшей проработки в сторону некоторого сближения с каноном.

В описании совершенно нет космодесанта, это не случайно. Мне опять же изначально неинтересно было писать про n-метровых амбалов, работающих на бессмысленной и беспощадной индоктринации. История Ереси и падения великой мечты Императора раскрывалась через вИдение обычных людей, которые за эту мечту (и собственную жизнь) сражались и погибали. Сам по себе космодесант разумеется имел место быть, но как динамичная декорация.

Увы, по описанным ранее причинам эта книга никогда не будет написана. Однако многое из нее найдет свое место в Экуменике.

Начинаться все должно было сценой условного сговора хаотических сил. Дальняя пустынная планета с остатками циклопических строений давно вымершей цивилизации, кругом пыль, опустошение и все такое.

И там вокруг круглого стола из выщербленного камня собираются аватары хаоса. Каждый — человек (ну, формально), осененный некой сущностью, для каждого своей. Что естественно отражается на внешности, речи и прочих признаках. Не гниющие кишки и розовый страпон — все тоньше :-)

Они достигают соглашения (разового), переступая через дрязги во имя высшей цели, то есть устранения Импи. Известным и каноничным путем.

Далее собственно история n лет спустя, когда ересь уже набирает силу. Неустойчивое состояние равновесия зависло в томительной неопределенности. По большому счету всем уже понятно, что это кончится плохо и очень массово, но каждая сторона опасается делать первые решительные шаги.

Как говорится, вселенная замерла в ожидании...

Дальнейшие события описывались глазами и деяниями собственно Императора (деятельный персонаж, причем с именем — Брианд), а также:

1. Один из наиболее ответственных администраторов Терры, наследственный лорд, молодой карьерист по имени Тоуф ("жесткий" по норвежски). Жесткий и целеустремленный человек, однако не мудак — у админа душа искренне болела за Порядок и Организованность. По ходу пиесы он становился ответственным за финальную оборону Дворца.

2. Уже немолодой танкист, поздно женившийся, чья жена вот-вот должна была родить наследника. Фамилия танкиста — Иркумов :-) С него собственно и пошла династия потомственных танководов, закончившаяся на Иркумове из "Гарнизона".

3. Средних лет чиновник, немного похожий на Холанна, но куда более социальный, спортсмен-парашютист и вообще. По ходу пиесы, накануне величайших испытаний, мобилизовывался в отряд мобильных истребителей титанов.

Выглядело это примерно так:

https://www.youtube.com/watch?v=lmZJiBZtahk

Чуваки спрыгивали из самолета на титана, планируя, и закладывали мины в уязвимых местах. Ну, теоретически, по крайней мере. Впрочем это уже потом...

А тем временем происходит непоправимый пинзес — Император теряет время. Это понятно — вся его тысячелетняя жизнь шла к этой точке времени, к заветной цели построения великого и правильного сообщества. По сравнению с масштабом задачи строптивый сын и окраинные волнения — не более чем досадные помехи.

Но сконцентрированность на главной цели играет с Бриандом злую шутку, потому что Хорус куда более приземлен и целеустремлен.

Он собирает силы и ресурсы для масштабной наступательной операции с планомерным вышибанием земель и планет у Империума. Планируется именно "правильная" кампания, в которой победа на стороне атакующего еще до первых масштабных баталий. Благодаря апелляции к демоническим силам у мятежников более лучше с координацией и эксплуатацией ресурсной базы. Это позволяет, обладая формально меньшими ресурсами, мобилизовать их максимально эффективно. Кроме того скрытое оружие — широкое недовольство разных местечковых вошьдей политикой Импи, а также игра на религиозных вопросах. По факту все, кто против жесткого атеизма Империума — так или иначе оказываются "за" еретиков.

Меж тем странный чувак, явный космодесантник в колдовских черных доспехах, собирает орочий Ваагх и начинает рейды по фронтиру Империума, постепенно умножая свою орду. О нем и была написана первая глава эпического труда.

Забегая вперед скажем, что это весьма трагическая фигура — один из двух потерянных сынов Императора — по имени Александр. Примарх, который прошел путем хаоса, причем как бы не дальше Хоруса. Но обладая циклопической силой воли — удержался на краю и смог вернуться, обретя некоторые способности хаотика. Но цена все равно была заплачена — примарх даже сохранил человеческий облик и рассудок, однако оказался проклят предопределенностью судьбы. Самое великое его начинание (любое) должно было неизбежно закончиться поражением (и он об этом знал).

В Империи (или уже Империуме) тем временем продолжаются условные благодушие и благодать, прикрывающие все возрастающую нервозность и тревожное ожидание. Империум традиционно ведет сразу несколько кампаний на широко разбросанных фронтах, все это привычно. Не опасно, но суетно и как-то оказывается, что войск для собрать в кулак и закончить с еретиками — мало и некогда. Потом как-нибудь. Часть Сынов начинает сомневаться в том, что Отец по-прежнему торт и идет нужным путем.

А Император тем временем все еще на позитиве и подъеме — после тысячелетий трудов он наконец увидел впереди светлеющий восход, краешек того будущего, коего желал и трудился неустанно во имя его.

В общем, тьма незаметно сгущается...

Меж тем Ваагх потихоньку развивается в ВААГХ, и к хаотику Александру приходит общаться лично Хорус, как и положено. Еретик прост и предметен — брат, ты обладаешь силой и возможностями, у тебя пусть и зеленая, но армия. Так что ты либо со мной, либо против меня. Александр в общем то и не против выступить на правильной стороне, но все-таки держится наособицу и вообще "я не служу никому". Однако рейды по окраинам Империи продолжаются, и Хорус пока воздерживается от необратимого ультиматума. Тем более, что по факту хаотик выступает против Отца, и этого достаточно. Пока достаточно.

Наконец великая кампания начинается. Хорус объявляет отцу — "Я больше не служу тебе!" (отсюда и название тома).

Огненный ураган прорывается вглубь границ лоялистских земель. Часть верных посонов изменяют, разброд среди лордов, откалывается часть механикусов. Кризис встает в полный рост, верные войска связаны на границах. религиозные бунты, запрещенные культы, пророчества о конце времен. Враги выступают единым блоком, а верные делу Импи фактически воюют разными лагерями, при этом опять же роляет бОльшая оперативность еретиков за счет сверхъестественной координации Хоруса.

Кажется, что поражение неизбежно, Ересь идет к Терре победным маршем, и ее просто нечем останавливать.

В кульминационный момент Александр объявляет эпический ВААААГХХХ11111 Но ... он бьет в условный "фланг"и "тыл" еретиков. Начинается жестокая и затяжная молотилка с зелеными, но силы все же далеко не равны (в пользу ереси). И Александр во главе отборной орды нобов вызывает Хоруса с его свитой на бой. Чисто римская дуэль времен гражданской войны поздней республики, когда отборные легионеры-поединщики бились перед собственно легионами.

Эпический диалог о мотивах и природе вещей.

В общем потерянный сын все это время долго считал, измерял и взвешивал стороны, оценивая беспристрастным взором — чей путь лучше для людей. И не будучи поклонником Императора, не питая никаких сыновьих чувств, он все же счел более легким — Хоруса.

Александр гибнет в схватке с братом, все в соответствии с проклятием хаоса — его великое дело заканчивается провалом. Но потерянный брат-примарх срывает динамику наступления, подкашивает силы еретиков, дает Империуму время дабы стянуть войска и закрутить мобилизацию. Кроме того в кульминации боя Хоруса ранит исподтишка костяным кинжалом гретчин-шут, преданный хуманскому повелителю до глубины души. Рана не опасна для жизни, но орочьи яды и магия хаосу не подвластны. Она не затянется, чуть-чуть, но ослабляя силы бунтовщика.

Хотя... кто знает?.. Быть может, Проклятие Неудачи следует толковать более широко? И на провал был обречен не столько сам ВААААГХ, но и его финальная цель — предполагаемое спасение Империума?.. Никому не дано сие предсказать.

План сорван, планомерной правильной кампании не вышло. Перед лицом катастрофы планов Хорус принимает решение идти ва-банк. Все лучшие силы — в один бросок, в один конец — на Терру. Ничего не оставлять в резерве, поразить сердце Империума и Отца решительным и решающим ударом.

___________________________________________________

— Что, крылатые обезьяны?! — заорал капитан во всю мощь. — Готовы попрыгать во славу нашего Императора, да продлятся его годы, да сдохнут в поносных корчах все его враги?!

Словно отбивая каждое слово, звероподобный офицер молотил в борт самолета бронированным кулаком, казалось — сталь прогибается, и машина вздрагивает в ужасе.

— Не слышу ответа, ублюдочные цивилы!!! — проревел капитан.

На сей раз, рота отозвалась из-под масок неровным гулом. Звучало чем-то средним между похоронными воплями наемных плакальщиц и стоном неупокоенных душ.

— Ну просто роскошно, вашу мать! — обрадовался капитан. — Этот плутонг явно готов вырвать победу из ... — он звучно и громко прочистил горло, харкнул, лишь самую малость не попав на ботинок Кассабьяна. И раздельно проговорил, чтобы у роты не осталось ни малейших сомнений:

— Из драной жопы нашего врага, которую, то есть жопу, вам надлежит порвать до самых зубов! Вы рады оказанной чести, паршивые мудаки?!

Очередная порция тоскливого воя стала ему ответом. Капитан кивнул, с противным скрежетом потирая стальные ладони. И неожиданно тихо, почти нормальным человеческим голосом проговорил:

— Готовьтесь. Через минуту пойдем. Проверить крюки и планеры. Заряды на предбоевой взвод.

Офицер нахлобучил шлем, прищелкнул по защитным очкам, пока закрепленным над коротким козырьком. Поймал недоуменные взгляды испуганных глаз, скрытых между шлемами и масками.

— А вы что думали, одноразовые обезьяны, — криво усмехнулся офицер, — я оставлю вас просто так, порочить мою науку и славное имя Его?!

Он снова грохнул кулаками в металл обшивки.

— Вместе прыгаем! — гаркнул наставник, отбивая ритм. — Вместе крушим! Вместе побеждаем!! Еще раз, недоделки столичные, чтобы сам ад услышал вас и вздрогнул от ужаса! Чтоб у чертей дерьмо в жопах замерзло!

— Вместе прыгаем! — начало получилось слабенькое, но взвод старался.

— Вместе крушим!! — вышло существенно лучше. В крике и обещании чужой смерти всегда легче скрывать собственный страх.

— Вместе побеждаем!!! — теперь пошло совсем хорошо! Взвод — или, как любил старомодно выражаться наставник, "плутонг" — поймал ритм и теперь истошно орал, как единый организм о двадцати головах. Может, не настолько громко и страшно, чтобы напугать чертей в аду, но достаточно, чтобы хоть на несколько мгновений забыть — ад действительно существует, и начинается он прямо за тонкими стенками корпуса.

Кассабьян зажмурился так, что слезы проступили меж сомкнутых век. Сжал кулаки, чувствуя, как тяжело лежит на плечах комплексный жилет. Сзади отягощал горб сложенного планера, на груди мешал магнитный крюк с лебедкой. Боковые стяжки врезались в бока, а прошитый металлической нитью комбинезон почти не пропускал тепло, так что боец уже буквально плавал в собственном поту.

— Подключить кислород!

По борту застучало, словно дети бросали камешки в железную банку. Совсем рядом с головой Кассабьяна щелкнуло особенно звучно, тонкий лучик красноватого света ударил тонким жалом через пробоину. Боец напротив вздрогнул и обмяк в ложементе. Самолет попал в зону турбулентности, и труп безвольно закачался в полужестких захватах. Бюрократ скосил взгляд, насколько позволял заголовник и шлем. Краем глаза Кассабьян поймал отблеск заходящего солнца, которое почти сразу потонуло в багровом мареве.

Закат, да... там, снаружи, закат. Во всяком случае над уровнем облаков и тысяч тонн пепла, выброшенных а втмосферу. А вот ниже... Впрочем, сейчас он это увидит своими глазами. Прыгать придется с большой высоты, иначе собственная ПВО мишени отследит и расстреляет самолет еще на походе.

Не было ни сирены, ни мигающих красных ламп. Просто капитан кивнул невидимому голосу в шлемофоне и, цепляясь одной рукой за поручень под потолком, отжал второй рычаг кормового люка.

— К бою, парни! Помните, чем я вас учил. Не делайте быстро, делайте правильно, тогда быстро само получится.

С громким жужжанием заработали сервоприводы, опуская люк-аппарель. — По двое, пошли!!!

* * *

Император сидел возле трона, прямо на ступеньках, и это само по себе было немыслимо. Меч лежал рядом, словно брошенная безделушка. Золото доспехов потускнело, его покрыл серый налет, у сочленений собравшийся в разводы грязи. Тяжелые пепельные хлопья, похожие на злые снежинки, беспрепятственно пролетали сквозь витражи малого приемного зала. Остатки цветных стекол зубрились в фигурных рамах острыми клыками. Все остальное жалобно хрустело под ногами кустодиев, словно негодные подделки под драгоценные камни.

Тоуф прохромал к трону, ощутимо подволакивая ногу. Вся правая часть бронекостюма потемнела и подернулась мелкими трещинками, эмаль осыпалась, а суставы громко скрипели и щелкали при каждом движении.

— Повелитель...

Император поднял голову, и Тоуф вздрогнул. Лорд видел владыку миллиона миров в разных видах — милостивого, гневного, задумчивого, отстраненного. Разного. И никогда... такого. Совсем некстати вспомнилось, что у императора есть имя, которое тот никогда не скрывал, хотя и не предавал огласке.

Сейчас на Тоуфа взирал не всемогущий Владыка сущего и непознанного, пронзающий своей волей пространство и время, держащий в кулаке судьбы мира. Снизу вверх на лорда смотрел обычный, смертельно уставший человек по имени Брианд. Прежде яростно голубые глаза, похожие на чистейшие бриллианты, помутнели, скрылись за пеленой воспаленной роговицы. Набрякшие веки едва заметно подергивались, а уголки губ опустились вниз, придавая лицу Повелителя кощунственное сходство с маской мима.

123

↓ Содержание ↓